– По ком вы скорбите, мисс Камерон?
Этого она ему не могла сказать, и граф не стал настаивать, когда она покачала головой.
В течение часа Джиллиана сидела с ним рядом, наблюдая краем глаза, как он прилаживает провода к своему устройству. Время от времени граф объяснял, что он делает, но по большей части они работали в дружеском молчании.
Покончив с дисками, Джиллиана сложила мешок вчетверо, вытерла руки о тряпку и встала.
– Мне пора. Голова Арабеллы уже, должно быть, прошла.
– И часто у нее болит голова?
Только когда она хочет, чтобы ее оставили в покое, но такое ведь говорить неприлично, не так ли?
– Вы уверены, что хотите жениться, ваше сиятельство? – Еще более неприличный вопрос.
Граф не сводил взгляда с проводов, которыми обматывал какой-то медный отводок.
– А почему вы спрашиваете, мисс Камерон?
– Арабелла предпочитает находиться в компании лишь с собой, ваше сиятельство. Она целиком погружена в свои книги, в медицину. Я думаю, она хотела бы всю жизнь оставаться одинокой.
– Но именно такая женщина будет мне во всех отношениях прекрасной женой.
– Вам не нравится, когда до вас дотрагиваются, ваше сиятельство?
Он, казалось, был удивлен таким вопросом.
– Арабелле это не нравится. Она вздрагивает и съеживается всякий раз, когда кто-нибудь случайно коснется ее, – если служанка дотронется до ее руки или даже отец потреплет ее по плечу.
– Вы придете завтра?
Смена темы была настолько резкой, что Джиллиана моментально поняла: она не должна обсуждать его женитьбу на Арабелле.
Она заставила себя посмотреть графу прямо в глаза. Хотя это было и трудно.
– Не думаю, – ответила она. – Разумнее будет не приходить.
– А вы всегда поступаете разумно? – спросил он.
– Нет. Возможно, именно по этой причине я завтра не приду. Опыт научил меня быть осмотрительной.
– Что ж, прекрасно, – небрежно бросил граф. – Наслаждайтесь жизнью в страхе, если вас это устраивает, мисс Камерон.
Она недоуменно уставилась на него.
– Что, простите? Мое решение кажется вам смешным?
– Да, – подтвердил он. – Именно так.
– По-вашему, это справедливо?
– Вы боитесь чего-то воображаемого. Но знайте, я бы никогда не позволил ни электричеству, ни экспериментам, которые я ставлю, причинить вам вред, мисс Камерон. Если какие-то опыты покажутся мне опасными, тогда я просто подожду устраивать их, пока вы находитесь в лаборатории.
– Вы думаете, я боюсь ваших экспериментов?
– Я думаю, вы должны относиться к ним с некоторой опаской, но не со страхом.
– Могу заверить вас, ваше сиятельство, что я нисколько не боюсь ваших экспериментов. Или вашего электричества.
– Тогда чего же вы боитесь?
Граф поднял глаза, устремив взгляд прямо на нее, сосредоточив на ней все свое внимание, как будто она была одной из его машин. Джиллиану это смутило, хотя, видимо, недостаточно, чтобы придержать язык.
– Вас, – просто ответила она.
Как ни странно, граф не выразил удивления ее ответом. Он помолчал немного, потом заговорил:
– Я дал вам какой-нибудь повод бояться меня?
Что бы он сказал, если бы она выложила ему всю правду? Ей слишком нравятся его улыбки, и она часами могла бы сидеть и любоваться цветом его глаз. Помимо внешней привлекательное! и, ее пленяет его ум, а это кажется ей еще более опасным. Когда и почему он заинтересовался электричеством? Чего он желает достигнуть в жизни? Когда он понял, что хочет быть не просто титулованным и богатым человеком? И это всего лишь малая часть тех вопросов, которые она хотела бы ему задать и которые являются слишком личными и слишком навязчивыми.
Вот почему у нее было достаточно поводов бояться его. Слишком хорошо Джиллиана сознавала, насколько одинока и уязвима и граф самый последний человек, рядом с которым ей следует находиться.
– Обещаю, что не причиню вам вреда, мисс Камерон.
– Я не вполне уверена, что вы можете обещать это, ваше сиятельство.
Граф обошел стол и приблизился к ней; Джиллиана заставила себя стоять там, где стояла, – у двери.
– Любой скажет вам, – начал он, затем замолчал и нахмурился. – Я страшно нетерпелив в своей лаборатории, мисс Камерон. Но я обнаружил, что мне приятно, когда вы мне помогаете. Если я дам слово графа Стрейтерна, вы придете?
– И что же это будет за слово, ваше сиятельство?
– А какого слова вы требуете?
– Вы можете перестать быть таким обаятельным? – выпалила она и тут же пожалела, что не может взять свои слова обратно.
Графа, судя по всему, позабавил ее вопрос, и Джиллиане хотелось сказать ему, что он правильно делает, что улыбается, – это была шутка. Но вместо этого она повернулась и вышла из лаборатории.
– Мисс Камерон! – Она остановилась в коридоре, не оборачиваясь, ожидая, что он скажет. – Так вы придете завтра?
Нет, конечно, она не должна. Джиллиана взглянула на него через плечо.
– Если смогу, ваше сиятельство. Если не понадоблюсь Арабелле, – ответила она, задаваясь вопросом, не решила ли свою печальную судьбу этими несколькими словами.
Джиллиана открыла массивную входную дверь дворца, затем плотно прикрыла ее за собой, приложив ладонь к резьбе, и несколько мгновений постояла так.
Она всегда тянулась к знаниям, находя утешение в книгax, когда новая семья отца неожиданно поглотила все его время и он перестал уделять ей прежнее внимание. Мачехе, у которой достаточно скоро появился собственный ребенок, тоже было не до нее. Школа для девочек, которую Джиллиана посещала, была больше нацелена на обучение мастерству ведения домашнего хозяйства, чем на чтение трудов Аристотеля. Тем не менее, Джиллиане было позволено продолжать образование, по большей части самостоятельно.
Отцовская библиотека была сокровищницей неизведанных стран и трактатов древних философов. В мягкой тиши дня, когда солнце приглушалось плотными шторами на окнах библиотеки, Джиллиана открывала для себя размышления других людей, а потом прочитанное переплеталось с ее собственными мыслями и сомнениями.
Неуемность ее любознательности и изумляла ее, и забавляла, когда она, бывало, переходила от одного рассуждения к другому, словно распутывала моток пряжи.
Джиллиана только теперь осознала, что последние два года она, оказывается, очень скучала по интеллектуальной деятельности.
Когда она быстрым шагом уходила от дворца, ей в голову пришла нелепая мысль. Граф, возможно, пригласил ее к себе в лабораторию, чтобы она могла удовлетворить свое любопытство, но пленил он ее своим обаянием. Она легко могла бы увлечься графом Стрейтерном вовсе не из-за его научных поисков и стремлений. Ее интересовал мужчина, мужчина с загадочной улыбкой и серебристыми глазами, в которых временами отражалась боль.
Разве это не серьезная причина покинуть Роузмур как можно скорее?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79