– Только влюбленный мужчина может так смотреть на больную женщину, как смотришь сейчас ты, друг мой.
– Не думаю, что дело в этом, Лоренцо. Но Джиллиана, съела то, что предназначалось для меня, и я просто должен спасти ей жизнь.
– Тогда предоставь мне делать свое дело, а ты займись своими, дружище.
В течение нескольких минут после ухода Гранта Джиллиана не подавала никаких признаков жизни. Лоренцо пришлось наклониться ниже, чтобы прослушать ее дыхание, таким поверхностным оно было.
Лоренцо махал бутылочкой у нее перед носом до тех пор, пока она вдруг резко не вдохнула. В бутылочке было рвотное, к тому же ужасно вонючее, и с его помощью Лоренцо не раз и не два удавалось привести пациента в сознание.
Веки девушки дрогнули, затем голова откинулась назад.
– Мисс Камерон, вы меня слышите?
В отчаянии он похлопал ее по щекам, вначале легонько, потом посильнее. Джиллиана зашлась в приступе кашля, что невероятно обрадовало Лоренцо.
Яд мог подействовать очень быстро, и в таком случае он бы ничего не смог сделать. Но теперь он не потерпит неудачу, тем более что ему яснее ясного, какие чувства его друг питает к этой женщине.
Лоренцо быстро расстегнул оставшиеся застежки и развел в стороны мокрый лиф. С большим трудом ему удалось слабить корсет и просунуть под него руку. Джиллиана была холодна как лед.
– Мисс Камерон?
Лоренцо начал растирать ее обеими руками, пытаясь согреть.
Она издала какой-то звук, отклик, что бесконечно обрадовало Лоренцо, возрождая надежду на благополучный исход.
Он поднес бутылочку к губам Джиллианы, и она сделала протестующее движение головой, что порадовало его как еще один признак возвращающегося сознания.
Лоренцо настаивал до тех пор, пока она наконец не пришла в себя настолько, чтобы сделать глоток. Однако жидкость не задержалась у нее во рту. Действуя медленно, терпеливо, ему все-таки удалось влить немного рвотного Джиллиане в горло. Спустя несколько секунд оно возымело ожидаемый эффект. Лоренцо придвинул ведро и поддерживал голову Джиллианы, пока ее рвало.
Когда он снова усадил ее в кресло, она была все такой же бледной. Губы, однако, уже не были синими, а дыхание, кажется, стало более глубоким. Лоренцо заставил ее проглотить еще немного рвотного. И когда ее снова стошнило, повторил свои действия.
Ему было наплевать, сколько ее будет рвать, лишь бы она выжила.
– Нет, – отрезал Грант, – вы не можете ее увидеть.
Он стоял в дверях лаборатории, раздраженный тем, что доктор Фентон и Арабелла вторглись в его убежище. Эту комнату мало кто из обитателей Роузмура видел, и Грант хотел, чтобы так было и в дальнейшем. Особенно ему не хотелось, чтобы эта комната напоминала ему об Арабелле. Он отодвинул эту мысль в сторону, собираясь обдумать ее позднее.
Сейчас же Гранту хотелось одного – чтобы они ушли и он мог поскорее вернуться к Джиллиане. Однако отец и дочь, похоже, были полны решимости не обращать внимания на его слова и взять на себя заботу о Джиллиане.
– Ваше сиятельство, если ее действительно отравили, то без лечения она может умереть, – увещевал его доктор Фентон. Он шагнул вперед, но Грант уперся обеими руками в дверной косяк, преграждая вход в комнату. Единственный путь в его спальню вел через коридор и комнату Майкла, и Грант сомневался, что даже таким решительным личностям удастся отыскать дорогу в этом лабиринте.
– Вам придется пройти мимо меня, чтобы добраться до Джиллианы, – сказал он. – А я сейчас так зол, что это, уверяю вас, окажется невыполнимой задачей.
– Я не одобряю ваших действий, ваше сиятельство, – проговорил доктор Фентон, выпрямляясь в полный рост с таким видом, будто готовился к бою. – Джиллиана находится под моей защитой, и ее не должен осматривать посторонний.
– К тому же иностранец, – добавила Арабелла. Грант даже не пытался скрыть свое презрение.
– Доктор Фентон, вы не одобрите ничего, что имеет отношение к Джиллиане. Но мне плевать, что вы оба думаете о Лоренцо. Он превосходный врач.
– Сомневаюсь, что он знаком с нашими методами лечения, ваше сиятельство, – возразила Арабелла. – Не думаю, что он изучал новейшие исследования.
– Я ему полностью доверяю, – отчеканил Грант, намеренно позволяя им истолковать эти слова как угодно.
– Я вынужден настаивать, ваше сиятельство, – упорствовал доктор Фентон, и это замечание вызвало у Гранта улыбку.
– Я тоже, сэр, – отозвался он, делая шаг в лабораторию. Он захлопнул дверь у них перед носом, а для верности еще и запер ее.
Глава 21
Если у смерти есть цвет, то он пепельно-серый. Если у нее есть запах, то он наверняка кислый, как у земли, лишенной солнца. А если у нее есть привкус, то он именно такой, какой был сейчас во рту у Джиллианы.
Какой-то крошечный человечек, обутый в огромные, подбитые гвоздями сапоги, топал у нее в животе. Вдобавок у нее болело в таких местах, которых она никогда даже не ощущала до сегодняшнего утра. Теперь же она как будто была вся составлена из болезненных кусочков, которые едва держались вместе.
Она бы застонала, но на это требовалось слишком много усилий.
Когда же она заболела? Ночью? Джиллиана попыталась открыть глаза, но веки были слишком тяжелыми, чтобы она могла поднять их. Лучше дать сну обрушиться на нее словно водопад.
Вода. Холодная вода. Какой неприятный сон.
Грант тоже был там, то внимательный и заботливый, то сердитый. Он требовал, чтобы она что-то сделала. Почему она никак не может вспомнить? Все было одним сплошным пятном, и все же некоторые воспоминания казались острее остальных. Джиллиана скользнула руками под одеяло и нащупала под головой подушку. Мгновение спустя она зарылась в нее лицом и подождала, когда пройдет тошнота.
Очень медленно повернулась она на бок, на середину кровати. Пожалуйста, нет, не надо больше рвоты. Желудок и так уже истерзан.
– А, вы наконец очнулись. Вам все еще плохо, мисс Камерон?
Джиллиана открыла глаза и увидела Лоренцо, заботливо склонившегося над ней. Она бы ответила ему, но произнести сейчас хоть слово казалось просто невозможным. К счастью, он, похоже, это понимал.
Лоренцо протянул руку и убрал с ее лба мокрые волосы.
– Ваш желудок все еще не успокоился?
Джиллиана лишь прикрыла глаза, надеясь, что ему будет достаточно такого ответа. И снова он, кажется, прекрасно понял, что она чувствует.
– Мне пришлось дать вам сильное лекарство, и последствия были не из приятных. Но это скоро пройдет, и тогда я дам вам немного теплого вина.
Он не стал описывать какую-либо еду или питье, за что Джиллиана была ему безмерно благодарна. Вместо этого он пододвинул к ней что-то по простыне. Она протянула руку и дотронулась до холодного края фарфоровой миски. Очевидно, рвота у нее еще не прекратилась, и Лоренцо, благослови его Бог, понимал это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79