Что ей сказать и как?
— А я, если бы встретил девушку, которая мне понравилась бы и которая смогла бы понять старика, я…
— Это вы-то старик? Что вы!
— Так вот, которая могла бы…
— Капитан! Капитан!
К ним приближался сенатор с двумя приятелями.
— Несносный! — сказала Клотилде.
— Кто?
— Да этот сенатор… Почему он не сходит, чего он еще хочет?
Сенатор хотел всего-навсего проявить любезность по отношению к капитану, авторитет и морские познания которого произвели на него впечатление. Он представил его своим друзьям и соратникам — пользующимся большим уважением политическим руководителям края — депутату штата и полковнику из провинции.
— Капитан Васко Москозо де Араган, много путешествовавший и переживший немало приключений. Он плавал по всему свету… Герой.
Оба политических деятеля были того же мнения о Васко, они с восхищением смотрели на героя, представленного его превосходительством сенатором.
— Пойдемте со мной, я хочу показать вам одно интересное заведение. Такое есть только здесь, в Натале, единственное в Бразилии. Замечательная штука! Вам надо обязательно посмотреть, капитан. Ручаюсь, что во всех своих странствиях вы никогда ничего подобного не видели.
Сенатор уговорил их посетить прекрасно оборудованную школу домоводства, которая готовила девушек из богатых семей к замужеству, вооружая их всеми необходимыми познаниями.
Пришлось согласиться. Капитан проклинал благожелательно настроенного сенатора, который прервал их разговор с Клотилде как раз в ту минуту, когда ему наконец удалось отыскать нужные слова и приступить к делу. Клотилде шла с отсутствующим видом, все еще витая в облаках и сохраняя на лице мечтательное выражение.
В школе домоводства они пробыли дольше, чем ожидали. Директриса не упустила ни одной детали; она давала пояснения и, гордясь своей школой, показывала все, что только можно показать: здание, оборудование, учениц. На корабль пришлось возвращаться чуть не бегом.
— Теперь скажите мне, капитан: видели вы когда-нибудь что-либо лучшее или хотя бы похожее, с чем можно было бы это сравнить? — И, не ожидая ответа, сенатор продолжал: — Во всем мире нет ничего подобного. Между прочим, даже швейцарцы — да-да, сеньор, швейцарцы! — и те признают это. Мы получили много писем с просьбами сообщить сведения о школе. Да, сеньор, из Швейцарии!
— Выдающееся учреждение, просто замечательное! — согласился капитан. Он был расстроен: самый подходящий момент, когда Клотилде была взволнована красотой пляжа, упущен.
Вечером после обеда капитан и Клотилде посидели немного в салоне, она попробовала рояль, настроенный опытным мастером из Натала, и вдруг спросила, не хочет ли капитан немного прогуляться.
— Сегодня полнолуние, — и она рассмеялась своим отрывистым смехом.
Сердце Васко забилось — снова предоставлялась желанная возможность. Они поднялись на верхнюю палубу, пустынную в этот час.
Большая, полная кроваво-золотая луна поднималась из моря.
— Смотрите… — сказала она, подходя к борту.
Луна вставала из вод, где отдыхала днем, сейчас она начнет свой обход навестит всех влюбленных на пляжах и улицах, в гавани Баии, в затерянных портах и на палубах судов. Густой как масло лунный свет разливался по зеленым волнам, ветры — террал и аракати, прилетевшие с юга и с севера, мягкими дуновениями приветствовали луну. «Ита» тихо плыла в лунном свете. В эту волшебную ночь капитан взял Клотилде за руки, голос его дрожал от волнения и любви:
— Клотилде! Ах! Жестокая Клотилде…
— Жестокая, я?
Она вздрогнула и чуть слышно спросила:
— Почему вы так говорите, капитан?
— Неужели вы не видите, не понимаете, не чувствуете?
— Я не верю мужчинам…
— Я тоже не верил женщинам… Но теперь верю себе, я сгораю от любви…
— Не верю и боюсь…
Она не отнимала своих рук и прижалась к Васко, он ощутил ее дыхание. Как это случилось, не знал никто, только море да полная луна, — головка в локонах опустилась на широкое плечо капитана, украшенное эполетом и якорем. Он обнял ее за талию, она вздрогнула и вздохнула. Капитан повернул ее к себе, уста их встретились. Последовал долгий поцелуй, утоливший давнюю жажду любви, которой горели их все еще юные сердца.
— О! — вздохнула она, едва переводя дыхание. — Что я сделала, боже мой? Какой стыд… И что теперь будет?
Он все еще держал ее в объятиях.
— Мы поженимся, если вы принимаете мое предложение…
Тогда она рассказала о своем скорбном прошлом, о причине своей грусти и одиночества. Когда-то она полюбила одного человека, безгранично поверила ему и отдала свое девичье сердце. Он был очень богатый, известный врач, приехавший в Белем из Рио. Пациентов у него была масса, он едва справлялся с работой. Этот человек считался лучшей партией во всем Белеме и был от нее без ума. Он хорошо разбирался в музыке и сам немного музицировал. Они играли в четыре руки, и души их сливались в волнах звуков. Клотилде перемежала рассказ вздохами. Устроили помолвку, они поклялись друг другу в вечной любви и назначили день свадьбы. Ей тогда было семнадцать лет, скромная невинная провинциальная девочка отдала свое сердце любимому, уверенная в его благородстве, в его любви…
«Что с ней произошло?» — с тревогой думал Васко.
Может быть, как-то вечером, когда они играли в четыре руки и родителей не было дома, негодяй воспользовался доверчивостью девушки, лишил ее чести, а потом бежал… И она осталась одна, убитая и опозоренная. Но все равно! Его уважение к ней не уменьшится.
Напротив, теперь он еще сильнее любит ее, и решение сделать ее своей супругой стало еще тверже…
Она верила в благородство жениха, в его любовь…
Но мужчинам нельзя верить, почти никому из них…
И вот что произошло накануне свадьбы!.. Ей тяжело рассказывать об этом, растравлять едва зарубцевавшуюся рану, ее сердце все еще болит. Она узнала, что ее жених соблазнил в Рио одну девушку, бедную швею.
У несчастной родился ребенок, и врач посылал ей ежемесячно деньги. Услышав о помолвке и предстоящей свадьбе, швея написала Клотилде, рассказала обо всем и отдала в ее руки судьбу — свою и ребенка. Что оставалось делать Клотилде? Пожертвовав любовью, она порвала с врачом и потребовала, чтобы он вернулся в Рио и женился на матери своего ребенка. Он так и сделал; теперь он знаменитый врач, богатый, с положением, все вечера проводит в Жокей-клубе, а швея превратилась в великосветскую даму… Клотилде же поклялась никогда не выходить замуж. Никогда больше она не отдаст свое сердце ни одному мужчине… Никогда не взглянет ни на одно мужское лицо. Но в этом путешествии…
Капитан был растроган благородством ее души, ее самоотречением. Он недостоин ее, недостоин даже поцеловать край ее платья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
— А я, если бы встретил девушку, которая мне понравилась бы и которая смогла бы понять старика, я…
— Это вы-то старик? Что вы!
— Так вот, которая могла бы…
— Капитан! Капитан!
К ним приближался сенатор с двумя приятелями.
— Несносный! — сказала Клотилде.
— Кто?
— Да этот сенатор… Почему он не сходит, чего он еще хочет?
Сенатор хотел всего-навсего проявить любезность по отношению к капитану, авторитет и морские познания которого произвели на него впечатление. Он представил его своим друзьям и соратникам — пользующимся большим уважением политическим руководителям края — депутату штата и полковнику из провинции.
— Капитан Васко Москозо де Араган, много путешествовавший и переживший немало приключений. Он плавал по всему свету… Герой.
Оба политических деятеля были того же мнения о Васко, они с восхищением смотрели на героя, представленного его превосходительством сенатором.
— Пойдемте со мной, я хочу показать вам одно интересное заведение. Такое есть только здесь, в Натале, единственное в Бразилии. Замечательная штука! Вам надо обязательно посмотреть, капитан. Ручаюсь, что во всех своих странствиях вы никогда ничего подобного не видели.
Сенатор уговорил их посетить прекрасно оборудованную школу домоводства, которая готовила девушек из богатых семей к замужеству, вооружая их всеми необходимыми познаниями.
Пришлось согласиться. Капитан проклинал благожелательно настроенного сенатора, который прервал их разговор с Клотилде как раз в ту минуту, когда ему наконец удалось отыскать нужные слова и приступить к делу. Клотилде шла с отсутствующим видом, все еще витая в облаках и сохраняя на лице мечтательное выражение.
В школе домоводства они пробыли дольше, чем ожидали. Директриса не упустила ни одной детали; она давала пояснения и, гордясь своей школой, показывала все, что только можно показать: здание, оборудование, учениц. На корабль пришлось возвращаться чуть не бегом.
— Теперь скажите мне, капитан: видели вы когда-нибудь что-либо лучшее или хотя бы похожее, с чем можно было бы это сравнить? — И, не ожидая ответа, сенатор продолжал: — Во всем мире нет ничего подобного. Между прочим, даже швейцарцы — да-да, сеньор, швейцарцы! — и те признают это. Мы получили много писем с просьбами сообщить сведения о школе. Да, сеньор, из Швейцарии!
— Выдающееся учреждение, просто замечательное! — согласился капитан. Он был расстроен: самый подходящий момент, когда Клотилде была взволнована красотой пляжа, упущен.
Вечером после обеда капитан и Клотилде посидели немного в салоне, она попробовала рояль, настроенный опытным мастером из Натала, и вдруг спросила, не хочет ли капитан немного прогуляться.
— Сегодня полнолуние, — и она рассмеялась своим отрывистым смехом.
Сердце Васко забилось — снова предоставлялась желанная возможность. Они поднялись на верхнюю палубу, пустынную в этот час.
Большая, полная кроваво-золотая луна поднималась из моря.
— Смотрите… — сказала она, подходя к борту.
Луна вставала из вод, где отдыхала днем, сейчас она начнет свой обход навестит всех влюбленных на пляжах и улицах, в гавани Баии, в затерянных портах и на палубах судов. Густой как масло лунный свет разливался по зеленым волнам, ветры — террал и аракати, прилетевшие с юга и с севера, мягкими дуновениями приветствовали луну. «Ита» тихо плыла в лунном свете. В эту волшебную ночь капитан взял Клотилде за руки, голос его дрожал от волнения и любви:
— Клотилде! Ах! Жестокая Клотилде…
— Жестокая, я?
Она вздрогнула и чуть слышно спросила:
— Почему вы так говорите, капитан?
— Неужели вы не видите, не понимаете, не чувствуете?
— Я не верю мужчинам…
— Я тоже не верил женщинам… Но теперь верю себе, я сгораю от любви…
— Не верю и боюсь…
Она не отнимала своих рук и прижалась к Васко, он ощутил ее дыхание. Как это случилось, не знал никто, только море да полная луна, — головка в локонах опустилась на широкое плечо капитана, украшенное эполетом и якорем. Он обнял ее за талию, она вздрогнула и вздохнула. Капитан повернул ее к себе, уста их встретились. Последовал долгий поцелуй, утоливший давнюю жажду любви, которой горели их все еще юные сердца.
— О! — вздохнула она, едва переводя дыхание. — Что я сделала, боже мой? Какой стыд… И что теперь будет?
Он все еще держал ее в объятиях.
— Мы поженимся, если вы принимаете мое предложение…
Тогда она рассказала о своем скорбном прошлом, о причине своей грусти и одиночества. Когда-то она полюбила одного человека, безгранично поверила ему и отдала свое девичье сердце. Он был очень богатый, известный врач, приехавший в Белем из Рио. Пациентов у него была масса, он едва справлялся с работой. Этот человек считался лучшей партией во всем Белеме и был от нее без ума. Он хорошо разбирался в музыке и сам немного музицировал. Они играли в четыре руки, и души их сливались в волнах звуков. Клотилде перемежала рассказ вздохами. Устроили помолвку, они поклялись друг другу в вечной любви и назначили день свадьбы. Ей тогда было семнадцать лет, скромная невинная провинциальная девочка отдала свое сердце любимому, уверенная в его благородстве, в его любви…
«Что с ней произошло?» — с тревогой думал Васко.
Может быть, как-то вечером, когда они играли в четыре руки и родителей не было дома, негодяй воспользовался доверчивостью девушки, лишил ее чести, а потом бежал… И она осталась одна, убитая и опозоренная. Но все равно! Его уважение к ней не уменьшится.
Напротив, теперь он еще сильнее любит ее, и решение сделать ее своей супругой стало еще тверже…
Она верила в благородство жениха, в его любовь…
Но мужчинам нельзя верить, почти никому из них…
И вот что произошло накануне свадьбы!.. Ей тяжело рассказывать об этом, растравлять едва зарубцевавшуюся рану, ее сердце все еще болит. Она узнала, что ее жених соблазнил в Рио одну девушку, бедную швею.
У несчастной родился ребенок, и врач посылал ей ежемесячно деньги. Услышав о помолвке и предстоящей свадьбе, швея написала Клотилде, рассказала обо всем и отдала в ее руки судьбу — свою и ребенка. Что оставалось делать Клотилде? Пожертвовав любовью, она порвала с врачом и потребовала, чтобы он вернулся в Рио и женился на матери своего ребенка. Он так и сделал; теперь он знаменитый врач, богатый, с положением, все вечера проводит в Жокей-клубе, а швея превратилась в великосветскую даму… Клотилде же поклялась никогда не выходить замуж. Никогда больше она не отдаст свое сердце ни одному мужчине… Никогда не взглянет ни на одно мужское лицо. Но в этом путешествии…
Капитан был растроган благородством ее души, ее самоотречением. Он недостоин ее, недостоин даже поцеловать край ее платья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66