Я чуть не выронил оружие, не сразу поняв, что управляться с ним можно только двумя руками, и тут же едва не отсек голову сначала Блейз, а потом себе. Даже и справившись с мечом, я совершенно не представлял себе, что с ним делать, и только неуклюже махнул им в сторону стражника. Я, может быть, и не выглядел грозным, но меч-то выглядел, и стражник отскочил.
Блейз извернулась и выхватила у меня меч, проклиная мою неумелость в таких выражениях, что у меня загорелись уши. Потом без всякого усилия, казалось, она взмахнула клинком, целясь не в стражников, а в жреца, который пытался повиснуть на поводьях селвера. Я закричал, пытаясь ее остановить, но тут же понял, что недооценил Блейз: она не собиралась убивать жреца, а с замечательной ловкостью – Скандор в этот момент как раз начал разворачиваться – рассекла ленту, удерживавшую на голове жреца его смешную шляпу. Шляпа свалилась как раз под копыта Скандору. Блейз расхохоталась, а жрец побагровел и от ярости лишился способности говорить.
К этому времени стражники окружили нас, и хотя Скандор наконец решил, что ему лучше начать двигаться, вырваться из круга нацеленных на нас пик он не мог.
– Схватим их со всех сторон разом! – закричал кто-то из стражников.
Однако неожиданно – без всякой, на мой взгляд, причины,– все феллиане замерли как вкопанные, и на лицах их отразилось изумление, а потом и страх. Из-за угла здания выбежали еще несколько стражников, и они с разбегу врезались в тех, что окружали нас. В воздухе разлилось благоухать – сильное и дразнящее. Пачули? Я не мог определить, вспомнил только, что ощущал этот аромат в гостинице. Откуда ни возьмись появился тот неуклюжий пес, что нападал на священнослужителя на площади; когда он начал хватать за ноги стражников, хаос еще увеличился. Потом пес занялся шляпой жреца. Один из стражников попытался ударить его мечом, но поднятый клинок так и не опустился. Стражник непонятно почему побледнел и выронил оружие. Блейз в конце концов удалось справиться со Скандором, и селвер, растолкав остолбеневших стражников, побежал прочь. В последний момент Блейз наклонилась и кончиком меча подцепила с земли шляпу жреца. Так мы и скакали с ней по улице, как со знаменем поверженного противника. Под нашим весом Скандор даже не запыхался. Оставшиеся позади стражники и жрец растерянно смотрели нам вслед.
– Что они увидели? – заинтересованно поинтересовалась Блейз.
– Ничего особенного, – ответила Флейм. – Я просто скрыла нас в тумане, а потом добавила пожар и парочку чудовищ. Вполне достаточно, чтобы мы смогли беспрепятственно смыться. – Она вздохнула. – Я только что снова нарушила закон: ни один суд не сочтет это оправданным применением магии.
Яничего не понял и уже открыл было рот, чтобы задать вопрос, но сообразил, что не знаю, что сказать. Блейз отбросила шляпу передала мне меч, чтобы я снова сунул его в ножны. Почему-то это оказалось даже труднее, чем извлечь его: я порезался сам и уколол острием Скандора, который обернулся и возмущенно фыркнул, а Блейз ударил рукоятью по голове.
– Проклятие, Блейз, – раздраженно бросила Флейм, – что это тебе приспичило играть со шляпой этого проповедника? Нас могли убить, пока ты развлекалась.
– Он приказал своему приспешнику ударить меня дубинкой, Флейм, а потом кинул в тюрьму. Можешь мне поверить: я испытывала искушение еще и не так разделаться с этим лицемерным выродком. – Блейз оглянулась через плечо и усмехнулась. – Ты видела, какое у него было лицо, когда мы уезжали?
Флейм хихикнула. Я почувствовал, что оказался в компании двух умалишенных, сбежавших из местного сумасшедшего дома.
Я дождался, пока от погони нас стало отделять приличное расстояние, перехватил у Блейз поводья и остановил Скандора. Мы миновали спуск к реке, и сумерки наконец сгустились. Мимо прошел фонарщик, и на столбах закачались, мигая, масляные фонари. В этот час большинство горожан сидели дома за вечерней трапезой, и нас как будто никто не видел – если не считать все того же щенка-переростка, который теперь обнюхивал ноги селвера.
– В чем дело? – оборачиваясь в седле, спросила Блейз.
– Слезайте, – едва сдерживая гнев, бросил я. – Слезайте обе.
– Хорошо, – ответила она, – только нельзя ли нам сначала проехать немного дальше? На мой вкус, мы еще слишком близко от этой кучи навоза – бюро по делам религии и закона.
– Слезайте, – холодно повторил я. – Просто слезайте и оставьте меня в покое.
– Ай-ай, – раздался сзади голос Флейм, – что это ты вдруг полез в бутылку?
Блейз поспешно перебила ее:
– Флейм, этого беднягу вонючие лицемеры-жрецы только что заставили убить собственную жену. Он вправе быть не в духе.
– Не будем говорить о том, что сделали со мной они, – взорвался я, – и с моей женой тоже. А вот вы… Что сделали со мной вы? У вас что, мозги как у древоточца, и вы не видите, что натворили? Я гражданин Мекате. Мне предстоит всю жизнь прожить на этом острове, а вы только что превратили меня в беглеца, устроившего побег из тюрьмы и скрывающегося от правосудия. Жрец сможет узнать мое имя по книге записей в гостинице. А я как раз узнал, что случается с жителями Небесной равнины, перебежавшими дорожку феллианам. Моя жена умерла всего лишь за то, что легла с одним из них. Как вы думаете, что они сделают с человеком, который помог чьему-то побегу из их тюрьмы?
Обе женщины сидели абсолютно неподвижно.
– Ох, дерьмо, – выдохнула Флейм. – Извини меня. Я и в самом деле не подумала. Я… я не знала насчет твоей жены. Это она была в одной камере с Блейз? Я правда не знала…
Я повернулся, чтобы посмотреть на нее, и чуть не уткнулся носом в клюв птички, сидевшей у нее на плече. Она напоминала ту, которую я видел в зале гостиницы. Я и представления не имел, откуда она появилась, когда и почему. Мне казалось, что весь мир сошел с ума и вот-вот развалится на части.
Совершенно неожиданно Флейм прижалась лицом к моей спине, окутав меня облаком своего сочувствия.
– Мне в самом деле жаль, – прошептала она.
Странный жест едва не лишил меня мужества. Слишком много всего на меня свалилось. Мне хотелось дать себе волю, выплакаться, хоть немного избавиться от душившего меня чувства вины. Хорошо было бы наорать на этих женщин, встряхнуть их, чтобы они начали хоть что-то понимать… Вместо этого я сделал глубокий вдох и снова повернулся к Блейз. Она все еще сидела, извернувшись в седле, и смотрела на меня. Она кивнула, присоединяясь к высказанным Флейм чувствам.
– Мы не собирались вовлекать тебя в наши дела, – сказала она. – Мы просто хотели украсть твоего селвера. Но когда я села в седло, он побежал на площадь, и тут я поделать ничего не могла. Можем ли мы теперь как-нибудь исправить дело?
– Разве что сдаться, – прорычал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
Блейз извернулась и выхватила у меня меч, проклиная мою неумелость в таких выражениях, что у меня загорелись уши. Потом без всякого усилия, казалось, она взмахнула клинком, целясь не в стражников, а в жреца, который пытался повиснуть на поводьях селвера. Я закричал, пытаясь ее остановить, но тут же понял, что недооценил Блейз: она не собиралась убивать жреца, а с замечательной ловкостью – Скандор в этот момент как раз начал разворачиваться – рассекла ленту, удерживавшую на голове жреца его смешную шляпу. Шляпа свалилась как раз под копыта Скандору. Блейз расхохоталась, а жрец побагровел и от ярости лишился способности говорить.
К этому времени стражники окружили нас, и хотя Скандор наконец решил, что ему лучше начать двигаться, вырваться из круга нацеленных на нас пик он не мог.
– Схватим их со всех сторон разом! – закричал кто-то из стражников.
Однако неожиданно – без всякой, на мой взгляд, причины,– все феллиане замерли как вкопанные, и на лицах их отразилось изумление, а потом и страх. Из-за угла здания выбежали еще несколько стражников, и они с разбегу врезались в тех, что окружали нас. В воздухе разлилось благоухать – сильное и дразнящее. Пачули? Я не мог определить, вспомнил только, что ощущал этот аромат в гостинице. Откуда ни возьмись появился тот неуклюжий пес, что нападал на священнослужителя на площади; когда он начал хватать за ноги стражников, хаос еще увеличился. Потом пес занялся шляпой жреца. Один из стражников попытался ударить его мечом, но поднятый клинок так и не опустился. Стражник непонятно почему побледнел и выронил оружие. Блейз в конце концов удалось справиться со Скандором, и селвер, растолкав остолбеневших стражников, побежал прочь. В последний момент Блейз наклонилась и кончиком меча подцепила с земли шляпу жреца. Так мы и скакали с ней по улице, как со знаменем поверженного противника. Под нашим весом Скандор даже не запыхался. Оставшиеся позади стражники и жрец растерянно смотрели нам вслед.
– Что они увидели? – заинтересованно поинтересовалась Блейз.
– Ничего особенного, – ответила Флейм. – Я просто скрыла нас в тумане, а потом добавила пожар и парочку чудовищ. Вполне достаточно, чтобы мы смогли беспрепятственно смыться. – Она вздохнула. – Я только что снова нарушила закон: ни один суд не сочтет это оправданным применением магии.
Яничего не понял и уже открыл было рот, чтобы задать вопрос, но сообразил, что не знаю, что сказать. Блейз отбросила шляпу передала мне меч, чтобы я снова сунул его в ножны. Почему-то это оказалось даже труднее, чем извлечь его: я порезался сам и уколол острием Скандора, который обернулся и возмущенно фыркнул, а Блейз ударил рукоятью по голове.
– Проклятие, Блейз, – раздраженно бросила Флейм, – что это тебе приспичило играть со шляпой этого проповедника? Нас могли убить, пока ты развлекалась.
– Он приказал своему приспешнику ударить меня дубинкой, Флейм, а потом кинул в тюрьму. Можешь мне поверить: я испытывала искушение еще и не так разделаться с этим лицемерным выродком. – Блейз оглянулась через плечо и усмехнулась. – Ты видела, какое у него было лицо, когда мы уезжали?
Флейм хихикнула. Я почувствовал, что оказался в компании двух умалишенных, сбежавших из местного сумасшедшего дома.
Я дождался, пока от погони нас стало отделять приличное расстояние, перехватил у Блейз поводья и остановил Скандора. Мы миновали спуск к реке, и сумерки наконец сгустились. Мимо прошел фонарщик, и на столбах закачались, мигая, масляные фонари. В этот час большинство горожан сидели дома за вечерней трапезой, и нас как будто никто не видел – если не считать все того же щенка-переростка, который теперь обнюхивал ноги селвера.
– В чем дело? – оборачиваясь в седле, спросила Блейз.
– Слезайте, – едва сдерживая гнев, бросил я. – Слезайте обе.
– Хорошо, – ответила она, – только нельзя ли нам сначала проехать немного дальше? На мой вкус, мы еще слишком близко от этой кучи навоза – бюро по делам религии и закона.
– Слезайте, – холодно повторил я. – Просто слезайте и оставьте меня в покое.
– Ай-ай, – раздался сзади голос Флейм, – что это ты вдруг полез в бутылку?
Блейз поспешно перебила ее:
– Флейм, этого беднягу вонючие лицемеры-жрецы только что заставили убить собственную жену. Он вправе быть не в духе.
– Не будем говорить о том, что сделали со мной они, – взорвался я, – и с моей женой тоже. А вот вы… Что сделали со мной вы? У вас что, мозги как у древоточца, и вы не видите, что натворили? Я гражданин Мекате. Мне предстоит всю жизнь прожить на этом острове, а вы только что превратили меня в беглеца, устроившего побег из тюрьмы и скрывающегося от правосудия. Жрец сможет узнать мое имя по книге записей в гостинице. А я как раз узнал, что случается с жителями Небесной равнины, перебежавшими дорожку феллианам. Моя жена умерла всего лишь за то, что легла с одним из них. Как вы думаете, что они сделают с человеком, который помог чьему-то побегу из их тюрьмы?
Обе женщины сидели абсолютно неподвижно.
– Ох, дерьмо, – выдохнула Флейм. – Извини меня. Я и в самом деле не подумала. Я… я не знала насчет твоей жены. Это она была в одной камере с Блейз? Я правда не знала…
Я повернулся, чтобы посмотреть на нее, и чуть не уткнулся носом в клюв птички, сидевшей у нее на плече. Она напоминала ту, которую я видел в зале гостиницы. Я и представления не имел, откуда она появилась, когда и почему. Мне казалось, что весь мир сошел с ума и вот-вот развалится на части.
Совершенно неожиданно Флейм прижалась лицом к моей спине, окутав меня облаком своего сочувствия.
– Мне в самом деле жаль, – прошептала она.
Странный жест едва не лишил меня мужества. Слишком много всего на меня свалилось. Мне хотелось дать себе волю, выплакаться, хоть немного избавиться от душившего меня чувства вины. Хорошо было бы наорать на этих женщин, встряхнуть их, чтобы они начали хоть что-то понимать… Вместо этого я сделал глубокий вдох и снова повернулся к Блейз. Она все еще сидела, извернувшись в седле, и смотрела на меня. Она кивнула, присоединяясь к высказанным Флейм чувствам.
– Мы не собирались вовлекать тебя в наши дела, – сказала она. – Мы просто хотели украсть твоего селвера. Но когда я села в седло, он побежал на площадь, и тут я поделать ничего не могла. Можем ли мы теперь как-нибудь исправить дело?
– Разве что сдаться, – прорычал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125