Не успела дверь за Деком закрыться, как Флейм и Руарт накинулись на Блейз.
– Как ты могла такое сделать! – кричала Флейм. – Ты что, уже забыла, что случилось с Тайном? Он остался бы жив, если бы ты не впутала его в свои делишки!
Лицо Блейз помрачнело.
– Да будет проклята Бездна, Флейм, неужели ты думаешь, что случившееся с Тайном ничему меня не научило? Я пытаюсь помочь этому мальчику, а не убить его!
– Блейз права, Флейм, – вмешался я. – Если бы она не пообещала взять парня с собой, он отправился бы на Порф самостоятельно и скорее всего влип в неприятности.
– Как ты можешь это знать!
– Такое намерение было просто написано у него на лице, а уж запах чувствовался как от котла с горячим дегтем на причале. – Меня больше интересовало другое: как Блейз, не обладая моим нюхом, все поняла. Иногда эта женщина слишком хорошо разбиралась в людях…
Флейм только шмыгнула носом.
Руарт принялся хлопать крыльями и чирикать.
– Полезный у тебя талант, Кел, – перевел я для себя его жесты.
– Слишком полезный, чтобы растрачивать его попусту, – согласилась Блейз. – Ты нам нужен, Гилфитер. Мы не знаем, с чем столкнемся на Порфе, и уж тем более – когда доберемся до Плавучей Заросли. Ты обеспечил бы нам то преимущество, которого нам так не хватает.
– Я врач, – холодно ответил я ей, – а не воин. Я отправляюсь в Амкабрейг и буду дожидаться там, пока Гэрро-вин не пришлет мне свой сундук со снадобьями. После этого я следующим же пакетботом доберусь до Брета. Если вы рассчитываете, что я сделаю что-то еще, вы себя обманываете.
Я повернулся, чтобы вернуться в свою комнату.
– Я тебя расстроила, – сказала Блейз. – Проклятие, Гилфитер, ты чувствителен, как морской анемон: стоит тебя коснуться, и ты сворачиваешь щупальца.
Я вздохнул.
– Ты права. Послушай, Блейз, я так и не знаю, как мне примириться со смертью, которую я причинил. Не проси меня добавить к ней еще и другие. Ты как-то назвала меня миротворцем. Ты не ошиблась: именно такой я и есть.
Я ушел в свою комнату и закрыл за собой дверь. Меня трясло. Как часто что-нибудь напоминало мне о том моменте, когда камень вылетел из моей руки и положил конец жизни…
Джастрия. Прекрасная, запутавшаяся, беспокойная, невыносимая Джастрия… И убил ее я.
Я прислонился спиной к двери и пожалел, что у меня так мало силы.
ГЛАВА 11
РАССКАЗЧИК – КЕЛВИН
На борт пакетбота Следопыта не пустили. Матросы сочли его багажом, который и следует отправить с грузовым судном, за плату, конечно. Блейз приняла это без возражений. Она велела псу вернуться на причал и дважды хлопнула в ладоши. Следопыт, поджав хвост, спрятался между ящиков. Нам отвели две каюты по левому борту: в одной разместились Флейм и Блейз, в другой – мы с Деком и еще двое пассажиров. Это были изготовители парусов, собиравшиеся закупить на Порфе сырье. Не успел пакетбот войти в порт Лекенбрейга, как Дек явился на причал, сияя в предвкушении приключений. Блейз, которая вовсе не хотела, чтобы бегство одного из городских стражников связывали с нами, распорядилась, чтобы он сразу же отправлялся в каюту и не высовывал оттуда носа. Я заподозрил, что Флейм к тому же укутала его облаком своей магии – знакомое благоухание разлилось в воздухе, – но определенно сказать не мог, и это меня злило. Ну, в одном-то случае без магии точно не обошлось: когда Блейз свистнула и Следопыт, проскользнув по сходням, спрятался за чьими-то узлами на палубе, а потом следом за Блейз отправился в каюту, никто из матросов и глазом не моргнул.
Я мог допустить, что силвы способны выделять какие-то вещества, вызывающие галлюцинации; но понять, как Флейм управляет тем, что именно видят другие, мне не удавалось. Из услышанных рассказов я заключил, что если с помощью силв-магии человек делался практически невидимым – обычным людям, да и магам тоже, было трудно сосредоточить на нем взгляд, – для обладающих Взглядом он выглядел окутанным голубоватым сиянием. Когда я расспрашивал Флейм о механизме этого явления, ответы ее были туманными – не потому, мне кажется, что она хотела меня обмануть, а потому, что она просто не знала ответа.
– Я сосредоточиваюсь на том, что хочу изменить или скрыть, представляю себе, как все должно выглядеть, и так оно и получается, – сказала мне Флейм. – Нужно только напрячь силы. Мелкие иллюзии вроде наличия у меня руки я могу поддерживать даже во сне. О большинстве других я должна все время думать.,Это нелегко. – Она тепло улыбнулась мне. – Это просто магия, Кел. Ты можешь не тревожиться.
Пакетбот перед отплытием тщательно обыскали феллиане, но на нас они не обратили никакого внимания. Я стоял перед ними – шестифутовый рыжий (краска с волос уже смылась) горец, а все, что они могли, похоже, разглядеть, был невзрачный слуга купца-хранителя (Блейз) и его жены (Флейм). Хоть я и отдавал должное ловкости Флейм, все это мне не нравилось.
О первом дне нашего путешествия я мало что помню. Это было мое первое плавание, и как только пакетбот покинул защищенную от ветра бухту, я стал думать, что первый день окажется для меня и последним. Никогда больше я не собирался подвергать себя таким страданиям. Немного позже я решил, что о будущем думать бесполезно: все равно я этого плавания не переживу. Еще немного позже я понял, что и не хочу его пережить… Никогда еще я не чувствовал себя так отвратительно; никогда даже представить себе не мог, что можно себя так отвратительно чувствовать.
Через несколько часов, бесчисленное количество раз опорожнив желудок, я от изнеможения наконец уснул.
Проснувшись утром, я удивился: я не только остался жив, но даже чувствовал себя человеком. Мне удалось подняться на палубу; я был слаб, но снова испытывал интерес к жизни. Блейз и Дек были уже там – они опирались на поручни и болтали, явно весьма довольные друг другом. И они оказались вовсе не единственными пассажирами, наслаждавшимися свежим воздухом: еще человек шесть прогуливались по палубе.
Дек смотрел на Блейз с выражением обожания, несмотря на то что она то и дело развеивала его самые дорогие сердцу фантазии.
– Как зовут твой меч? – услышал я вопрос мальчишки, когда подходил к ним.
– Зовут мой меч? – озадаченно переспросила Блейз.
– Ну да. У него же есть имя? Или это секрет?
– Да просто меч, Дек. С какой стати, ради всех летучих рыб, ему иметь имя?
– Мама говорила мне, что у всех героев были мечи, имевшие имена. Иногда это бывали волшебные имена, и если ты не знал имени меча, то тебе не удавалось вытащить его из ножен…
– Никакого имени у него нет. Ни один из моих сапог не имеет имени, да и пояс тоже… Имя есть только у моей собаки. Наверное, я не тяну на героя. – Заметив меня, Блейз ухмыльнулась. – Рада видеть, что ты все еще жив.
– Я и сам сомневался, что доживу до утра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
– Как ты могла такое сделать! – кричала Флейм. – Ты что, уже забыла, что случилось с Тайном? Он остался бы жив, если бы ты не впутала его в свои делишки!
Лицо Блейз помрачнело.
– Да будет проклята Бездна, Флейм, неужели ты думаешь, что случившееся с Тайном ничему меня не научило? Я пытаюсь помочь этому мальчику, а не убить его!
– Блейз права, Флейм, – вмешался я. – Если бы она не пообещала взять парня с собой, он отправился бы на Порф самостоятельно и скорее всего влип в неприятности.
– Как ты можешь это знать!
– Такое намерение было просто написано у него на лице, а уж запах чувствовался как от котла с горячим дегтем на причале. – Меня больше интересовало другое: как Блейз, не обладая моим нюхом, все поняла. Иногда эта женщина слишком хорошо разбиралась в людях…
Флейм только шмыгнула носом.
Руарт принялся хлопать крыльями и чирикать.
– Полезный у тебя талант, Кел, – перевел я для себя его жесты.
– Слишком полезный, чтобы растрачивать его попусту, – согласилась Блейз. – Ты нам нужен, Гилфитер. Мы не знаем, с чем столкнемся на Порфе, и уж тем более – когда доберемся до Плавучей Заросли. Ты обеспечил бы нам то преимущество, которого нам так не хватает.
– Я врач, – холодно ответил я ей, – а не воин. Я отправляюсь в Амкабрейг и буду дожидаться там, пока Гэрро-вин не пришлет мне свой сундук со снадобьями. После этого я следующим же пакетботом доберусь до Брета. Если вы рассчитываете, что я сделаю что-то еще, вы себя обманываете.
Я повернулся, чтобы вернуться в свою комнату.
– Я тебя расстроила, – сказала Блейз. – Проклятие, Гилфитер, ты чувствителен, как морской анемон: стоит тебя коснуться, и ты сворачиваешь щупальца.
Я вздохнул.
– Ты права. Послушай, Блейз, я так и не знаю, как мне примириться со смертью, которую я причинил. Не проси меня добавить к ней еще и другие. Ты как-то назвала меня миротворцем. Ты не ошиблась: именно такой я и есть.
Я ушел в свою комнату и закрыл за собой дверь. Меня трясло. Как часто что-нибудь напоминало мне о том моменте, когда камень вылетел из моей руки и положил конец жизни…
Джастрия. Прекрасная, запутавшаяся, беспокойная, невыносимая Джастрия… И убил ее я.
Я прислонился спиной к двери и пожалел, что у меня так мало силы.
ГЛАВА 11
РАССКАЗЧИК – КЕЛВИН
На борт пакетбота Следопыта не пустили. Матросы сочли его багажом, который и следует отправить с грузовым судном, за плату, конечно. Блейз приняла это без возражений. Она велела псу вернуться на причал и дважды хлопнула в ладоши. Следопыт, поджав хвост, спрятался между ящиков. Нам отвели две каюты по левому борту: в одной разместились Флейм и Блейз, в другой – мы с Деком и еще двое пассажиров. Это были изготовители парусов, собиравшиеся закупить на Порфе сырье. Не успел пакетбот войти в порт Лекенбрейга, как Дек явился на причал, сияя в предвкушении приключений. Блейз, которая вовсе не хотела, чтобы бегство одного из городских стражников связывали с нами, распорядилась, чтобы он сразу же отправлялся в каюту и не высовывал оттуда носа. Я заподозрил, что Флейм к тому же укутала его облаком своей магии – знакомое благоухание разлилось в воздухе, – но определенно сказать не мог, и это меня злило. Ну, в одном-то случае без магии точно не обошлось: когда Блейз свистнула и Следопыт, проскользнув по сходням, спрятался за чьими-то узлами на палубе, а потом следом за Блейз отправился в каюту, никто из матросов и глазом не моргнул.
Я мог допустить, что силвы способны выделять какие-то вещества, вызывающие галлюцинации; но понять, как Флейм управляет тем, что именно видят другие, мне не удавалось. Из услышанных рассказов я заключил, что если с помощью силв-магии человек делался практически невидимым – обычным людям, да и магам тоже, было трудно сосредоточить на нем взгляд, – для обладающих Взглядом он выглядел окутанным голубоватым сиянием. Когда я расспрашивал Флейм о механизме этого явления, ответы ее были туманными – не потому, мне кажется, что она хотела меня обмануть, а потому, что она просто не знала ответа.
– Я сосредоточиваюсь на том, что хочу изменить или скрыть, представляю себе, как все должно выглядеть, и так оно и получается, – сказала мне Флейм. – Нужно только напрячь силы. Мелкие иллюзии вроде наличия у меня руки я могу поддерживать даже во сне. О большинстве других я должна все время думать.,Это нелегко. – Она тепло улыбнулась мне. – Это просто магия, Кел. Ты можешь не тревожиться.
Пакетбот перед отплытием тщательно обыскали феллиане, но на нас они не обратили никакого внимания. Я стоял перед ними – шестифутовый рыжий (краска с волос уже смылась) горец, а все, что они могли, похоже, разглядеть, был невзрачный слуга купца-хранителя (Блейз) и его жены (Флейм). Хоть я и отдавал должное ловкости Флейм, все это мне не нравилось.
О первом дне нашего путешествия я мало что помню. Это было мое первое плавание, и как только пакетбот покинул защищенную от ветра бухту, я стал думать, что первый день окажется для меня и последним. Никогда больше я не собирался подвергать себя таким страданиям. Немного позже я решил, что о будущем думать бесполезно: все равно я этого плавания не переживу. Еще немного позже я понял, что и не хочу его пережить… Никогда еще я не чувствовал себя так отвратительно; никогда даже представить себе не мог, что можно себя так отвратительно чувствовать.
Через несколько часов, бесчисленное количество раз опорожнив желудок, я от изнеможения наконец уснул.
Проснувшись утром, я удивился: я не только остался жив, но даже чувствовал себя человеком. Мне удалось подняться на палубу; я был слаб, но снова испытывал интерес к жизни. Блейз и Дек были уже там – они опирались на поручни и болтали, явно весьма довольные друг другом. И они оказались вовсе не единственными пассажирами, наслаждавшимися свежим воздухом: еще человек шесть прогуливались по палубе.
Дек смотрел на Блейз с выражением обожания, несмотря на то что она то и дело развеивала его самые дорогие сердцу фантазии.
– Как зовут твой меч? – услышал я вопрос мальчишки, когда подходил к ним.
– Зовут мой меч? – озадаченно переспросила Блейз.
– Ну да. У него же есть имя? Или это секрет?
– Да просто меч, Дек. С какой стати, ради всех летучих рыб, ему иметь имя?
– Мама говорила мне, что у всех героев были мечи, имевшие имена. Иногда это бывали волшебные имена, и если ты не знал имени меча, то тебе не удавалось вытащить его из ножен…
– Никакого имени у него нет. Ни один из моих сапог не имеет имени, да и пояс тоже… Имя есть только у моей собаки. Наверное, я не тяну на героя. – Заметив меня, Блейз ухмыльнулась. – Рада видеть, что ты все еще жив.
– Я и сам сомневался, что доживу до утра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125