Ничего не помогает, как бы поздно вечером она ни топила. К утру дом все равно вымерзает. Может, виноваты стены, которые не удерживают тепло? Или плохая кафельная печь? Наверное, и то и другое.
Скорее всею дело еще и в окнах. Каролина тщательно заткнула все щели паклей, вставила зимние рамы, но с улицы все равно дует.
Вставать по утрам – чистое мучение. Больше всего ей хотелось бы целый день провести в постели, но в этом нет никакого смысла – она все равно не может спать: для этого у нее нет ни времени, ни душевного покоя. Впрочем, и по вечерам ей трудно ложиться. Когда в квартире тепло и уютно, в печи потрескивает огонь, зажжены все лампы и свечи! Кто же станет тогда ложиться спать?!
Хорошо было бы поменять местами день и ночь. Спать днем и бодрствовать по ночам. В такое время года это было бы лучше всего. Раз уж спать необходимо! Часто Каролина старается следовать этому, но в некоторые дни у нее ничего не получается. Многое зависит от того, какая на улице погода. Каролина просто жить не может без солнца. Ей хочется видеть хоть чуточку солнца каждый день. Но часто ли человек в этих широтах имеет такую возможность? Самое лучшее было бы спать сутки напролет. Впасть в зимнюю спячку.
Но какое-то внутреннее беспокойство чуть свет поднимает ее с постели. Даже в рождественские каникулы. И независимо от того, какая на улице погода. Казалось бы, ничего не случилось, но Каролину гложет тревога. Это очень острое чувство. Ее чуть ли не паника охватывает при мысли о том, как стремительно и бессмысленно бежит время. И все же она пытается делать то, что задумала, не сидеть сложа руки. Все, что наметила. С неутомимым упорством.
Каждый божий день, облившись ледяной водой и одевшись, она выходит на улицу, чтобы наблюдать за людьми, за их поведением в рождественской суматохе. Но толи она невнимательна, толи люди попадаются не те, ничего интересного она не замечает. Все только суетятся вокруг. Пустые глаза, одинаковые движения. Впрочем, и это тоже может пригодиться.
Рождество украсило весь город. Но рождественского настроения нигде не чувствуется.
И только на церковном кладбище царят тишина и спокойствие. Приятно бродить там в снежных сумерках. На фоне мягкой белизны чернеют стволы старых деревьев. Их кроны припорошены снегом; холмики могил под толстым снежным покровом едва заметны, но каменные плиты видны отчетливо. Как и черные чугунные кресты. Кое-где мелькают огоньки свечей.
Здесь, на кладбище, гораздо больше ощущается приближение Рождества, чем на улицах. Кругом тишина, и в душе Каролины звучат мелодии рождественских песен: «Ночь тиха…», «Мигай, моя звездочка…»
Сам воздух здесь наполнен тихим ожиданием.
По следам на снегу видно, какие могилы только что навещали родственники. А какие нет – и, возможно, никогда не навещают…
Жаль, что она так и не нашла свечей! Может, вернуться в мамину квартиру и еще раз как следует поискать? Ей совсем не хочется опять туда идти, но должны же и на этих заброшенных могилках гореть свечи. Хотя бы в сочельник.
«Дорогая Сага!
Если бы я могла вспомнить, куда мама положила свечи! А я ведь была рядом с ней и в магазине, и дома, когда мы выкладывали покупки! Но у меня это напрочь выпало из памяти.
Ты, Сага, наверняка знаешь, где они лежат. Не могла бы ты мне помочь?
Показать во сне, что ли?
Или направить меня, когда я вновь буду в квартире мамы. Чтобы мне не пришлось искать слишком долго. У меня нет никакого желания туда идти.
Я до сих пор не могу забыть ее глаза. Глаза Клары де Лето. Мне кажется, в них затаилась бездонная тоска, и они словно преследуют меня повсюду.
Никогда не думала, что старая фотография может так на меня подействовать! Сделать по-настоящему несчастной! А ведь я так люблю фотографии. Почти всегда они пробуждают во мне интересные мысли. Начинаешь размышлять о том, кто их снимал, что скрывается на заднем плане, почему изображенные на них люди стоят так, а не иначе, какие их связывали отношения. Почему они улыбаются или не улыбаются. Сделан ли снимок с любовью или просто так…
На фотографиях можно заметить тысячу удивительных деталей. Я всегда находила забавной эту ролевую игру перед объективом.
Но те фотографии так странно подействовали на меня – в голове стало только пусто. Сердце похолодело, все мысли точно умерли. Редко я чувствовала себя до такой степени выбитой из колеи.
Как ты знаешь, глядя в зеркало, я обычно старалась избегать своего взгляда.
Может, потому, что видела у себя такой же безумный взгляд?
Не знаю. Раньше мне и в голову такое не приходило. Я никогда не замечала ничего особенного в своих глазах. Но будь у меня действительно такой взгляд, я наверняка не смогла бы избежать его.
Одно из моих зеркал – из Замка Роз. Оно очень большое и тяжелое, в белой раме с позолотой. Мне подарила его мама, когда мы переехали на улицу Сведенборга. Оно висело в моей комнате. Сначала я не хотела его брать: слишком уж оно напоминало мне о Замке Роз и обо всем, что там произошло. Но потом передумала – именно из этих же соображений. Поэтому, переезжая сюда, взяла его с собой.
Придя домой из маминой квартиры, я первым делом достала свою фотографию, встала перед этим зеркалом и заставила себя заглянуть себе прямо в глаза. Так я простояла довольно долго. Не позволяя себе отойти от зеркала до тех пор, пока не погрузилась в глубину своих глаз и не прочла в них все, что хотела знать.
Это было тяжкое испытание! Но после этого я успокоилась.
Затем я еще несколько раз проделывала тот же эксперимент. Не знаю – оттого ли, что я принимала желаемое за действительное, или оттого, что мне не хочется смотреть правде в лицо, – но я думаю, что мой взгляд может быть несчастным и испуганным, однако не более чем у других людей.
Чего не скажешь о взгляде Клары де Лето.
В нем есть отчаяние, и это отчаяние другого, рокового свойства.
Что меня больше всего поразило в ее глазах, это то, что они будто вбирают в себя все вокруг. Это невозможно описать словами. Ее необычайно большие зрачки устремлены в пустое пространство, что усиливает выражение глаз. В них бездонный, непреодолимый страх и отчаяние. Стоит раз встретиться с ее взглядом, и он еще долго будет преследовать тебя.
Мне отвратительны ее глаза. Они действуют на меня, как смертельный яд. Такие глаза опустошают, мне начинает казаться, будто они предвещают беду.
Скажи мне, Сага, неужели у меня и в правду такие глаза, как у Клары де Лето?
Неужели у меня такой же нрав? Сейчас я пытаюсь получить профессию, которая, как я знаю, очень мне подходит. Я уже добилась некоторого успеха и готова вложить в него все свои силы. Говоря без всякой заносчивости, я верю, что, играя на сцене, могла бы сказать людям нечто нужное и важное.
Я желаю всем своим ближним добра, хотя это, вероятно, незаметно, поскольку мне бывает трудно выразить это в реальной действительности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
Скорее всею дело еще и в окнах. Каролина тщательно заткнула все щели паклей, вставила зимние рамы, но с улицы все равно дует.
Вставать по утрам – чистое мучение. Больше всего ей хотелось бы целый день провести в постели, но в этом нет никакого смысла – она все равно не может спать: для этого у нее нет ни времени, ни душевного покоя. Впрочем, и по вечерам ей трудно ложиться. Когда в квартире тепло и уютно, в печи потрескивает огонь, зажжены все лампы и свечи! Кто же станет тогда ложиться спать?!
Хорошо было бы поменять местами день и ночь. Спать днем и бодрствовать по ночам. В такое время года это было бы лучше всего. Раз уж спать необходимо! Часто Каролина старается следовать этому, но в некоторые дни у нее ничего не получается. Многое зависит от того, какая на улице погода. Каролина просто жить не может без солнца. Ей хочется видеть хоть чуточку солнца каждый день. Но часто ли человек в этих широтах имеет такую возможность? Самое лучшее было бы спать сутки напролет. Впасть в зимнюю спячку.
Но какое-то внутреннее беспокойство чуть свет поднимает ее с постели. Даже в рождественские каникулы. И независимо от того, какая на улице погода. Казалось бы, ничего не случилось, но Каролину гложет тревога. Это очень острое чувство. Ее чуть ли не паника охватывает при мысли о том, как стремительно и бессмысленно бежит время. И все же она пытается делать то, что задумала, не сидеть сложа руки. Все, что наметила. С неутомимым упорством.
Каждый божий день, облившись ледяной водой и одевшись, она выходит на улицу, чтобы наблюдать за людьми, за их поведением в рождественской суматохе. Но толи она невнимательна, толи люди попадаются не те, ничего интересного она не замечает. Все только суетятся вокруг. Пустые глаза, одинаковые движения. Впрочем, и это тоже может пригодиться.
Рождество украсило весь город. Но рождественского настроения нигде не чувствуется.
И только на церковном кладбище царят тишина и спокойствие. Приятно бродить там в снежных сумерках. На фоне мягкой белизны чернеют стволы старых деревьев. Их кроны припорошены снегом; холмики могил под толстым снежным покровом едва заметны, но каменные плиты видны отчетливо. Как и черные чугунные кресты. Кое-где мелькают огоньки свечей.
Здесь, на кладбище, гораздо больше ощущается приближение Рождества, чем на улицах. Кругом тишина, и в душе Каролины звучат мелодии рождественских песен: «Ночь тиха…», «Мигай, моя звездочка…»
Сам воздух здесь наполнен тихим ожиданием.
По следам на снегу видно, какие могилы только что навещали родственники. А какие нет – и, возможно, никогда не навещают…
Жаль, что она так и не нашла свечей! Может, вернуться в мамину квартиру и еще раз как следует поискать? Ей совсем не хочется опять туда идти, но должны же и на этих заброшенных могилках гореть свечи. Хотя бы в сочельник.
«Дорогая Сага!
Если бы я могла вспомнить, куда мама положила свечи! А я ведь была рядом с ней и в магазине, и дома, когда мы выкладывали покупки! Но у меня это напрочь выпало из памяти.
Ты, Сага, наверняка знаешь, где они лежат. Не могла бы ты мне помочь?
Показать во сне, что ли?
Или направить меня, когда я вновь буду в квартире мамы. Чтобы мне не пришлось искать слишком долго. У меня нет никакого желания туда идти.
Я до сих пор не могу забыть ее глаза. Глаза Клары де Лето. Мне кажется, в них затаилась бездонная тоска, и они словно преследуют меня повсюду.
Никогда не думала, что старая фотография может так на меня подействовать! Сделать по-настоящему несчастной! А ведь я так люблю фотографии. Почти всегда они пробуждают во мне интересные мысли. Начинаешь размышлять о том, кто их снимал, что скрывается на заднем плане, почему изображенные на них люди стоят так, а не иначе, какие их связывали отношения. Почему они улыбаются или не улыбаются. Сделан ли снимок с любовью или просто так…
На фотографиях можно заметить тысячу удивительных деталей. Я всегда находила забавной эту ролевую игру перед объективом.
Но те фотографии так странно подействовали на меня – в голове стало только пусто. Сердце похолодело, все мысли точно умерли. Редко я чувствовала себя до такой степени выбитой из колеи.
Как ты знаешь, глядя в зеркало, я обычно старалась избегать своего взгляда.
Может, потому, что видела у себя такой же безумный взгляд?
Не знаю. Раньше мне и в голову такое не приходило. Я никогда не замечала ничего особенного в своих глазах. Но будь у меня действительно такой взгляд, я наверняка не смогла бы избежать его.
Одно из моих зеркал – из Замка Роз. Оно очень большое и тяжелое, в белой раме с позолотой. Мне подарила его мама, когда мы переехали на улицу Сведенборга. Оно висело в моей комнате. Сначала я не хотела его брать: слишком уж оно напоминало мне о Замке Роз и обо всем, что там произошло. Но потом передумала – именно из этих же соображений. Поэтому, переезжая сюда, взяла его с собой.
Придя домой из маминой квартиры, я первым делом достала свою фотографию, встала перед этим зеркалом и заставила себя заглянуть себе прямо в глаза. Так я простояла довольно долго. Не позволяя себе отойти от зеркала до тех пор, пока не погрузилась в глубину своих глаз и не прочла в них все, что хотела знать.
Это было тяжкое испытание! Но после этого я успокоилась.
Затем я еще несколько раз проделывала тот же эксперимент. Не знаю – оттого ли, что я принимала желаемое за действительное, или оттого, что мне не хочется смотреть правде в лицо, – но я думаю, что мой взгляд может быть несчастным и испуганным, однако не более чем у других людей.
Чего не скажешь о взгляде Клары де Лето.
В нем есть отчаяние, и это отчаяние другого, рокового свойства.
Что меня больше всего поразило в ее глазах, это то, что они будто вбирают в себя все вокруг. Это невозможно описать словами. Ее необычайно большие зрачки устремлены в пустое пространство, что усиливает выражение глаз. В них бездонный, непреодолимый страх и отчаяние. Стоит раз встретиться с ее взглядом, и он еще долго будет преследовать тебя.
Мне отвратительны ее глаза. Они действуют на меня, как смертельный яд. Такие глаза опустошают, мне начинает казаться, будто они предвещают беду.
Скажи мне, Сага, неужели у меня и в правду такие глаза, как у Клары де Лето?
Неужели у меня такой же нрав? Сейчас я пытаюсь получить профессию, которая, как я знаю, очень мне подходит. Я уже добилась некоторого успеха и готова вложить в него все свои силы. Говоря без всякой заносчивости, я верю, что, играя на сцене, могла бы сказать людям нечто нужное и важное.
Я желаю всем своим ближним добра, хотя это, вероятно, незаметно, поскольку мне бывает трудно выразить это в реальной действительности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110