– Ты совершенно прав, Оке. Есть чему удивиться. С чего это я покатилась со смеху? Кажется, я очень насмешила сама себя.
Каролина делает серьезное лицо и здоровается с мальчиком – Оке обводит глазами комнату.
Кажется, будто он только сейчас замечает, что в ней есть чужие люди.
Указав пальцем на Розильду, он спрашивает:
– Кто она?
А потом видит маму:
– И она?
– Это моя…
Каролина хочет ответить «мама», но, запнувшись, решает представить гостей так:
– Это Ида и Розильда.
– Они что, здесь живут? – не успокаивается Оке.
– Нет.
– А когда они уйдут?
– Так нельзя говорить, Оке!
Герда вне себя. Мама и Розильда улыбаются, но Герда все равно чувствует себя страшно неловко и украдкой поглядывает на Розильду, одетую в светло-голубое пальто, отороченное белым мехом, – настоящая красавица! Мама – тоже верх элегантности. Вся в черном. Когда она Лидия, то часто одевается в черное. Ида предпочитает другие цвета, она любит разные оттенки зеленого.
– Я прошу прощения за Оке, – извиняется Герда. Ей пора на работу, надо спешить, поясняет она, засуетившись. Это не совсем так, нельзя не заметить, что Герда хочет поскорее уйти отсюда. Обычно перед уходом она успевает выпить с Каролиной чашечку кофе. В суматохе она едва об этом не забывает, но Оке, который знает, как все обычно происходит, берет дело в свои руки и громко спрашивает:
– А разве мы не выпьем по чашечке кофе?
– Конечно, выпьем!
У Каролины теплеет на душе всякий раз, когда она замечает, как Оке становится все более уверенным в себе.
– Я могу накрыть на стол, – предлагает он, – если мама сварит кофе.
И Герда, собиравшаяся было улизнуть, недоуменно застывает, не решаясь уйти.
– Ну же, мама, скорей!
Герда уходит на кухню, а Каролина помогает Оке вынуть из буфета кофейный сервиз.
– А они тоже будут пить с нами кофе? – спрашивает мальчик, показав рукой на маму и Розильду Каролина с улыбкой глядит на них. Теперь она, слава богу, полностью владеет собой.
– Да, не хотите ли кофе? Выпейте с нами по чашечке. Все готово. Кофейник уже горячий.
– Спасибо, но, пожалуй, не стоит, – мямлит мама. – Лучше мы пойдем, а ты зайдешь к нам как-нибудь потом.
Но Розильда уже снимает пальто. Ей хочется остаться.
Тогда и мама решается раздеться. Движения ее скованны. Как она говорит, ей всегда не по себе в обществе «незнакомых людей». Это видно. Но Каролина знает, что мама жалеет женщин, оказавшихся в таком положении, как Герда. Прошло немного времени, и мама начинает осваиваться. Каролина наблюдает, что Лидия в ней постепенно исчезает, а вместо нее то и дело проглядывает и даже иногда полностью верховодит Ида, Каролинина мама.
Герда, которая смутилась и нервничала, когда пришла, после неоднократных приглашений все-таки осмеливается сесть за стол. Посиделки удаются на славу, хотя вначале за столом была напряженная атмосфера. Наконец Каролина даже без труда признается:
– Это моя мама. А это сестра.
Вначале она не могла заставить себя произнести эти слова.
Но Герде действительно пора уходить, чтобы не опоздать на работу. Уже действительно много времени.
Предполагалось, что Оке и Тира переночуют у Каролины, а Герда после работы тоже придет сюда ночевать.
Мама вопросительно смотрит на Каролину:
– Значит, мы больше не увидимся?
– Это зависит от того, на сколько вы приехали, – отвечает Каролина.
Но мама не знает, долго ли они пробудут в Стокгольме. Возможно, им придется уехать уже утром. Это говорит Ида. Затем мама вдруг становится какой-то отстраненной, и Каролина понимает, что Лидия уже близко и вот-вот снова возьмет верх над бедной Идой.
– Нам надо домой. Мы ждем важных известий, – уклончиво произносит она и смотрит на Розильду, ища ее одобрения.
– Да, но ведь совсем не обязательно, что мы получим их сегодня, мама, – замечает Розильда.
Тогда мама вновь переводит взгляд па Каролину. В ее глазах читается мольба.
– Мы так надеялись, что ты пойдешь ко мне и проведешь с нами то время, которое мы будем здесь. Разве ты не хочешь?
Ее голос звучит умоляюще, однако Каролине надо подумать о детях.
– Я не могу оставить детей одних, – отвечает она.
И тут в дверях показалась Герда. Она не успела выйти из дома, как передумала и бросилась назад, решив попросить на работе выходной день.
– Нет, Герда, так нельзя! Ты должна дорожить своей работой! – увещевает ее Каролина. – А я только и ждала сегодняшнего дня, чтобы побыть с Оке и Тирой. Быстро отправляйся на работу!
Но Герда стоит как вкопанная; вместо нее в дело вмешивается Розильда.
– А может, вам пойти к нам? Тебе и детям?
Она имеет в виду Каролину и детей. Герда работает допоздна, так что она может переночевать у Каролины. Герда и Розильда переглядываются. Почему бы нет?
Это хорошее предложение, оно нравится даже Оке, который не любит новизны. Он считает, что уговор дороже денег. Но предложение кажется заманчивым. К тому же и Каролина рада, а значит, все идет хорошо. Все довольны.
Даже Герда, которой предстоит остаться одной дома у Каролины и наконец-то поспать сколько душе угодно.
Так тому и быть.
К огромной радости Оке Каролина бежит на улицу и останавливает пролетку – и они тут же отправляются в гости.
«Дорогая Сага!
Ты учишь меня думать. Хотя мне совершенно невозможно до тебя достучаться, увидеть или услышать, ты все равно учишь меня…
Да… Как ты знаешь, потом пришли они. Мама и Розильда.
Прошло уже несколько дней, и я никак не могу вспомнить, что было тогда у меня на сердце, что-то очень важное. Хотя, наверное, не очень, иначе бы я не забыла.
Но не стоит об этом думать. Лучше я расскажу, что произошло потом. Ты, конечно, все это знаешь, но, может, тебе все-таки интересно послушать мою версию.
Итак, мы отправились к маме, все, кроме Герды.
На душе было совершенно спокойно. Малыши – Оке и Тира – обладают удивительной способностью дарить мне спокойствие. Они дети и вправе быть впереди. Всегда и во всем. Никто, даже Лидия, не смогла бы требовать к себе большего внимания.
Думаю, именно поэтому мне так хорошо с детьми.
Дети – всегда самое важное в жизни. Даже такая эгоистичная натура, как я, должна понять и признать это.
Пока Оке и Тира были рядом со мной, все шло так, как надо. Мама вскоре опять стала Идой, и мы втроем – мама, я и Розильда – играли и шутили с детьми. В тот вечер Оке никак не хотел идти спать.
Но когда же он наконец уснул, между нами вдруг воцарилась странная тишина. Каждый спрятался под своим стеклянным колпаком, выбраться из-под которого становилось все труднее. Мы ходили рядом друг с другом словно чужие, убирали со стола, собирали сладости и все еще пытались говорить и шутить. Но сквозь смех и остроты прорастала гулкая тишина. Конечно, мы страдали от этого. Меня охватила паника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110