И сейчас я хочу предложить тебе бокал шампанского. Старинного вина из французского местечка Дом-Реми в приходе Тула.
Невероятно!
Кто бы мог устоять перед этим?!
Они проводят на редкость удачный вечер. Веселый. И грустный одновременно. Они то смеются, то плачут. Они прощаются не только со своими ролями. Они прощаются и друг с другом.
Теперь их пути разойдутся.
Дело в том, что Давид должен расстаться с Эдит. Но пока он в Стокгольме, это трудно. Разумеется, между ними будет все кончено. Эдит сама так захотела. Но она не отпускает Давида, постоянно напоминая ему о своем существовании. У Давида больше нет сил это терпеть. Поскольку он все еще испытывает к ней чувство.
– Но как же театр? Если ты уедешь из Стокгольма?
– Не волнуйся. Я перееду в Гётеборг. Я уже получил предложение. Я проработаю там несколько лет. А затем, возможно, снова вернусь в Стокгольм. И надеюсь, что тогда мы снова будем играть в одной пьесе.
Давид говорит так, только чтобы утешить самого себя, думает Каролина. Ведь ему так же горько, как и ей.
– Почему всему приходит конец, Давид?
– Так и должно быть! Чтобы мы не прирастали к одному месту. Чтобы дать дорогу чему-то новому. Разве не так?
Давид провожает Каролину до дома.
На минуту они останавливаются под фонарем, под тем самым, где Давид в любую погоду простаивал дни напролет, чтобы доказать ей свою любовь.
Теперь эти воспоминания вызывают у него улыбку. У Каролины тоже.
– Видишь ли, нам, мужчинам, частенько бывает нелегко. Нам нужно постоянно что-то доказывать. И себе и другим. Самое страшное – что нас все равно не принимают всерьез. Во всяком случае, если мы посвящаем себя театру.
– А ты думаешь, женщинам проще?
– Конечно, ведь вам, по крайней мере, не приходится постоянно что-то доказывать.
– Не приходится?
– Думаю, нет, а что вам приходится доказывать?
– Например, нашу женственность. И это, скажу тебе по секрету, довольно утомительно.
– Вот как? Разве вы об этом думаете? И ты тоже?
– Не именно сейчас, конечно, но… я ощущаю в этом потребность.
– Только не доказывай свою женственность мне, Каролина! Я и так преклоняюсь перед тобой. Я всегда буду обожать тебя. Для меня ты можешь быть такой, какая ты есть. Спокойной ночи.
Давид легко целует Каролину в щеку и уходит. Она стоит в проеме двери и смотрит ему вслед.
Давид исчезает в темноте ночи.
Дойдя до угла, он оборачивается и склоняется в глубоком поклоне, изящно помахивая шляпой. Она отвечает ему реверансом.
Затем Каролина бегом поднимается по лестнице и, оказавшись одна, позволяет себе немножко всплакнуть. Все-таки как грустно.
Кажется, совсем ничего не осталось.
И Розильда, которая так никогда и не увидит ее Иоанны! Она опоздала на все спектакли.
Грустно. Грустно.
Что же теперь делать?
Окно на улице Сведенборга все еще горит по вечерам, и в конце концов Каролина решает пойти туда. Лидия заметно рада ей, она предлагает чай, затем садится за фортепиано и долго, в течение нескольких часов, играет для Каролины – собственно, говорить им не о чем. Между ними висит тяжкое молчание.
Но когда Каролина собирается домой, Лидия вдруг спрашивает, что она намерена делать летом, когда кончатся занятия в театральной школе.
И, прежде чем Каролина успевает ответить, Лидия предлагает:
– А не хочешь ли поехать со мной в Норвегию? Нам было бы так хорошо…
Каролина не знает, что ответить, она в замешательстве.
– Ведь мы обе так одиноки, не правда ли? – тихо добавляет Лидия.
С чего это она взяла?
Каролина совсем не одинока. У нее есть Ингеборг, и на летние каникулы они что-нибудь придумают, может, совершат поездку в провинцию в чьей-нибудь компании. Скажем, вместе с театром Вилландера. Это наверняка будет весело, особенно если они будут вместе и смогут защитить друг дружку.
– Ведь у нас всегда были хорошие отношения? Не так ли? – умоляет ее Лидия.
– Это было при Иде, мама, – вырвалось у Каролины. Она говорит это без умысла обидеть Лидию и тут же раскаивается.
Лидия не отвечает, она смотрит на Каролину слегка удивленным взглядом, словно не вполне понимая ее, и Каролина, не успев хорошенько подумать, спрашивает:
– На сколько же мы поедем?
– Решай сама. Несколько недель… может, месяц…
В тусклых глазах Лидии загорается огонек, и щеки ее розовеют.
Каролина чувствует, что ловушка захлопнулась и что она сама помогла поймать себя.
– Конечно, мы можем поехать в Норвегию, если ты хочешь, – произносит ее голос.
Когда она слышит эти слова, то сожалеет о них, но уже слишком поздно. Такое обещание обратно не заберешь. Каролина попалась.
Лидия глубоко вздыхает, не смея поверить, что не ослышалась.
– Ты действительно хочешь поехать? – шепчет она.
Сказанного не воротишь. Каролина послушно кивает.
– Конечно. Я очень хочу в Норвегию. А куда бы ты хотела поехать?
– Не знаю. Наверно, в Кристианию. Но если ты захочешь в какой-нибудь другой город, например, в Берген, я согласна. Решай сама.
– Кристиания – это замечательно…
– Значит, туда и поедем! Я сейчас же закажу для нас номер в гостинице. Когда ты хочешь ехать?
Лидия нетерпеливо смотрит на Каролину. Ей совершенно безразлично, когда отправляться, заверяет она. У нее нет никаких дел. А Каролине хочется как можно скорее обо всем договориться, и она отвечает:
– Я могу поехать завтра утром, если хочешь.
– Отлично. Отправимся в путь как можно скорее.
Но уехать быстро не получается. Лидия хочет купить кое-что себе и Каролине для путешествия. Они идут в центральный универмаг и проводят там почти целый день.
Лидии нужно также написать Амалии, чтобы в Замке Роз знали, что она уезжает. Это очень важно. Максимилиам не должен думать, что она снова сбежала. Или собирается опять исчезнуть. Ни у кого не должно возникнуть таких подозрений. Лидия хочет дождаться от Амалии ответного письма, чтобы знать, как в замке отнеслись к ее отъезду. Она просит Амалию тотчас послать ответ.
Амалия ответила: все вроде бы хорошо. Но Лидия все равно откладывает поездку. Вдруг Арильду и Розильде что-нибудь от нее понадобится? Ведь позже им будет трудно связаться с ней. Даже если она сообщит, в какой гостинице остановится.
Лидия ведет пустые разговоры, что-то объясняет и выжидает. Но Арильд и Розильда не пишут. Она ждет еще и еще. Дни идут. Писем ни от кого не приходит. Вскоре Каролина начинает подозревать, что на самом деле Лидия просто не хочет ехать. Но только боится в этом признаться. Чтобы не расстраивать ее, Каролину. Наконец Каролина спрашивает напрямую:
– Так как же, мама? Может, ты просто не хочешь в Норвегию?
– О нет! Нет-нет! Как ты могла такое подумать?
– Ты слишком долго тянешь с отъездом.
– Неужели? Во всяком случае, это не нарочно. Но, наверное, ты права. Я над этим подумаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
Невероятно!
Кто бы мог устоять перед этим?!
Они проводят на редкость удачный вечер. Веселый. И грустный одновременно. Они то смеются, то плачут. Они прощаются не только со своими ролями. Они прощаются и друг с другом.
Теперь их пути разойдутся.
Дело в том, что Давид должен расстаться с Эдит. Но пока он в Стокгольме, это трудно. Разумеется, между ними будет все кончено. Эдит сама так захотела. Но она не отпускает Давида, постоянно напоминая ему о своем существовании. У Давида больше нет сил это терпеть. Поскольку он все еще испытывает к ней чувство.
– Но как же театр? Если ты уедешь из Стокгольма?
– Не волнуйся. Я перееду в Гётеборг. Я уже получил предложение. Я проработаю там несколько лет. А затем, возможно, снова вернусь в Стокгольм. И надеюсь, что тогда мы снова будем играть в одной пьесе.
Давид говорит так, только чтобы утешить самого себя, думает Каролина. Ведь ему так же горько, как и ей.
– Почему всему приходит конец, Давид?
– Так и должно быть! Чтобы мы не прирастали к одному месту. Чтобы дать дорогу чему-то новому. Разве не так?
Давид провожает Каролину до дома.
На минуту они останавливаются под фонарем, под тем самым, где Давид в любую погоду простаивал дни напролет, чтобы доказать ей свою любовь.
Теперь эти воспоминания вызывают у него улыбку. У Каролины тоже.
– Видишь ли, нам, мужчинам, частенько бывает нелегко. Нам нужно постоянно что-то доказывать. И себе и другим. Самое страшное – что нас все равно не принимают всерьез. Во всяком случае, если мы посвящаем себя театру.
– А ты думаешь, женщинам проще?
– Конечно, ведь вам, по крайней мере, не приходится постоянно что-то доказывать.
– Не приходится?
– Думаю, нет, а что вам приходится доказывать?
– Например, нашу женственность. И это, скажу тебе по секрету, довольно утомительно.
– Вот как? Разве вы об этом думаете? И ты тоже?
– Не именно сейчас, конечно, но… я ощущаю в этом потребность.
– Только не доказывай свою женственность мне, Каролина! Я и так преклоняюсь перед тобой. Я всегда буду обожать тебя. Для меня ты можешь быть такой, какая ты есть. Спокойной ночи.
Давид легко целует Каролину в щеку и уходит. Она стоит в проеме двери и смотрит ему вслед.
Давид исчезает в темноте ночи.
Дойдя до угла, он оборачивается и склоняется в глубоком поклоне, изящно помахивая шляпой. Она отвечает ему реверансом.
Затем Каролина бегом поднимается по лестнице и, оказавшись одна, позволяет себе немножко всплакнуть. Все-таки как грустно.
Кажется, совсем ничего не осталось.
И Розильда, которая так никогда и не увидит ее Иоанны! Она опоздала на все спектакли.
Грустно. Грустно.
Что же теперь делать?
Окно на улице Сведенборга все еще горит по вечерам, и в конце концов Каролина решает пойти туда. Лидия заметно рада ей, она предлагает чай, затем садится за фортепиано и долго, в течение нескольких часов, играет для Каролины – собственно, говорить им не о чем. Между ними висит тяжкое молчание.
Но когда Каролина собирается домой, Лидия вдруг спрашивает, что она намерена делать летом, когда кончатся занятия в театральной школе.
И, прежде чем Каролина успевает ответить, Лидия предлагает:
– А не хочешь ли поехать со мной в Норвегию? Нам было бы так хорошо…
Каролина не знает, что ответить, она в замешательстве.
– Ведь мы обе так одиноки, не правда ли? – тихо добавляет Лидия.
С чего это она взяла?
Каролина совсем не одинока. У нее есть Ингеборг, и на летние каникулы они что-нибудь придумают, может, совершат поездку в провинцию в чьей-нибудь компании. Скажем, вместе с театром Вилландера. Это наверняка будет весело, особенно если они будут вместе и смогут защитить друг дружку.
– Ведь у нас всегда были хорошие отношения? Не так ли? – умоляет ее Лидия.
– Это было при Иде, мама, – вырвалось у Каролины. Она говорит это без умысла обидеть Лидию и тут же раскаивается.
Лидия не отвечает, она смотрит на Каролину слегка удивленным взглядом, словно не вполне понимая ее, и Каролина, не успев хорошенько подумать, спрашивает:
– На сколько же мы поедем?
– Решай сама. Несколько недель… может, месяц…
В тусклых глазах Лидии загорается огонек, и щеки ее розовеют.
Каролина чувствует, что ловушка захлопнулась и что она сама помогла поймать себя.
– Конечно, мы можем поехать в Норвегию, если ты хочешь, – произносит ее голос.
Когда она слышит эти слова, то сожалеет о них, но уже слишком поздно. Такое обещание обратно не заберешь. Каролина попалась.
Лидия глубоко вздыхает, не смея поверить, что не ослышалась.
– Ты действительно хочешь поехать? – шепчет она.
Сказанного не воротишь. Каролина послушно кивает.
– Конечно. Я очень хочу в Норвегию. А куда бы ты хотела поехать?
– Не знаю. Наверно, в Кристианию. Но если ты захочешь в какой-нибудь другой город, например, в Берген, я согласна. Решай сама.
– Кристиания – это замечательно…
– Значит, туда и поедем! Я сейчас же закажу для нас номер в гостинице. Когда ты хочешь ехать?
Лидия нетерпеливо смотрит на Каролину. Ей совершенно безразлично, когда отправляться, заверяет она. У нее нет никаких дел. А Каролине хочется как можно скорее обо всем договориться, и она отвечает:
– Я могу поехать завтра утром, если хочешь.
– Отлично. Отправимся в путь как можно скорее.
Но уехать быстро не получается. Лидия хочет купить кое-что себе и Каролине для путешествия. Они идут в центральный универмаг и проводят там почти целый день.
Лидии нужно также написать Амалии, чтобы в Замке Роз знали, что она уезжает. Это очень важно. Максимилиам не должен думать, что она снова сбежала. Или собирается опять исчезнуть. Ни у кого не должно возникнуть таких подозрений. Лидия хочет дождаться от Амалии ответного письма, чтобы знать, как в замке отнеслись к ее отъезду. Она просит Амалию тотчас послать ответ.
Амалия ответила: все вроде бы хорошо. Но Лидия все равно откладывает поездку. Вдруг Арильду и Розильде что-нибудь от нее понадобится? Ведь позже им будет трудно связаться с ней. Даже если она сообщит, в какой гостинице остановится.
Лидия ведет пустые разговоры, что-то объясняет и выжидает. Но Арильд и Розильда не пишут. Она ждет еще и еще. Дни идут. Писем ни от кого не приходит. Вскоре Каролина начинает подозревать, что на самом деле Лидия просто не хочет ехать. Но только боится в этом признаться. Чтобы не расстраивать ее, Каролину. Наконец Каролина спрашивает напрямую:
– Так как же, мама? Может, ты просто не хочешь в Норвегию?
– О нет! Нет-нет! Как ты могла такое подумать?
– Ты слишком долго тянешь с отъездом.
– Неужели? Во всяком случае, это не нарочно. Но, наверное, ты права. Я над этим подумаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110