Увидев Роберта, он заставил его полюбоваться пушистыми комочками и с удовольствием рассказал, как они быстро растут, как хорошо едят и какие они все умные и красивые.
У Роберта немного отлегло от сердца: он поболтал с другом о собаках, похвалил щенков и даже дал кое-какие советы. Но Гуго видел, что принцу не по себе, и, разумеется, догадывался, в чем дело.
Вскоре Роберт сам начал разговор.
— Я не могу сейчас вернуться домой. Разреши мне пожить у тебя несколько дней, — попросил он.
Гуго от изумления чуть не уронил запищавшего щенка.
— Ты понимаешь, о чем меня просишь, Роберт?! — не на шутку разволновался граф. — У тебя медовый месяц, тебя ждет… — он чуть было не сказал «молодая», но вовремя прикусил язык, — жена, гости еще не разъехались!
— Мне не до гостей, — ответил Роберт. — И вообще, мне все равно, уехали они или нет…
— Но как ты не понимаешь, что это не совсем прилично?! То есть — совсем неприлично! — волновался граф. — Что они подумают о тебе и твоем отце?! Да и слуги будут шушукаться по углам. — Гуго говорил торопливо и несколько сбивчиво. — Пойдем в дом, там и побеседуем, — внезапно предложил он, взял Роберта под руку и повел к старинному замку, стоявшему в окружении не менее древних лип и дубов.
Розала, будучи женщиной неглупой, поняла, что произвела на юного супруга не слишком выгодное впечатление… однако же бегства она все-таки не ожидала. Несмотря на свой возраст, Розала по-прежнему нравилась мужчинам, и поведение Роберта повергло ее в уныние. К тому же ей неожиданно понравился этот задумчивый и нежный юноша, и она возмечтала о близости с ним — страсть затуманила ей разум.
Ни один лекарь не знает более действенного снадобья для поникшей души, чем надежда, — и вскоре Розала уже мнила себя на пороге победы. Она не догадывалась, что соблазнять Роберта вовсе не надо и что — во всяком случае, пока — его не занимали ее пышные прелести. С Робертом для начала следовало подружиться, а затем постепенно завоевывать его уважение и, возможно, любовь. Ведь границы между дружбой и любовью весьма условны… Но Розала решила идти напролом.
Благодаря своему красноречию графу Шалонскому удалось уговорить Роберта вернуться к ужину в отцовский замок. Роберт согласился — с условием, что Гуго будет его сопровождать.
За ужином одетая в шелка Розала шутила, бросая страстные взгляды на мужа… Синее, расшитое золотом платье оттеняло мраморную белизну ее кожи. Однако все усилия новобрачной оказались напрасны. Подавленный и грустный, Роберт сидел, не поднимая глаз и даже не пытаясь оценить ум и обаяние супруги.
Очень кстати он вспомнил, что нынче пятница, постный день, а значит, выполнять супружеские обязанности ему никак нельзя.
…Через три дня Розала, поняв наконец, что в своем желании сблизиться с Робертом она постоянно натыкается на стену равнодушия, а иногда и нескрываемого отвращения, решила поискать сочувствия у свекра, который был лишь несколькими годами моложе ее. Пытаясь сохранить достоинство, но все же с ноткой горечи в голосе, она пожаловалась королю, что супруг избегает ее и днем и ночью.
Гуго Капет был весьма удивлен таким поворотом дела. Правда, жена не молода, не свежа, но это еще ничего не значит — супруг должен исполнять свой долг, хочет он того или нет.
— Ты женился на этой женщине и должен спать с ней! — возмущенно заявил он сыну. — В конце концов, этого требует приличие…
— Отец, но я не могу… — пролепетал несчастный юноша. — Да, я женился на ней по вашему приказу, но она мне совсем не нравится. Розала мне в матери годится, и я видеть не могу, как она раздевается! — не выдержав, вскричал молодой принц, не упоминая, однако, о собственной неосведомленности в вопросах супружеской жизни.
Наконец-то Гуго понял, сколь большую ошибку он совершил, выбрав сыну в супруги женщину страстную, но уже стареющую. Послав за графом Шалонским, он потребовал, чтобы тот нашел своему другу умелую девицу, которая научит Роберта правильно держать себя с любой — даже преклонного возраста — дамой.
— Я вас предупреждал, государь, что все этим и кончится, — не удержался граф от упрека. — Я, как и вы, считаю, что наследнику надо жениться и иметь детей. Но, помилуйте, не от старухи же они родятся!
Однако Гуго Капет никогда не прислушивался к чьим-либо советам. Он, насупившись, повторил свой приказ, и графу пришлось подчиниться, хотя он точно знал, что Роберт вовсе не нуждается в помощи развязной девицы.
К сожалению, все оказалось гораздо сложнее, чем думал Гуго Капет, и гораздо серьезнее, чем мог предполагать граф Шалонский. Дело в том, что Роберт испытывал явное отвращение не только к своей жене, но и ко всем женщинам на свете.
Было достаточно одной легкой улыбки, одного многозначительно-игривого взгляда какой-нибудь красавицы, чтобы ввергнуть Роберта в состояние глубокой тоски. Он надолго замыкался в себе, уединялся в часовне, где проводил целые дни в молитвах, или же углублялся в философские трактаты, не желая никого видеть.
Так продолжалось три года. Все это время Роберт упорно отказывался выполнять супружеские обязанности, все чаще подумывая о том, чтобы постричься в монахи.
У Розалы же не хватало выдержки, чтобы смириться со своим поражением. От ласковых просьб и кокетливых взглядов она переходила к ужасным истерикам, от истерик — к слезам, а от слез — к новым попыткам завлечь юного супруга на брачное ложе. Но все было напрасно. В конце концов Гуго Капет понял, что положение день ото дня ухудшается и что пора спасать самого Роберта, которого все меньше интересовала мирская жизнь. И Гуго разрешил сыну развестись.
«Когда будущему королю Роберту исполнилось девятнадцать лет, он развелся со своей женой, итальянкой по рождению, потому что она состарилась, — написал монах Рише об этом разводе. — Многие считали развод делом греховным, однако мнение свое вслух высказывать не смели…»
Но не прошло и нескольких месяцев после отъезда Розалы, как оставленный наконец в покое Роберт неожиданно без памяти влюбился в свою кузину Берту Бургундскую.
Первый раз юный властитель увидел ее в Орлеане в 993 году. Берте только что исполнилось двадцать семь лет, и она находилась в расцвете сил и красоты. Берта была замужем за графом де Блуа и к тому времени родила супругу четверых детей.
Почувствовав к ней непреодолимое влечение, Роберт несказанно удивился, ибо прежде не ощущал потребности в женщине.
В первый же вечер после встречи ему захотелось увлечь её в постель, но, видимо, он был слишком откровенен, когда говорил о своем желании, потому что Берта обиделась и с достоинством удалилась в свои покои.
Ощущая в теле неприятную тяжесть от перевозбуждения, Роберт впервые понял, что неразделенная любовь доставляет много мук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106