Он настолько укрепился в своем намерении жениться на ней, что уже считал ее своей женой и предполагал, будто и она думает так же. Но Джиллиан могла и не думать в таком смысле. Она даже не могла быть уверенной в нем как в любовнике. «Другая женщина», – сказала она. Неужели Джиллиан ревнует?!
Злые искры в глазах Адама начали гаснуть. Джиллиан была так красива, что ему не приходилось сомневаться в том, что она понимает, как воздействует на него. Однако Адам не страдал избытком скромности. Он знал, как нравится женщинам. Не было ничего невозможного в ревности Джиллиан. Забавно! Адам поперхнулся хлебом, и кто-то стукнул его по спине. Он в задумчивости пробормотал слова благодарности и выпил вино, которое ему протянули. Если это ответ, то какой приятный! Но может ли это быть ответом? Может ли даже ревнивая женщина думать, что он во время атаки на замок готовится к любовным похождениям? Адам снова поперхнулся. Ревнивые женщины способны на все! Они даже более неразумны, чем просто сумасшедшие.
Кроме того, Джиллиан могла и не думать о таких далеких возможностях. Она знала, как он полагал, что он не взял бы другую женщину, даже проститутку, пока она рядом с ним и может узнать об этом. Он уже и так горько жаловался на свое воздержание. Может быть, она решила, что он хочет расслабиться в замке сэра Филиппа? Адам усмехнулся. Это вообще-то неплохая идея! Тут он услышал, как вассалы Джиллиан заговорили между собой, и только сейчас понял, что до сих пор никто из них не произнес ни звука. «Очень разумно», – подумал Адам, улыбаясь еще шире. Очень могло быть, что он снес бы голову любому, кто заговорил бы.
– Мы с леди Джиллиан решили, что будет лучше всего, если она отправится к моей матери в Роузлинд, пока мы займемся Виком, – вежливо объявил Адам.
– Э-э-э… да, – одобрительно промычал сэр Ричард, радуясь, что к его молодому сеньору возвращается хорошее расположение духа, но, боясь допустить по оплошности какую-нибудь ошибку, которая вновь возбудит его гнев.
– К сожалению, Роузлинд не по пути к Лейт-Хиллу, и я не хотел бы заставлять пехоту пройти лишние пятьдесят-шестьдесят миль, – продолжал Адам, делая вид, что не замечает напряженной обстановки. – Однако мы пришли к соглашению.
Слова «я» и «мы» вводили в заблуждение. Они намекали на то, что расхождения во мнениях между Адамом и Джиллиан касались предполагаемого маршрута и вопроса, должна ли вся армия сопровождать их. В таких делах возможен компромисс, чтобы никто не мог заявить, что он победил в споре. Адам видел, как расслабились вассалы, и поздравил себя. Он отвлек их внимание к мелкой проблеме, которая могла, конечно, вызвать споры, но не привела бы к серьезным последствиям для вассалов и кастелянов, могущих возникнуть из-за разницы во мнениях между господином и госпожой по принципиальному вопросу.
К тому времени, когда Адам закончил излагать свои предложения насчет маршрута передвижения войск, вассалы уже почти забыли о споре. Кто бы ни предложил этот план, он был разумен.
– Конечно, вам не нужно ехать в Роузлинд, если вы не хотите, – небрежно произнес Адам. – Если кто-нибудь из вас или вы все хотите остаться здесь или с воинами, я не буду возражать.
Адам предпочел бы, чтобы они остались. Когда у него родилась идея отправить Джиллиан в Роузлинд, первой его мыслью было то, что они смогут побыть вдвоем в дороге, а потом и в Роузлинде, как только он объяснит все матери, и им постелют вместе. Однако эту приятную мысль пришлось отбросить. Заявить этим людям, так недавно давшим присягу, что он увозит их госпожу одну в замок своей семьи, не могло не вызвать подозрений: а вдруг что-то замышляется. Очевидно, их следовало пригласить поехать вместе с ними. Адам только надеялся, что никто из них не захочет преодолевать такое расстояние по холодной зимней погоде.
Эта надежда не оправдалась. Все четверо немедленно объявили, что готовы отправиться с ними. Судя по их лицам, они даже были более чем готовы, они жаждали этого. Адама это немного удивило. Ему не приходило в голову, что Роузлинд был одной из крупнейших достопримечательностей этого края, его навещали самые могущественные и знатные люди страны; это был замок, о котором эти люди слышали столько легенд и сплетен. Для Адама в Роузлинде не было ничего выдающегося или важного, кроме счастливых воспоминаний детства. Он не предполагал, что вассалы Джиллиан рассчитывали впоследствии хвастаться перед своими соседями, что они побывали в Роузлинде настоящими гостями, а не случайными путниками, которых мог встретить управляющий и которым так и не посчастливилось перемолвиться словом с хозяином и хозяйкой.
Покончив с завтраком, мужчины вышли отдать распоряжения отрядам. Одновременно к Джиллиан отправили служанку передать, чтобы она готовилась к отъезду. Поскольку она была готова уже тогда, когда в первый раз спустилась вниз в ответ на записку Адама, где он просил поговорить с ним в приватной обстановке, она просто встала и велела Кэтрин присмотреть, чтобы ее вещи снесли вниз и погрузили. Может быть, думала Джиллиан, спускаясь по лестнице, она не страдала бы сейчас, если бы не так бурно радовалась, когда получила то первое послание. Она верила, что Адам простил ее за то, что она спорила с ним, и летела к нему, как на крыльях.
– У меня есть план, – сказал он тогда, и сердце Джиллиан подпрыгнуло от радости. Он нашел способ, как им быть вместе. Когда они обнялись, она уже была уверена, что сумеет найти слова, чтобы объяснить, почему ему не следует отправляться в бой, подвергая опасности свою бесценную жизнь ради чего-то гораздо менее значительного. Если бы эта мысль не была такой поспешной и не окрылила Джиллиан раньше времени надеждой, она, может быть, не погрузилась бы в такую пучину отчаяния, услышав план Адама. Адам не простил ее. Он полностью отказывался от нее.
Движимая страхами, которые она не могла даже назвать, Джиллиан видела свое преступление в том, что спорила и жаловалась. «Как это все-таки странно», – угрюмо думала она, стоя у окна. Саэр избил бы ее. Адам не притронулся к ней, но боль, которую она испытывала, была столь мучительной, что она согласилась бы на все. Но только у нее не было ни малейшей возможности уступить. Скорее всего, он затеял спор только ради того, чтобы деликатно избавиться от нее. Это отчаянное умозаключение, казалось, подтвердилось, когда не Адам, а сэр Ричард подошел к Джиллиан, Чтобы помочь ей сесть на лошадь, и она, затаив дыхание, постаралась взять себя в руки. Слишком поздно. Адам даже не позволит ей попросить прощения.
Сэр Ричард бросил взгляд на бледное расстроенное лицо своей госпожи и почувствовал что-то неладное. Адам, казалось, уже полностью пришел в себя. Однако леди Джиллиан выглядела столь же сердитой, как и в ту минуту, когда покидала зал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
Злые искры в глазах Адама начали гаснуть. Джиллиан была так красива, что ему не приходилось сомневаться в том, что она понимает, как воздействует на него. Однако Адам не страдал избытком скромности. Он знал, как нравится женщинам. Не было ничего невозможного в ревности Джиллиан. Забавно! Адам поперхнулся хлебом, и кто-то стукнул его по спине. Он в задумчивости пробормотал слова благодарности и выпил вино, которое ему протянули. Если это ответ, то какой приятный! Но может ли это быть ответом? Может ли даже ревнивая женщина думать, что он во время атаки на замок готовится к любовным похождениям? Адам снова поперхнулся. Ревнивые женщины способны на все! Они даже более неразумны, чем просто сумасшедшие.
Кроме того, Джиллиан могла и не думать о таких далеких возможностях. Она знала, как он полагал, что он не взял бы другую женщину, даже проститутку, пока она рядом с ним и может узнать об этом. Он уже и так горько жаловался на свое воздержание. Может быть, она решила, что он хочет расслабиться в замке сэра Филиппа? Адам усмехнулся. Это вообще-то неплохая идея! Тут он услышал, как вассалы Джиллиан заговорили между собой, и только сейчас понял, что до сих пор никто из них не произнес ни звука. «Очень разумно», – подумал Адам, улыбаясь еще шире. Очень могло быть, что он снес бы голову любому, кто заговорил бы.
– Мы с леди Джиллиан решили, что будет лучше всего, если она отправится к моей матери в Роузлинд, пока мы займемся Виком, – вежливо объявил Адам.
– Э-э-э… да, – одобрительно промычал сэр Ричард, радуясь, что к его молодому сеньору возвращается хорошее расположение духа, но, боясь допустить по оплошности какую-нибудь ошибку, которая вновь возбудит его гнев.
– К сожалению, Роузлинд не по пути к Лейт-Хиллу, и я не хотел бы заставлять пехоту пройти лишние пятьдесят-шестьдесят миль, – продолжал Адам, делая вид, что не замечает напряженной обстановки. – Однако мы пришли к соглашению.
Слова «я» и «мы» вводили в заблуждение. Они намекали на то, что расхождения во мнениях между Адамом и Джиллиан касались предполагаемого маршрута и вопроса, должна ли вся армия сопровождать их. В таких делах возможен компромисс, чтобы никто не мог заявить, что он победил в споре. Адам видел, как расслабились вассалы, и поздравил себя. Он отвлек их внимание к мелкой проблеме, которая могла, конечно, вызвать споры, но не привела бы к серьезным последствиям для вассалов и кастелянов, могущих возникнуть из-за разницы во мнениях между господином и госпожой по принципиальному вопросу.
К тому времени, когда Адам закончил излагать свои предложения насчет маршрута передвижения войск, вассалы уже почти забыли о споре. Кто бы ни предложил этот план, он был разумен.
– Конечно, вам не нужно ехать в Роузлинд, если вы не хотите, – небрежно произнес Адам. – Если кто-нибудь из вас или вы все хотите остаться здесь или с воинами, я не буду возражать.
Адам предпочел бы, чтобы они остались. Когда у него родилась идея отправить Джиллиан в Роузлинд, первой его мыслью было то, что они смогут побыть вдвоем в дороге, а потом и в Роузлинде, как только он объяснит все матери, и им постелют вместе. Однако эту приятную мысль пришлось отбросить. Заявить этим людям, так недавно давшим присягу, что он увозит их госпожу одну в замок своей семьи, не могло не вызвать подозрений: а вдруг что-то замышляется. Очевидно, их следовало пригласить поехать вместе с ними. Адам только надеялся, что никто из них не захочет преодолевать такое расстояние по холодной зимней погоде.
Эта надежда не оправдалась. Все четверо немедленно объявили, что готовы отправиться с ними. Судя по их лицам, они даже были более чем готовы, они жаждали этого. Адама это немного удивило. Ему не приходило в голову, что Роузлинд был одной из крупнейших достопримечательностей этого края, его навещали самые могущественные и знатные люди страны; это был замок, о котором эти люди слышали столько легенд и сплетен. Для Адама в Роузлинде не было ничего выдающегося или важного, кроме счастливых воспоминаний детства. Он не предполагал, что вассалы Джиллиан рассчитывали впоследствии хвастаться перед своими соседями, что они побывали в Роузлинде настоящими гостями, а не случайными путниками, которых мог встретить управляющий и которым так и не посчастливилось перемолвиться словом с хозяином и хозяйкой.
Покончив с завтраком, мужчины вышли отдать распоряжения отрядам. Одновременно к Джиллиан отправили служанку передать, чтобы она готовилась к отъезду. Поскольку она была готова уже тогда, когда в первый раз спустилась вниз в ответ на записку Адама, где он просил поговорить с ним в приватной обстановке, она просто встала и велела Кэтрин присмотреть, чтобы ее вещи снесли вниз и погрузили. Может быть, думала Джиллиан, спускаясь по лестнице, она не страдала бы сейчас, если бы не так бурно радовалась, когда получила то первое послание. Она верила, что Адам простил ее за то, что она спорила с ним, и летела к нему, как на крыльях.
– У меня есть план, – сказал он тогда, и сердце Джиллиан подпрыгнуло от радости. Он нашел способ, как им быть вместе. Когда они обнялись, она уже была уверена, что сумеет найти слова, чтобы объяснить, почему ему не следует отправляться в бой, подвергая опасности свою бесценную жизнь ради чего-то гораздо менее значительного. Если бы эта мысль не была такой поспешной и не окрылила Джиллиан раньше времени надеждой, она, может быть, не погрузилась бы в такую пучину отчаяния, услышав план Адама. Адам не простил ее. Он полностью отказывался от нее.
Движимая страхами, которые она не могла даже назвать, Джиллиан видела свое преступление в том, что спорила и жаловалась. «Как это все-таки странно», – угрюмо думала она, стоя у окна. Саэр избил бы ее. Адам не притронулся к ней, но боль, которую она испытывала, была столь мучительной, что она согласилась бы на все. Но только у нее не было ни малейшей возможности уступить. Скорее всего, он затеял спор только ради того, чтобы деликатно избавиться от нее. Это отчаянное умозаключение, казалось, подтвердилось, когда не Адам, а сэр Ричард подошел к Джиллиан, Чтобы помочь ей сесть на лошадь, и она, затаив дыхание, постаралась взять себя в руки. Слишком поздно. Адам даже не позволит ей попросить прощения.
Сэр Ричард бросил взгляд на бледное расстроенное лицо своей госпожи и почувствовал что-то неладное. Адам, казалось, уже полностью пришел в себя. Однако леди Джиллиан выглядела столь же сердитой, как и в ту минуту, когда покидала зал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125