- Я нахожу это вполне естественным. Вы, быть может, находитесь на пороге смерти. Вам нечего терять. Ваши чувства и мысли обострены до предела и обращены к тому, кто в настоящую минуту находится рядом. Будь здесь Асканио, а не я, вы испытывали бы по отношению к нему то же самое. Поверьте, мне довелось пережить нечто подобное.
А ведь верно, болезнь и ее поразила, а после выпустила из своих когтей. Морван нахмурился. Они продолжали партию в молчании. Он чувствовал, что Анна не хотела больше говорить на эту тему, слишком свежи были ее воспоминания о перенесенных мучениях.
Но какими бы схожими ни были его и ее ощущения в преддверии смерти, в одном она была не права: он не испытал бы таких же чувств по отношению к Асканио по той простой причине, что Анна была женщиной, которой Морван восхищался и которую желал, желал с мучительной страстной нежностью, неистово и отчаянно. Никогда еще ни одна женщина не вызывала у него столь сильного, властного чувства. Но разве мог он открыться ей в этом?
Чтобы не выдать своего волнения, он решил заговорить а любую нейтральную тему:
- Расскажите мне о юном Джоссе. Кто он и откуда? - Произнося эти слова, он чувствовал, как огонь вожделения сжигает его изнутри. Тело упрямо требовало от него не разговоров, а действий: он должен был поцеловать ее, снять с головы серебряный обруч, чтобы роскошные кудри снова окружили ее лицо и плечи золотым ореолом…
- Он наш дальний родственник. Сперва был в нашей крепости пажом, а после служил оруженосцем при моем отце.
Ему мучительно хотелось покрыть поцелуями ее нежную шею и лицо. Ощутить ее запах. Ему хотелось сжать ее безупречно прямой стан в объятиях, заглянуть в ее глаза, лаская упругую грудь…
- Я к нему отношусь как к младшему брату, а Катрин - несколько иначе… Они помолвлены.
Он снял бы с нее платье и с замирающим сердцем любовался ее наготой. Прикоснулся бы языком к соскам, провел бы ладонью по округлым бедрам. Она застонала бы от наслаждения, от предвкушения еще более смелых ласк. Он бережно уложил бы ее на кровать и…
- По завещанию отца мой брат должен был унаследовать все наши владения, выделив мне приданое для передачи в монастырь, где я решила принять постриг. Но теперь, когда Драго больше нет, Джосс, женившись на Катрин, станет хозяином в Ла-Рош-де-Роальд.
Он не забыл, каким восторгом сияло ее лицо, когда она пустила свою лошадь в галоп. Ему хотелось увидеть в ее глазах то же упоение счастьем, но испытать этот экстаз, это наслаждение жизнью она должна будет в его объятиях…
- Сэр Морван… - Голос Анны прервал полет его фантазии.
Уж не сошел ли он с ума? Всего несколько часов назад душа его очистилась от грехов на исповеди. И вот он снова обрекает ее гореть в геенне огненной, мечтая о совращении непорочной девы, которой коснулся своим крылом ангел небесный, и которая решила посвятить себя Богу. Но отчего же его не покидает уверенность, что небеса благосклонны к его нечестивым замыслам?
- Сэр Морван, - чуть громче повторила Анна, - ваш ход.
Он передвинул шашку на доске и снова метнул страстный взор на леди Анну. В монастыре Анна научилась владеть собой и не выказывать своих чувств, но сейчас ей становилось все труднее и труднее скрывать растерянность и смятение.
Она солгала ему, сказав, что пережила нечто подобное. На самом деле, зная, что умирает, она не чувствовала душевного единения с теми, кто находился рядом. И после, оправившись от недуга, не ощутила ничего подобного по отношению к тем умирающим, кого пыталась выходить. Даже их с Асканио взаимная приязнь и доверие росли медленно, час за часом, день за днем. А ведь они занимались общим делом, вдвоем давая отпор напасти, поразившей Ла-Рош-де-Роальд.
И вот теперь эта невесть откуда возникшая душевная склонность к сэру Морвану обрушилась на нее как очередной нежданный удар. В чувстве, которое ее охватило, была какая-то грозная неотвратимость, пугавшая ее.
А ему наверняка хотелось большего. Это угадывалось в каждом его взгляде, во всех его жестах. Она ощущала, как его душа ищет соприкосновения с ее внутренней сущностью.
Ей ничего не оставалось кроме как говорить, говорить без остановки, лишь бы не дать молчанию усугубить неловкость, которую она испытывала.
Она рассказала о своих попытках устроить будущее сестры, закрепив за ней и Джоссом отцовские владения. О том, сколько писем она написала юному герцогу, прося его принять владения под опеку, и прислать в крепость сенешаля или дать разрешение на брак Катрин и Джосса.
Морван с участием слушал о том, какие усилия она предпринимала для защиты крепости и ее обитателей. Когда брат ее занемог, некоторые из воинов позорно бежали, опасаясь, что недуг поразит и их. Опасения эти оказались не напрасными: большинство тех, кто остался, впоследствии погибли от чумы. Когда черная смерть отступила, Асканио нанял в замковый гарнизон нескольких сыновей окрестных арендаторов и научил их обращению с оружием. Чума, эта безжалостная убийца, долгое время отпугивала от Ла-Рош-де-Роальд любителей легкой наживы, теперь же в окрестностях снова появились шайки разбойников.
Стоило Анне умолкнуть, чтобы перевести дух, как Морван неожиданно спросил:
- Почему бы вам не выйти замуж? - Прежде чем она собралась с ответом, он назидательно прибавил: - Ведь в таком случае все владения стали бы вашими.
- Не моими, - возразила она, - а моего мужа.
- Но у вас был бы собственный кров, где вы смогли бы жить в покое и достатке до конца своих дней.
О, как ей не хотелось затрагивать эту тему! Разве кто-нибудь может понять, что подобный шаг, на первый взгляд простой и легко осуществимый, для нее невозможен?
Вздохнув, она устало произнесла:
- И занимать под этим кровом то место, какое мне указал бы муж, и подчиняться ему во всем, служить и угождать ему. Нет, я предпочитаю служить Господу.
- Но если уж вы так дорожите своей свободой, то почему решили заточить себя в монастыре? Ведь там ее нет и в помине!
- Напротив, в монастыре свободы куда больше, чем вы можете себе представить. Тогда как жены владетельных лордов - особы подневольные. Даже супруги и дочери торговцев и фермеров пребывают в куда более сносном положении, чем эти несчастные. Мне же меньше всего на свете хотелось бы стать бессловесной рабой своего мужа.
Морван сосредоточенно разглядывал доску и расставленные на ней шашки.
- Не кажется ли вам, что вы все же много потеряете, навек затворившись в аббатстве? - Сказав это, он метнул на нее пламенный взор, и сердце Анны забилось сильнее. Ей казалось, что эти огромные черные глаза читают ее мысли, что они обладают колдовской силой, которая ослабляет ее волю, буквально парализуют ее. И как ни странно, это не было ей неприятно.
- Придется отказаться от охоты и верховой езды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
А ведь верно, болезнь и ее поразила, а после выпустила из своих когтей. Морван нахмурился. Они продолжали партию в молчании. Он чувствовал, что Анна не хотела больше говорить на эту тему, слишком свежи были ее воспоминания о перенесенных мучениях.
Но какими бы схожими ни были его и ее ощущения в преддверии смерти, в одном она была не права: он не испытал бы таких же чувств по отношению к Асканио по той простой причине, что Анна была женщиной, которой Морван восхищался и которую желал, желал с мучительной страстной нежностью, неистово и отчаянно. Никогда еще ни одна женщина не вызывала у него столь сильного, властного чувства. Но разве мог он открыться ей в этом?
Чтобы не выдать своего волнения, он решил заговорить а любую нейтральную тему:
- Расскажите мне о юном Джоссе. Кто он и откуда? - Произнося эти слова, он чувствовал, как огонь вожделения сжигает его изнутри. Тело упрямо требовало от него не разговоров, а действий: он должен был поцеловать ее, снять с головы серебряный обруч, чтобы роскошные кудри снова окружили ее лицо и плечи золотым ореолом…
- Он наш дальний родственник. Сперва был в нашей крепости пажом, а после служил оруженосцем при моем отце.
Ему мучительно хотелось покрыть поцелуями ее нежную шею и лицо. Ощутить ее запах. Ему хотелось сжать ее безупречно прямой стан в объятиях, заглянуть в ее глаза, лаская упругую грудь…
- Я к нему отношусь как к младшему брату, а Катрин - несколько иначе… Они помолвлены.
Он снял бы с нее платье и с замирающим сердцем любовался ее наготой. Прикоснулся бы языком к соскам, провел бы ладонью по округлым бедрам. Она застонала бы от наслаждения, от предвкушения еще более смелых ласк. Он бережно уложил бы ее на кровать и…
- По завещанию отца мой брат должен был унаследовать все наши владения, выделив мне приданое для передачи в монастырь, где я решила принять постриг. Но теперь, когда Драго больше нет, Джосс, женившись на Катрин, станет хозяином в Ла-Рош-де-Роальд.
Он не забыл, каким восторгом сияло ее лицо, когда она пустила свою лошадь в галоп. Ему хотелось увидеть в ее глазах то же упоение счастьем, но испытать этот экстаз, это наслаждение жизнью она должна будет в его объятиях…
- Сэр Морван… - Голос Анны прервал полет его фантазии.
Уж не сошел ли он с ума? Всего несколько часов назад душа его очистилась от грехов на исповеди. И вот он снова обрекает ее гореть в геенне огненной, мечтая о совращении непорочной девы, которой коснулся своим крылом ангел небесный, и которая решила посвятить себя Богу. Но отчего же его не покидает уверенность, что небеса благосклонны к его нечестивым замыслам?
- Сэр Морван, - чуть громче повторила Анна, - ваш ход.
Он передвинул шашку на доске и снова метнул страстный взор на леди Анну. В монастыре Анна научилась владеть собой и не выказывать своих чувств, но сейчас ей становилось все труднее и труднее скрывать растерянность и смятение.
Она солгала ему, сказав, что пережила нечто подобное. На самом деле, зная, что умирает, она не чувствовала душевного единения с теми, кто находился рядом. И после, оправившись от недуга, не ощутила ничего подобного по отношению к тем умирающим, кого пыталась выходить. Даже их с Асканио взаимная приязнь и доверие росли медленно, час за часом, день за днем. А ведь они занимались общим делом, вдвоем давая отпор напасти, поразившей Ла-Рош-де-Роальд.
И вот теперь эта невесть откуда возникшая душевная склонность к сэру Морвану обрушилась на нее как очередной нежданный удар. В чувстве, которое ее охватило, была какая-то грозная неотвратимость, пугавшая ее.
А ему наверняка хотелось большего. Это угадывалось в каждом его взгляде, во всех его жестах. Она ощущала, как его душа ищет соприкосновения с ее внутренней сущностью.
Ей ничего не оставалось кроме как говорить, говорить без остановки, лишь бы не дать молчанию усугубить неловкость, которую она испытывала.
Она рассказала о своих попытках устроить будущее сестры, закрепив за ней и Джоссом отцовские владения. О том, сколько писем она написала юному герцогу, прося его принять владения под опеку, и прислать в крепость сенешаля или дать разрешение на брак Катрин и Джосса.
Морван с участием слушал о том, какие усилия она предпринимала для защиты крепости и ее обитателей. Когда брат ее занемог, некоторые из воинов позорно бежали, опасаясь, что недуг поразит и их. Опасения эти оказались не напрасными: большинство тех, кто остался, впоследствии погибли от чумы. Когда черная смерть отступила, Асканио нанял в замковый гарнизон нескольких сыновей окрестных арендаторов и научил их обращению с оружием. Чума, эта безжалостная убийца, долгое время отпугивала от Ла-Рош-де-Роальд любителей легкой наживы, теперь же в окрестностях снова появились шайки разбойников.
Стоило Анне умолкнуть, чтобы перевести дух, как Морван неожиданно спросил:
- Почему бы вам не выйти замуж? - Прежде чем она собралась с ответом, он назидательно прибавил: - Ведь в таком случае все владения стали бы вашими.
- Не моими, - возразила она, - а моего мужа.
- Но у вас был бы собственный кров, где вы смогли бы жить в покое и достатке до конца своих дней.
О, как ей не хотелось затрагивать эту тему! Разве кто-нибудь может понять, что подобный шаг, на первый взгляд простой и легко осуществимый, для нее невозможен?
Вздохнув, она устало произнесла:
- И занимать под этим кровом то место, какое мне указал бы муж, и подчиняться ему во всем, служить и угождать ему. Нет, я предпочитаю служить Господу.
- Но если уж вы так дорожите своей свободой, то почему решили заточить себя в монастыре? Ведь там ее нет и в помине!
- Напротив, в монастыре свободы куда больше, чем вы можете себе представить. Тогда как жены владетельных лордов - особы подневольные. Даже супруги и дочери торговцев и фермеров пребывают в куда более сносном положении, чем эти несчастные. Мне же меньше всего на свете хотелось бы стать бессловесной рабой своего мужа.
Морван сосредоточенно разглядывал доску и расставленные на ней шашки.
- Не кажется ли вам, что вы все же много потеряете, навек затворившись в аббатстве? - Сказав это, он метнул на нее пламенный взор, и сердце Анны забилось сильнее. Ей казалось, что эти огромные черные глаза читают ее мысли, что они обладают колдовской силой, которая ослабляет ее волю, буквально парализуют ее. И как ни странно, это не было ей неприятно.
- Придется отказаться от охоты и верховой езды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85