Он подошел к ней почти вплотную и словно невзначай коснулся бедром ее ягодицы. Анна выпрямилась и строго взглянула на него.
- И делать прически? И надевать украшения? Но почему?
- Я знаю, Бог на нашей стороне и мы одолеем Порвана. Но мне все же следует готовиться к переговорам. Если дело дойдет до этого, я должна быть во всеоружии. - Она выразительно провела руками по бокам и бедрам. Просторное платье послушно обрисовало ее стройную фигуру, и у Морвана от восхищения загорелись глаза. - Вот я и подумала, что, быть может, чем более женственно я буду выглядеть, тем лучшие условия смогу выторговать у противника.
Он отступил на шаг и окинул ее оценивающим взглядом.
- И какие же условия вы намерены выставить?
- Возможность для всех рыцарей, для ваших воинов, Катрин и Джосса оставить крепость и владения. Покровительство для моего гарнизона и слуг, защиту от грабежей и насилия для моих крестьян, арендаторов и вассалов.
- А для вас? Чего вы потребуете для себя?
- Ничего. Он ведь наверняка откажет в любой подобной просьбе. - Она подошла к очагу и стала греть внезапно озябшие руки.
- Значит, вы решили согласиться на его условия и подчиниться его воле во всем, что касается вас?
- Ни о каком подчинении я и не заикалась! - Она сердито взглянула на него через плечо. - Если падать с галереи верхнего этажа, костей не соберешь.
Он бросился к ней и, схватив за плечи, развернул лицом к себе.
- Не смейте так шутить! Неужто вы и впрямь готовы броситься вниз с галереи?!
Анна пожалела, что слова эти сорвались с ее губ. Ведь никто из них не покинет крепость, зная, что она замыслила самоубийство.
- Вот еще! Нет, я столкну с нее Гюрвана.
Вероятно, рассудив, что в подобной ситуации умерщвление противника было бы меньшим грехом, чем самоубийство, он убрал ладони с ее плеч.
- Надеюсь, к утру войско де Бомануара несколько сократится. Пока вы с ним препирались, я успел шепнуть немецкому рыцарю из его свиты, что в крепости совсем недавно свирепствовала чума. Я буду удивлен, если за ночь как минимум десять воинов не покинут вражеский лагерь. Ведь при всей их боевой доблести от черной смерти не защитят ни стрелы, ни меч.
До чего же он умен. Умен и красив. Она украдкой взглянула на его узкое породистое лицо, словно высеченное из гранита, на обрамлявшие его черные волнистые волосы, на изысканно сухощавую и вместе с тем мужественную фигуру, линии которой отчетливо запечатлелись в ее памяти, когда она ухаживала за ним. Подобные мысли, разумеется, следовало скрывать даже от самой себя. Они не приличествовали юной невинной леди и уж тем более - будущей монахине. Анна вздохнула. Видно, надев женское платье, она и думать стала как женщина.
- Это было бы как нельзя кстати. - Она расправила подол. - Тогда мне не пришлось бы привыкать к платьям.
- Напротив, эта мера как раз не лишняя. Но послушайте моего совета: если переговоры все же начнутся, не надевайте это платье. Нарядитесь во что-нибудь другое.
- В доспехи? В тунику и панталоны? Вы тоже считаете, что мне они больше к лицу?
- Напротив. Я только хотел сказать, что не стоит рассчитывать на уступки со стороны мужчины, если вы явитесь на встречу с ним, одевшись как монахиня. Ведь это ваше платье наверняка из аббатства. Просторное, мешковатое, как балахон. Такие фасоны уже лет двадцать как вышли из моды. Теперь носят более облегающие лифы.
Он подошел к ней и решительным жестом собрал в горсть и натянул ткань платья на ее спине, одновременно немного приподняв подол.
- Вот так совсем другое дело. - Глаза его восхищенно скользнули по плавным изгибам ее фигуры, которые рельефно выступили под туго натянутой бежевой тканью. - Велите служанкам перешить этот мешок для дров!
Анна наклонила голову. Ее груди и бедра оказались словно выставлены напоказ.
- Оно стало похоже на наряды Катрин.
- Даже они скроены слишком свободно. Нынче это не в моде, поверьте.
- Откуда вы столько всего знаете о дамских нарядах?
- Не забывайте, я ведь жил при дворе. А там это едва ли не главная тема разговоров. - Он не отказал себе в удовольствии еще раз окинуть ее взглядом. - К тому же супруг моей сестры - торговец шелком и бархатом.
Он стоял вплотную к ней, придерживая ткань платья и полуобняв ее за талию свободной рукой. Его близость породила странные, сладостно-терпкие ощущения в ее теле. Она сдавленно вздохнула и тотчас же со смущением почувствовала, что Морван не только уловил этот вздох, но и понял, что было ему причиной.
Анна, чтобы скрыть смущение, сделала вид, что рассматривает подол своего мешковатого платья.
- Понимаю, о чем вы. Его следует полностью перешить. Я так и сделаю. Благодарю за совет. - Она высвободила ткань из его пальцев и сделала движение, чтобы уйти.
Но он не позволил ей этого сделать. Обняв ее левой рукой за плечи, он впился взглядом в ее побледневшее лицо. В глазах его горела страсть. Губы и подбородок приобрели вдруг жесткие, едва ли не хищные очертания. Анна никогда еще не видела его таким. У нее занялось дыхание.
Свободной рукой он сдернул с ее головы вуаль. Еще мгновение, и шпильки дождем посыпались на пол. Золотистые локоны окутали плечи пышной волной.
- И если уж на то пошло, когда женщина желает добиться чего-то от мужчины, ей не следует скрывать того, что ее украшает. - Его сильные длинные пальцы осторожно коснулись ее затылка в поисках оставшихся шпилек, затем скользнули вниз, вдоль шеи. Анна едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть от наслаждения. - Мы слабеем под воздействием женских чар и становимся тем сговорчивее, чем эти чары сильнее.
Он поднес прядь ее волос к лицу и втянул ноздрями исходивший от них тонкий аромат.
- Вы подрезали волосы в монастыре? Или когда хворали?
- В монастыре, - с трудом выдавила она из себя.
- Они восхитительны. Никогда больше их не подстригайте.
Ей хотелось возразить, что так принято в аббатстве, но на сей раз она окончательно онемела: он снова смотрел на нее этим настойчивым, зовущим взглядом, который порождал в ее душе сладостное томление и лишал ее последних остатков воли.
Ей следовало оттолкнуть его, но она словно оцепенела под его взволнованным взглядом, и тело перестало ее слушаться. Ощущая тепло его ладони на своем бедре, она поймала себя на том, что мучительно ждет чего-то неведомого, что должно было вот-вот случиться, и ожидание это наполняло ее душу сладким ужасом. Казалось, они стояли вот так вплотную друг к другу целую вечность…
Взгляд его скользнул по ее шее.
- Должен заметить, что тесемки воротника затянуты слишком туго. Это также давно не в моде.
Она следила за движениями его рук. Вот он распустил шнурок и медленно, дюйм за дюймом, принялся обнажать ее шею, плечи, верхнюю часть груди. Ласковые и намеренно неторопливые прикосновения его пальцев к открывшимся участкам кожи вызывали во всем ее теле удивительно приятные, волнующие ощущения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85