И с мечом в руке. Сейчас на ней был женский наряд, лицо выражало мольбу и отчаяние, только локоны по-прежнему каскадом золотистых волн спускались на плечи. В руке она сжимала поднятый с пола гребень.
- Будет лучше, если я тебя теперь покину, Анна. Завтра мы обо всем переговорим.
Она сделала еще несколько шагов. Взгляд Морвана опустился ниже, на ее щиколотки, видневшиеся из-под подола. Узкие полоски белой кожи между волной кружев и войлочным верхом домашних башмаков. Ему следовало уйти сию же минуту.
Теперь их разделяло не более фута. Анна положила ладонь ему на плечо и заглянула в глаза.
- Я хочу, чтобы ты остался. Накажи меня как-нибудь иначе. Только не уходи.
Он наклонил голову и поцеловал ее руку. Даже это мимолетное прикосновение заставило его кровь быстрее заструиться по жилам.
Его решимость таяла с каждым мигом.
- Сегодня был тяжелый день. Погоня и битва меня утомили, - сказал он, чтобы выдержать характер. - Мне лучше уйти.
Анна подошла к очагу. Она даже не пыталась скрыть свою обиду. Морвану стало неловко, но он сказал себе, что позже искупит вину перед ней.
- Вот и славно. Предоставь мне бродить из угла в угол по комнате, как положено образцовой жене.
- Анна…
- Или пришли мне кого-нибудь-то мужчин. Любого воина, рыцаря. Да хоть сэра Уолтера.
Его словно огнем опалило. Ай да послушница из Сент-Мина! Он метнулся к ней, левой рукой схватив ее за волосы, правой сжав подбородок и щеки.
- Не смей так со мной шутить!
Она смело и открыто смотрела ему в глаза. И не пыталась сопротивляться.
- Но что мне, по-твоему, делать, Морван? Прокатиться верхом? Не забывай, я ведь тоже участвовала в битве.
Он удивленно поднял брови. А ведь она права! Теперь он это ощутил. Это сквозило во взгляде ее огромных синих глаз. Она была так же возбуждена, напряжена и беспокойна, как и он сам. И ей тоже необходимо было направить чувства, мысли и силы в иное русло, отвлечься, успокоиться, забыть о страхе смерти, о бешеной скачке во главе табуна, о лезвии меча, занесенного над ее головой… Она хотела теперь же ощутить всю полноту жизни, с которой чуть было не простилась.
- Ты сама не понимаешь, о чем говоришь, - пробормотал он, загораясь страстью.
- О нескольких часах в постели с женщиной. Вспомни свои собственные слова, - усмехнулась она. - Что бы они ни означали…
Этой шуткой она окончательно сломила его сопротивление. Никуда он не уйдет. Ему незачем уходить. Ведь это Анна, а не придворная жеманница. С ней он может быть самим собой. Она все поймет.
Он приподнял подол ее платья и просунул ладонь между бедер. Складки ее плоти, покрытые курчавыми светлыми волосами, уже призывно набухли, а все пространство между ними было влажным от желания. Весь во власти вожделения, которое не поддавалось контролю, он подхватил ее на руки и опустил на ковер у очага.
- Останови меня, когда устанешь.
Он всегда говорил это придворным дамам, с которыми делил ложе после турниров и битв. Но ведь это была Анна. В затуманенном страстью сознании мелькнула мысль, что предупреждать об этом ее было незачем. Она не устанет.
Глава 23
Анна сидела на табурете у очага в просторной приемной и, задумчиво глядя на красный камзол, который лежал у нее на коленях, разглаживала дорогую ткань ладонью. Минувшая ночь укрепила их телесное единение, но душа ее по-прежнему не была укрощена и жаждала свободы. Морвану следовало бы пойти на разумный компромисс. Только так можно было прекратить их противостояние.
Она взяла камзол обеими руками и встряхнула, а после стала пристально рассматривать. Это был его любимый наряд. Он надел его в тот день, когда они заключили соглашение в доме Дэвида. Красный цвет был очень ему к лицу, на его фоне черные глаза Морвана как будто делались еще выразительнее. Она хорошо помнила, какое впечатление это тогда произвело на нее. Но не позабыла и о результатах сделки, принесшей ей множество неудовольствий. Ладно же, пусть камзол за это поплатится!
Морван, который сидел за столом и что-то усердно писал на пергаменте, поднял голову и улыбнулся ей. В руке у него было длинное перо.
- Что это ты опять затеяла? - добродушно поинтересовался он.
- Займу себя женской работой. - Снова положив камзол на колени, она склонила голову набок и коварно улыбнулась при мысли о том, во что превратится эта красивая вещь в самом скором времени. Посредством ее усилий.
- Золото, согласен?
- Золото?!
- Нить. Будет смотреться богато и изысканно.
- Мне он нравится таким, как есть.
- А, по-моему, твои наряды простоваты для лорда. Что подумают люди, если ты и дальше будешь разгуливать в таких неизысканных одеяниях? Что у тебя дурная жена, которая не заботится о муже? И будут правы. Значит, решено - золото.
- Но мне нравятся однотонные камзолы без всяких вычурных украшений. Как у Дэвида. Заметила? А ведь он у нас большой щеголь.
- Дэвид - простой торговец.
- Пусть. Но одевается он со вкусом. Хочу, чтобы хоть несколько моих камзолов и колетов остались без вышивки. В том числе и этот красный. Мой любимый.
- Значит, ты против того, чтобы я заботилась о твоем платье? По-твоему, я никудышная вышивальщица?
Морван расхохотался.
- Я против того, дорогая жена, чтобы ты портила мою любимую одежду.
Он встал из-за стола, подошел к ней, взял на руки и, вернувшись к своему креслу, уселся сам и усадил ее себе на колени.
- Скажи, как тебе удалось стать самой скверной вышивальщицей Бретани?
- Старалась как могла. Сидеть по целым часам над пяльцами, подбирать нити по цвету, вдевать их в иглу, делать стежок за стежком… Нет, такое не для меня. Я просто с ума сходила от ненависти к этому занятию. Даже в монастыре, поглядев как-то на узоры, что я вышила, мать аббатиса поручила мне другую работу. И больше никогда не заставляла меня заниматься рукоделием!
Помолчав, он со вздохом произнес:
- В монастыре ты была счастлива.
- Нет, я испытывала не счастье, а… умиротворение.
- Но теперь лишилась и его.
Эти слова ее насторожили. Душой ее завладели какое-то смутное беспокойство и невесть откуда взявшаяся грусть.
- Теперь я и там не смогла бы жить как прежде.
Морван опустил взгляд на ее руку, которую он нежно поглаживал. Пальцы его оставляли матовые полоски на блестящем бархате ткани.
- Анна, а ведь ты еще никогда ни о чем меня не просила.
- Что же я могла бы у тебя просить? Драгоценности? Платья?
- Да что угодно. Чего твоя душа ни пожелает.
Анна догадывалась, что он имел ввиду. Это ее страшило, и она замкнулась в молчании, надеясь, что разговор на этом закончится.
Надежды ее не оправдались.
- Я осмотрел твои владения близ Ренна, когда гостил у Болдуина, - сказал он. - Смотритель замка показался мне человеком достойным и расторопным. Если усилить гарнизон, там можно будет чувствовать себя в безопасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
- Будет лучше, если я тебя теперь покину, Анна. Завтра мы обо всем переговорим.
Она сделала еще несколько шагов. Взгляд Морвана опустился ниже, на ее щиколотки, видневшиеся из-под подола. Узкие полоски белой кожи между волной кружев и войлочным верхом домашних башмаков. Ему следовало уйти сию же минуту.
Теперь их разделяло не более фута. Анна положила ладонь ему на плечо и заглянула в глаза.
- Я хочу, чтобы ты остался. Накажи меня как-нибудь иначе. Только не уходи.
Он наклонил голову и поцеловал ее руку. Даже это мимолетное прикосновение заставило его кровь быстрее заструиться по жилам.
Его решимость таяла с каждым мигом.
- Сегодня был тяжелый день. Погоня и битва меня утомили, - сказал он, чтобы выдержать характер. - Мне лучше уйти.
Анна подошла к очагу. Она даже не пыталась скрыть свою обиду. Морвану стало неловко, но он сказал себе, что позже искупит вину перед ней.
- Вот и славно. Предоставь мне бродить из угла в угол по комнате, как положено образцовой жене.
- Анна…
- Или пришли мне кого-нибудь-то мужчин. Любого воина, рыцаря. Да хоть сэра Уолтера.
Его словно огнем опалило. Ай да послушница из Сент-Мина! Он метнулся к ней, левой рукой схватив ее за волосы, правой сжав подбородок и щеки.
- Не смей так со мной шутить!
Она смело и открыто смотрела ему в глаза. И не пыталась сопротивляться.
- Но что мне, по-твоему, делать, Морван? Прокатиться верхом? Не забывай, я ведь тоже участвовала в битве.
Он удивленно поднял брови. А ведь она права! Теперь он это ощутил. Это сквозило во взгляде ее огромных синих глаз. Она была так же возбуждена, напряжена и беспокойна, как и он сам. И ей тоже необходимо было направить чувства, мысли и силы в иное русло, отвлечься, успокоиться, забыть о страхе смерти, о бешеной скачке во главе табуна, о лезвии меча, занесенного над ее головой… Она хотела теперь же ощутить всю полноту жизни, с которой чуть было не простилась.
- Ты сама не понимаешь, о чем говоришь, - пробормотал он, загораясь страстью.
- О нескольких часах в постели с женщиной. Вспомни свои собственные слова, - усмехнулась она. - Что бы они ни означали…
Этой шуткой она окончательно сломила его сопротивление. Никуда он не уйдет. Ему незачем уходить. Ведь это Анна, а не придворная жеманница. С ней он может быть самим собой. Она все поймет.
Он приподнял подол ее платья и просунул ладонь между бедер. Складки ее плоти, покрытые курчавыми светлыми волосами, уже призывно набухли, а все пространство между ними было влажным от желания. Весь во власти вожделения, которое не поддавалось контролю, он подхватил ее на руки и опустил на ковер у очага.
- Останови меня, когда устанешь.
Он всегда говорил это придворным дамам, с которыми делил ложе после турниров и битв. Но ведь это была Анна. В затуманенном страстью сознании мелькнула мысль, что предупреждать об этом ее было незачем. Она не устанет.
Глава 23
Анна сидела на табурете у очага в просторной приемной и, задумчиво глядя на красный камзол, который лежал у нее на коленях, разглаживала дорогую ткань ладонью. Минувшая ночь укрепила их телесное единение, но душа ее по-прежнему не была укрощена и жаждала свободы. Морвану следовало бы пойти на разумный компромисс. Только так можно было прекратить их противостояние.
Она взяла камзол обеими руками и встряхнула, а после стала пристально рассматривать. Это был его любимый наряд. Он надел его в тот день, когда они заключили соглашение в доме Дэвида. Красный цвет был очень ему к лицу, на его фоне черные глаза Морвана как будто делались еще выразительнее. Она хорошо помнила, какое впечатление это тогда произвело на нее. Но не позабыла и о результатах сделки, принесшей ей множество неудовольствий. Ладно же, пусть камзол за это поплатится!
Морван, который сидел за столом и что-то усердно писал на пергаменте, поднял голову и улыбнулся ей. В руке у него было длинное перо.
- Что это ты опять затеяла? - добродушно поинтересовался он.
- Займу себя женской работой. - Снова положив камзол на колени, она склонила голову набок и коварно улыбнулась при мысли о том, во что превратится эта красивая вещь в самом скором времени. Посредством ее усилий.
- Золото, согласен?
- Золото?!
- Нить. Будет смотреться богато и изысканно.
- Мне он нравится таким, как есть.
- А, по-моему, твои наряды простоваты для лорда. Что подумают люди, если ты и дальше будешь разгуливать в таких неизысканных одеяниях? Что у тебя дурная жена, которая не заботится о муже? И будут правы. Значит, решено - золото.
- Но мне нравятся однотонные камзолы без всяких вычурных украшений. Как у Дэвида. Заметила? А ведь он у нас большой щеголь.
- Дэвид - простой торговец.
- Пусть. Но одевается он со вкусом. Хочу, чтобы хоть несколько моих камзолов и колетов остались без вышивки. В том числе и этот красный. Мой любимый.
- Значит, ты против того, чтобы я заботилась о твоем платье? По-твоему, я никудышная вышивальщица?
Морван расхохотался.
- Я против того, дорогая жена, чтобы ты портила мою любимую одежду.
Он встал из-за стола, подошел к ней, взял на руки и, вернувшись к своему креслу, уселся сам и усадил ее себе на колени.
- Скажи, как тебе удалось стать самой скверной вышивальщицей Бретани?
- Старалась как могла. Сидеть по целым часам над пяльцами, подбирать нити по цвету, вдевать их в иглу, делать стежок за стежком… Нет, такое не для меня. Я просто с ума сходила от ненависти к этому занятию. Даже в монастыре, поглядев как-то на узоры, что я вышила, мать аббатиса поручила мне другую работу. И больше никогда не заставляла меня заниматься рукоделием!
Помолчав, он со вздохом произнес:
- В монастыре ты была счастлива.
- Нет, я испытывала не счастье, а… умиротворение.
- Но теперь лишилась и его.
Эти слова ее насторожили. Душой ее завладели какое-то смутное беспокойство и невесть откуда взявшаяся грусть.
- Теперь я и там не смогла бы жить как прежде.
Морван опустил взгляд на ее руку, которую он нежно поглаживал. Пальцы его оставляли матовые полоски на блестящем бархате ткани.
- Анна, а ведь ты еще никогда ни о чем меня не просила.
- Что же я могла бы у тебя просить? Драгоценности? Платья?
- Да что угодно. Чего твоя душа ни пожелает.
Анна догадывалась, что он имел ввиду. Это ее страшило, и она замкнулась в молчании, надеясь, что разговор на этом закончится.
Надежды ее не оправдались.
- Я осмотрел твои владения близ Ренна, когда гостил у Болдуина, - сказал он. - Смотритель замка показался мне человеком достойным и расторопным. Если усилить гарнизон, там можно будет чувствовать себя в безопасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85