Для миледи Анны.
У Морвана потемнело в глазах.
- Ей нужен священник?!
- Нет-нет, это не то, что вы подумали, - улыбнулась девушка. - Просто нужно же кому-то сильному держать миледи Анну, чтобы…
Не дослушав ее, Морван залпом допил эль и швырнул остатки хлеба в огонь.
- Для такой надобности и я сгожусь.
Подходя к комнате Анны, он услышал из-за двери оживленный спор. Морван замедлил шаги. До слуха его доносились голоса Анны и Катрин. Морван решительно толкнул дверь.
Никто не заметил его прихода. У постели Анны хлопотали четыре служанки. Катрин сидела на стуле у изголовья сестры. На коленях у нее Морван заметил плошку с целебным бальзамом. Комнату наполнял приторно-едкий запах этого снадобья. Женщины пытались удержать Анну на постели, но она с силой отталкивала их руки и порывалась сесть.
- А я говорю, рану нужно зашить! - упорствовала Катрин.
- А я тебе повторяю, - возвысила голос Анна, - что это всего лишь царапина. Кость не задета. Смазать бальзамом и перевязать потуже - вот и все. - С этими словами она шлепнула по руке одну из служанок.
Все четверо словно по команде отпрыгнули от ее ложа, когда обнаружилось присутствие в комнате Морвана. Растерявшись от неожиданности, служанки не торопились заслонить от его нескромных взоров свою госпожу, которая лежала на животе в чем мать родила. Морван успел наглядеться на плавные изгибы ее тела, на ее упругие ягодицы и стройные, длинные ноги. Тело Анны было еще прекраснее, чем он воображал.
Но тут служанки опомнились и снова разом бросились к постели. Они выстроились вдоль ложа Анны, словно суровые стражники.
Анна густо покраснела и уронила лицо на согнутые в локтях руки.
- Катрин, ну как же ты могла?!
Младшая сестра швырнула служанкам простыню и невозмутимо отозвалась:
- К твоему сведению, я посылала за Асканио. А почему сюда явился сэр Морван, мне неизвестно.
- Асканио дает последние напутствия умирающим, - пояснил Морван и, подойдя к постели Анны, деловито спросил: - Так для чего же вам здесь понадобились сильные мужские руки, леди Катрин?
- Надо, чтобы ее кто-то держал, пока я зашью рану, - вздохнула Катрин. - Нам с этим не справиться.
Анна приподняла голову и обратила к сестре сердитое лицо.
- Только перевязка! Больше мне ничего не нужно!
- Откуда тебе знать? Ведь ты своей раны не видишь. А вдруг она загноится, и ты умрешь от отравления крови? Да и шрам, если аккуратно все заштопать, будет не так заметен.
- Плевать я хотела на шрам!
Морван отстранил служанок от кровати и резким движением стянул простыню, которой те успели прикрыть Анну от шеи до ступней. Глубокая рана в форме полумесяца зияла на боку. Она тянулась от края лопатки вбок, почти до самого бедра. Края раны начали припухать, а возле нее наливался краснотой огромный синяк. Вероятно, Анна ушиблась при падении. Скоро, подумал он мрачно, это нежное тело щедро разукрасят и другие боевые отметины - кровоподтеки, подсохшие ссадины, которые пока еще не заметны.
Он бросил взгляд в сторону очага, возле которого громоздилась деревянная лохань с розоватой водой и валялись влажные простыни. Хорошо, что они успели ее вымыть. Завтра у нее начнет отчаянно болеть все тело, все мышцы и связки, и о том, чтобы позволить кому-то тереть себя тряпицами, она и помыслить не сможет.
- С вашего позволения, милорд, - промямлила одна из служанок, целомудренно укрывая свою госпожу простыней, кроме того участка спины, где виднелась рана.
- Нечего заискивать перед сэром Морваном, - сердито осадила ее Анна. - Пока что еще я твоя госпожа.
- Вот-вот, - подхватил Морван. - Ведь будь я здешним господином, и отметины на вашей коже оставил бы мой ремень, а не меч рыцаря, который вас чуть не прикончил. И Катрин ничего не пришлось бы зашивать.
Он принялся расстегивать поясной ремень. Анна приподнялась на локтях. Глаза ее с ужасом и недоверием следили за его движениями.
- Вы не посмеете!
- Разумеется, нет. У меня и в мыслях ничего подобного не было. Выпороть вас ремнем, когда вы и без того страдаете от ран и ушибов? За кого вы меня принимаете? Ремень надо сжать зубами, чтобы не прокусить губу, когда Катрин станет штопать вашу рану.
Служанки многозначительно переглянулись. В глазах у всех четверых горело торжество. Наконец-то нашелся человек, сумевший укротить их строптивую госпожу. Но Морвану вдруг сделалось досадно за себя и за Анну. Разве приличествует рыцарю так унижать беспомощную, тяжко страдающую юную деву? Разве допустимо так безжалостно подавлять ее волю?
- Ты останься здесь, - приказал он одной из служанок, пышнотелой девице с крепкими красными руками. - Остальные быстро отправятся вниз. Там много раненых. Позаботьтесь о них. А мы здесь управимся и без вас.
Три женщины с видимой неохотой повиновались ему. Он повернулся к притихшей Катрин:
- Начнем. И да поможет нам Бог.
Катрин соорудила вдоль кромки ложа нечто вроде валика из одеяла, обернутого простыней.
- Пусть-ка она повернется на спину. Мне будет лучше видна ее рана. А вы не смотрите сюда.
Морван дотронулся до плеча Анны:
- Они ушли и не станут больше смущать вас своим присутствием. Вы теперь будете слушаться Катрин?
Она молча кивнула. Он повернулся спиной к кровати. Когда Катрин сообщила, что у нее все готово, и он снова воззрился на раненую, оказалось, что та облачена в тонкую рубаху, которую решительная Катрин распорола как раз над зиявшей раной. Морвану только и оставалось, что любоваться обнаженными руками, на одной из которых виднелось два кровоподтека, начинавших темнеть. Еще один располагался у нее под глазом, захватывая часть щеки.
Морван примостился на краю кровати и сказал служанке:
- Ты усядешься ей на ноги, на икры. Налегай всем весом своим, чтобы она не могла шевельнуться.
Служанка тотчас же выполнила команду. Анна страдальчески поморщилась. Морван поднес к ее лицу ремень, и она с гримасой неудовольствия сжала мягкую кожу зубами. Одной рукой он бережно приобнял ее за плечи и положил ладонь другой на плоский живот.
- Начинайте, леди Катрин.
Стоило пальцам сестры коснуться ее кожи, как Анна болезненно вздрогнула. Морван крепко стиснул ее плечи и плотнее прижал ладонь к животу. Анна изо всех сил вцепилась в его руку - сначала она пыталась высвободиться, а после перестала сопротивляться и сжимала ладони, впиваясь в его кожу ногтями, только чтобы не закричать. Всякий раз, когда игла вонзалась в ее тело, она кусала ремень и поводила головой из стороны в сторону.
Лоб Морвана покрылся крупными каплями пота. Он с раздражением твердил себе, что она заслужила еще и не такое. Возомнив себя воином, беспечно подвергая себя опасности, она должна была знать, чем это может закончиться. Однако, глядя на ее белые зубы, впивавшиеся в ремень, на глаза, в которых стояли слезы, он почувствовал, как в сердце его вползает жалость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
У Морвана потемнело в глазах.
- Ей нужен священник?!
- Нет-нет, это не то, что вы подумали, - улыбнулась девушка. - Просто нужно же кому-то сильному держать миледи Анну, чтобы…
Не дослушав ее, Морван залпом допил эль и швырнул остатки хлеба в огонь.
- Для такой надобности и я сгожусь.
Подходя к комнате Анны, он услышал из-за двери оживленный спор. Морван замедлил шаги. До слуха его доносились голоса Анны и Катрин. Морван решительно толкнул дверь.
Никто не заметил его прихода. У постели Анны хлопотали четыре служанки. Катрин сидела на стуле у изголовья сестры. На коленях у нее Морван заметил плошку с целебным бальзамом. Комнату наполнял приторно-едкий запах этого снадобья. Женщины пытались удержать Анну на постели, но она с силой отталкивала их руки и порывалась сесть.
- А я говорю, рану нужно зашить! - упорствовала Катрин.
- А я тебе повторяю, - возвысила голос Анна, - что это всего лишь царапина. Кость не задета. Смазать бальзамом и перевязать потуже - вот и все. - С этими словами она шлепнула по руке одну из служанок.
Все четверо словно по команде отпрыгнули от ее ложа, когда обнаружилось присутствие в комнате Морвана. Растерявшись от неожиданности, служанки не торопились заслонить от его нескромных взоров свою госпожу, которая лежала на животе в чем мать родила. Морван успел наглядеться на плавные изгибы ее тела, на ее упругие ягодицы и стройные, длинные ноги. Тело Анны было еще прекраснее, чем он воображал.
Но тут служанки опомнились и снова разом бросились к постели. Они выстроились вдоль ложа Анны, словно суровые стражники.
Анна густо покраснела и уронила лицо на согнутые в локтях руки.
- Катрин, ну как же ты могла?!
Младшая сестра швырнула служанкам простыню и невозмутимо отозвалась:
- К твоему сведению, я посылала за Асканио. А почему сюда явился сэр Морван, мне неизвестно.
- Асканио дает последние напутствия умирающим, - пояснил Морван и, подойдя к постели Анны, деловито спросил: - Так для чего же вам здесь понадобились сильные мужские руки, леди Катрин?
- Надо, чтобы ее кто-то держал, пока я зашью рану, - вздохнула Катрин. - Нам с этим не справиться.
Анна приподняла голову и обратила к сестре сердитое лицо.
- Только перевязка! Больше мне ничего не нужно!
- Откуда тебе знать? Ведь ты своей раны не видишь. А вдруг она загноится, и ты умрешь от отравления крови? Да и шрам, если аккуратно все заштопать, будет не так заметен.
- Плевать я хотела на шрам!
Морван отстранил служанок от кровати и резким движением стянул простыню, которой те успели прикрыть Анну от шеи до ступней. Глубокая рана в форме полумесяца зияла на боку. Она тянулась от края лопатки вбок, почти до самого бедра. Края раны начали припухать, а возле нее наливался краснотой огромный синяк. Вероятно, Анна ушиблась при падении. Скоро, подумал он мрачно, это нежное тело щедро разукрасят и другие боевые отметины - кровоподтеки, подсохшие ссадины, которые пока еще не заметны.
Он бросил взгляд в сторону очага, возле которого громоздилась деревянная лохань с розоватой водой и валялись влажные простыни. Хорошо, что они успели ее вымыть. Завтра у нее начнет отчаянно болеть все тело, все мышцы и связки, и о том, чтобы позволить кому-то тереть себя тряпицами, она и помыслить не сможет.
- С вашего позволения, милорд, - промямлила одна из служанок, целомудренно укрывая свою госпожу простыней, кроме того участка спины, где виднелась рана.
- Нечего заискивать перед сэром Морваном, - сердито осадила ее Анна. - Пока что еще я твоя госпожа.
- Вот-вот, - подхватил Морван. - Ведь будь я здешним господином, и отметины на вашей коже оставил бы мой ремень, а не меч рыцаря, который вас чуть не прикончил. И Катрин ничего не пришлось бы зашивать.
Он принялся расстегивать поясной ремень. Анна приподнялась на локтях. Глаза ее с ужасом и недоверием следили за его движениями.
- Вы не посмеете!
- Разумеется, нет. У меня и в мыслях ничего подобного не было. Выпороть вас ремнем, когда вы и без того страдаете от ран и ушибов? За кого вы меня принимаете? Ремень надо сжать зубами, чтобы не прокусить губу, когда Катрин станет штопать вашу рану.
Служанки многозначительно переглянулись. В глазах у всех четверых горело торжество. Наконец-то нашелся человек, сумевший укротить их строптивую госпожу. Но Морвану вдруг сделалось досадно за себя и за Анну. Разве приличествует рыцарю так унижать беспомощную, тяжко страдающую юную деву? Разве допустимо так безжалостно подавлять ее волю?
- Ты останься здесь, - приказал он одной из служанок, пышнотелой девице с крепкими красными руками. - Остальные быстро отправятся вниз. Там много раненых. Позаботьтесь о них. А мы здесь управимся и без вас.
Три женщины с видимой неохотой повиновались ему. Он повернулся к притихшей Катрин:
- Начнем. И да поможет нам Бог.
Катрин соорудила вдоль кромки ложа нечто вроде валика из одеяла, обернутого простыней.
- Пусть-ка она повернется на спину. Мне будет лучше видна ее рана. А вы не смотрите сюда.
Морван дотронулся до плеча Анны:
- Они ушли и не станут больше смущать вас своим присутствием. Вы теперь будете слушаться Катрин?
Она молча кивнула. Он повернулся спиной к кровати. Когда Катрин сообщила, что у нее все готово, и он снова воззрился на раненую, оказалось, что та облачена в тонкую рубаху, которую решительная Катрин распорола как раз над зиявшей раной. Морвану только и оставалось, что любоваться обнаженными руками, на одной из которых виднелось два кровоподтека, начинавших темнеть. Еще один располагался у нее под глазом, захватывая часть щеки.
Морван примостился на краю кровати и сказал служанке:
- Ты усядешься ей на ноги, на икры. Налегай всем весом своим, чтобы она не могла шевельнуться.
Служанка тотчас же выполнила команду. Анна страдальчески поморщилась. Морван поднес к ее лицу ремень, и она с гримасой неудовольствия сжала мягкую кожу зубами. Одной рукой он бережно приобнял ее за плечи и положил ладонь другой на плоский живот.
- Начинайте, леди Катрин.
Стоило пальцам сестры коснуться ее кожи, как Анна болезненно вздрогнула. Морван крепко стиснул ее плечи и плотнее прижал ладонь к животу. Анна изо всех сил вцепилась в его руку - сначала она пыталась высвободиться, а после перестала сопротивляться и сжимала ладони, впиваясь в его кожу ногтями, только чтобы не закричать. Всякий раз, когда игла вонзалась в ее тело, она кусала ремень и поводила головой из стороны в сторону.
Лоб Морвана покрылся крупными каплями пота. Он с раздражением твердил себе, что она заслужила еще и не такое. Возомнив себя воином, беспечно подвергая себя опасности, она должна была знать, чем это может закончиться. Однако, глядя на ее белые зубы, впивавшиеся в ремень, на глаза, в которых стояли слезы, он почувствовал, как в сердце его вползает жалость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85