Если ты пришел для того, чтобы отговаривать меня, то лучше уйди.
Верджил сел в кресло возле секретера Флер.
– Приношу извинения. Разумеется, ты можешь посту­пить с этим человеком так, как считаешь нужным. – Он сделал паузу. – Я не бесстрастный, Данте. Я был в таком же положении, как и ты, когда женщина, которую я любил, оказалась в опасности. Я смог вызвать на дуэль человека от имени другого, но моя совесть не была совершенно чиста…
Данте скрестил руки и посмотрел на холодный камин. Верджил говорил о той дуэли, которая произошла во имя защиты чести их мертвого старшего брата. Эту тему они ни­когда не обсуждали.
Это было щедрое признание, не свойственное Верджилу. Оно притупило раздражение Данте.
– У Фартингстоуна был человек, который следил за ней, – сказал Данте в попытке убедить брата. – Он знал, что она гуляла в парке по утрам. Однажды я видел этого человека, да и Фартингстоун рассказал мне достаточно о ее передвижениях, чтобы я мог сделать вывод, что он хо­дил за ней довольно долго.
– Ты знаешь, для чего он следил за ней?
– Чтобы собрать доказательства о том, что она недее­способна. – Данте покачал головой. – Лучше бы он добил тогда меня… Когда я думаю о том, как близка она была… всего несколько минут, и…
– Не думай об этом. Ее жизнь сейчас в безопасности, и это самое главное. – Верджил поднялся и подошел к ками­ну. – Однако что ты имеешь в виду, когда говоришь, что лучше бы он добил тебя?
Раньше чем Данте успел ответить, дверь распахнулась, и на пороге появился Адриан Бершар.
– Где этот подонок? – обрушился на него Данте.
– Его нет в Лондоне. Слуга сказал, что он уехал в свой дом в Эссекс.
– Похоже, тебе придется дожидаться встречи с ним, – сказал Верджил.
– Я хочу знать, когда он вернется в Лондон. Хочу быть уверенным в том, что он не окажется рядом с Флер до того момента, как я увижусь с ним.
– Я знаю одного добропорядочного человека, кото­рый сможет понаблюдать за домом в Эссексе, если ты хочешь, – сказал Адриан. – Как только Фартингстоун со­берется оттуда уезжать, он даст нам знать.
– Нет ли у тебя еще одного доброго малого, который мог бы взять под наблюдение Сиддела?
– Это можно устроить.
– Сиддел? А какое отношение он имеет к этому делу? –удивленно спросил Верджил. – И что это за история о том, будто кто-то пытался тебя убить? Когда это случилось и по­ чему мне об этом никто не сказал?
– Спроси Сент-Джона, – пробормотал Данте. В это время открылась дверь из спальни Флер, и вышел врач.
Верджил двинулся по коридору с таким выражением лица, по которому можно было догадаться, что Сент-Джо­на ожидает суровый допрос.
– Я не больна, Данте.
– Ты перенесла шок, и тебе необходим отдых.
Флер откинулась на подушки, терпеливо позволив ему подоткнуть покрывало.
У нее не было желания спорить с ним. В конце концов, он спас ей жизнь. На его лице читалось выражение обеспо­коенности, когда он вошел в спальню, прогнал Шарлотту и возложил все обязанности сиделки на себя.
Он был предельно любезен и даже не заикнулся о том, что ему не пришлось бы ее спасать, если бы она пошла в парк в чьем-то сопровождении.
Но пожалуй, не спорила она главным образом потому, что была напугана и сделалась послушной. Призрак смер­ти дышал ей в спину и, похоже, отказывался этим удовле­твориться.
– Я буду отдыхать, если ты считаешь, что это нужно, но вряд ли я засну. Ты не мог бы попросить Шарлотту сно­ва прийти ко мне?
– Я останусь с тобой, если тебе не хочется быть одной.
– Не хочется. Пока.
Данте подтянул кресло поближе и сел в него, уперев­шись ботинком в край кровати.
– Мы можем провести время за игрой, поскольку ты не расположена к тому, чтобы оказаться соблазненной.
Флер засмеялась. На сердце у нее стало тепло от при­знания того, что он, как и она, помнит часы, проведенные в коттедже.
– А что за игра?
– Другими играми мы с тобой займемся, когда ты оп­равишься. А сейчас это будет очень простая игра. Я задаю тебе вопросы, а ты на них отвечаешь.
– Если я сыграю сейчас в эту игру, ты обещаешь, что устроишь ту игру, когда я оправлюсь?
– Конечно.
– Совершенно новую? Мне еще предстоит многому на­учиться.
– Дорогая, ты выглядишь прекрасной в этой постели. Даже бинты тебе к лицу. Постарайся не искушать меня по­добными предложениями.
– Извини. Задавай первый вопрос.
– Ты могла бы узнать мужчину, который прошел мимо тебя, когда ты огибала озеро?
– Определенно сказать не могу. Я не смотрела на него. Я не спеша шла, он приблизился, мы разошлись, и тог­да… – После этого она больше ничего не помнила, вплоть до того момента, когда, открыв глаза, увидела Данте, на лице которого были написаны тревога и отчаяние.
Она пощупала бинт на голове.
– Должно быть, он основательно бабахнул меня чем-то по голове.
Глаза у Данте тут же превратились из ласковых в гнев­ные, в них блеснули холодные льдинки.
– Есть еще вопросы?
– Есть ли причина, из-за которой Фартингстоун мог бы устранить тебя от строительства этой школы?
– Должно быть, ему не по душе, что в ней будут обу­чаться мальчишки низших классов.
– Это недостаточная причина для того, чтобы убить че­ловека.
– Мы не знаем, стоит ли за всем этим Грегори, Данте.
– Никого другого я придумать не могу. Именно он хо­чет отговорить тебя от строительства школы, Флер. Очень хочет. Я думаю, чтавсе, что он делал раньше, служило этой цели. Он приходил ко мне и предложил мне деньги, чтобы я отговорил тебя от этой затеи.
– Он пытался подкупить тебя? Это оскорбительно.
По выражению глаз Данте можно было понять, что для него было пощечиной предложение принять деньги в ущерб лояльности к своей жене.
– Нападение произошло сразу после того, когда я от­казал ему. Это не случайное совпадение.
– Нет ничего особенного в этом участке земли, Данте. Там находится коттедж, сад и немного полей. Почвы там не из лучших, преимущественно глинистые, именно по этой причине я и собиралась использовать участок под школу.
– Нет ли там чего-нибудь под землей? Скажем, угля или полезных ископаемых?
– Если бы там что-то было, он мог бы получать при­быль тогда, когда был женат на моей матери. Тогда фермы находились под его контролем. Он не мог их продать, но волен был эксплуатировать.
Данте задумался.
– Упорство, с которым он преследует тебя, ординарным не назовешь, Флер. Для этого есть какая-то причина. Очень весомая. Нападение на тебя говорит о том, что этот человек дошел до крайности.
– Я не могу представить, что это за причина. Если бы ты согласился принять от него деньги, земля не переменила бы собственника. Она осталась бы в том же положении, что и сейчас, в течение многих лет.
– В таком случае он, видимо, хочет, чтобы она такой и оставалась. Нам нужно узнать почему. А ответ можно по­лучить в Дареме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79