– Я решил, по требованию публики, написать роман о любви.
– Питер! Счастливый конец и все такое?
– И все такое.
Свои последние два месяца Питер и Сара провели вместе в особнячке в Гринич-Виллидж, любя друг друга ласково и нежно. Оба они знали, что прощаются, и оба притворялись, что с Сарой и с ребенком все будет хорошо, и оба верили в это, потому что их любовь была так сильна, так волшебна, так радостна.
Питер закончил «Любовь» за полтора месяца. Он дал прочесть пьесу Саре, но она вернула ее и попросила почитать ей вслух. «Любовь» стала песней любви Питера, посвященной Саре.
– Я не Джулия, – тихо произнесла Сара.
– Ты – Джулия, моя милая.
– Нет, но спасибо тебе.
– Нет, ты Джулия, и не за что. – Питер нежно поцеловал ее.
– Что ты собираешься делать с этой пьесой, Питер? – спустя несколько секунд, наполненных нежностью и любовью, спросила Сара.
– Буду снова и снова читать ее тебе и нашему ребенку… нашим детям… и нашим внукам. К тому времени мы сможем читать ее по ролям наизусть.
– По-моему, эти слова должен услышать весь мир.
– Ты так считаешь?
Питер знал, что Сара захочет, чтобы он поставил «Любовь». История ничем не напоминала их собственную, но Джулия была Сарой, она была наделена очарованием, невинностью и мужеством Сары, однако только те, кто любил Сару – Питер и Адамсоны, – могли узнать ее в Джулии.
– Да. Питер, ты заставляешь людей мерзнуть на улице в надежде в последний момент ухватить билет на твои пьесы об истерзанных душах. Разве не чудесно будет поделиться с ними этим?
– Может быть…
Через два дня, ночью, Сара разбудила Питера.
– Питер, придется ехать в больницу.
– Сара? – Ее голос был так спокоен, что это ужаснуло его. Сара примирилась с тем, что должно случиться. Питер не смог. Только не это. – Что случилось?
– По-моему, у меня схватки. И кровотечение. Я уже вызвала «скорую помощь».
Питер взял Сару за руку и уже не отпускал ее до самой смерти жены. Вокруг суетились врачи и сестры, стремясь во что бы то ни стало спасти Сару и ее ребенка. Питер и Сара находились посреди бушующего урагана, с любовью глядя друг на друга, шепча друг другу нежности, не обращая внимания на хаос, в последний раз погрузившись в свой личный мир.
– Питер, пообещай, что вы с Робом будете друзьями. Поезжай к нему, подружись с ним, пожалуйста.
– Хорошо, любимая. Мы все трое будем лучшими друзьями. Роб тоже будет жить в Нью-Йорке, ты не забыла?
– Вы с Робом, прошу…
– Обещаю.
– Питер?
– Милая?
– Обещай снять по «Любви» фильм.
– Фильм? Ты хочешь поехать в Голливуд?
– Фильм, такой, как ты написал. Со счастливым концом, хорошо?
– Хорошо, – сквозь слезы улыбнулся Питер в ответ на слабую искорку в ее синих глазах.
– И еще, Питер…
– Да?
– Найди другую, которую полюбишь. Найди другую, милую, с которой сможешь разделить свою жизнь.
– Сара…
– Спасибо за то, что дал мне свободу. – «Спасибо, что позволил мне сделать этот выбор. Это то, чего я хотела».
– Сара…
– Питер, спасибо за твою любовь.
– Сара, я так тебя люблю! – «Не покидай меня, прошу тебя. Я не могу без тебя жить».
* * *
И Питер почти не жил без Сары. Он чувствовал, что соскальзывает в молчаливое безумие, как его отец после смерти матери.
Молчаливое безумие.
Давящая тишина была нарушена телефонным звонком через две недели после смерти Сары. Адвокаты Сары хотели поговорить с Питером по поводу его огромного наследства. Питер даже слышать об этом не хотел. Он попросил адвокатов передать все деньги в Фонд для несовершеннолетних больных диабетом. Питеру не нужны были деньги Сары, ему нужна была Сара. И хотя Питер ненавидел болезнь, которая отняла у него жену, он знал, что Сара не испытывала этого чувства. Сара спокойно, а не с горечью относилась к своей судьбе – своему длиной в жизнь сражению с дружественным противником. Горечь и гнев стали уделом Питера.
Спасла Питера, вероятно, Оладья. В привычном молчании он заботился о ней, кормил ее, гулял с ней, но ничего сверх этого. Питер заботился о собаке так же рассеянно и молчаливо, как Джозеф Дэлтон заботился о своем шестилетнем сыне после смерти Энн.
Но в один прекрасный день Питер посмотрел на Оладью. На Оладью, которую любила Сара. На Оладью, которая была ребенком, которого никогда уже не будет у Питера и Сары. На Оладью, которая не виляла хвостом и жила в мрачной тишине, забившись в угол и тихо недоумевая по поводу произошедших в ее мире перемен.
Печальные глаза Питера встретились с недоумевающими глазами собаки. Неожиданное внимание – взгляд Питера – заставило Оладью с надеждой, неуверенно поднять светлую голову.
– Оладья, – прошептал Питер.
Маленький светлый хвостик Оладьи чуть двинулся, застенчиво вильнул.
– Иди сюда, Оладья.
Она с радостью и благодарностью бросилась через всю комнату на колени к Питеру.
– Ох, Оладья, ты тоже по ней скучаешь? – Голос Питера дрогнул, и он разрыдался, уткнувшись лицом в мягкую шерсть Оладьи.
С того вечера, когда Оладья устроилась у него на коленях, Питер снова начал писать, извлекая из своей души слова тоски и муки. Первой пьесой, которую он написал после смерти Сары, стала «Скажи “прощай”», принесшая ему Пулитцеровскую премию. Средоточием всей жизни Питера стала работа – писать, ставить и снова писать. Днем Питер находился в театре, а долгими одинокими ночами, когда кошмары, его постоянные спутники, не давали ему спать, он писал.
Через два года после смерти Сары Питер с Оладьей перебрался из светлой, радостной квартиры в Гринич-Виллидж, где было так много любви, в маленькую квартирку в Челси. Квартира была темная и голая, но Питер ничего не сделал, чтобы как-то оживить ее.
Питер писал, Питер ставил, и Питер выжил.
Он дал обещания, которые надо было выполнять.
«Я сниму фильм, Сара.
Я найду Роба и постараюсь с ним подружиться – снова».
Питер уже пытался два года назад, когда его шурин еще жил в Нью-Йорке, но Роб отказался отвечать на его звонки.
«Но третье обещание – найти другую любовь – невыполнимо».
Глава 13
– Как мне нравится твоя прическа!
Уинтер уже в третий раз делала это заявление за время короткой поездки от Холман-авеню до Бель-Эйр. Уинтер боялась, что ей не понравятся короткие волосы Эллисон. Она помнила золотисто-рыжие кудряшки, которые наконец-то появились после перенесенной Эллисон операции, и огромные испуганные зеленые глаза, смотревшие из-под кудрей. Эллисон была тогда такой несчастной. Уинтер боялась, что короткие волосы напомнят о том жутком времени. Но глаза Эллисон не были испуганными, и в целом у нее был вид уверенной и полной надежд красавицы.
– Спасибо, – засмеялась Эллисон. – Мне тоже.
– Значит, мы едем в Бель-Эйр. Зачем?
– Надо взглянуть на мой первый настоящий проект.
– Ты оформляешь дом в Бель-Эйр?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
– Питер! Счастливый конец и все такое?
– И все такое.
Свои последние два месяца Питер и Сара провели вместе в особнячке в Гринич-Виллидж, любя друг друга ласково и нежно. Оба они знали, что прощаются, и оба притворялись, что с Сарой и с ребенком все будет хорошо, и оба верили в это, потому что их любовь была так сильна, так волшебна, так радостна.
Питер закончил «Любовь» за полтора месяца. Он дал прочесть пьесу Саре, но она вернула ее и попросила почитать ей вслух. «Любовь» стала песней любви Питера, посвященной Саре.
– Я не Джулия, – тихо произнесла Сара.
– Ты – Джулия, моя милая.
– Нет, но спасибо тебе.
– Нет, ты Джулия, и не за что. – Питер нежно поцеловал ее.
– Что ты собираешься делать с этой пьесой, Питер? – спустя несколько секунд, наполненных нежностью и любовью, спросила Сара.
– Буду снова и снова читать ее тебе и нашему ребенку… нашим детям… и нашим внукам. К тому времени мы сможем читать ее по ролям наизусть.
– По-моему, эти слова должен услышать весь мир.
– Ты так считаешь?
Питер знал, что Сара захочет, чтобы он поставил «Любовь». История ничем не напоминала их собственную, но Джулия была Сарой, она была наделена очарованием, невинностью и мужеством Сары, однако только те, кто любил Сару – Питер и Адамсоны, – могли узнать ее в Джулии.
– Да. Питер, ты заставляешь людей мерзнуть на улице в надежде в последний момент ухватить билет на твои пьесы об истерзанных душах. Разве не чудесно будет поделиться с ними этим?
– Может быть…
Через два дня, ночью, Сара разбудила Питера.
– Питер, придется ехать в больницу.
– Сара? – Ее голос был так спокоен, что это ужаснуло его. Сара примирилась с тем, что должно случиться. Питер не смог. Только не это. – Что случилось?
– По-моему, у меня схватки. И кровотечение. Я уже вызвала «скорую помощь».
Питер взял Сару за руку и уже не отпускал ее до самой смерти жены. Вокруг суетились врачи и сестры, стремясь во что бы то ни стало спасти Сару и ее ребенка. Питер и Сара находились посреди бушующего урагана, с любовью глядя друг на друга, шепча друг другу нежности, не обращая внимания на хаос, в последний раз погрузившись в свой личный мир.
– Питер, пообещай, что вы с Робом будете друзьями. Поезжай к нему, подружись с ним, пожалуйста.
– Хорошо, любимая. Мы все трое будем лучшими друзьями. Роб тоже будет жить в Нью-Йорке, ты не забыла?
– Вы с Робом, прошу…
– Обещаю.
– Питер?
– Милая?
– Обещай снять по «Любви» фильм.
– Фильм? Ты хочешь поехать в Голливуд?
– Фильм, такой, как ты написал. Со счастливым концом, хорошо?
– Хорошо, – сквозь слезы улыбнулся Питер в ответ на слабую искорку в ее синих глазах.
– И еще, Питер…
– Да?
– Найди другую, которую полюбишь. Найди другую, милую, с которой сможешь разделить свою жизнь.
– Сара…
– Спасибо за то, что дал мне свободу. – «Спасибо, что позволил мне сделать этот выбор. Это то, чего я хотела».
– Сара…
– Питер, спасибо за твою любовь.
– Сара, я так тебя люблю! – «Не покидай меня, прошу тебя. Я не могу без тебя жить».
* * *
И Питер почти не жил без Сары. Он чувствовал, что соскальзывает в молчаливое безумие, как его отец после смерти матери.
Молчаливое безумие.
Давящая тишина была нарушена телефонным звонком через две недели после смерти Сары. Адвокаты Сары хотели поговорить с Питером по поводу его огромного наследства. Питер даже слышать об этом не хотел. Он попросил адвокатов передать все деньги в Фонд для несовершеннолетних больных диабетом. Питеру не нужны были деньги Сары, ему нужна была Сара. И хотя Питер ненавидел болезнь, которая отняла у него жену, он знал, что Сара не испытывала этого чувства. Сара спокойно, а не с горечью относилась к своей судьбе – своему длиной в жизнь сражению с дружественным противником. Горечь и гнев стали уделом Питера.
Спасла Питера, вероятно, Оладья. В привычном молчании он заботился о ней, кормил ее, гулял с ней, но ничего сверх этого. Питер заботился о собаке так же рассеянно и молчаливо, как Джозеф Дэлтон заботился о своем шестилетнем сыне после смерти Энн.
Но в один прекрасный день Питер посмотрел на Оладью. На Оладью, которую любила Сара. На Оладью, которая была ребенком, которого никогда уже не будет у Питера и Сары. На Оладью, которая не виляла хвостом и жила в мрачной тишине, забившись в угол и тихо недоумевая по поводу произошедших в ее мире перемен.
Печальные глаза Питера встретились с недоумевающими глазами собаки. Неожиданное внимание – взгляд Питера – заставило Оладью с надеждой, неуверенно поднять светлую голову.
– Оладья, – прошептал Питер.
Маленький светлый хвостик Оладьи чуть двинулся, застенчиво вильнул.
– Иди сюда, Оладья.
Она с радостью и благодарностью бросилась через всю комнату на колени к Питеру.
– Ох, Оладья, ты тоже по ней скучаешь? – Голос Питера дрогнул, и он разрыдался, уткнувшись лицом в мягкую шерсть Оладьи.
С того вечера, когда Оладья устроилась у него на коленях, Питер снова начал писать, извлекая из своей души слова тоски и муки. Первой пьесой, которую он написал после смерти Сары, стала «Скажи “прощай”», принесшая ему Пулитцеровскую премию. Средоточием всей жизни Питера стала работа – писать, ставить и снова писать. Днем Питер находился в театре, а долгими одинокими ночами, когда кошмары, его постоянные спутники, не давали ему спать, он писал.
Через два года после смерти Сары Питер с Оладьей перебрался из светлой, радостной квартиры в Гринич-Виллидж, где было так много любви, в маленькую квартирку в Челси. Квартира была темная и голая, но Питер ничего не сделал, чтобы как-то оживить ее.
Питер писал, Питер ставил, и Питер выжил.
Он дал обещания, которые надо было выполнять.
«Я сниму фильм, Сара.
Я найду Роба и постараюсь с ним подружиться – снова».
Питер уже пытался два года назад, когда его шурин еще жил в Нью-Йорке, но Роб отказался отвечать на его звонки.
«Но третье обещание – найти другую любовь – невыполнимо».
Глава 13
– Как мне нравится твоя прическа!
Уинтер уже в третий раз делала это заявление за время короткой поездки от Холман-авеню до Бель-Эйр. Уинтер боялась, что ей не понравятся короткие волосы Эллисон. Она помнила золотисто-рыжие кудряшки, которые наконец-то появились после перенесенной Эллисон операции, и огромные испуганные зеленые глаза, смотревшие из-под кудрей. Эллисон была тогда такой несчастной. Уинтер боялась, что короткие волосы напомнят о том жутком времени. Но глаза Эллисон не были испуганными, и в целом у нее был вид уверенной и полной надежд красавицы.
– Спасибо, – засмеялась Эллисон. – Мне тоже.
– Значит, мы едем в Бель-Эйр. Зачем?
– Надо взглянуть на мой первый настоящий проект.
– Ты оформляешь дом в Бель-Эйр?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104