— …вот Валенс и принял предложение короля Сиримата выйти сражаться за власть на многие века и тысячелетия, — продолжал Питре. — Азалэс принесла ему огромнейшее приданое, да и сама была потрясающе красива.
Улыбка тронула бледные губы Питре.
— Но не в ее красоте было дело, и не в том, что Валенсу она казалась намного красивее, чем любому из гостей на свадьбе.
— Она была колдуньей, — заявил Валдрон. — И при помощи колдовства заставила Валенса жениться на себе.
Питре пожал плечами.
— Пожалуй, — проговорил он. — Но не только колдовство виной дурным решениям. В тот момент многие из нас решили, что это неплохой выход из ситуации, когда орнифолская знать сражается друг с другом.
— Моя племянница… — начал Валдрон. Он замолчал, встретившись глазами с жесткой улыбкой Ройяса. Соурус нервно хихикнул. Валдрон с силой грохнул кулаком по столу, отчего пламя свечи так и заплясало.
Гаррик кивнул, показывая, что понимает.
— Перво-наперво нам предстоит ликвидировать ставленников королевы из правительства Вэллиса, — он улыбнулся и продолжил: — Не знаю, как можно это сделать, не повторяя участи Эренго, но сейчас я просто слишком устал.
Он постучал по столу.
— Один из моих друзей знает, что делать, — продолжал он. — Вернее, они обе, я не сомневаюсь в этом.
Лиэйн жила в Вэллисе, но город был для нее чужим. Ее опыт может помочь заметить некоторые вещи, которым заговорщики, как местные жители, могут и не придавать значения.
— У нас есть план, — заговорил Ройяс.
Гаррик встал, ощущая головокружение. Ему срочно нужно было поесть и лечь в кровать.
— Не сейчас, — заявил он. — Мне нужно заняться всем этим на свежую голову и иметь при себе моих друзей, чтобы получать от них советы. Может статься так, что ваши планы в мое отсутствие должны будут подвергнуться серьезному пересмотру сейчас, когда я среди вас.
«И когда вам стало понятно, что я не собираюсь сгореть заживо среди огненных духов», — мысленно добавил он.
«Короли смертны, как и прочие люди, — прошептал голос в глубинах подсознания. — И порой король умирает, чтобы его народ жил».
Гаррик улыбнулся, хотя наблюдавшие за ним вельможи не поняли, в чем дело. «Я все равно не соглашусь», — строптиво подумал юноша.
Заговорщики переглянулись. Ройяс кивнул и произнес:
— Все верно. Я велю Мауруннусу отвести вас в мои личные покои наверху. И ваших товарищей, если они обнаружатся.
Питре наклонился и поднял кусок головоломки, потом положил ее на стол.
— Дай нам знать, когда выступать, — обратился он к Ройясу.
— Вместе с настоящим вождем, вместо Валенса, — резко бросил Валдрон, — королевство Островов может быть совсем другим. Мы можем вернуться в Золотой Век, как это было в древности.
Он зашагал к двери, первым покидая помещение. Гаррик заметил, что Валдрон упомянул слово «вождь» вместо «король».
Сквозь нахлынувшую усталость, волнами затопившую мозг, далекий голос прошептал:
— Золотой Век, о котором все они грезят, здорово смахивает на мое время, и придется изрядно потрудиться, дабы уберечь его от столь бесславного конца, что постиг мое время. Но мы постараемся.
Илна решила, что потеряла сознание. Она очнулась; вся кожа горела, словно ее обложили горящими угольями. Девушка не сразу сообразила, что жужжание в голове — это пульсация ее собственной крови, а не пение Чешуйчатых людей. Правда, их пение тоже раздавалось, больше напоминая кваканье жаб в брачный сезон.
К Илне вернулось зрение, хотя голова кружилась и гудела, а перед глазами мелькали круги. От боли накатывала тошнота. Ее вырвало, и горло нещадно саднило.
Шесть Чешуйчатых людей сидели на корточках на палубе, образуя круг. В середине круга посреди подноса с песком стоял небольшой сосуд. Видимо, простейшая жаровня, использование которой было безопасным на корабле.
Судно слегка раскачивалось на медленном потоке. Рея была поднята, парус повис на ней. Илна не видела планшира, но крики сов в ночи давали понять, что они еще плывут по реке.
Чешуйчатый в повязке на голове из красно-зеленого шелка высыпал щепотку порошка из алебастрового сосуда прямо в огонь. Повалил пурпурный дым. Чудовище добавило еще порошка под пение своих приятелей. Теперь дым отливал оранжевым, хотя порошок был из того же сосуда.
Чешуйчатые запели громче. Они поднялись на ноги, взялись за руки и начали нелепый танец вокруг жаровни.
Языки пламени стали собираться вместе, образуя многоголовую гидру. Она вращалась по часовой стрелке, против движения танцующих.
Колонна огня зашевелилась, стала терять очертания. Судно задрожало. Илна подумала, что они встали, но по звездам в ночном небе догадалась: нет, они продолжают плыть. По телу побежали мурашки, еще сильнее, нежели при пробуждении от забытья.
Корабль окутал дым. Илна вдыхала сухой, немного душный, но отнюдь не отвратительный запах.
Чешуйчатые продолжали кружиться в тумане, поднимая и опуская руки под мерный ритм напева. В небе сверкали яркие звезды.
Корабль качнуло. От этого движения на Илну накатила новая волна тошноты. Она решила, что сейчас они опрокинутся. Попыталась сесть, но лодыжки и запястья были связаны за спиной. Ей удалось развернуться лицом к иллюминатору, но ничего не было видно.
Через все небо прошла полоса деформации. Что-то, холодное, как лезвие ножа, коснулось сознания Илны, а потом исчезло, прежде чем из уст ее вылетел пронзительный крик.
Туман рассеялся. Судно снова вздрогнуло. Небо теперь имело странный вид: Илне не удалось найти ни одного привычного созвездия.
Что-то бормоча друг другу, Чешуйчатые разворачивали парус. Они работали слаженно — настоящие моряки, даже одежда выдает бывалых морских волков.
Илна не ощущала вообще никакого ветра. Странно, но еще одна пара Чешуйчатых разворачивала маленький треугольный парус на фок-мачте. Для чего?
Море слабо светилось бледными оттенками зеленого и желтого.
И вокруг его окружали острые шпили скал. Некоторые возвышались на сотни футов, другие — куда меньше, напоминающие клыки каких-то невиданных чудищ. Самые высокие имели полого срезанные вершины и напоминали металлические гвозди, какими пользовались в деревушке Барка.
Корабль шел подозрительно тихо и гладко. Вокруг водореза собиралась пена, образуя небольшие водовороты.
Чешуйчатый человек на веслах снова запел. Его голос звучал таким же жабьим кваканьем. Человеческому горлу ни за что не издать подобные звуки.
Корабль плыл вперед, унося Илну сквозь сумрак. Она была связана слишком сильно, чтобы суметь добраться до веревок, но путем попеременного напряжения и расслабления мышц сумела ослабить узлы.
Все на свете имеет свой узор. И Илна нашла тот узор, который освободит ее. То, что произойдет далее, будет зависеть от обстоятельств, но образ в ее сознании запечатлел шесть медленно стягивавшихся узелков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146