– Громила погрозил ему пальцем. – И вообще! Шашлык вегетарианству не помеха, если в меру, конечно.
– Сюда бы лучку зелёного, да петрушечки с помидорчиком, да винца красненького… – размечтался Иннот.
– Да, пожалуй. – Джихад сполоснула лицо, присела у огня и с интересом разжевала кусочек. – Что же это всё-таки за зверь? Немножко похоже на печёный банан… И почему-то на кальмара. Что вы такое завалили?
– Не мы, а Кактус. Да пусть он сам расскажет! – ухмылялся Иннот. – Не хочу портить ему историю.
Из телеги тем временем выбрался опухший и всклокоченный Кактус. Охая и припадая на одну ногу, он подошел к костру и взял себе шашлык.
– Я разбит и покалечен, – невнятно произнёс он с полным ртом. – Сегодня меня не беспокойте. Мне нужен длительный отдых.
– Ты бы хоть умылся! – с укором сказала ему Джихад. – Вон же ручей неподалёку!
– Зарядку тоже не помешало бы сделать! – подхватил Громила. – Эту, как её… Утреннюю гимнастику!
– Умываться по утрам – это предрассудки, – отозвался Кактус. – А лучшая гимнастика, на мой взгляд, – это секс с двумя девчонками одновременно… Чего это у вас такое вкусное, а? Помнится, свежего мяса мы с собой не брали, только сушеное…
– Твоя ночная добыча, – небрежно ответил Иннот, бросая в костёр полностью обглоданный прутик.
– Какая ещё… Ох!
Кактус судорожно сглотнул и медленно обвёл всех взглядом.
– Вы знаете, ЧТО вы сейчас едите? – сдавленно спросил он.
– Нет, а что это?
– Что это?!! Это, блин, огромная мерзкая змея, вот что это такое!!!
Громила и Джихад перестали жевать и недоумевающе посмотрели на Кактуса.
– Ну чего вы на меня так смотрите! Это же не я его, блин, приготовил, а Иннот!! К-кулинар хренов!!!
– Ну и чего ты так расшумелся? – невозмутимо ответил Иннот, уплетая добавку. – Подумаешь, змея! Пока вы не знали, всем было очень вкусно. Расслабьтесь, ребята! Горные племена, между прочим, считают такое за деликатес. А если вы опасаетесь Кактусова яда, то зря – я выбирал те места, куда его колючки не попали, да и прожарил хорошо. Шашлычок на можжевеловых веточках, всё как положено…
– Мог бы и предупредить, – проворчал обезьянец. Джихад некоторое время переводила взгляд с Иннота на Кактуса, потом осторожно откусила ещё кусочек.
– Н-не так уж скверно, конечно… Но Громила прав – в следующий раз, пожалуйста, предупреждай, когда затеешь что-нибудь такое.
– Духи предков! Меня сейчас стошнит… – простонал Кактус.
– Послушайте, друзья, здесь вам не ресторан! – рассердился Иннот. – Между прочим, ещё неизвестно, что нам придётся жрать, если мы израсходуем в пути все наши припасы! И вообще, Кактус, ты же ешь, например, моллюсков? Да и жаркое из аллигатора, помнится, мы с тобой как-то заказывали.
– Не помню такого… Наверное, я был смертельно пьян.
– А на что похож аллигатор? – заинтересовался Громила. Он уже вполне оправился от лёгкого шока и потянулся за новой порцией.
– Как ни странно, на курятину.
Шашлыков хватило на всех. Кактус, правда, так и не решился продолжить трапезу; зато Джихад, преодолев в конце концов предрассудки, умяла ещё одну порцию. Громила, естественно, не позволил друзьям забыть про кашу; в общем, завтрак оказался достоин хорошего обеда. Когда компания наконец собралась и залезла в телегу, солнце поднялось уже высоко.
– И какого мне вообще-то надо? – вопрошал Иннот, скинув пончо и подставив его лучам туго набитое пузо. – Чего я не видел в этом вашем Бэбилоне? Поселюсь где-нибудь в лесу, буду каждый день ходить на охоту… Излишки мяса стану обменивать у каких-нибудь сельских куки на самогонку… Нет, правда! Так-то что не жить?!
– Да тебе через неделю надоест, а то и раньше! – лениво отвечала Джихад.
Девушка тоже разделась, насколько это позволяли приличия, оставив лишь кусок ткани вокруг бёдер и повязав платком грудь.
– Захочется газетку почитать свежую, душ принять, да хотя бы просто от москитов избавиться!
– Москиты меня не особо волнуют, – зевнул Иннот. – У меня шкура дублёная. Но в одном ты права, конечно: без газет будет скучно. И ещё без курева.
– Это Хлю тебя приучил к своему любимому зелью? – хмыкнул Громила.
– Угу. Страшно прилипчивая оказалась привычка.
Дорога петляла между высоких, поросших лесом холмов, забираясь всё выше и выше. Вскоре навстречу стали попадаться одиноко торчащие скалы и каменистые осыпи. Пару раз Иннот вытаскивал монетку и уточнял направление. Через несколько часов пути дорога решительно свернула направо. Кактус тяжело вздохнул и отпустил вожжи. В нужном направлении вела узенькая, поросшая травой тропинка, окружённая с обеих сторон высокой стеной бамбуковых зарослей.
– Ну вот и приехали, – констатировал Иннот, следя за перемещениями медной стрелки. – Давайте выгружаться, господа убийственные артисты, – нам прямо.
Мула распрягли и отпустили на все четыре стороны (он принял это всё с тем же философским спокойствием), а компания принялась упаковывать груз. Львиную долю взял на себя Громила. Огромный растафарианский барабан, с которым Иннот категорически не пожелал расстаться, аккуратно вскрыли и наполнили разнообразным снаряжением – в основном таким, которое могло вызвать у пиратов подозрения: мотками каната, деревянными якорями-кошками и стоеросовыми палицами. Джихад со вздохом сожаления рассталась со своими стамесками. Барабан обвязали верёвками и присобачили к нему широкие матерчатые лямки для носки за спиной. Помимо этого, на обезьянца навьючили мешок с продовольствием – орехами и сухофруктами, не слишком тяжёлый, но довольно объёмистый.
– Вот она, эксплуатация примата человеком! – в шутку ворчал Громила.
– Ты лучше скажи, эксплуатируемый класс, руке твоей удобно? – с беспокойством спросила Джихад.
– Нормально, что ей сделается!
– На всякий случай держись в середине, – посоветовал Иннот. – Ты у нас пока что самое слабое звено.
Каюкер расплёл свои обесцвеченные косички ещё прошлым вечером, и теперь, достав откуда-то маленькую деревянную коробочку, смазывал волосы тёмно-зелёной, пахнущей тиной пастой.
– Что это за гадость?! – сморщив нос, спросил Кактус.
– Ничего не гадость, замечательная в своём роде вещь! Это микроскопические водоросли. Через несколько часов они плотно облепят каждый волосок и окрасят мою причёску под цвет листвы. Я совершенно сольюсь с пейзажем. Джи, не хочешь смазать свою чёлку? Потом просто вымоешь голову шампунем, и всё сойдёт.
– Нет уж, спасибо! Я лучше обойдусь косынкой!
– Ну, как хочешь! – Иннот пожал плечами. – Моё дело предложить!
– А зачем нам защитная окраска? Мы ведь вроде решили косить под музыкантов! – недоумевал Кактус.
– Мало ли что… В джунглях лучше быть незаметным. К тому же нам могут повстречаться не только пираты…
И Иннот бодро шагнул под сень бамбуков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
– Сюда бы лучку зелёного, да петрушечки с помидорчиком, да винца красненького… – размечтался Иннот.
– Да, пожалуй. – Джихад сполоснула лицо, присела у огня и с интересом разжевала кусочек. – Что же это всё-таки за зверь? Немножко похоже на печёный банан… И почему-то на кальмара. Что вы такое завалили?
– Не мы, а Кактус. Да пусть он сам расскажет! – ухмылялся Иннот. – Не хочу портить ему историю.
Из телеги тем временем выбрался опухший и всклокоченный Кактус. Охая и припадая на одну ногу, он подошел к костру и взял себе шашлык.
– Я разбит и покалечен, – невнятно произнёс он с полным ртом. – Сегодня меня не беспокойте. Мне нужен длительный отдых.
– Ты бы хоть умылся! – с укором сказала ему Джихад. – Вон же ручей неподалёку!
– Зарядку тоже не помешало бы сделать! – подхватил Громила. – Эту, как её… Утреннюю гимнастику!
– Умываться по утрам – это предрассудки, – отозвался Кактус. – А лучшая гимнастика, на мой взгляд, – это секс с двумя девчонками одновременно… Чего это у вас такое вкусное, а? Помнится, свежего мяса мы с собой не брали, только сушеное…
– Твоя ночная добыча, – небрежно ответил Иннот, бросая в костёр полностью обглоданный прутик.
– Какая ещё… Ох!
Кактус судорожно сглотнул и медленно обвёл всех взглядом.
– Вы знаете, ЧТО вы сейчас едите? – сдавленно спросил он.
– Нет, а что это?
– Что это?!! Это, блин, огромная мерзкая змея, вот что это такое!!!
Громила и Джихад перестали жевать и недоумевающе посмотрели на Кактуса.
– Ну чего вы на меня так смотрите! Это же не я его, блин, приготовил, а Иннот!! К-кулинар хренов!!!
– Ну и чего ты так расшумелся? – невозмутимо ответил Иннот, уплетая добавку. – Подумаешь, змея! Пока вы не знали, всем было очень вкусно. Расслабьтесь, ребята! Горные племена, между прочим, считают такое за деликатес. А если вы опасаетесь Кактусова яда, то зря – я выбирал те места, куда его колючки не попали, да и прожарил хорошо. Шашлычок на можжевеловых веточках, всё как положено…
– Мог бы и предупредить, – проворчал обезьянец. Джихад некоторое время переводила взгляд с Иннота на Кактуса, потом осторожно откусила ещё кусочек.
– Н-не так уж скверно, конечно… Но Громила прав – в следующий раз, пожалуйста, предупреждай, когда затеешь что-нибудь такое.
– Духи предков! Меня сейчас стошнит… – простонал Кактус.
– Послушайте, друзья, здесь вам не ресторан! – рассердился Иннот. – Между прочим, ещё неизвестно, что нам придётся жрать, если мы израсходуем в пути все наши припасы! И вообще, Кактус, ты же ешь, например, моллюсков? Да и жаркое из аллигатора, помнится, мы с тобой как-то заказывали.
– Не помню такого… Наверное, я был смертельно пьян.
– А на что похож аллигатор? – заинтересовался Громила. Он уже вполне оправился от лёгкого шока и потянулся за новой порцией.
– Как ни странно, на курятину.
Шашлыков хватило на всех. Кактус, правда, так и не решился продолжить трапезу; зато Джихад, преодолев в конце концов предрассудки, умяла ещё одну порцию. Громила, естественно, не позволил друзьям забыть про кашу; в общем, завтрак оказался достоин хорошего обеда. Когда компания наконец собралась и залезла в телегу, солнце поднялось уже высоко.
– И какого мне вообще-то надо? – вопрошал Иннот, скинув пончо и подставив его лучам туго набитое пузо. – Чего я не видел в этом вашем Бэбилоне? Поселюсь где-нибудь в лесу, буду каждый день ходить на охоту… Излишки мяса стану обменивать у каких-нибудь сельских куки на самогонку… Нет, правда! Так-то что не жить?!
– Да тебе через неделю надоест, а то и раньше! – лениво отвечала Джихад.
Девушка тоже разделась, насколько это позволяли приличия, оставив лишь кусок ткани вокруг бёдер и повязав платком грудь.
– Захочется газетку почитать свежую, душ принять, да хотя бы просто от москитов избавиться!
– Москиты меня не особо волнуют, – зевнул Иннот. – У меня шкура дублёная. Но в одном ты права, конечно: без газет будет скучно. И ещё без курева.
– Это Хлю тебя приучил к своему любимому зелью? – хмыкнул Громила.
– Угу. Страшно прилипчивая оказалась привычка.
Дорога петляла между высоких, поросших лесом холмов, забираясь всё выше и выше. Вскоре навстречу стали попадаться одиноко торчащие скалы и каменистые осыпи. Пару раз Иннот вытаскивал монетку и уточнял направление. Через несколько часов пути дорога решительно свернула направо. Кактус тяжело вздохнул и отпустил вожжи. В нужном направлении вела узенькая, поросшая травой тропинка, окружённая с обеих сторон высокой стеной бамбуковых зарослей.
– Ну вот и приехали, – констатировал Иннот, следя за перемещениями медной стрелки. – Давайте выгружаться, господа убийственные артисты, – нам прямо.
Мула распрягли и отпустили на все четыре стороны (он принял это всё с тем же философским спокойствием), а компания принялась упаковывать груз. Львиную долю взял на себя Громила. Огромный растафарианский барабан, с которым Иннот категорически не пожелал расстаться, аккуратно вскрыли и наполнили разнообразным снаряжением – в основном таким, которое могло вызвать у пиратов подозрения: мотками каната, деревянными якорями-кошками и стоеросовыми палицами. Джихад со вздохом сожаления рассталась со своими стамесками. Барабан обвязали верёвками и присобачили к нему широкие матерчатые лямки для носки за спиной. Помимо этого, на обезьянца навьючили мешок с продовольствием – орехами и сухофруктами, не слишком тяжёлый, но довольно объёмистый.
– Вот она, эксплуатация примата человеком! – в шутку ворчал Громила.
– Ты лучше скажи, эксплуатируемый класс, руке твоей удобно? – с беспокойством спросила Джихад.
– Нормально, что ей сделается!
– На всякий случай держись в середине, – посоветовал Иннот. – Ты у нас пока что самое слабое звено.
Каюкер расплёл свои обесцвеченные косички ещё прошлым вечером, и теперь, достав откуда-то маленькую деревянную коробочку, смазывал волосы тёмно-зелёной, пахнущей тиной пастой.
– Что это за гадость?! – сморщив нос, спросил Кактус.
– Ничего не гадость, замечательная в своём роде вещь! Это микроскопические водоросли. Через несколько часов они плотно облепят каждый волосок и окрасят мою причёску под цвет листвы. Я совершенно сольюсь с пейзажем. Джи, не хочешь смазать свою чёлку? Потом просто вымоешь голову шампунем, и всё сойдёт.
– Нет уж, спасибо! Я лучше обойдусь косынкой!
– Ну, как хочешь! – Иннот пожал плечами. – Моё дело предложить!
– А зачем нам защитная окраска? Мы ведь вроде решили косить под музыкантов! – недоумевал Кактус.
– Мало ли что… В джунглях лучше быть незаметным. К тому же нам могут повстречаться не только пираты…
И Иннот бодро шагнул под сень бамбуков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100