А скажи мне, как поступит любой стражник, если заметит такую странную парочку, как мы с тобой? Он, конечно, поинтересуется, в чём тут дело. И ты должна будешь ему что-нибудь ответить, верно? А что, если у него окажется толика честолюбия, и он решит доставить меня в Вавилон собственноручно? А ты в это время отдохнёшь в комфортабельной камере? А ведь у каждого стражника есть начальство, а ещё есть капитаны дирижаблей и множество других, кому вполне по силам отобрать у тебя твой, хе-хе, ценный приз!
– Я ещё раз говорю – ты зря стараешься. Я поступлю так, как решила.
– Конечно, конечно… Ты уж прости, гхм, старика. Это ведь так – мысли вслух… – Фракомбрасс ухмыльнулся. – С другой стороны, ты, возможно, пытаешься создать себе имя. Как, кстати, тебя зовут?
– Неважно. Топай.
– А я – Изенгрим. Мамуся называла меня просто Изя. Так вот, госпожа Неважно, имя создают, чтобы им пользоваться. Вести бизнес, то есть зарабатывать денежки. Всё равно, каким способом – строительными подрядами или поимкой беглых преступников. Но на это уходят годы; и далеко не факт, что ты получишь желаемое. Я же предлагаю тебе действительно кое-что весомое. Да, согласен – в основном слухи о пиратских кладах сильно преувеличены. Большинство парней вроде меня сорят деньгами направо и налево, пока они есть. Однако мы стали настолько знаменитыми, что появиться в городе для нас теперь совершенно невозможно! Приходится сидеть в джунглях, буквально на груде сокровищ, которые мы не можем потратить – ну разве что проигрывать друг другу в карты, – Изенгрим Фракомбрасс замотал головой, отгоняя назойливую муху. – Ты будешь смеяться, крошка, но в последнее время я предпочитал грабить не золотодобытчиков, а тех, у кого можно разжиться хорошим пойлом и вкусной жрачкой! Ты смекаешь, к чему я клоню? У меня навалом всяких драгоценностей, но я не могу их использовать. У тебя… У тебя есть я; но это всё, что у тебя пока есть. Стало быть, дело сводится к вопросу – можно ли довериться пирату, верно?
– Неверно. Такого вопроса не стоит.
– А теперь давай-ка пораскинь мозгами, – продолжал Ёкарный Глаз, словно не заметив реплики. – Да, я пират. Я граблю торговые караваны, я забрасываю людей фекалиями и, пока они приходят в себя, захватываю их корабли. Но для своих парней – а они настоящие головорезы, можешь мне поверить! – так вот, для них я – Закон. Это значит, что своё слово я обязан держать всегда. Иначе я просто буду низложен, причём очень быстро и… радикально. Это что касается меня. Теперь прикинь, кто готов отвалить бабки за мою голову? Стража прежде всего. Но ведь стража – это не один человек, сечёшь? Это такая же банда ублюдков, как и мы, джентльмены удачи – со своими традициями, своей иерархией; а где иерархия и традиции – там и коррупция, уж ты мне поверь! И вот какая хренотень выходит: ну, допустим, дельце у тебя выгорит. Ты сдаёшь меня с рук на руки какой-то там шишке, получаешь… – тут голос Фракомбрасса приобрёл скептическую интонацию, – получаешь БЕЗ ПРОВОЛОЧЕК ВСЕ ДЕНЬГИ ДО ПОСЛЕДНЕЙ МОНЕТКИ, и, радостная, отправляешься к себе домой. А что делает важная шишка? Она сажает меня под замок, ну, естественно! А через два-три дня ты узнаёшь из газет, что неуловимый Фракомбрасс опять оставил всех с носом и сбежал из тюрьмы, прихватив в заложники… Хе-хе… Угадай кого… А спустя эдак пару лет тот объявляется вновь – председателем совета директоров крупного концерна, к примеру. И вопросов относительно беглого пирата ему почему-то никто не задаёт. Не так-то просто добраться до новоиспечённого мультимиллионера, типа того! Скажи, тебе не обидно будет пялиться на окна его роскошного особняка со своими жалкими десятью тысячами и понимать, что всё это могло быть твоим?
– Одно удовольствие тебя слушать, – откликнулась Адирроза. – Сколько красноречия!
– Логика, малышка, логика, – отозвался пират. – Я потому и стал живой легендой, что умею просчитывать некоторые вещи наперёд. Да, только и всего! Ну, тему для размышления я тебе дал, дальше шевели мозгами. Учти – каждый сам создаёт свою судьбу. Если бы я не верил в это, то давным-давно сгнил бы в каменоломнях.
Адирроза между тем нагнулась и подняла с земли толстую сухую ветку.
– То, что надо… Я тебя выслушала, Фракомбрасс. А теперь ты послушай меня. Когда «Махагония» потерпела крушение, меня выбросило наружу, причём очень удачно – я не разбилась. Всё это время я прожила в джунглях, имея при себе только вот эту короткую стрелялку. Я видела, как наиболее решительные ушли; и как вы захватили в плен тех, кто остался. Я засекла, в какую сторону улетел ваш дирижабль, и двинулась туда. Почти полмесяца я ждала удобного случая – и вот наконец ты мне попался. Учти, всё это время я жила в диком лесу одна. Всё, что нужно, я добывала вот этими руками. Это тоже информация к размышлению – уже для тебя. Подумай хорошенько, прежде чем попытаешься бежать во второй раз, – а в том, что ты сделаешь хотя бы одну попытку, у меня нет никаких сомнений. Так и знай, я к этому готова. Ну-ка, открой рот.
– Зачем это?
– Затем. Вставлю тебе кляп на всякий случай.
* * *
Пыха проснулся и ощупью попытался найти свою трубку. У него в корзинке был для этого сделан особый кармашек, чтобы не тратить лишнее время на поиски. Однако вместо прутьев пальцы нащупали гладкую стену. Пыха озадаченно сел… И вспомнил, что корзинки у него больше нет. Он находился в Вавилоне, великом городе, относительно которого ещё полгода назад не был уверен – действительно ли такой существует или же это всего лишь сказка? Оказалось, нет, очень даже не сказка…
– Проснулся, старик? – поприветствовал его Чобы.
В утреннем свете физиономия юного антипримата выглядела гораздо более побитой, чем вчера вечером: многочисленные синяки успели налиться сочным сизым цветом, губа распухла. Пыха невольно покачал головой.
– Ты ничем не лучше, – усмехнулся новый приятель. – Давай похаваем, что ли…
– Правильные смоукеры с утра не едят, – отозвался Пыха, доставая свою трубку.
– Ну, дело твоё. Тогда, как бы, кофе себе наливай. Интересно, как оно тебе после твоего зелья покажется? Умат-кумар, например, вкус изменяет сильно. Меня после у кура всегда на хавчик пробивает, так иногда бывает прикольно!
Последней фразы Пыха не понял вовсе, однако переспрашивать не стал. Он уже уяснил для себя один существенный момент – чем меньше ты показываешь своё невежество, тем больше тебя уважают.
– Слушай сюда, у меня тут дельце одно нарисовалось, – невнятно проговорил Чобы, уплетая яичницу. – Ты как насчёт высоты, нормально? Не трясёт?
– Да нет…
– Так вот, надо из одной квартирки вещи забрать кое-какие. Поможешь? Лавэ – баш на баш.
– Чего?!
– Деньги пополам, – рассмеялся Чобы. – Ну, поровну, значит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
– Я ещё раз говорю – ты зря стараешься. Я поступлю так, как решила.
– Конечно, конечно… Ты уж прости, гхм, старика. Это ведь так – мысли вслух… – Фракомбрасс ухмыльнулся. – С другой стороны, ты, возможно, пытаешься создать себе имя. Как, кстати, тебя зовут?
– Неважно. Топай.
– А я – Изенгрим. Мамуся называла меня просто Изя. Так вот, госпожа Неважно, имя создают, чтобы им пользоваться. Вести бизнес, то есть зарабатывать денежки. Всё равно, каким способом – строительными подрядами или поимкой беглых преступников. Но на это уходят годы; и далеко не факт, что ты получишь желаемое. Я же предлагаю тебе действительно кое-что весомое. Да, согласен – в основном слухи о пиратских кладах сильно преувеличены. Большинство парней вроде меня сорят деньгами направо и налево, пока они есть. Однако мы стали настолько знаменитыми, что появиться в городе для нас теперь совершенно невозможно! Приходится сидеть в джунглях, буквально на груде сокровищ, которые мы не можем потратить – ну разве что проигрывать друг другу в карты, – Изенгрим Фракомбрасс замотал головой, отгоняя назойливую муху. – Ты будешь смеяться, крошка, но в последнее время я предпочитал грабить не золотодобытчиков, а тех, у кого можно разжиться хорошим пойлом и вкусной жрачкой! Ты смекаешь, к чему я клоню? У меня навалом всяких драгоценностей, но я не могу их использовать. У тебя… У тебя есть я; но это всё, что у тебя пока есть. Стало быть, дело сводится к вопросу – можно ли довериться пирату, верно?
– Неверно. Такого вопроса не стоит.
– А теперь давай-ка пораскинь мозгами, – продолжал Ёкарный Глаз, словно не заметив реплики. – Да, я пират. Я граблю торговые караваны, я забрасываю людей фекалиями и, пока они приходят в себя, захватываю их корабли. Но для своих парней – а они настоящие головорезы, можешь мне поверить! – так вот, для них я – Закон. Это значит, что своё слово я обязан держать всегда. Иначе я просто буду низложен, причём очень быстро и… радикально. Это что касается меня. Теперь прикинь, кто готов отвалить бабки за мою голову? Стража прежде всего. Но ведь стража – это не один человек, сечёшь? Это такая же банда ублюдков, как и мы, джентльмены удачи – со своими традициями, своей иерархией; а где иерархия и традиции – там и коррупция, уж ты мне поверь! И вот какая хренотень выходит: ну, допустим, дельце у тебя выгорит. Ты сдаёшь меня с рук на руки какой-то там шишке, получаешь… – тут голос Фракомбрасса приобрёл скептическую интонацию, – получаешь БЕЗ ПРОВОЛОЧЕК ВСЕ ДЕНЬГИ ДО ПОСЛЕДНЕЙ МОНЕТКИ, и, радостная, отправляешься к себе домой. А что делает важная шишка? Она сажает меня под замок, ну, естественно! А через два-три дня ты узнаёшь из газет, что неуловимый Фракомбрасс опять оставил всех с носом и сбежал из тюрьмы, прихватив в заложники… Хе-хе… Угадай кого… А спустя эдак пару лет тот объявляется вновь – председателем совета директоров крупного концерна, к примеру. И вопросов относительно беглого пирата ему почему-то никто не задаёт. Не так-то просто добраться до новоиспечённого мультимиллионера, типа того! Скажи, тебе не обидно будет пялиться на окна его роскошного особняка со своими жалкими десятью тысячами и понимать, что всё это могло быть твоим?
– Одно удовольствие тебя слушать, – откликнулась Адирроза. – Сколько красноречия!
– Логика, малышка, логика, – отозвался пират. – Я потому и стал живой легендой, что умею просчитывать некоторые вещи наперёд. Да, только и всего! Ну, тему для размышления я тебе дал, дальше шевели мозгами. Учти – каждый сам создаёт свою судьбу. Если бы я не верил в это, то давным-давно сгнил бы в каменоломнях.
Адирроза между тем нагнулась и подняла с земли толстую сухую ветку.
– То, что надо… Я тебя выслушала, Фракомбрасс. А теперь ты послушай меня. Когда «Махагония» потерпела крушение, меня выбросило наружу, причём очень удачно – я не разбилась. Всё это время я прожила в джунглях, имея при себе только вот эту короткую стрелялку. Я видела, как наиболее решительные ушли; и как вы захватили в плен тех, кто остался. Я засекла, в какую сторону улетел ваш дирижабль, и двинулась туда. Почти полмесяца я ждала удобного случая – и вот наконец ты мне попался. Учти, всё это время я жила в диком лесу одна. Всё, что нужно, я добывала вот этими руками. Это тоже информация к размышлению – уже для тебя. Подумай хорошенько, прежде чем попытаешься бежать во второй раз, – а в том, что ты сделаешь хотя бы одну попытку, у меня нет никаких сомнений. Так и знай, я к этому готова. Ну-ка, открой рот.
– Зачем это?
– Затем. Вставлю тебе кляп на всякий случай.
* * *
Пыха проснулся и ощупью попытался найти свою трубку. У него в корзинке был для этого сделан особый кармашек, чтобы не тратить лишнее время на поиски. Однако вместо прутьев пальцы нащупали гладкую стену. Пыха озадаченно сел… И вспомнил, что корзинки у него больше нет. Он находился в Вавилоне, великом городе, относительно которого ещё полгода назад не был уверен – действительно ли такой существует или же это всего лишь сказка? Оказалось, нет, очень даже не сказка…
– Проснулся, старик? – поприветствовал его Чобы.
В утреннем свете физиономия юного антипримата выглядела гораздо более побитой, чем вчера вечером: многочисленные синяки успели налиться сочным сизым цветом, губа распухла. Пыха невольно покачал головой.
– Ты ничем не лучше, – усмехнулся новый приятель. – Давай похаваем, что ли…
– Правильные смоукеры с утра не едят, – отозвался Пыха, доставая свою трубку.
– Ну, дело твоё. Тогда, как бы, кофе себе наливай. Интересно, как оно тебе после твоего зелья покажется? Умат-кумар, например, вкус изменяет сильно. Меня после у кура всегда на хавчик пробивает, так иногда бывает прикольно!
Последней фразы Пыха не понял вовсе, однако переспрашивать не стал. Он уже уяснил для себя один существенный момент – чем меньше ты показываешь своё невежество, тем больше тебя уважают.
– Слушай сюда, у меня тут дельце одно нарисовалось, – невнятно проговорил Чобы, уплетая яичницу. – Ты как насчёт высоты, нормально? Не трясёт?
– Да нет…
– Так вот, надо из одной квартирки вещи забрать кое-какие. Поможешь? Лавэ – баш на баш.
– Чего?!
– Деньги пополам, – рассмеялся Чобы. – Ну, поровну, значит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100