– Я надеюсь, ты не собираешься заявиться в этом твоём… – Вхутмас неопределённо покрутил пальцами.
– Я заявлюсь в том, в чём захочу! – рявкнула Укусинда. – И никаких больше условий, не то наш уговор теряет силу. Я с гораздо большим удовольствием проведу вечерок в грязной пивнухе, чем с малолетними олигофренами, знаешь ли!
– Ну хорошо, хорошо…
– Слушай, пап, а на кой тебе вообще сдались эти кисляи? Ты же сейчас, наверное, самый крутой туз бэбидонского бизнеса.
– Потому и туз, что не упускаю возможности договориться с нужными людьми. И не забывай, пожалуйста, о благотворительности!
– Ненавижу само это слово!
– Ну и напрасно. Налоговые льготы…
– Так, – Укусинда встала и подхватила метлу. – Было очень приятно с тобой пообщаться, но у меня ещё дела, – она распахнула окно.
– Концертный зал растафарианской общины, шесть вечера! – крикнул Вхутмас вдогонку помелу. – О духи предков, за что мне это наказание?!
Укусинда неслась над крышами, закладывая лихие виражи. Вот наконец впереди замаячила старая пожарная башня. Укусинда с разгону влетела внутрь, лихо затормозив у самой стены.
– Ой! Я всегда вздрагиваю, когда ты так делаешь! – хихикнула молоденькая прыщавая ведьмочка, отрываясь от своего занятия.
– Что это ты вяжешь? – подозрительно спросила Укусинда, грозно сдвинув брови к переносице. – Почему розовое? Почему не чёрное?!
– Я не для себя! – пискнула ведьмочка. – Это джемперок с вплетёнными волосками из гривы грохманта. Если его будет носить женщина, то на груди у неё вырастут волосы.
– Гм… Так-таки вырастут? – скептически усмехнулась Укусинда.
– Конечно! – горячо воскликнула ведьмочка. – Так сказано в «Своде Чёрной Магии и Оккультной Кулинарии».
– Не больно-то доверяй этой книжонке… Ладно, где Чуха?
– Кто?!
– Ну, эта наша старуха-служанка. Я назвала её Чухой. Клёвое погонялово, верно? Ей идёт.
– Убирается внизу, уже который час. Всё время елозит тряпкой по одному и тому же месту. Знаешь, по-моему, ты зря посадила её на пивную диету. Ей не идёт впрок.
– Что, у неё опять эти приступы?
– Да, постоянно! Уставится в одну точку и шевелит губами, словно пытается что-то вспомнить. Особенно часто это с ней случается около сковородки. Я даже теперь убираю её, когда она рядом.
Укусинда вздохнула. Сковородка, настоящая чугунная сковородка, была предметом её особенной гордости. Согласно поверьям, с её помощью ведьмы могли вызывать засуху и бурю, подвешивая над очагом или опуская в ведро с водой. Конечно, при этом произносились всякие заклятия; вот их-то Укусинда, к сожалению, не знала. Однако очаг на всякий случай был оборудован в верхней комнатушке башни. Это место она называла «лабораторией»: здесь хранились самые интересные штуковины из тех, что удавалось раздобыть её многочисленным агентам – и, конечно, пиво. Достав из шкафчика пару бутылок, она спустилась вниз по узкой винтовой лестнице.
– Эй, Чуха! Чуха, я к тебе обращаюсь!
Старуха продолжала заторможенно орудовать шваброй. Укусинда поморщилась, взяла её за плечи и несколько раз как следует встряхнула. Голова Чухи болталась туда-сюда, как у болванчика.
– Очнись и пой, слышишь? Пора принимать лекарство.
Старухин взгляд медленно сфокусировался на горлышке бутылки.
– Так, так, давай… – подбадривала её бывшая Добрая фея. – Знаешь, что? – задумчиво сказала она, когда со второй бутылкой было покончено. – Возьму-ка я тебя с собой на концерт. По-моему, дорогуша, ты слишком засиделась в девушках. Надо начинать активную светскую жизнь. Может, это малость приведёт тебя в чувство.
Чем дольше Укусинда размышляла, тем больше ей нравилась эта мысль. Стоит только представить, какие глаза сделает папахен! А уж эти слащавые старообразные дамочки, которых пруд пруди на такого рода вечеринках! Благотворительность, значит? Ну хорошо же! Она покажет им благотворительность!
– Надо тебя приодеть как следует. Напульсники с шипами – это хорошо, конечно, но явно недостаточно. По-моему, тебе очень пойдёт матросский полосатый тельник. Кожан мы тебе подыщем, юбку в тон тоже… Эй, Аирра! Ты не одолжишь Чухе свою бандану с костями и черепушками?
* * *
Лоцман Чингалот подпалил заряжённую умат-кумаром самокрутку и улыбнулся. Дела шли неплохо. Если и дальше всё будет складываться удачно, он успеет доставить груз с плантаций до полудня; а это значит, что оставшаяся часть дня – в его полном распоряжении. Поэтому получать удовольствие можно начинать уже сейчас.
Кумар оказался хорош – уже после нескольких затяжек в теле чувствовалась та особенная лёгкость, за которую он так любил священную траву Джа. Лёгкости должно было хватить до самой таможни; там придётся немножко собраться и сфокусироваться. Потом снова можно будет расслабиться – до грузовой пристани.
Берега тихонько уползали назад; зелень плантаций постепенно сменялась пестротой построек. Здесь, за городской чертой, селились те, кому Биг Бэби был не по карману – или же просто любители тишины и свежего воздуха. Свежего, хм… Лоцман Чингалот шевельнул носом. Тут явственно попахивало канализацией. Значит, они уже почти приплыли… Да, вон и выход коллектора – низенькая каменная арка в береговом склоне. Значит, ещё пара поворотов – и таможня.
Лоцмана деликатно похлопали сзади по плечу. Некоторое время он соображал, что бы это могло значить. С одной стороны, он знал совершенно точно, что находится на барже один. С другой – после кумарной самокрутки иногда случаются и более странные вещи – особенно когда дымишь на голодный желудок. Лоцман взвесил все «за» и «против» и обернулся. Челюсть его отвисла. На него с ухмылкой пялилась жуткого вида рожа – белёсая, с ярко-красными пятнами на лбу и скулах и розовыми, как у кролика, глазами.
– Дай досмолить, оторва! – сказало видение и, ловко отлепив от лоцманской губы окурок, глубоко затянулось.
А из-под брезента между тем стали вылезать чудища и демоны, жуткие, страхолюдные и пахнущие почему-то перцем. Среди них был даже один оживший покойник, весь с головы до пяток синий. Он бережно прижимал к животу тряпичный свёрток.
– Эй, куки, Книга-то как? – с беспокойством спросил Чобы. – Цела?
– Чего ей сделается…
– Нам бы лучше здесь сойти, – нервно сказал кто-то. – Пока никто не видит.
– А дальше как? Типа, в город попасть?
– По канализации, как же ещё, – проворчал кто-то.
– По канализации? – поёжился Чобы. – Там же, это самое, ну… типа, опасно!
– Нам сейчас везде опасно, – возразил Пыха. – К тому же мы вместе, верно? А вместе мы сила!
– Ну, как бы да…
– Тогда пошли, – смоукер полез за борт.
Каторжане потянулись следом. Твадло досмолил самокрутку, подмигнул впавшему в ступор лоцману и с разбегу бултыхнулся в воду.
Канализационный коллектор представлял собой низкий, сложенный из грубо обработанного известняка тоннель с полукруглым сводом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100