Он шел, опустив голову, не глядя ей в глаза.
– Сильвио! – бодро сказала она. – Мой мужчина! Мои глаза и уши! Рассказывай, дорогой. Что там говорят про твоего возлюбленного шефа? Я еще не доросла до комиссара? Или мне уже пора баллотироваться в президенты?
Он привалился к стене рядом с ней, взял у нее сигарету, зажег с изяществом девятилетнего мальчугана, затянулся и сразу же закашлялся.
– Тебе не надо курить исключительно ради меня, – заметила Тереза. – По правде говоря, Сильвио, я бы предпочла, чтобы ты вообще не курил. Ты не похож на курильщика. Тебе это как-то не идет.
Он покорно бросил сигарету на пол и растоптал.
– Они все козлы. Все полицейские, все до одного.
Она взяла его за руку, привалилась к его плечу и как маленького погладила по длинным редким волосам. Для этого ей пришлось немного нагнуться – Сильвио был не самым высоким мужчиной.
– Скажи мне что-нибудь новенькое, милый. Как насчет девочки Джулиус?
– У них ничего нет.
– Так чем же они занимаются?
– Фальконе поехал к какому-то гангстеру. Косту и его странного напарника послали раскапывать прошлое Барбары Мартелли. Чтобы узнать, с чего это она вздумала убивать чувака профессора.
– И меня. Давай не будем забывать об этом. Она и меня пыталась убить.
– Ну да. – Он упорно смотрел в окно. – Ты их достала, Тереза. Ты их действительно достала.
– Что-то новенькое!
– Нет. – Его круглые водянистые глаза остановились на ней, и на какой-то миг Тереза действительно почувствовала себя виноватой – в том, что так его испугала. – Ты не понимаешь. До сих пор я ни разу не слышал, чтобы они так говорили. Как будто... – запнулся он.
– Как будто это я виновата?
Он внимательно изучал свои туфли.
– Ага.
Она едва удержалась, чтобы не надавать ему пощечин, но решила, что в данных обстоятельствах это будет не самым лучшим способом вывести его из этого состояния.
– Но ведь это не так. Разве нет? Ради Бога, посмотри на меня, Сильвио.
Он выполнил ее просьбу. Видеть его унылое лицо было не слишком приятно.
– Скажи: «Ты не виновата, Тереза».
– Ты не виновата, Тереза.
– Хорошо. Так в чем же состоит эта их... теория, если так можно выразиться?
– У них нет теории. Они просто думают, что мумифицированная девушка была как-то связана с гангстерами. Они думают – но не хотят этого показывать, – что одна из сторон платила Барбаре Мартелли за информацию. За то, чтобы быть в курсе.
У нее не выходил из головы черный шлем, мелькающий за окном машины.
– Так она просто вела наблюдение?
– Точно они этого не знают, Тереза. Думаю, они все еще в шоке.
– А Рандольф Кирк? Он-то здесь при чем?
– Когда ты стала с ним беседовать, кто-то забеспокоился, что он может сболтнуть лишнее, и послал Барбару, чтобы она за ним присмотрела и пресекла бы это в зародыше. Свидетели им были тоже не нужны, поэтому она пришла за тобой.
– Тогда получается, что и профессор был гангстером. Видимо, таким образом большинство мафиози прячется от полиции. Заведующий кафедрой в Римском университете или еще что-нибудь в этом роде, так, что ли?
– Я не копал так глубоко, – промямлил он. – Не хотелось спрашивать.
– И они действительно считают, что девочка Джулиус – это просто случайное совпадение?
– Они в растерянности. Ты же знаешь, какие они. Это примитивные организмы. Не могут одновременно решать несколько задач – только по одной. К тому же из-за этого вируса у них много народа отсутствует. Да и у нас тоже.
Тереза пригладила волосы. Сегодня утром она едва привела себя в порядок. Если говорить честно, все в ее жизни пошло наперекосяк. Как в прежние времена.
– Но ведь Сюзи Джулиус еще жива, Сильвио. По крайней мере, если я не ошибаюсь, была жива сегодня утром. Неужели этого никто не понимает?
Он пробормотал что-то о приоритетах и о том, как нечестно сваливать все на него, и совсем сник. Тереза ненавидела себя за то, что срывает свой гнев именно на нем. Это было жестоко, несправедливо. Именно так и поступают полицейские.
– Прости, – прошептала она. – Это все направлено не на тебя. Если хочешь знать, это направлено на меня.
Он взял ее за руку, что при сложившихся обстоятельствах, можно было считать попыткой подольститься.
– Давай отступим, Тереза. У нас есть своя работа, мы с тобой сейчас единственные, у кого из носа не течет ручьями. Не будем суетиться и займемся своими делами, пока все не образуется. Это им платят за то, чтобы разбираться с подобным дерьмом, а не нам. Если мы будем сидеть спокойно, глядишь, все как-нибудь рассосется. Они найдут то, что хотят, и забудут об остальном.
«Прекрасная идея, – подумала она. – Из тех, которые, не имеют шансов воплотиться в жизнь».
– Здесь нет ничего такого, с чем бы ты не справился сам с остатком команды, – резко сказала она. – Давай смотреть правде в лицо. Не нужно быть гением, чтобы понять, как умерли профессор и прекрасная Барбара. А торфяная девушка представляет интерес скорее для науки, чем для практической криминалистики. У нас есть только предположения, но нет четких ответов. Мы будем стараться, чтобы Сюзи Джулиус не попала к нам на секционный стол.
Сильвио убрал руку. Он был явно испуган.
– Именно за это им и платят деньги. У нас сейчас большая нагрузка. Я едва справляюсь.
– Ты справишься, Сильвио, – заверила она. – Прекрасно справишься.
– А если случится что-нибудь еще? Если...
– Послушай, – улыбнулась она и взяла его за руку. Вот тебе статистика. Сколько насильственных смертей совершается в Риме? У нас сейчас на столе лежит недельная норма. Сегодня ничего не произойдет. Уж поверь. А теперь мне нужно подумать.
Его бледное, обрюзгшее лицо побелело еще больше.
– Ты куда-то собралась! – уличил он. – Я тебя знаю. Все опять будет как вчера. Ты куда-то собралась, и это совсем не здорово.
– Я просто хотела...
– Нет! Нет! Не надо мне этого рассказывать, потому что я ничего не хочу слышать. Две ошибки не могут дать правильный...
– Я не ошибалась! Разве что сделала глупость. А две глупости всего лишь сделают тебя... дураком. А большинство здешних ничтожеств и без того считают меня дурой. Так что же тут страшного?
– Ну пожалуйста! – Он сложил свои маленькие руки. – Умоляю тебя, Тереза! Ради меня. Не делай этого – что бы там ни было.
Она коротко поцеловала его в щеку, и Монашек густо покраснел – от подбородка до самых глаз.
– Ничего не случится, Сильвио. Поверь своему другу Терезе. В течение часа держи оборону, а потом я вернусь. И концы в воду.
Он выглядел подавленным и испуганным.
– Часа? Это что, земной час? Или это какой-то особый час на той планете, где ты обитаешь?
– Эх, Сильвио, Сильвио! – вздохнула она. – Ну что со мной может случиться?
* * *
Беньямино Верчильо был аккуратным, организованным человеком. Он любил рано начинать работу – по рабочим дням ровно в семь утра уже сидел за своим письменным столом в подвале дома на Виа деи Серпенти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
– Сильвио! – бодро сказала она. – Мой мужчина! Мои глаза и уши! Рассказывай, дорогой. Что там говорят про твоего возлюбленного шефа? Я еще не доросла до комиссара? Или мне уже пора баллотироваться в президенты?
Он привалился к стене рядом с ней, взял у нее сигарету, зажег с изяществом девятилетнего мальчугана, затянулся и сразу же закашлялся.
– Тебе не надо курить исключительно ради меня, – заметила Тереза. – По правде говоря, Сильвио, я бы предпочла, чтобы ты вообще не курил. Ты не похож на курильщика. Тебе это как-то не идет.
Он покорно бросил сигарету на пол и растоптал.
– Они все козлы. Все полицейские, все до одного.
Она взяла его за руку, привалилась к его плечу и как маленького погладила по длинным редким волосам. Для этого ей пришлось немного нагнуться – Сильвио был не самым высоким мужчиной.
– Скажи мне что-нибудь новенькое, милый. Как насчет девочки Джулиус?
– У них ничего нет.
– Так чем же они занимаются?
– Фальконе поехал к какому-то гангстеру. Косту и его странного напарника послали раскапывать прошлое Барбары Мартелли. Чтобы узнать, с чего это она вздумала убивать чувака профессора.
– И меня. Давай не будем забывать об этом. Она и меня пыталась убить.
– Ну да. – Он упорно смотрел в окно. – Ты их достала, Тереза. Ты их действительно достала.
– Что-то новенькое!
– Нет. – Его круглые водянистые глаза остановились на ней, и на какой-то миг Тереза действительно почувствовала себя виноватой – в том, что так его испугала. – Ты не понимаешь. До сих пор я ни разу не слышал, чтобы они так говорили. Как будто... – запнулся он.
– Как будто это я виновата?
Он внимательно изучал свои туфли.
– Ага.
Она едва удержалась, чтобы не надавать ему пощечин, но решила, что в данных обстоятельствах это будет не самым лучшим способом вывести его из этого состояния.
– Но ведь это не так. Разве нет? Ради Бога, посмотри на меня, Сильвио.
Он выполнил ее просьбу. Видеть его унылое лицо было не слишком приятно.
– Скажи: «Ты не виновата, Тереза».
– Ты не виновата, Тереза.
– Хорошо. Так в чем же состоит эта их... теория, если так можно выразиться?
– У них нет теории. Они просто думают, что мумифицированная девушка была как-то связана с гангстерами. Они думают – но не хотят этого показывать, – что одна из сторон платила Барбаре Мартелли за информацию. За то, чтобы быть в курсе.
У нее не выходил из головы черный шлем, мелькающий за окном машины.
– Так она просто вела наблюдение?
– Точно они этого не знают, Тереза. Думаю, они все еще в шоке.
– А Рандольф Кирк? Он-то здесь при чем?
– Когда ты стала с ним беседовать, кто-то забеспокоился, что он может сболтнуть лишнее, и послал Барбару, чтобы она за ним присмотрела и пресекла бы это в зародыше. Свидетели им были тоже не нужны, поэтому она пришла за тобой.
– Тогда получается, что и профессор был гангстером. Видимо, таким образом большинство мафиози прячется от полиции. Заведующий кафедрой в Римском университете или еще что-нибудь в этом роде, так, что ли?
– Я не копал так глубоко, – промямлил он. – Не хотелось спрашивать.
– И они действительно считают, что девочка Джулиус – это просто случайное совпадение?
– Они в растерянности. Ты же знаешь, какие они. Это примитивные организмы. Не могут одновременно решать несколько задач – только по одной. К тому же из-за этого вируса у них много народа отсутствует. Да и у нас тоже.
Тереза пригладила волосы. Сегодня утром она едва привела себя в порядок. Если говорить честно, все в ее жизни пошло наперекосяк. Как в прежние времена.
– Но ведь Сюзи Джулиус еще жива, Сильвио. По крайней мере, если я не ошибаюсь, была жива сегодня утром. Неужели этого никто не понимает?
Он пробормотал что-то о приоритетах и о том, как нечестно сваливать все на него, и совсем сник. Тереза ненавидела себя за то, что срывает свой гнев именно на нем. Это было жестоко, несправедливо. Именно так и поступают полицейские.
– Прости, – прошептала она. – Это все направлено не на тебя. Если хочешь знать, это направлено на меня.
Он взял ее за руку, что при сложившихся обстоятельствах, можно было считать попыткой подольститься.
– Давай отступим, Тереза. У нас есть своя работа, мы с тобой сейчас единственные, у кого из носа не течет ручьями. Не будем суетиться и займемся своими делами, пока все не образуется. Это им платят за то, чтобы разбираться с подобным дерьмом, а не нам. Если мы будем сидеть спокойно, глядишь, все как-нибудь рассосется. Они найдут то, что хотят, и забудут об остальном.
«Прекрасная идея, – подумала она. – Из тех, которые, не имеют шансов воплотиться в жизнь».
– Здесь нет ничего такого, с чем бы ты не справился сам с остатком команды, – резко сказала она. – Давай смотреть правде в лицо. Не нужно быть гением, чтобы понять, как умерли профессор и прекрасная Барбара. А торфяная девушка представляет интерес скорее для науки, чем для практической криминалистики. У нас есть только предположения, но нет четких ответов. Мы будем стараться, чтобы Сюзи Джулиус не попала к нам на секционный стол.
Сильвио убрал руку. Он был явно испуган.
– Именно за это им и платят деньги. У нас сейчас большая нагрузка. Я едва справляюсь.
– Ты справишься, Сильвио, – заверила она. – Прекрасно справишься.
– А если случится что-нибудь еще? Если...
– Послушай, – улыбнулась она и взяла его за руку. Вот тебе статистика. Сколько насильственных смертей совершается в Риме? У нас сейчас на столе лежит недельная норма. Сегодня ничего не произойдет. Уж поверь. А теперь мне нужно подумать.
Его бледное, обрюзгшее лицо побелело еще больше.
– Ты куда-то собралась! – уличил он. – Я тебя знаю. Все опять будет как вчера. Ты куда-то собралась, и это совсем не здорово.
– Я просто хотела...
– Нет! Нет! Не надо мне этого рассказывать, потому что я ничего не хочу слышать. Две ошибки не могут дать правильный...
– Я не ошибалась! Разве что сделала глупость. А две глупости всего лишь сделают тебя... дураком. А большинство здешних ничтожеств и без того считают меня дурой. Так что же тут страшного?
– Ну пожалуйста! – Он сложил свои маленькие руки. – Умоляю тебя, Тереза! Ради меня. Не делай этого – что бы там ни было.
Она коротко поцеловала его в щеку, и Монашек густо покраснел – от подбородка до самых глаз.
– Ничего не случится, Сильвио. Поверь своему другу Терезе. В течение часа держи оборону, а потом я вернусь. И концы в воду.
Он выглядел подавленным и испуганным.
– Часа? Это что, земной час? Или это какой-то особый час на той планете, где ты обитаешь?
– Эх, Сильвио, Сильвио! – вздохнула она. – Ну что со мной может случиться?
* * *
Беньямино Верчильо был аккуратным, организованным человеком. Он любил рано начинать работу – по рабочим дням ровно в семь утра уже сидел за своим письменным столом в подвале дома на Виа деи Серпенти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102