И Ян, чтобы окончательно прояснить ситуацию для себя, слегка поколебавшись, решил рассказать им о Травнике, тем более что тот не просил хранить его приход в секрете. Томительная усталость навалилась на плечи, и Дудке захотелось выбраться наконец из этого хитросплетения недомолвок и тайн. «Интересно, а что здесь было, пока я в бой ходил да „ура“ кричал? Если сейчас, не успел прийти, от незваных гостей отбою нет, то без меня они тут, наверное, косяками ходили». От этой мысли Яну вдруг стало смешно, и он почувствовал, что невероятное напряжение, сковывавшее целые сутки его силы и волю, немного отпустило, и захотелось ясности и простоты – того, к чему он стремился в душе и мыслях всю жизнь.
– Ваш старик был у меня прошлой ночью. Должен вас огорчить: он появился у меня раненый и в ту же ночь умер на этой постели. – Коростель указал рукой на кровать, и все невольно обернулись и посмотрели назад, на смертное ложе человека, в поисках которого они пришли сюда.
– Камерон мертв? – тихо переспросил Лисовин, и Яну показалось, что голос рыжебородого детины дрогнул.
– Если его так зовут, то да, – подтвердил Коростель. – Я похоронил его в лесу, – сказал он и заметил, как в глазах седоватого на мгновение мелькнула тень сомнения или несогласия. – Я сделал так, как велел ваш старик, – поспешно добавил Ян и обвел взглядом всех присутствующих.
Люди в зеленом по-разному отреагировали на известие о смерти знакомого и, по-видимому, дорогого им человека, который на самом деле им не был. Но об этом знал только Ян, и он все больше убеждался в этом, глядя на гостей. В глазах Марта сквозило отчаяние, Лисовин хмурился, отчаянно теребя бороду и накручивая ее на корявый указательный палец. Седоватый отвернулся к окну и уставился на него, словно это было сейчас единственным на свете, что его интересовало. Головы остальных были склонены, и их лиц не было видно. Ян откинулся на спинку своего обветшалого дивана.
– Не знаю, зачем ищете его вы, но два часа назад я уже проводил отсюда семерых человек, которые тоже приходили за стариком.
– Они его знали? – быстро спросил Лисовин.
– Да, описали, как он выглядит, и, более того…
– Что?
– Словом, я понял, что они знали о нем многое.
После этого наступила пауза, в комнате воцарилась тишина.
– Что это за публика? – осведомился доселе молчавший плотный человек с живым румяным лицом и маленькими голубыми глазами, весело выглядывавшими из-за круглых щек.
– Они назвали свои имена, но мне они ни о чем не говорят. Я думаю, они искали старика, выполняя чью-то волю. Так же, впрочем, как и вы.
– Камерон был изранен? – спросил Лисовин.
– Нет, – промолвил Ян. – Похоже, он получил удар мечом. Но теперь я уже не знаю, что и думать, во смерть это или во спасение.
При этих словах седоватый отвернулся наконец от окна и внимательно посмотрел на Яна. На щеках Збышека вспыхнул гневный румянец. Лисовин же только покачал головой.
– Старик что-нибудь сказал тебе перед смертью? – спросил круглощекий.
– Да, мы с ним говорили. Я не всему поверил, а теперь – особенно.
– А об этих людях Пилигрим говорил?
– Да, об одном из них. Он сказал, что этому человеку я могу рассказать обо всем, что с ним случилось. Он умер ночью, а утром пришли они. Их старший спросил о нем и назвал свое имя. Он и был тем человеком, о котором говорил ваш старик.
– Как его звали? – быстро спросил седоватый.
– Его имя – Травник, – ответил Ян.
Услышав это имя, люди в зеленых одеждах тревожно переглянулись, причем Март издал тихое восклицание.
– Вы его знаете? – спросил Ян, заранее предчувствуя ответ.
– Да, нам знакомо это имя, – задумчиво проговорил Лисовин, теребя свою бороду. – Даже чересчур. О чем вы с ним говорили?
– Он предъявил доказательства того, что не зря носит это имя. – Яну надоело отвечать на бесконечные вопросы, ведь он уже почти сутки только этим и занимался, к тому же он сам еще тоже ничего не знал об этих людях. – Теперь я бы хотел знать, кто вы такие и что вам еще от меня нужно. Если больше ничего, можете отправляться дальше по своим делам, а я хочу спать.
Ян демонстративно развалился на диване, исподтишка наблюдая за искателями. Они собрались в круг и обменивались короткими репликами на чужом языке. Некоторые слова Ян не расслышал, и смысл разговора он понять не сумел. Март, Лисовин и остальные спрашивали, седоватый кратко, порой односложно отвечал.
– Эт вервес?
– Ун.
– Навии?
– Мортс не рас! Ун.
– Зорза эрст? – спросил Март.
Седоватый задумался. Бросил взгляд на окно, на Яна, поскреб шершавый подбородок.
– Может быть, и зорзы. – Он неожиданно перешел на общий. – По крайней мере ничто не против. Хотя почему тут? Это вопрос.
Он подошел к Яну.
– Послушай, хозяин. Кстати, как тебя зовут?
Некоторое время Дудка смотрел на него снизу вверх, но ничего остроумного или язвительного придумать так и не смог.
– Мое имя Ян, а кличут Коростелем.
– Так вот, Ян Коростель, время уже позднее. – За окном действительно смеркалось, где-то у реки закричал козодой. – Не стоит нам сейчас бродить по лесам да болотам. У тебя место в доме найдется?
Вопрос был столь неожиданным для Яна, что он не успел сообразить и утвердительно кивнул.
– Ну, вот и славно, – улыбнулся седоватый. – Ты уж извини, хозяин, но придется нам у тебя сегодня переночевать. Да ты не переживай, мы тебя не стесним. Постелим на полу, одеяла у нас есть, возьмем плащи. А пока давай перекусим, а то мы тебя своими вопросами уже совсем замучили!
Как жарили кролика, Ян уже не помнил. Гости развязали походные мешки, достали хлеб, козий сыр, холодное мясо, а Лисовин еще и большую вяленую рыбу. Под рыбу и полбочонка крепкого кваса, настоянного Яном на хлебных корочках с изюминками, приговорили, и бутыль с вином опорожнили. Уже засыпая на своем жестком диванчике, Ян неожиданно подумал: «Вчера здесь оборотень лежал, а нынче с его друзьями квас пью!» Но переварить эту мысль он уже не сумел, глаза его сами собой закрылись, и Ян провалился в сон, как в старый подпол.
Спустя час или два он проснулся от легкого прикосновения. В доме всё спало, за окном потрескивал ранний весенний сверчок. Звезды заглядывали в окно, а перед Яном на стуле сидел седоватый и смотрел на него, блестя глазами в темноте.
– Что? – неслышно, одними губами прошептал Ян. Ему вдруг стало страшно, и он подумал, что вот сейчас что-то должно случиться.
Седоватый зажег свечку на краешке стола и запахнулся в плащ, словно ему передался от Яна озноб.
– Нам надо поговорить, – тихо сказал он. – Нужно кое-что выяснить.
– Сейчас??? – вытаращил глаза Ян.
– Да, сейчас. – Седоватый скрестил руки на груди. Отсветы пламени свечи играли у него на лице. Сон вдруг неожиданно отлетел от Яна, и он молча лежал и смотрел на своего собеседника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109