– Как думаете, кто мог это сделать? – спросил я.
– Не знаю.
– Как вам кажется, это Джордж Харпер?
– Ни в коем случае. Харпер, может, и дурак, но уж никак не сумасшедший.
– Полиция вас допрашивала?
– Естественно. Бывший муж? Скандальный развод? Значит, он.
– И что же?
– По их вопросам – где находился в такое-то время – догадался, что Салли убили в промежутке между двумя и четырьмя часами дня. А я весь день в понедельник не выходил из магазина, с восьми утра и до закрытия, до семи часов. Понедельник у меня тяжелый день, по понедельникам да еще по субботам работы хватает. Все запасы спиртного, которые алкаши припрятывают на выходные, к понедельнику кончаются, и они, как стадо баранов, собираются у магазина. Полицейские заявились ко мне почти в полночь. К тому времени уже знал из выпуска новостей, что тело нашли в семь часов вечера, когда соседка, Дженни Пирс – я ее знаю, приятная женщина, – зашла к Салли вернуть блюдо для пирога или что-то еще. Объяснил полицейским, что в семь часов как раз запирал магазин и у меня всего-навсего миллиона полтора свидетелей, которые принесут присягу на ящике «Чивес Регал», что, как положено, я простоял за прилавком весь день. Полицейские поблагодарили, что нашел для них время – был уже час ночи, – и уехали, сказав на прощанье: «Держись от греха подальше». В этом городе меня знают как честного бизнесмена уже десять лет, с тех самых пор, как вернулся домой с Севера. За все годы меня ни разу не оштрафовали даже за неправильную парковку машины в этом проклятом городе, а теперь говорят: «Держись от греха подальше». Забыли только обозвать «ниггером».
Мы уже подошли к его машине, синему «понтиаку», и Эндрю рылся в карманах в поисках ключа. Блум с полицейским капитаном, все еще продолжая беседу, с трудом взбирались по склону холма к стоянке машин.
– Прошлой ночью разговаривал с Китти Рейнольдс, – сообщил я.
Оуэн, отпиравший дверцу машины, поднял глаза.
– Вот как? – сказал он.
– Да. – Помолчав, спросил: – Еще встречаетесь с ней?
– Никогда.
– Как же так?
– Все имеет конец, приятель, течение уносит людей друг от друга.
– Когда же это кончилось?
– Да как раз незадолго до того, как началась вся эта заваруха. Когда Салли подала на развод, мне все уже порядком поднадоело. Все наши старые приятели, знаете, с кем обычно проводишь время… все перестала с нами общаться. Чувствуешь себя каким-то потерянным, если нет друзей.
– Харпер тоже?
– Что?
– Он тоже перестал с вами встречаться?
– Нет. Джордж – нет. Но он не знал…
Он резко оборвал фразу. Может, это заразное? Может, если провел немало времени в постели с какой-то женщиной, то перенял и ее привычки? Китти Рейнольдс мастерски обрывала фразы на полуслове. Оуэн у меня на глазах проглотил значительную часть предложения и снова занялся дверцей машины.
– Не знал чего? – спросил я.
– Не понимаю, о чем вы, приятель.
– Вы хотели сказать…
– Я хотел сказать: «До свидания, мистер Хоуп».
– Одну секундочку, ладно?
Оуэн открыл дверцу машины, но, заметив, что на переднее сиденье попадают капли дождя, снова прикрыл ее.
– Что еще? – спросил он со вздохом.
– В первый раз, когда мы с вами беседовали, вы никак не могли вспомнить Ллойда Дэвиса.
– Ну и что?
– Китти Рейнольдс говорит, что познакомилась с ним в вашем доме.
– Она так сказала?
– На одном из собраний.
– В самом деле? На каком собрании?
– Китти рассказала мне, как женщина с Фэтбэка организовала комитет…
– Ах да, этот вонючий комитет.
– Чтобы как-то выразить свое отношение к делу Джерри Толливера.
– Да-да.
– И Китти сказала, что познакомилась с вами – и с Ллойдом Дэвисом – на одном из тех собраний. В вашем доме.
– Тогда, наверное, так оно и есть.
– А вы, однако, так и не смогли вспомнить Дэвиса.
– На этих собраниях люди все время менялись: одни приходили, другие уходили, – объяснил Оуэн, пожав плечами.
– Был вчера в вашем доме, – продолжал я.
– Вот как?
– Когда вы еще были женаты на Салли и жили там, газетная вырезка уже висела на стене в спальне?
– Какая вырезка?
– Об убийстве Толливера.
– Да. Да, наверное.
– А что вы скажете о картинах?
– О картинах Салли? Да она развешивала их по всему дому.
– Попадалась вам на глаза картина, где изображена белая женщина в объятиях черного мужчины?
– Да разве все упомнишь? Салли рисовала без передыху.
– Не знаете, каким образом именно эта картина очутилась в гараже Джорджа Харпера?
– Понятия не имею.
– Не помните, может, Салли подарила Джорджу эту картину? Или продала ему?
– Салли не ладила с Джорджем, уже говорил вам об этом.
– А не могла она подарить эту картину Мишель?
– Да Салли раздавала их всем подряд.
– Вот как? Кому же именно?
– Любому, лишь бы взяли. Вы же видели картины, знаете, какая это пакость.
– Кому же конкретно она их раздавала?
– Сказал вам: любому. Мне пора, мистер Хоуп. Потерял уже полдня. Надо открывать магазин.
– Последний вопрос, – попросил я.
– Ладно, но…
– О чем же все-таки не знал Харпер? Что же такое он обнаружил?
– Это уже два вопроса. И у меня нет на них ответов.
Он сложил зонтик, забросил его на заднее сиденье и сел за руль. Я наблюдал, как он вставил ключ в зажигание, завел машину и тронулся, – я отступил назад. Прямо позади меня стоял Блум и наблюдал из-под зонтика, как машина, преодолев поворот на вершине холма, скрылась из виду.
– Кто это? – спросил Блум.
– Эндрю Оуэн, – ответил я.
– Чист как стеклышко, – сообщил Блум, – алиби длиной в целую милю.
Под проливным дождем он все же разглядел мое лицо.
– Что это у тебя с физиономией, Мэттью?
– Наскочил на дверь прошлой ночью.
– Вот как?
– Да, когда встал пописать.
– Нужно быть осторожнее, – посоветовал Блум.
* * *
Последний самолет на Майами вылетел из Калузы в 2.50 дня и прибыл туда в 4.20. На Восточном побережье было ветрено, но сияло солнце, и шофер такси, который вез меня к дому миссис Харпер, все оглядывался на мой зонтик, будто увидел меч в руке средневекового рыцаря. Миссис Харпер обрабатывала грядку гардений у своего дома, когда я вышел из такси. Она наблюдала, как я расплачиваюсь с шофером и направляюсь по дорожке к ней. В левой руке держала пучок сорняков, а в правой – лопатку.
– Здравствуйте, миссис Харпер, – поздоровался я.
– Мистер Хоуп, – приветствовала она меня коротким кивком.
– Я пытался дозвониться до вас, – начал я, – но…
– Отключила телефон. Репортеры житья не дают.
– Надеюсь, у вас найдется для меня минутка.
– Просто все, как один, хотят, чтобы я уделила им минутку. Привыкла к тому, что весь день напролет никого не вижу, а теперь и дверь не закрывается: все ходят.
– Это касается вашего сына, – объяснил я.
– Все так говорят.
– Вы ведь знаете, что он сбежал из тюрьмы в прошлый четверг?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61