– Я погляжу, дома ли он.
В переводе на нормальный язык это означало, что доктор, разумеется, дома и она собирается узнать, хочет ли он говорить с детективом. Карелла ждал. Он слышал приглушенные голоса в телефонной трубке. Потом трубку снова взяли.
– Алло! – сказал мужской голос.
– Доктор Бролин? – спросил Карелла.
– Да.
– С вами говорит детектив Карелла из восемьдесят седьмого участка. Я расследую предполагаемое самоубийство и хотел бы знать, не позволите ли вы задать вам несколько вопросов.
– Да, конечно.
– У вас найдется время?
– Вообще-то у нас гости...
– Это недолго.
– Ну хорошо, – сказал Бролин.
– Доктор Бролин, не вы ли тот врач, который выписал месячную дозу секонала в капсулах Энн Ньюмен?
– Я.
– Скажите, доктор, это обычное количество? В смысле, такая большая доза барбитурата?
– Миссис Ньюмен страдает бессонницей. Лечение секоналом является частью общего лечебного курса. В том, что я выписал такую дозу, ничего необычного нет.
– Она была у вас двадцать девятого июля, верно? Эта дата указана в рецепте...
– Это было во вторник? – уточнил Бролин.
– Да, сэр. Кажется, во вторник.
– Да, она была у меня в этот день. Она бывает у меня каждый вторник, среду и пятницу.
– Простите, сэр? – переспросил Карелла. – Каждый...
– Я психиатр, – пояснил Бролин.
– А-а, понятно, – кивнул Карелла.
– Да, – сказал Бролин.
– И вы лечите ее от бессонницы, не так ли?
– В том числе. Бессонница – это один из симптомов. Мне кажется, что я не обязан обсуждать в подробностях природу ее заболевания, мистер Карелла.
– Нет, конечно, – согласился Карелла. – Доктор Бролин, звонила ли вам миссис Ньюмен из Калифорнии в понедельник вечером?
– Звонила.
– Зачем?
– Она не смогла прийти ко мне в пятницу из-за поездки. Она ощутила приступ острой тревоги и хотела поговорить со мной.
– Доктор Бролин, не помните ли вы, сколько времени длилась ваша беседа?
– Минут двадцать. Может, полчаса. Боюсь, что точнее не помню.
– После этого она вам не звонила?
– Нет, не звонила.
– Значит, это был последний раз, когда вы разговаривали?
– Да. Ну, разумеется, мы увидимся с нею в этот вторник.
– Вы сказали, каждый вторник, среду и пятницу?
– Да.
– Доктор Бролин, знали ли вы мистера Ньюмена?
– Нет.
– Знаете ли вы, что в прошлую пятницу утром миссис Ньюмен, вернувшись домой из Калифорнии, нашла его мертвым?
– Знаю.
– А откуда вы узнали о его смерти, сэр?
– Мне сообщила миссис Ньюмен.
– Но мне казалось, что вы не разговаривали с ней после...
– Ах, простите, я думал, что вы имели в виду, не звонила ли она мне из Калифорнии. Она звонила мне вчера. Она была совершенно не в себе. Мы очень долго разговаривали по телефону.
– Понятно. Ну что ж, доктор, раз у вас гости, не стану вас задерживать. Спасибо, что уделили мне время.
– Тогда до свидания, – сказал Бролин и повесил трубку.
Дженеро стоял в другом конце комнаты, уперев руки в бока, и смотрел вниз, на улицу, сквозь металлическую решетку на распахнутом окне.
– Погляди-ка на эту парочку! – сказал он.
– Я занят, – ответил Карелла и снова снял трубку.
– Титьки вот посюда! – сказал Дженеро.
Карелла набрал номер Сьюзен Ньюмен. Она сняла трубку после третьего звонка.
– Алло?
– Миссис Ньюмен? Это детектив Карелла. Здравствуйте. Как поживаете?
– Мы только что вернулись с кладбища, – ответила миссис Ньюмен. – Принимая во внимание обстоятельства, в целом я в порядке.
– Быть может, я не вовремя?
– У нас люди, – сказала она. – Но это ничего. Что вы хотели?
– Миссис Ньюмен, насколько мне стало известно, ваша невестка звонила вам из Калифорнии в прошлый четверг вечером. Это верно?
– Да, звонила.
– Не могли бы вы мне сказать, о чем вы разговаривали?
– Н-ну... да, могла бы. Но зачем вам это?
– Это обычный сбор информации.
– Я не очень понимаю, что значит «обычный сбор информации».
– Есть некоторые вещи, которые мы обязаны проверить в случае любой насильственной смерти.
– Насильственной?
– Да, мэм. Такой, как убийство или самоубийство.
– Понимаю. Значит, вы все же подозреваете, что моего сына убили?
– Я ничего не подозреваю, миссис Ньюмен. Я просто собираю факты, чтобы иметь возможность сделать обоснованные выводы.
– А какое отношение звонок Энн может иметь к обоснованным выводам?
– Она говорила с мужем – вашим сыном – во вторник вечером. Насколько мне известно, после этого она с ним не разговаривала. Но в четверг, перед тем как вернуться домой, она звонила вам. Я хотел бы знать зачем.
– Вы подозреваете, что Энн имеет отношение к смерти Джерри?
– Нет, мэм, этого я не говорил.
– Тогда я не очень понимаю, зачем вы звоните, мистер Карелла.
Карелла посмотрел на часы на стене. Он говорил с ней уже минуты три, а она так и не сказала ему, зачем ее невестка звонила ей в четверг. В обычных обстоятельствах он мог бы только приветствовать подобную семейную солидарность. Но теперь... «Надо сказать ей о жаре в квартире! – подумал он. – О том, что есть что-то очень подозрительное в квартире, где выключен кондиционер, когда на улице жара за девяносто. Надо сказать ей, что да, черт побери, я не исключаю возможности того, что это было убийство!»
– Миссис Ньюмен!
– Да?
– Вы не обязаны сообщать мне содержание вашей беседы с невесткой. Однако я надеялся...
– Энн не имеет никакого отношения к смерти моего сына!
– Откуда вы знаете?
– Зачем убивать человека, с которым ты собираешься разводиться?
– А она собиралась развестись с вашим сыном?
– Она именно затем и звонила мне в четверг вечером.
– Чтобы обсудить развод?
– Чтобы сказать мне, что она намерена просить о разводе, как только вернется из Калифорнии.
– Понятно. А ваш сын об этом знал?
– Нет.
– Она не говорила ему об этом, так?
– Она собиралась сказать ему, когда вернется. Она звонила, чтобы спросить моего совета.
– И что вы ей сказали?
– Я сказала, чтобы она подавала на развод. С тех пор, как мой муж покончил жизнь самоубийством, мой сын сделался никчемным пьяницей. Понимаете ли, я профессиональная сиделка, и мой сын звонил мне каждый раз, как сильно напьется, и просил, чтобы я приехала и посидела с ним. Я столько ночей просидела с ним, помогая ему гонять чертиков... ну, наверно, это был мой материнский долг. Но Энн... Я удивляюсь, что она терпела это так долго.
– А в каком настроении она была, когда позвонила вам?
– Взволнована, озабочена. Все время, пока мы разговаривали, она плакала.
– А к концу разговора?
– Она приняла решение. На следующее утро она собиралась сказать ему все. Полагаю, я придала ей мужества, чтобы решиться. Но потом, когда она приехала домой...
– Было уже поздно.
– Да, она нашла его мертвым.
– Но почему вы так не хотели говорить мне об этом, миссис Ньюмен?
– Просто потому, что это не ваше дело, мистер Карелла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
В переводе на нормальный язык это означало, что доктор, разумеется, дома и она собирается узнать, хочет ли он говорить с детективом. Карелла ждал. Он слышал приглушенные голоса в телефонной трубке. Потом трубку снова взяли.
– Алло! – сказал мужской голос.
– Доктор Бролин? – спросил Карелла.
– Да.
– С вами говорит детектив Карелла из восемьдесят седьмого участка. Я расследую предполагаемое самоубийство и хотел бы знать, не позволите ли вы задать вам несколько вопросов.
– Да, конечно.
– У вас найдется время?
– Вообще-то у нас гости...
– Это недолго.
– Ну хорошо, – сказал Бролин.
– Доктор Бролин, не вы ли тот врач, который выписал месячную дозу секонала в капсулах Энн Ньюмен?
– Я.
– Скажите, доктор, это обычное количество? В смысле, такая большая доза барбитурата?
– Миссис Ньюмен страдает бессонницей. Лечение секоналом является частью общего лечебного курса. В том, что я выписал такую дозу, ничего необычного нет.
– Она была у вас двадцать девятого июля, верно? Эта дата указана в рецепте...
– Это было во вторник? – уточнил Бролин.
– Да, сэр. Кажется, во вторник.
– Да, она была у меня в этот день. Она бывает у меня каждый вторник, среду и пятницу.
– Простите, сэр? – переспросил Карелла. – Каждый...
– Я психиатр, – пояснил Бролин.
– А-а, понятно, – кивнул Карелла.
– Да, – сказал Бролин.
– И вы лечите ее от бессонницы, не так ли?
– В том числе. Бессонница – это один из симптомов. Мне кажется, что я не обязан обсуждать в подробностях природу ее заболевания, мистер Карелла.
– Нет, конечно, – согласился Карелла. – Доктор Бролин, звонила ли вам миссис Ньюмен из Калифорнии в понедельник вечером?
– Звонила.
– Зачем?
– Она не смогла прийти ко мне в пятницу из-за поездки. Она ощутила приступ острой тревоги и хотела поговорить со мной.
– Доктор Бролин, не помните ли вы, сколько времени длилась ваша беседа?
– Минут двадцать. Может, полчаса. Боюсь, что точнее не помню.
– После этого она вам не звонила?
– Нет, не звонила.
– Значит, это был последний раз, когда вы разговаривали?
– Да. Ну, разумеется, мы увидимся с нею в этот вторник.
– Вы сказали, каждый вторник, среду и пятницу?
– Да.
– Доктор Бролин, знали ли вы мистера Ньюмена?
– Нет.
– Знаете ли вы, что в прошлую пятницу утром миссис Ньюмен, вернувшись домой из Калифорнии, нашла его мертвым?
– Знаю.
– А откуда вы узнали о его смерти, сэр?
– Мне сообщила миссис Ньюмен.
– Но мне казалось, что вы не разговаривали с ней после...
– Ах, простите, я думал, что вы имели в виду, не звонила ли она мне из Калифорнии. Она звонила мне вчера. Она была совершенно не в себе. Мы очень долго разговаривали по телефону.
– Понятно. Ну что ж, доктор, раз у вас гости, не стану вас задерживать. Спасибо, что уделили мне время.
– Тогда до свидания, – сказал Бролин и повесил трубку.
Дженеро стоял в другом конце комнаты, уперев руки в бока, и смотрел вниз, на улицу, сквозь металлическую решетку на распахнутом окне.
– Погляди-ка на эту парочку! – сказал он.
– Я занят, – ответил Карелла и снова снял трубку.
– Титьки вот посюда! – сказал Дженеро.
Карелла набрал номер Сьюзен Ньюмен. Она сняла трубку после третьего звонка.
– Алло?
– Миссис Ньюмен? Это детектив Карелла. Здравствуйте. Как поживаете?
– Мы только что вернулись с кладбища, – ответила миссис Ньюмен. – Принимая во внимание обстоятельства, в целом я в порядке.
– Быть может, я не вовремя?
– У нас люди, – сказала она. – Но это ничего. Что вы хотели?
– Миссис Ньюмен, насколько мне стало известно, ваша невестка звонила вам из Калифорнии в прошлый четверг вечером. Это верно?
– Да, звонила.
– Не могли бы вы мне сказать, о чем вы разговаривали?
– Н-ну... да, могла бы. Но зачем вам это?
– Это обычный сбор информации.
– Я не очень понимаю, что значит «обычный сбор информации».
– Есть некоторые вещи, которые мы обязаны проверить в случае любой насильственной смерти.
– Насильственной?
– Да, мэм. Такой, как убийство или самоубийство.
– Понимаю. Значит, вы все же подозреваете, что моего сына убили?
– Я ничего не подозреваю, миссис Ньюмен. Я просто собираю факты, чтобы иметь возможность сделать обоснованные выводы.
– А какое отношение звонок Энн может иметь к обоснованным выводам?
– Она говорила с мужем – вашим сыном – во вторник вечером. Насколько мне известно, после этого она с ним не разговаривала. Но в четверг, перед тем как вернуться домой, она звонила вам. Я хотел бы знать зачем.
– Вы подозреваете, что Энн имеет отношение к смерти Джерри?
– Нет, мэм, этого я не говорил.
– Тогда я не очень понимаю, зачем вы звоните, мистер Карелла.
Карелла посмотрел на часы на стене. Он говорил с ней уже минуты три, а она так и не сказала ему, зачем ее невестка звонила ей в четверг. В обычных обстоятельствах он мог бы только приветствовать подобную семейную солидарность. Но теперь... «Надо сказать ей о жаре в квартире! – подумал он. – О том, что есть что-то очень подозрительное в квартире, где выключен кондиционер, когда на улице жара за девяносто. Надо сказать ей, что да, черт побери, я не исключаю возможности того, что это было убийство!»
– Миссис Ньюмен!
– Да?
– Вы не обязаны сообщать мне содержание вашей беседы с невесткой. Однако я надеялся...
– Энн не имеет никакого отношения к смерти моего сына!
– Откуда вы знаете?
– Зачем убивать человека, с которым ты собираешься разводиться?
– А она собиралась развестись с вашим сыном?
– Она именно затем и звонила мне в четверг вечером.
– Чтобы обсудить развод?
– Чтобы сказать мне, что она намерена просить о разводе, как только вернется из Калифорнии.
– Понятно. А ваш сын об этом знал?
– Нет.
– Она не говорила ему об этом, так?
– Она собиралась сказать ему, когда вернется. Она звонила, чтобы спросить моего совета.
– И что вы ей сказали?
– Я сказала, чтобы она подавала на развод. С тех пор, как мой муж покончил жизнь самоубийством, мой сын сделался никчемным пьяницей. Понимаете ли, я профессиональная сиделка, и мой сын звонил мне каждый раз, как сильно напьется, и просил, чтобы я приехала и посидела с ним. Я столько ночей просидела с ним, помогая ему гонять чертиков... ну, наверно, это был мой материнский долг. Но Энн... Я удивляюсь, что она терпела это так долго.
– А в каком настроении она была, когда позвонила вам?
– Взволнована, озабочена. Все время, пока мы разговаривали, она плакала.
– А к концу разговора?
– Она приняла решение. На следующее утро она собиралась сказать ему все. Полагаю, я придала ей мужества, чтобы решиться. Но потом, когда она приехала домой...
– Было уже поздно.
– Да, она нашла его мертвым.
– Но почему вы так не хотели говорить мне об этом, миссис Ньюмен?
– Просто потому, что это не ваше дело, мистер Карелла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53