– Я боюсь, что, ответив на ваш вопрос, я нарушу тайну личности пациента.
– А вам не кажется, что вы на него уже ответили?
– Возможно, – улыбнулся Бролин. – Да, она обдумывала возможность развода.
– А что вы ей посоветовали?
– Мистер Карелла, в обязанности психиатра не входит давать советы. Моя задача – помогать пациентам принимать взвешенные решения.
– Когда она впервые обсуждала с вами вопрос о разводе?
– Где-то в прошлом месяце.
– Доктор Бролин... Как вы думаете, могла ли миссис Ньюмен знать о новом завещании мужа?
– Я впервые узнал о существовании какого бы то ни было завещания от вас, несколько минут назад.
Упоминание о времени, видимо, заставило Бролина вспомнить о пациенте, ожидавшем в приемной. Он взглянул на часы.
– У меня еще пара вопросов, – сказал Карелла, тоже посмотрев на часы. – Когда миссис Ньюмен обсуждала с вами вопрос о разводе, не упоминала ли она о том, что это имеет отношение к завещанию ее мужа?
– Я же вам только что сказал...
– Я имею в виду тот факт, что мистер Ньюмен оставил все свое состояние владельцу картинной галереи по имени Луи Керн.
– Это имя никогда не упоминалось в моем кабинете.
– Доктор Бролин, я пытаюсь выяснить, могла ли миссис Ньюмен испытывать негодование...
– Негодование?
– Да, по поводу того, что муж оставил ей в наследство только сравнительно небольшую сумму страховки, в то время как в своем завещании...
– Даже если она и знала о таком завещании, здесь она о нем ни разу не упоминала.
– Доктор Бролин, с точки зрения...
– Мистер Карелла, я должен извиниться, но меня ждет пациент.
– Один последний вопрос!
– Пожалуйста.
– С точки зрения профессионала, как вы считаете, мог ли человек, испытывавший стойкое отвращение к любым медикаментам, добровольно принять смертельную дозу секонала?
– Я не могу ответить на этот вопрос, не ознакомившись подробно с историей человека, которого вы имеете в виду.
– Вы, наверно, догадываетесь, что я имею в виду...
– Мистера Ньюмена. Но я знаю о нем только то, что его жена рассказывала мне здесь, в кабинете. Мне недостает эмпирических данных, чтобы вынести профессиональное суждение.
– Понятно, – сказал Карелла и встал. Он протянул руку через стол. – Спасибо, доктор Бролин, – сказал он. – Благодарю за помощь.
– Рад был помочь, – ответил Бролин.
В маленькой приемной по-прежнему сидел человек в пальто. Когда Карелла проходил мимо, он поднял голову и спросил:
– А вы разве не пойдете писать?
– Потом, – ответил Карелла.
* * *
Вся команда по очереди зашла в туалет помочиться.
Когда они спустились вниз за снаряжением в маленькую кладовку справа от железной лестницы, часы, висящие над столом в дежурке, показывали 10.10. Карманные рации на батарейках были собственностью полицейского управления, и на них это было написано. Бронежилет же каждому детективу, который думал, что он ему может пригодиться, приходилось приобретать самому. В этом городе бронежилеты выдавались только копам из отдела тяжких преступлений; все прочие копы, которые хотели иметь бронежилеты, должны были покупать их за свои кровные баксы. На спинах жилетов были карандашом надписаны имена владельцев. Копы часто одалживали свои бронежилеты другим, менее богатым, если у тех назревало жаркое дельце. Не у всех детективов 87-го участка были свои бронежилеты, но обычно их хватало на всех нуждающихся.
Жилеты были громоздкие и неудобные и часто настолько сковывали движения, что многие детективы предпочитали рискнуть и обойтись без них. Разумеется не существует на свете копа, который считал бы себя проворнее пули, но все же в перестрелке быстрота часто имеет жизненно важное значение, так что, если не успеть пригнуться, можно получить пулю в голову – ведь на голову жилет не натянешь. Сегодня полицейские собирались надеть жилеты, только прибыв на место действия, к зданию на Калвер-авеню. Они всегда надевали их только на месте, даже когда было не так жарко, как сегодня. Детективы из отделения по борьбе с наркотиками жилетов с собой не захватили и хотели теперь одолжить жилеты в 87-м участке.
В рейде участвовали четверо детективов из 87-го участка и шестеро полисменов. Жилетов было всего восемь. Уиллис решил, что ему жилет не нужен. Шестеро полисменов разыграли оставшиеся пять жилетов. Один из них и оба «нарка» остались без жилетов. Джерарди, один из «нарков», принялся жаловаться, что в 87-м участке ведут себя не по-товарищески. Миллер, другой «нарк», заметил, что это вообще не их работа – вся слава от этой облавы достанется 87-му участку, а им придется подставлять задницу под пули, да еще без жилетов. Мейер предложил им вернуться домой к маменьке. Перед выездом все снова зашли помочиться.
Когда несколько седанов без опознавательных знаков подъехали к дому 1124 на Калвер-авеню, полицейский фургон, замаскированный под хлебный, уже стоял во дворе. Не доезжая трех кварталов до места, все надели бронежилеты, и теперь им было тесно и неудобно. Машины затормозили у бровки, все с радостью вывалились на тротуар и, выхватив оружие, бросились к подъезду. Впереди бежал Мейер. Следом за ним, чуть позади, двигались Браун и Хейз, а за ними – Уиллис и патрульный полисмен по имени Роджер Хиггинс, который был перепуган до полусмерти. Они поднялись по лестнице, стараясь идти как можно тише. Впрочем, совершенно бесшумно такая толпа двигаться не может. Главным была скорость. Подняться на третий этаж выбить дверь, захватить их с поличным и арестовать. На площадке третьего этажа один из «нарков» споткнулся и буркнул: «Черт!» Один из патрульных шикнул на него. А потом они как-то вдруг оказались уже на четвертом. Теперь уже страшно стало не только Хиггинсу. Когда Мейер подошел к двери подозреваемой квартиры, сердце у него отчаянно колотилось. Ему было знакомо это чувство – страх перед неизвестностью. Он предполагал, что ему известно, кто ожидает их за дверью, которую он сейчас вышибет; но он не знал, сколько у противников оружия и какого.
В этом штате для того, чтобы войти в подозреваемое помещение, нужно было получить специальный ордер на обыск либо у кого-то из судей уголовного суда, либо в суде одной из высших инстанций – в Айсоле это был Верховный суд. Форма и содержание ордера были установлены законом. Если детективы, ведущие расследование, полагали, что в подозреваемом помещении могут храниться контрабандные товары – наркотики, оружие и т. п., – они могли потребовать, чтобы ордер давал право входить «без стука», то есть не представляясь и не спрашивая разрешения войти. Ордер Мейера, подписанный вчера в здании уголовного суда, давал им такое право. Но то, что они по закону имели право войти в квартиру не представляясь, не рассеивало настойчивого страха перед неизвестностью, перед возможностью внезапной смерти, подстерегающей их за запертой дверью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53