– Послушай, не надо плакать. К чему эти слезы?
– Обещай, что ты ничего не сделаешь Альфи, – сказала она. – Обещай.
– Ты... ты не должна плакать.
– Обещай мне.
– Чайна, я уже всем рассказал, что собираюсь сделать. – Он замялся. – Я сказал, что ты моя девушка.
– Ты не имел права так говорить.
– Знаю. Конечно, ты не моя девушка. Послушай, ну хватит плакать. Тебе дать носовой платок?
– Я не плачу, – всхлипывая, произнесла Чайна.
– На, возьми, – он протянул ей платок. – Я им почти не пользовался. – Она вытерла нос.
– Хочешь мороженого? – осторожно спросил Зип.
– Нет. Зип, ты ведь ничего с ним не сделаешь, правда? Поверь, он ничего мне не сделал. Он хороший парень.
Зип молчал.
– Ты совершишь очень большую ошибку, если расправишься с ним.
– Ты все еще дуешься на меня за то, что я сказал, что ты моя девушка? – поникшим голосом спросил он.
– Нет, я не обижаюсь.
– Больше этого не будет, – тихо произнес он. Затем, пожав плечами, продолжил: – Сам не знаю, зачем я так сказал. Наверное потому, что ты очень красивая.
– Спасибо, – она едва заметно улыбнулась. Вернув платок, сказала: – Он весь мокрый от слез.
– Ничего, ничего. Тебе сейчас лучше?
– Немного лучше.
– Чайна, ты не должна плакать. Грех лить слезы, пока не случилось ничего страшного, пока ты не потеряла кого-то.
– Вот именно, что я потеряла, Зип. – Затем, покачав головой, спросила: – Так ты обещаешь? Я говорю об Альфредо.
– Я еще...
– Мне не хочется, чтобы ты из-за этого попал в беду, – произнесла она.
Он уставился на нее так, как будто, эта фраза была произнесена по-русски. Нахмурив брови, он пристально посмотрел ей в лицо. Это было что-то новое. Он не мог ничего понять. Конечно, он не тешил себя мыслью, что нравится ей, как многим другим девчонкам. Так как же это можно было объяснить? Черт возьми, почему она должна беспокоиться о нем? И все-таки он был твердо уверен, что она не лжет. Находясь сейчас рядом с ней, он знал, что она волновалась за него так же, как и за Альфи.
– Мне необходимо подумать, – произнес он.
– Пожалуйста, подумай об этом. – Едва коснувшись его руки, она повернулась и быстро зашагала прочь.
Нахмуренный, он смотрел ей вслед.
«Мороженое», – послышался голос продавца. Зип кивнул. Заплатив за пять порций, он положил их в картонную коробку и взял ее двумя руками. Он все еще хмурился, но скоро лицо его прояснилось и, уже улыбаясь, он направился к ожидавшим его товарищам.
* * *
Наконец Фрэнк Эрнандес добрался до навесной лестницы. «Надо быть осторожнее, – подумал он. – Если пули просвистят ниже – мне конец. Тогда это будет конец всему».
Затянув потуже ремень кобуры, он подпрыгнул, но промахнулся и рухнул на тротуар. Прислонившись к стене, взглянул вверх. Непрерывные оружейные залпы с крыши преграждали путь Мирандо к окну. Подкравшись, он подпрыгнул опять. На этот раз ему повезло. Ухватившись за лестницу, он начал перебирать руками, поднимаясь вверх. Но в это время лестница под тяжестью его тела начала медленно опускаться. Скрип заржавевших петель заглушался ревом оружия с улицы. Вынув из кобуры «кольт», он преодолевал оставшуюся часть пути с оружием в руках.
Затаив дыхание, толпа наблюдала за ним.
Подойдя к ящику, Зип все еще улыбался, раздумывая над словами, брошенными ему Чайной. Он с удивлением обнаружил, что ему стало легче, как будто... как будто с него свалился какой-то тяжелый груз. И вдруг до него донеслось:
– Как мило со стороны «Латинских кардиналов» купить нам мороженое. – Зипу стало не по себе. Он тотчас узнал знакомые рубашки из парчи и в его голове лихорадочно закружились слова «Королевские гвардейцы». Стараясь внушить себе, что не боится их, он в то же время почувствовал, что у него начинает пересыхать в горле.
– П-привет, Томми, – произнес он.
– Привет, Зип, – ответил Томми. – Ты явился как раз вовремя. Сгони вон этого с ящика.
– Согнать, но... – он замолчал, покусывая губы. В этот момент коробка с мороженым стала невероятно тяжелой. – Но это... это мой ящик. Я сам принес его сюда.
– Ящик – общий и никому конкретно не принадлежит. Сейчас мы хотим им воспользоваться, – сказал Томми.
– Послушай, Томми, – произнес Зип. – Зачем нам ссориться друг с другом? Разве нельзя?..
Неожиданно Томми резко дернул Папа за штанину. Потеряв равновесие, тот свалился на землю. Не зная, что предпринять в этой ситуации, Зип беспомощно стоял рядом. Руки его были заняты мороженым, а голова – новыми идеями, которые подкинула ему Чайна. Наблюдая за происходящим, он удивлялся, почему...
– Ударь его! – приказал Фил.
– Подожди, Фил. Разве мы не можем?..
– Ли'л Киллер, – поправил его Фил.
– Пусть будет так, но разве?..
– Ударь его! – твердо сказал Фил.
Неожиданно он с силой толкнул Зипа. Обученный приему, Томми сразу же подставил ногу, и Зип, споткнувшись, ударился об асфальт. Мороженое разлетелось в разные стороны. Мгновенно вскочив, он быстро засунул в. карман руку. Единственное, о чем он сейчас думал, так это о том, как спастись. Все, что говорила ему Чайна, он уже забыл. Он знал только то, что ему угрожают два «королевских гвардейца», что он – в меньшинстве и что ждать помощи ему неоткуда. В кармане у него был складной нож, а в голове – единственная мысль: «Я должен выкарабкаться из всего этого».
– Давай обойдемся без лезвий, Зип, – вкрадчиво сказал Томми.
Взглянув на него, Зип увидел, что Томми засунул руку в карман. Фил в это время зашел с фланга. Не зная, что предпринять, Зип в нерешительности смотрел на них. С ящика донесся нервный смех Елены, который затем поддержали Томми и Фил. Это был смех победителей и, услышав его, Зип задрожал. В этот момент ему захотелось всех их стереть в порошок, вынуть нож и перерезать всем горло, захотелось показать, кто он такой на самом деле и над кем они смеются. Но страх сковал его волю и он почувствовал, что пальцы в кармане начинают разжимать нож. В бессильной злобе его глаза наполнились слезами. Ему совсем не хотелось показывать свое бессилие. И неожиданно, стремительно закружившись, вдруг поддал ногой валявшееся рядом с ним мороженое.
И тут он увидел на пожарной лестнице Эрнандеса.
Почти слившись со стеной, с револьвером в руке, Эрнандес осторожно миновал одно окно, затем второе и, после недолгого колебания, осторожно пробрался к третьему.
Он поднял револьвер.
В тот же момент Зип понял, что сейчас должно произойти.
Внутри у него все кипело. Сгорая от стыда, негодования, от желания доказать этим проклятым тварям, что им не удастся поставить его на колени, ему хотелось сейчас кричать, резать, громить и поскорее избавиться от того позора, которому они его подвергли, показав всем, что он Зип, Зип, Зип! Подняв глаза к окнам второго этажа, сам не зная почему, он вдруг изо всех сил крикнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41