– Мастер Марко имел доступ к вину господина Ю?
Яксу, должно быть, известны детали этой истории, да и Хабибе, но раз уж здесь присутствует Стайпс, то пусть сам и расскажет.
– Той ночью нет. Шпионы сообщили Марко, что ты отделился от основной группы. Он взял пару пеших отрядов и несколько лошадей, чтобы отыскать тебя, а господин Ю последовал за ее светлостью. Она ехала медленно из-за детей и стариков. Мы же были солдатами в вынужденном походе. Вскоре нагнали ее. Ю не рассчитывал натолкнуться на мастера Якса.
– Он не нападал на нас после первой неудачной атаки, ждал, пока возвратится мастер Марко вместе с тобой. Я думаю, он планировал разгромить ее гвардейцев и занять место ее мужа: стать правителем и супругом. Однако, откушав, он заболел и больше не вставал с постели. Следующим утром Ю был в бреду, его армия – в смятении. Мало кто из его войска сражался на его стороне по собственному желанию, поэтому многие в тот день сдались, не взяв в руки оружия. Я, к счастью, встретил Бикси. Он отвел меня к мастеру Яксу, и я сложил оружие и предложил свои услуги.
Что-то осталось недосказанным, и Льешо хотел узнать все, до последнего обещания:
– Кому?
– Собственно говоря, мастеру Яксу, – опустил голову Стайпс, почувствовав неловкость. – Я немного знаю о господах и тому подобных, но Чин-ши был глупцом, а Ю подлецом. А ваш – мертвец, – угрюмо добавил он, когда на него недоброжелательно взглянул Хабиба. – Но тогда Ю тоже умер, и лекари ничего не могли сделать.
Я же доверяю мастеру Яксу и доверял столько лет, что и не перечесть. К тому же он говорит, что ты король. Вот мы и здесь.
Льешо задумчиво повернулся к мастеру Яксу, который спокойно встретил его взгляд, сидя на другом конце стола. Мастер Якс был его учителем, и он доверял ему не меньше Стайпса. Однако юноша стал осмотрительней с тех пор, как его пронзила отравленная стрела. Мастер Якс служил господину Чин-ши, который ныне мертв, и в то время находился под руководством надзирателя Марко, который стремился поймать или убить Льешо. Мастер Якс следовал за Льешо до Фаршо, затем взял сопровождающим Стайпса, человека господина Ю, по крайней мере до благовременной смерти его светлости. Что самое ужасное – Якс был наемным убийцей. Льешо опять остановил взгляд на шести татуировках на его плече. Почему наемный убийца так заинтересован в бывшем принце Фибии?
Мастер Якс заметил его взгляд.
– Они беспокоят тебя? – спросил он, кивнув подбородком на кольца вокруг плеча.
Льешо молчал. Едва заметно пожав плечами, с ухмылкой, совсем непонятной юноше, мастер Якс положил руку на стол, ладонью вверх – жест сдачи в плен.
– Если моя рука не дает тебе покоя, – сказал он, – отрежь ее.
Такого поворота Льешо не ожидал. Он повернулся к Хабибе за объяснением или советом, но колдун молча взглянул на гвардейца, который обнажил меч и занес его над мускулом с изображением первого, самого старого, кольца.
– Но почему? – спросил Льешо.
– Я не всегда был убийцей, – ответил мастер Якс и посмотрел на татуировки с таким отвращением и ненавистью, что Льешо сам бы вытащил свой фибский нож, если б стражник уже не держал Якса на прицеле. – Когда-то давно я служил стражником в Фибии.
– Наемником, – поправил Льешо.
Он давно заметил метку на браслетах мастера Якса, когда-то она была запятнана кровью гарнов. Наемники это одно, а его стражники совсем другое, последние умирали как фибы, чтобы защитить своего принца.
– Наемником, – подтвердил мастер Якс. – Мой клан беден, мы вынуждены служить другим за плату. Наименее талантливые идут в пешие войска, защищают границу разных земель. Более родовитые и опытные оказываются в домах богачей. Моя команда охраняла королевский дворец в Кунголе. Мой брат поклялся жизнью защищать юного принца, но ему не удалось спасти его.
Якс встретил каменный взгляд Льешо огнем в глазах – грозным, суровым огнем.
– Я сам давал присягу матери принца. Я лежал при смерти на полу храма, а гарны мучили ее и затем утащили. К моему позору, я не умер от ран в тот день.
– Ты любил мою мать.
Не в самих словах, а в тоске, с которой они были произнесены, звучало отчаяние и ужас боли, причиненной королеве.
– Ее все любили. И не могли иначе.
Льешо увидел в его скорбной улыбке, что мастер Якс никогда не переступал через дозволенное: и не задумывался совершить бесчестье по отношению к своей хозяйке и ее мужу. Отвращение к самому себе из-за того, что ему не удалось выполнить долг, было самым тяжким наказанием для него. Льешо понимал его неудачу и сожаление. Загадкой оставалось, как наемный убийца с кольцами на руке мог столь высоко чтить святую королеву Фибии, и Льешо не преминул спросить:
– Ты утверждаешь, что любил святую миролюбивую женщину, тогда как сам убивал за деньги?
Мастер Якс вздрогнул.
– У представителя элитной охраны, который так позорно не справился со своими обязанностями, не большой выбор рода занятий. Все же я остался жив, хотя хотел умереть, как и брат, ради того дня, когда смогу восстановить честь своей семьи. Если мне этого не удалось, возьми мою жизнь. Пусть моя кровь смоет пятно с чистого клана, которому я служил. Ты сделаешь мне одолжение, о котором я мечтал много лет. Если же хочешь победить в предстоящем сражении, я предлагаю свою помощь. С одной рукой или с двумя, я клянусь своей жизнью и теми людьми, которые пойдут за мной, вернуть территорию королевы законным владельцам и в память своего брата защищать ее сына во всех его начинаниях.
– И ты думаешь, что с одной рукой сделаешь больше, чем смог девять лет назад с двумя?
Искорка в глазах, четкие морщинки вокруг них сказали больше, чем слова:
– Теперь я знаю.
Тогда он не был наемным убийцей. С печальной иронией мастер Якс скользнул взглядом по лезвию меча. Он достаточно унизил себя признанием. Льешо не готов вести войну в одиночку, и учитель надеялся, что юноша осознает это.
– Лучше, конечно же, с двумя.
Льешо резким движением пальцев приказал убрать меч. Безропотный стражник не выказал своих эмоций, хотя его тело явно расслабилось. Значит, сцена прошла не напоказ. По крайней мере часть ее. И она еще не закончилась.
– Согласно законам Шана, я не могу принять твою клятву, – равнодушным голосом сказал Льешо. – Я раб.
Хотя за его туникой и лежали бумаги освобождения, до того, как ему исполнится семнадцать, он принадлежит ее светлости, и перестанет быть рабом лишь в том случае, если она усыновит его. Такое предложение уже поступало, и она его отклонила. Теперь, когда Льешо признал свое происхождение, подобный шаг со стороны провинции Тысячи Озер рассматривался бы как первый тактический ход в игре, которую ни ее светлость, ни ее отец не могли позволить себе вести. Сам Шан выступил бы против провинции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109