Собственное отражение всегда волновало Изака: весь мир видел его не таким, каким он сам себя воспринимал. Незнакомец в зеркале тоже смотрел на него с интересом, пытаясь увидеть стройного мальчика, каким Изак казался себе до сих пор. Огромный рост и мощные мускулы показались Изаку неуместными: он никогда не стремился выглядеть настолько сильным! И все-таки эта новоприобретенная сила ему нравилась и в какой-то мере компенсировала его непривычную новую внешность.
Раздался стук в дверь, Изак отскочил от зеркала и поискал глазами Эолис, висевший на одном из столбиков кровати.
– Милорд? – раздался голос Михна.
Изак схватил чистое нижнее белье, приготовленное Тилой, надел его и только тогда разрешил своему вассалу войти. Теперь, узнав о прошлом Михна, он стал чувствовать себя в полной безопасности в присутствии неудавшегося арлекина. Скрывая от всех любопытных глаз шрам на своей груди – знак любви Кселиаты, как называл его про себя Изак, – кранн не скрывал его от Михна. Увидев руну, чужестранец ничего не сказал.
Бахль посчитал, что руна – личное дело кранна, а Михн будет молчать. Изак еще не решил, стоит ли втягивать в это дело остальных – Карела, Везну, Тилу: они ведь еще могут не захотеть связать свою жизнь с его жизнью.
Везна с каждым днем все больше привязывался к Тиле. Всякий раз, видя, как они обмениваются шутками или нашептывают друг другу нежности, Изак чувствовал себя виноватым. Он знал, что в ближайшем будущем ему потребуются услуги Везны: сможет ли кранн пережить презрение Тилы, если ему придется заставить отца ее детей совершить убийство или кое-что похуже?
Что касается Михна, Изака тоже мучила совесть, но он понимал неизбежность грядущего, а кроме того, у бывшего арлекина не было другой жизни. Маленький чужеземец чем-то походил на Кселиату – и еще одна сломанная Изаком судьба легла тяжким бременем на его душу. Но еще одна покалеченная жизнь может стать и полезным орудием в его руках, когда придет время.
От этой мысли Изак замер.
Он сам уже начинал думать, что у него все-таки есть особая цель… В самые глухие ночные часы он лежал в одиночестве в своей постели, переживая, что цель эта, ради которой он уже готов был биться, принесет Ланду лишь разрушение, что все зловещие предсказания сбудутся. Сможет ли он и тогда следовать своим путем?
Михн вошел, взглянул на Изака и, к удивлению кранна, захлопнул дверь.
– Человек по имени Дораней хочет с вами поговорить. Изак натянул полотняную рубашку и кремовые штаны, такие же, как носили его гвардейцы.
– Пусть войдет, – велел он.
Взял стоящие у изножия кровати сапоги и уселся, чтобы их надеть.
Дораней прошел мимо Михна, внимательно осмотрел комнату и только потом повернулся к кранну. Михн тотчас опустился на пол перед белоглазым, отрезая путь человеку короля, и принялся помогать своему господину обуваться.
Изак указал гостю на стул. Дораней взял его и передвинул так, чтобы оказаться сбоку от Михна.
– Какая интересная татуировка у вас на ухе, – сказал посетителю Изак, не дожидаясь, пока Михн кончит натягивать на него сапоги.
Дораней явно насторожился и чуть повернул голову. На самом деле Изак не мог как следует рассмотреть рисунок, но не хотел в этом признаться. Кранн был готов прозакладывать свою вотчину, что у него есть копия такой татуировки.
– Ничего особенного, детские шалости, милорд. Хочу надеяться, что вы довольны оказанным вам приемом. Король дал мне особые полномочия, согласно которым я имею право конфисковать что угодно и предоставить в ваше распоряжение, дабы вы не испытывали неудобств.
– Пока все в порядке, благодарю. Но вряд ли вы посетили бы меня только для того, чтобы убедиться, что у меня хватает одеял. Может, скажете, что здесь делает член братства?
Дораней и глазом не моргнул.
– Король послал меня узнать, приятным ли было ваше путешествие в Нарканг.
Дораней прекрасно говорил на фарланском, почти без акцента. Лезарль как-то упомянул, что фарланский скоро станет вторым языком Нарканга. Большинство торговцев на северо-западе говорили на этом языке, а самые преуспевающие купцы очень гордились своими успехами в лингвистике, что, безусловно, лишний раз подтверждало интернациональность Нарканга.
– Мне говорили, что здешние жители удивительно законопослушны. Или король опасается каких-то конкретных неприятностей? – спросил Изак.
– Нет, конечно, милорд. Мне кажется, многие считают, что наши законы во многом мягче законов Фарлана. Но в нашей стране есть несколько групп, порой соперничающих друг с другом. – После паузы Дораней добавил: – Например, храмовые рыцари.
– Что ж, остается надеяться, что они не доставят нам никаких бед, – натянуто ответил Изак.
– Не сомневаюсь, что никаких бед не будет. Рыцарь-кардинал передал через короля просьбу о неофициальной встрече с вами, но ему вполне можно отказать. Могу заверить, что одно мое присутствие обеспечит полную искренность людей, с которыми вы будете встречаться.
– Шпионы короля настолько могущественны?
– Более того. Наши враги понятия не имеют, что нам известно, а что – нет. Поэтому у них связаны руки.
Изак поднялся и взял из рук Михна свою рубашку с изображением дракона. Надевая ее и застегивая пуговицы, он не сводил глаз с человека короля.
– У вас весьма необычный слуга, милорд, – заметил Дораней.
Михн недовольно поморщился.
– Да, необычный, – коротко ответил Изак.
– А еще с вами прибыл граф Везна. Уверен, он будет очень популярен у всех мужей этого города, не меньше, чем ваша прекрасная спутница – у здешних жен.
Изак не ответил, надевая плащ с застежкой в виде стоящего на задних лапах дракона. Ему предстоял долгий и утомительный вечер, поэтому он не желал сейчас обмениваться остротами. Белоглазый повернулся к зеркалу, чтобы увидеть, каким ему предстоит предстать перед здешним людом. Наряд не мог скрыть мощного сложения кранна, и вид у него был весьма внушительный.
На губах Изака появилась улыбка.
Если не считать примерки плаща во дворце Тиры, он впервые надел эту застежку и теперь не меньше минуты любовался каждым изгибом тела дракона, его золотыми когтями, его гордой позой.
– Что ж, расскажите мне о Моргиене. Я слышал, он не так прост, как кажется.
Услышав просьбу Изака, Дораней хихикнул и потер свежевыбритый подбородок.
– Что ж, мне и впрямь следовало бы начать с Моргиена. Но тогда сразу стало бы ясно, кем мне придется закончить. Вы услышали о нем от пророка?
– Нет, он встретился мне в пути.
Изак посмотрел на отражение Доранея в зеркале, но заметил на его лице лишь легкое удивление.
– Я кое-что узнал о Моргиене от пророка – и о вас тоже – но, боюсь, недостаточно. Особенно меня удивило, что Моргиен передал со мной письмо для вашего короля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143
Раздался стук в дверь, Изак отскочил от зеркала и поискал глазами Эолис, висевший на одном из столбиков кровати.
– Милорд? – раздался голос Михна.
Изак схватил чистое нижнее белье, приготовленное Тилой, надел его и только тогда разрешил своему вассалу войти. Теперь, узнав о прошлом Михна, он стал чувствовать себя в полной безопасности в присутствии неудавшегося арлекина. Скрывая от всех любопытных глаз шрам на своей груди – знак любви Кселиаты, как называл его про себя Изак, – кранн не скрывал его от Михна. Увидев руну, чужестранец ничего не сказал.
Бахль посчитал, что руна – личное дело кранна, а Михн будет молчать. Изак еще не решил, стоит ли втягивать в это дело остальных – Карела, Везну, Тилу: они ведь еще могут не захотеть связать свою жизнь с его жизнью.
Везна с каждым днем все больше привязывался к Тиле. Всякий раз, видя, как они обмениваются шутками или нашептывают друг другу нежности, Изак чувствовал себя виноватым. Он знал, что в ближайшем будущем ему потребуются услуги Везны: сможет ли кранн пережить презрение Тилы, если ему придется заставить отца ее детей совершить убийство или кое-что похуже?
Что касается Михна, Изака тоже мучила совесть, но он понимал неизбежность грядущего, а кроме того, у бывшего арлекина не было другой жизни. Маленький чужеземец чем-то походил на Кселиату – и еще одна сломанная Изаком судьба легла тяжким бременем на его душу. Но еще одна покалеченная жизнь может стать и полезным орудием в его руках, когда придет время.
От этой мысли Изак замер.
Он сам уже начинал думать, что у него все-таки есть особая цель… В самые глухие ночные часы он лежал в одиночестве в своей постели, переживая, что цель эта, ради которой он уже готов был биться, принесет Ланду лишь разрушение, что все зловещие предсказания сбудутся. Сможет ли он и тогда следовать своим путем?
Михн вошел, взглянул на Изака и, к удивлению кранна, захлопнул дверь.
– Человек по имени Дораней хочет с вами поговорить. Изак натянул полотняную рубашку и кремовые штаны, такие же, как носили его гвардейцы.
– Пусть войдет, – велел он.
Взял стоящие у изножия кровати сапоги и уселся, чтобы их надеть.
Дораней прошел мимо Михна, внимательно осмотрел комнату и только потом повернулся к кранну. Михн тотчас опустился на пол перед белоглазым, отрезая путь человеку короля, и принялся помогать своему господину обуваться.
Изак указал гостю на стул. Дораней взял его и передвинул так, чтобы оказаться сбоку от Михна.
– Какая интересная татуировка у вас на ухе, – сказал посетителю Изак, не дожидаясь, пока Михн кончит натягивать на него сапоги.
Дораней явно насторожился и чуть повернул голову. На самом деле Изак не мог как следует рассмотреть рисунок, но не хотел в этом признаться. Кранн был готов прозакладывать свою вотчину, что у него есть копия такой татуировки.
– Ничего особенного, детские шалости, милорд. Хочу надеяться, что вы довольны оказанным вам приемом. Король дал мне особые полномочия, согласно которым я имею право конфисковать что угодно и предоставить в ваше распоряжение, дабы вы не испытывали неудобств.
– Пока все в порядке, благодарю. Но вряд ли вы посетили бы меня только для того, чтобы убедиться, что у меня хватает одеял. Может, скажете, что здесь делает член братства?
Дораней и глазом не моргнул.
– Король послал меня узнать, приятным ли было ваше путешествие в Нарканг.
Дораней прекрасно говорил на фарланском, почти без акцента. Лезарль как-то упомянул, что фарланский скоро станет вторым языком Нарканга. Большинство торговцев на северо-западе говорили на этом языке, а самые преуспевающие купцы очень гордились своими успехами в лингвистике, что, безусловно, лишний раз подтверждало интернациональность Нарканга.
– Мне говорили, что здешние жители удивительно законопослушны. Или король опасается каких-то конкретных неприятностей? – спросил Изак.
– Нет, конечно, милорд. Мне кажется, многие считают, что наши законы во многом мягче законов Фарлана. Но в нашей стране есть несколько групп, порой соперничающих друг с другом. – После паузы Дораней добавил: – Например, храмовые рыцари.
– Что ж, остается надеяться, что они не доставят нам никаких бед, – натянуто ответил Изак.
– Не сомневаюсь, что никаких бед не будет. Рыцарь-кардинал передал через короля просьбу о неофициальной встрече с вами, но ему вполне можно отказать. Могу заверить, что одно мое присутствие обеспечит полную искренность людей, с которыми вы будете встречаться.
– Шпионы короля настолько могущественны?
– Более того. Наши враги понятия не имеют, что нам известно, а что – нет. Поэтому у них связаны руки.
Изак поднялся и взял из рук Михна свою рубашку с изображением дракона. Надевая ее и застегивая пуговицы, он не сводил глаз с человека короля.
– У вас весьма необычный слуга, милорд, – заметил Дораней.
Михн недовольно поморщился.
– Да, необычный, – коротко ответил Изак.
– А еще с вами прибыл граф Везна. Уверен, он будет очень популярен у всех мужей этого города, не меньше, чем ваша прекрасная спутница – у здешних жен.
Изак не ответил, надевая плащ с застежкой в виде стоящего на задних лапах дракона. Ему предстоял долгий и утомительный вечер, поэтому он не желал сейчас обмениваться остротами. Белоглазый повернулся к зеркалу, чтобы увидеть, каким ему предстоит предстать перед здешним людом. Наряд не мог скрыть мощного сложения кранна, и вид у него был весьма внушительный.
На губах Изака появилась улыбка.
Если не считать примерки плаща во дворце Тиры, он впервые надел эту застежку и теперь не меньше минуты любовался каждым изгибом тела дракона, его золотыми когтями, его гордой позой.
– Что ж, расскажите мне о Моргиене. Я слышал, он не так прост, как кажется.
Услышав просьбу Изака, Дораней хихикнул и потер свежевыбритый подбородок.
– Что ж, мне и впрямь следовало бы начать с Моргиена. Но тогда сразу стало бы ясно, кем мне придется закончить. Вы услышали о нем от пророка?
– Нет, он встретился мне в пути.
Изак посмотрел на отражение Доранея в зеркале, но заметил на его лице лишь легкое удивление.
– Я кое-что узнал о Моргиене от пророка – и о вас тоже – но, боюсь, недостаточно. Особенно меня удивило, что Моргиен передал со мной письмо для вашего короля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143