И сейчас нам тоже показалось, что в городе появился вампир. Разве не странное совпадение?
Лесничий вздрогнул и, чтобы скрыть смущение, начал поправлять перевязь на плече.
– Понял. Я обращу на это внимание.
– Замечательно. А теперь пора в путь. Думаю, что вы умеете бегать не хуже вашего брата.
– Не дожидаясь ответа, Бахль зашагал к каменной глыбе освещенной луной навесной башни. В военное время мост обычно поднимали, но стражники заметили повелителя еще в дверях Большого зала и, к тому моменту как герцог вышел из туннеля, опустили мост.
Широкие улицы и узкие переулки города были пустынны. Откуда-то слева доносилась тяжелая поступь «духов»-патрульных. Даже карнизники попрятались в своих теплых убежищах: иней превращал крыши домов в это время года в весьма опасное место.
Зато старая часть города с крытыми галереями, арками и статуями выглядела особенно впечатляюще в лунном свете.
Бахль легко шагал по мостовой. Множество башен, замысловатая архитектура делали Тиру очень красивым городом. А при неверном свете луны легко можно было поверить в любые самые фантастические истории. Черные тени прятались в закоулках, под арками, вблизи ярко освещенных таверн. В городе царили законы выживания сильнейшего, но хищники, охотившиеся по ночам, боялись Бахля. Они будут внимательно за ним следить, пока повелитель не скроется из виду: так олень наблюдает за волками, чтобы не попасть в беду.
Над городом висели две большие луны. Луна охотников, Кази, прошла уже полпути к горизонту – значит, не позже чем через полчаса наступит полночь. Южнее сияла луна побольше – Альтерр, ее желтый свет был куда ярче красноватого свечения Кази. Будучи приверженцами Нартиса, оба путника поприветствовали меньшую луну – поцеловали согнутые пальцы и прикоснулись ими ко лбу. Что означал этот жест, давно забылось, как забылось и многое другое в эти смутные времена.
– Удивительно, что некогда в Ланде происходили такие славные события, но еще удивительнее, что скоро эти времена вернутся.
Тиник удивленно посмотрел на Бахля и проследил за его взглядом, обращенным к Кази. Меньшая из лун стала появляться на небе за несколько лет до начала Великой войны и получила имя самого преданного богам смертного – Кази Фарлана.
Согласно легенде, Ларат, бог магии и интриг, соблазнил Альтерр, богиню луны, и уговорил ее скрыться с неба тогда, когда охотники возвращались с охоты. Все охотники вернулись, но Кази Фарлан заблудился в лесу; он ничего не видел во тьме, а за ним охотились убийцы, посланные Ларатом. Когда жена Кази, принцесса Фарлана, не увидела мужа среди вернувшихся, она обратилась за помощью к королеве всех богов. Но луна Альтерр не соглашалась вернуться на небеса. Тогда королева богов сняла алмазное ожерелье, завернула в него кольцо с рубином, принадлежавшее принцессе Фарлана, – получился один большой камень – и зашвырнула все это на небо, чтобы Кази смог увидеть дорогу. Тем самым она спасла ему жизнь.
Но королева еще и наложила заклятие на рубин в центре луны, связав камень с кровью самой Альтерр. Теперь Альтерр каждую ночь должна была забрасывать на небо эту драгоценность, а если бы она не поймала камень, когда тот падал обратно, рубин разбился бы, и тогда кровь Альтерр вытекла бы на землю. Чтобы этого не произошло, Ларат в ближайшую ночь взял у своей любовницы драгоценность и зашвырнул на орбиту Ланда, обезвредив заклятие, наложенное королевой богов.
С тех пор Альтерр оставалось лишь наблюдать, как новая луна ходит по небу, и надеяться, что она никогда не упадет.
– И вы считаете, что нам это нужно? – ответил лесничий на реплику Бахля. Похоже, Тиник был не столько рад предположению герцога, сколько напуган им. – Магия Великой войны отравила весь Ланд. Разве плохо, что потом жизнь стала спокойней?
– Нет, конечно, не плохо. Но отравление магией произошло из-за большой злобы, и выброс этой злой энергии произошел, скорее всего, не во времена Великой войны, а до нее. Разрушений нужно избегать любой ценой, но иногда мне кажется, что великая луна охотников снова может занять в нашей жизни важное место.
Бахль резко сменил тему:
– Вы решили идти в Сиул пешком? Но это же так далеко, Даже для белоглазого.
Тиник громко откашлялся.
– Во-первых, я не люблю ездить верхом и самих лошадей тоже не люблю. Во-вторых, кони платят мне той же монетой – лошадь дважды сбрасывала меня в загоне, когда я был еще мальчишкой, и с тех пор я им не доверяю. Знаю, вы интересуетесь моим происхождением… Потому и захотели, чтобы я вас сопровождал, так?
Бахль кивнул.
Они уже шагали посреди широкой улицы в районе храмов.
– Что ж, я – не мой брат, это точно, но у нас есть кое-что общее, – сказал Тиник. – Наверное, я буду добираться до Ломина дольше, чем добирался бы он, но путь всегда можно срезать, когда идешь пешком, и я передвигаюсь быстрее любого обычного человека.
– Вы не считаете себя обычным человеком?
– А вы бы на моем месте таким себя считали?
Бахль задумался. Хотя Тиник и выглядел обычным, вряд ли ему удалось бы долго скрывать, что он все-таки иной.
– Возможно, не считал бы. Хотя быть обычным вовсе неплохо. А что насчет детей?
– Есть ли у меня дети? Нет, хотя женщины у меня были. В этом я, наверное, мало отличаюсь от белоглазых.
– Магия?
– Я… – Тинику явно не понравился вопрос. Бахль молчал, давая спутнику собраться с мыслями. От прямого вопроса невозможно увильнуть. – Я слегка чувствую магию – так, по крайней мере, я себе это объясняю. Магические способности моего брата довольно слабы, но он может творить заклинания. Со мной все обстоит по-другому. Я могу охотиться и сражаться лучше прочих, я больше других замечаю и понимаю, у меня острее зрение, чем у обычных людей.
– А какую вы платите за это цену?
– Милорд?
Бахль не смог сказать, притворяется Тиник или искренне не понимает вопроса.
– Цену, Тиник. Какова цена таких способностей? Ничто не дается даром. Иначе нарушилось бы равновесие в природе.
– Не знаю, – почти шепотом ответил лесничий. – Мне кажется, мне еще предстоит расплачиваться. В следующем году мне стукнет пятьдесят, а выгляжу я на тридцать. Притом становлюсь все сильнее.
– Сильнее?
– Мой брат тоже это заметил. Несколько дней назад мы впервые за два года встретились, и когда я обнял его, он сразу почувствовал, что я стал сильней.
– Любопытно.
Они уже дошли до Лесных Ворот. Замерзшие листья не шуршали, вокруг стояла полная тишина. Бахль повернулся к лесничему:
– Будем двигаться бегом, пока не зайдет луна. Думаю, вы от меня не отстанете.
И Бахль перешел на легкий бег, не дожидаясь ответа; он старался бежать так, чтобы спутнику все время нелегко было держаться с ним вровень. С легким вздохом вокруг них сомкнулась лесная тьма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143
Лесничий вздрогнул и, чтобы скрыть смущение, начал поправлять перевязь на плече.
– Понял. Я обращу на это внимание.
– Замечательно. А теперь пора в путь. Думаю, что вы умеете бегать не хуже вашего брата.
– Не дожидаясь ответа, Бахль зашагал к каменной глыбе освещенной луной навесной башни. В военное время мост обычно поднимали, но стражники заметили повелителя еще в дверях Большого зала и, к тому моменту как герцог вышел из туннеля, опустили мост.
Широкие улицы и узкие переулки города были пустынны. Откуда-то слева доносилась тяжелая поступь «духов»-патрульных. Даже карнизники попрятались в своих теплых убежищах: иней превращал крыши домов в это время года в весьма опасное место.
Зато старая часть города с крытыми галереями, арками и статуями выглядела особенно впечатляюще в лунном свете.
Бахль легко шагал по мостовой. Множество башен, замысловатая архитектура делали Тиру очень красивым городом. А при неверном свете луны легко можно было поверить в любые самые фантастические истории. Черные тени прятались в закоулках, под арками, вблизи ярко освещенных таверн. В городе царили законы выживания сильнейшего, но хищники, охотившиеся по ночам, боялись Бахля. Они будут внимательно за ним следить, пока повелитель не скроется из виду: так олень наблюдает за волками, чтобы не попасть в беду.
Над городом висели две большие луны. Луна охотников, Кази, прошла уже полпути к горизонту – значит, не позже чем через полчаса наступит полночь. Южнее сияла луна побольше – Альтерр, ее желтый свет был куда ярче красноватого свечения Кази. Будучи приверженцами Нартиса, оба путника поприветствовали меньшую луну – поцеловали согнутые пальцы и прикоснулись ими ко лбу. Что означал этот жест, давно забылось, как забылось и многое другое в эти смутные времена.
– Удивительно, что некогда в Ланде происходили такие славные события, но еще удивительнее, что скоро эти времена вернутся.
Тиник удивленно посмотрел на Бахля и проследил за его взглядом, обращенным к Кази. Меньшая из лун стала появляться на небе за несколько лет до начала Великой войны и получила имя самого преданного богам смертного – Кази Фарлана.
Согласно легенде, Ларат, бог магии и интриг, соблазнил Альтерр, богиню луны, и уговорил ее скрыться с неба тогда, когда охотники возвращались с охоты. Все охотники вернулись, но Кази Фарлан заблудился в лесу; он ничего не видел во тьме, а за ним охотились убийцы, посланные Ларатом. Когда жена Кази, принцесса Фарлана, не увидела мужа среди вернувшихся, она обратилась за помощью к королеве всех богов. Но луна Альтерр не соглашалась вернуться на небеса. Тогда королева богов сняла алмазное ожерелье, завернула в него кольцо с рубином, принадлежавшее принцессе Фарлана, – получился один большой камень – и зашвырнула все это на небо, чтобы Кази смог увидеть дорогу. Тем самым она спасла ему жизнь.
Но королева еще и наложила заклятие на рубин в центре луны, связав камень с кровью самой Альтерр. Теперь Альтерр каждую ночь должна была забрасывать на небо эту драгоценность, а если бы она не поймала камень, когда тот падал обратно, рубин разбился бы, и тогда кровь Альтерр вытекла бы на землю. Чтобы этого не произошло, Ларат в ближайшую ночь взял у своей любовницы драгоценность и зашвырнул на орбиту Ланда, обезвредив заклятие, наложенное королевой богов.
С тех пор Альтерр оставалось лишь наблюдать, как новая луна ходит по небу, и надеяться, что она никогда не упадет.
– И вы считаете, что нам это нужно? – ответил лесничий на реплику Бахля. Похоже, Тиник был не столько рад предположению герцога, сколько напуган им. – Магия Великой войны отравила весь Ланд. Разве плохо, что потом жизнь стала спокойней?
– Нет, конечно, не плохо. Но отравление магией произошло из-за большой злобы, и выброс этой злой энергии произошел, скорее всего, не во времена Великой войны, а до нее. Разрушений нужно избегать любой ценой, но иногда мне кажется, что великая луна охотников снова может занять в нашей жизни важное место.
Бахль резко сменил тему:
– Вы решили идти в Сиул пешком? Но это же так далеко, Даже для белоглазого.
Тиник громко откашлялся.
– Во-первых, я не люблю ездить верхом и самих лошадей тоже не люблю. Во-вторых, кони платят мне той же монетой – лошадь дважды сбрасывала меня в загоне, когда я был еще мальчишкой, и с тех пор я им не доверяю. Знаю, вы интересуетесь моим происхождением… Потому и захотели, чтобы я вас сопровождал, так?
Бахль кивнул.
Они уже шагали посреди широкой улицы в районе храмов.
– Что ж, я – не мой брат, это точно, но у нас есть кое-что общее, – сказал Тиник. – Наверное, я буду добираться до Ломина дольше, чем добирался бы он, но путь всегда можно срезать, когда идешь пешком, и я передвигаюсь быстрее любого обычного человека.
– Вы не считаете себя обычным человеком?
– А вы бы на моем месте таким себя считали?
Бахль задумался. Хотя Тиник и выглядел обычным, вряд ли ему удалось бы долго скрывать, что он все-таки иной.
– Возможно, не считал бы. Хотя быть обычным вовсе неплохо. А что насчет детей?
– Есть ли у меня дети? Нет, хотя женщины у меня были. В этом я, наверное, мало отличаюсь от белоглазых.
– Магия?
– Я… – Тинику явно не понравился вопрос. Бахль молчал, давая спутнику собраться с мыслями. От прямого вопроса невозможно увильнуть. – Я слегка чувствую магию – так, по крайней мере, я себе это объясняю. Магические способности моего брата довольно слабы, но он может творить заклинания. Со мной все обстоит по-другому. Я могу охотиться и сражаться лучше прочих, я больше других замечаю и понимаю, у меня острее зрение, чем у обычных людей.
– А какую вы платите за это цену?
– Милорд?
Бахль не смог сказать, притворяется Тиник или искренне не понимает вопроса.
– Цену, Тиник. Какова цена таких способностей? Ничто не дается даром. Иначе нарушилось бы равновесие в природе.
– Не знаю, – почти шепотом ответил лесничий. – Мне кажется, мне еще предстоит расплачиваться. В следующем году мне стукнет пятьдесят, а выгляжу я на тридцать. Притом становлюсь все сильнее.
– Сильнее?
– Мой брат тоже это заметил. Несколько дней назад мы впервые за два года встретились, и когда я обнял его, он сразу почувствовал, что я стал сильней.
– Любопытно.
Они уже дошли до Лесных Ворот. Замерзшие листья не шуршали, вокруг стояла полная тишина. Бахль повернулся к лесничему:
– Будем двигаться бегом, пока не зайдет луна. Думаю, вы от меня не отстанете.
И Бахль перешел на легкий бег, не дожидаясь ответа; он старался бежать так, чтобы спутнику все время нелегко было держаться с ним вровень. С легким вздохом вокруг них сомкнулась лесная тьма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143