ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Карнизники рылись в помойках, быстро перемещаясь по крышам в поисках добычи. Их нередко нанимали те, кто хотел быстро передать информацию по назначению. У карнизников имелся строжайший кодекс чести, только поэтому жители Тиры относились к ним терпимо, даже с некоторым восхищением. Вполне могло статься, что именно коммерсант нанял оборванного мальчишку на сегодняшнее утро.
Двое вооруженных пиками стражников у ворот навесной башни без всяких задержек пропустили Аманаса и его сопровождающего. Выйдя наконец из туннеля, Аманас досадливо зашипел – его башмаки были сплошь заляпаны грязью. Он настоял на том, что надо остановиться и почистить обувь, прежде чем подняться по ступеням в Большой зал.
Но вот они переступили порог зала. Хранитель родословных прищурился и почувствовал себя рыбой, вытащенной из воды, – глупым и хрупким в этом непривычном для него мире.
Смех собравшихся звенел в его ушах. Хранитель видел эту сцену во сне несколько последних недель. Сны обычно ничего не значат; но сны об избранных, перед тем как те получат свою силу, – другое дело, потому что такие сновидения посылаются богами. Он вспомнил изумрудные глаза, проникавшие в самые потаенные уголки его души. Он знал всего одну богиню с изумрудными глазами, и богиня судьбы никогда не отличалась долготерпением.
Хранитель родословных крепче прижал сверток к груди. Прошло уже немало лет с его последнего посещения дворца, но ничто здесь не изменилось: это была все та же темная и вонючая армейская столовая, лишенная даже скромных достоинств, которые можно было бы увидеть в столовой элитного легиона.
Группки людей сидели за двумя рядами столов, обращенных торцами к столу в конце комнаты. Но и тот стол не отличался великолепием – просто был подлиннее и стоял на возвышении.
В центре зала Аманас остановился, чтобы полюбоваться на геральдические знаки и флаги, свисающие с потолочных балок. Потом прошел еще немного вперед, ожидая, когда повелитель Бахль его заметит. Он стоял и ждал, чтобы к нему обратились, но белоглазый правитель потрепал по плечу молодого, сидящего рядом с ним, и вступил разговор с главным распорядителем Лезарлем.
Этот молодой белоглазый, скорее всего, и был новым сюзереном. Когда он поднялся, стало ясно, что белоглазый намного выше Аманаса, но все-таки уступает герцогу Тиры в росте и стати. Новый кранн внимательно посмотрел на хранителя родословных, воткнул свой обеденный кинжал в столешницу и пошел к Аманасу, огибая стол и по дороге облизывая пальцы. Хранитель поклонился, но, едва заметив меч, висящий на боку белоглазого, вскрикнул и выпрямился.
Изак улыбнулся.
– Что-то не так?
– Конечно, мой господин сюзерен. Меч у вас на поясе – не ваш.
– И что же?
– Он принадлежит рыцарю-защитнику Тиры, и только тот имеет право его носить.
Кранн растерянно посмотрел на высокий стол.
– Я считал, что он принадлежит Керину. Керин дал мне его на время.
Аманас вздрогнул от такого фамильярного обращения.
– Мастер меча Керин и есть рыцарь-защитник Тиры – таков полный титул человека, командующего мастерами меча.
– Все равно не понимаю.
Удивленный голос лорда Изака привлек внимание Лезарля.
– Он хочет сказать, милорд, – ответил главный распорядитель вместо Аманаса, – что носить церемониальное оружие другого человека – это серьезное нарушение протокола.
– Но ведь Керин не был против, – возразил Изак.
– В отличие от некоторых присутствующих, – парировал главный распорядитель, указывая на хранителя родословных.
– Довольно. Спорьте где-нибудь в другом месте.
Бахль даже не взглянул на хранителя и Изака, жестом предложив Лазарлю продолжить прерванную беседу.
– Хорошо, – после паузы осторожно проговорил Изак, – если у вас больше нет претензий к моему наряду, повелитель Бахль сказал, что нам нужно обсудить мой герб.
– Да, милорд сюзерен, обычно гербы обсуждают. Но в данном случае в этом нет нужды.
Хранитель родословных торжественно сорвал ткань со щита и повернул его к свету.
По залу пронесся вздох, когда хранитель поднял вытянутый щит из полированного серебра и сделал с ним круг, демонстрируя всем собравшимся выгравированный золотом герб Изака.
Изак изумленно взирал на щит, над которым словно поработал ювелир, а не кузнец. Даже в слабом свете от блеска золота могла закружиться голова. Изак не сразу сумел разобрать, что же изображено на щите, какой герб предстоит ему носить на одежде до конца своих дней, что за образ украсит знамена кранна, когда он отправится на войну.
То был дракон из чистого золота, стоящий на задних лапах, готовый разорвать когтями каждого, кто к нему приблизится. Из пасти чудовища торчали загнутые клыки, голову украшали длинные рога. И в развороте его плеч, и в размахе крыльев Изак ощутил злобу – столь хорошо знакомое ему самому чувство. Как будто привычной для кранна ярости придали овеществленную форму.
И вдруг Изак заметил еще кое-что и протянул дрожащую руку к щиту. Над головой дракона висела корона, и едва юноша ее увидел, его охватило дурное предчувствие, тяжелое, словно золото.
– Осторожно, милорд, серебро еще мягкое, – предупредил Аманас.
– Это же обычное серебро? Тогда почему?..
Хранитель родословных поднял руку в останавливающем жесте и разложил на полу бархат, в который раньше был завернут щит. Положив щит на бархат, он отошел в сторону.
Изак хотел что-то сказать, но не успел открыть рта, как почувствовал струящееся от щита тепло. Магия…
Он повернулся к Бахлю. Старый повелитель тоже ощутил тепло и теперь пристально смотрел на источник магии.
И вдруг бархат под щитом загорелся. Изак озадаченно отскочил, но шагнул обратно, поняв, что от огня не исходит жар. Оранжевое пламя превратилось в изумрудное, осторожно лаская изгибы щита. Вокруг появилось мощное облако магии, которое становилось все плотнее по мере того как бархат сгорал. Изак вдруг понял, что магия впитывается в серебро щита, что луч магической энергии просачивается сквозь щели между плитками пола и уходит в землю.
А потом все кончилось.
Аманас ушел, огонь погас, остался только щит и изумленные, растерянные люди в зале.
– Подними щит, – велел Бахль – его голос доносился будто издалека.
– Что? Но…
– Подними.
Кранн пожал плечами и тронул пальцем серебро. Потом с изумленным лицом прикоснулся к зеркальной поверхности уже всей ладонью, а после поднял щит и показал всем собравшимся.
– Щит холодный, совершенно холодный, – изумленно проговорил он.
Повертев щит в руках, Изак постучал костяшками пальцев по его поверхности.
– Это не серебро, металл слишком твердый.
Он взялся руками за края щита и потянул их друг к другу, сперва осторожно, а потом изо всей своей недюжинной силы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143