– Англичанин, валлиец… Шана, это неважно! Разве ты будешь меньше любить его, потому что в нем есть часть английской крови? А разве я буду любить его меньше из-за того, что он что-то унаследовал от валлийцев? – нежно говорил Торн. – Нет, я хочу этого ребенка, и не буду думать, англичанин он или валлиец. Он наш! Родится сын или дочь, это неважно. Важно то, что это частичка тебя и меня, а это повод для того, чтобы радоваться, а не горевать.
Шана наслаждалась бархатным звуком его голоса. Она обвила руками его шею и прильнула к нему. Она была счастлива сейчас. Этот миг она будет нежно хранить в глубине своей души до конца жизни.
Торн обхватил руками ее голову и приблизил к своему лицу. От его прикосновения Шану охватила дрожь. Он был такой сильный, такой красивый… И он испытывал радость оттого, что она носила его ребенка. И вдруг принцесса почувствовала, что большего ей и не надо. Она больше не колебалась и без слов подставила ему свои мягкие трепещущие губы. Его поцелуй оказался долгим и удивительно сладким. Разлука только обострила те чувства, которые они испытывали по отношению друг к другу. И единственного поцелуя было достаточно, чтобы искры страсти разожгли огромный костер.
Никогда Торн не ласкал ее так нежно и трепетно. Он дотрагивался до ее груди, гладил ее темные, болезненно-чувствительные из-за беременности соски. Он целовал ее упругий живот, где, свернувшись, лежал их ребенок. Шана видела его мускулистые загорелые плечи, сильные ласковые руки. На ее лице отразилась беззвучная мольба, говорившая о силе желания. Шана стонала от наслаждения и счастья. Она выкрикнула его имя, и этот звук отозвался новым шквалом наслаждения, когда Торн требовательно искал ее губы…
Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! – подумала Шана беспомощно. – О, ТОРН, Я ТАК ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!
С каждой новой лаской эти слова поглощали ее душу и сердце, желая вырваться наружу. Но, испытывая неимоверное наслаждение, Шана также испытывала сильнейшее изнеможение. Безвольная и уставшая, она закрыла глаза и сонно улыбалась, когда рука Торна обхватила ее за талию и привлекла к своей крепкой фигуре. Шана уткнулась головой в его подбородок, а маленькая изящная рука легла на шелковистые волосы, на его груди. Принцесса для себя решила, что завтра, как только они проснутся, она скажет ему, как сильно его любит. С этими мыслями Шана уснула.
Но утром Торн ушел. Не вернулся и к ночи.
Шана не смыкала глаз из-за страха, охватившего ее душу. На следующий день в ворота галопом влетел всадник. Он соскочил с коня и высоко в воздух подбросил свой шлем.
Принцесса сидела в комнате, когда затрубили трубы, оторвав ее от невеселых мыслей. Нахмурившись, она поднялась, выглянула в окно и увидела, как поток слуг из замка устремился во двор крепости. Шана открыла окно и прислонилась к подоконнику. Во дворе стоял шум и гвалт, раздавались радостные ликующие крики. До Шаны доносилось ветром:
– Левеллин умер!.. Да здравствует король! Слава королю Эдуарду!
Война закончилась.
И хотя Шана почувствовала огромное облегчение, тень упала на ее душу. Она закрыла уши, чтобы не слышать шума в крепости, и легла в кровать по щекам неудержимо катились слезы.
Последние дни оказались самыми трудными в ее жизни. В душе Шана давно смирилась с победой англичан, и чувствовала облегчение, что восстание закончилось. Парализующий страх, что Торн может никогда не вернуться, прошел, и ей не о чем было сожалеть.
Позже Шана узнала, что силы валлийцев сконцентрировались около Оривейн Бриджа, недалеко от Лэнгли. Левеллин был захвачен небольшим отрядом английских солдат. Его проткнули копьем. Дэфида еще не поймали. Шана чувствовала себя разбитой и опустошенной. Она испытывала чувство безнадежности. У нее не было ненависти к Торну, напротив, она любила его всем сердцем. Но она ненавидела то, что он сделал, что сделала Англия.
Нельзя было сказать, что Торн держался холодно, нет. Он просто отдалился от Шаны. Его мысли занимали только дела короля. Принцесса нечаянно услышала, как граф однажды вечером разговаривал с Джеффри. Они говорили о том, что Эдуард хочет усилить свои наступления на Уэльс, построить еще больше чудовищных замков вдоль границ, чтобы держать валлийцев под контролем.
Шана упала духом. Англия праздновала победу, а она думала, что потеряла все. От Мервина остались руины, отец и Барис мертвы. Какое-то время принцесса питала надежду, что Барису удалось скрыться, ведь Торн сказал, что солдаты не искали тело. Но это была напрасная надежда.
Торн тоже был потерян для нее. О, какие слова он шептал ей в минуты блаженства, но он никогда не любил ее. И не любовь и не страсть играли главную роль в их браке. Действительно, с отчаянием думала Шана, он женился на ней по одной единственной причине… Он женился только потому, что так распорядился король.
Спустя две недели после поражения Левеллина, когда Шана сидела с шитьем в руках, в комнату вошел Торн.
– Принцесса, нас известили, что король Эдуард завтра собирается нанести нам визит.
Она медленно подняла голову, чтобы встретиться с его взглядом.
– Вы опоздали с этой новостью, милорд. – Служанки, которые помогали ей сегодня принимать ванну, прожужжали все уши о том, что король официально объявит Торна графом Лэнгли. – Мне приготовить комнаты для короля и его свиты?
Шана попыталась сдержать свое презрение, но у нее ничего не вышло. Она поняла это по тому, как изменилось выражение его лица.
– В этом нет необходимости. Эдуард пробудет здесь недолго. Он направляется в Рудлэнд. – Торн помолчал, устремив свой взгляд на Шану. – Я прошу тебя, на эту церемонию одень самое лучшее платье.
Она чуть не поперхнулась.
– Что? Ты хочешь, чтобы я стояла рядом в то время, как король будет вручать тебе замок Лэнгли, твою награду за то, что завоевали Уэльс? Нет! – закричала она. – Не проси меня об этом!
Он поднял ее со стула так быстро, что у Шаны закружилась голова. У нее перехватило дыхание, когда он привлек ее к себе. Торн приковал ее своим яростным взглядом так же крепко, как держал запястья ее рук.
– Не просить тебя! Принцесса, ты моя жена уже много месяцев, и я ни о чем тебя не просил, ни о чем! В действительности мне следовало не просить и умолять, а приказывать и повелевать тебе присутствовать на этой церемонии. О, я знаю, что ты не считаешь это привилегией, так как ничего не может быть хуже для тебя, о чем ты мне не раз напоминала! Но теперь я напомню тебе, что ты будешь хозяйкой замка Лэнгли!
– Я охотнее соглашусь стать хозяйкой навозной кучи!
– Тогда считай это своим долгом. Пусть даже неприятным, но который тебе придется выполнить.
– Я не могу сделать это… И я не буду этого делать!
– Клянусь Богом, вы это сделаете! Я всегда считал себя недостойным вас, принцесса, потому что я бастард!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96