Судя по тому, что говорит губернатор, есть опасения, что может начаться бунт.
В тот день я не стала больше ни о чем просить полковника, я и так заняла у него слишком много времени. Пожелав ему доброй ночи, я легла и провела ужасную ночь, думая только о том, в какую темницу они заточили Ричарда, одновременно надеясь, что его поместили в соответствии с его званием.
На следующий день, двадцатого, начался снег с дождем, и все стало таять. То ли эта погода, то ли все мои беды привели к тому, что я ненавижу Лонстон, как никакое другое место. Даже название отдает тюрьмой.
Около полудня полковник Роскаррик пришел ко мне с известием, что повсюду развешаны указы о разжаловании и увольнении из королевской армии генерала Гренвиля, и все это без военно-полевого суда.
– Нельзя так делать, – горячился полковник, – это против воинских правил и традиций. Тут такая несправедливость, что все взбунтуются, и офицеры, и рядовые. Сегодня мы соберемся, чтобы выразить свой протест, и я сразу вам сообщу о нашем решении.
Собрания, совещания… как-то мне в них не верилось. Боже, как я проклинала свою беспомощность, когда сидела в гостиничной комнате и глядела в окно на мощеную улицу Лонстона.
Матти тоже старалась ободрить меня разными историями.
– В городе только и говорят о том, как сэра Ричарда посадили в тюрьму. Даже те, кто жаловался на суровость Гренвиля, теперь требуют его освобождения. Сегодня днем тысяча людей собралась у замка, и все требовали губернатора. Тому просто придется его отпустить, если он не хочет, чтобы замок сожгли прямо у него на глазах.
– Губернатор только выполняет приказы, он ничего не может сделать. Требования надо направлять сэру Эдварду Гайду и совету принца.
– В городе говорят, что весь совет перебрался в Труро, так они испугались бунтов.
Вечером, когда спустилась тьма, я слышала на рыночной площади топот ног, далекие крики, видела отблески огней и факелов. В окна городской ратуши бросали камни, поэтому хозяин нашего постоялого двора рано закрыл ставни и двери, опасаясь за свои собственные стекла.
– Вокруг замка поставили двойную охрану, – сказал он Матти, – а войска до сих пор сидят взаперти по казармам.
Я с горечью подумала, что именно сейчас, благодаря обрушившимся на него несчастьям, Ричард стал популярной фигурой, и это вполне закономерно. Страх руководит людьми. Они не доверяют ни Хоптону, ни кому бы то ни было, а только Гренвилю, который один способен, по их мнению, удержать врага за рекой Теймар.
Когда полковник Роскаррик вернулся, я с первого взгляда по угрюмому выражению лица поняла, что сделать ничего не удалось.
– Генерал просил нам передать, что он не хочет, чтобы его освобождали силой. Он надеется на военно-полевой суд, для того, чтобы оправдаться перед принцем. А нас и всю армию он просит продолжать нести службу под командованием лорда Хоптона.
Господи, почему же он сам всего двенадцать часов назад отказался это делать?!
– Таким образом, ни бунта, ни штурма замка не будет? – спросила я.
– Во всяком случае, армия в этом участия не примет, – ответил Роскаррик подавленно, – мы приняли присягу и будем служить лорду Хоптону. Вы слышали последние новости?
– Нет.
– Дартмут пал. Губернатор сэр Хью Поллард и еще около тысячи человек попали в плен. Фэрфакс рассек Девоншир линией фронта с севера на юг.
Стало быть, на военно-полевой суд времени не будет.
– Что же приказывает делать ваш новый командующий?
– Пока ничего. Он теперь в Страттоне, принимает дела и формирует штаб. Мы думаем, день-два будет тихо. Следовательно, я в вашем распоряжении. Простите меня, но мне кажется, вам незачем оставаться в Лонстоне.
Бедный полковник! Я была для него обузой, и его не стоило винить за откровенность. Однако мысль, что я могу бросить Ричарда в Лонстонском замке, была непереносимой.
– Может быть, мне стоит самой повидать губернатора?
– Нет, на это нельзя рассчитывать, губернатор совсем не из тех, кто тает перед женщиной. Завтра я опять туда отправлюсь и узнаю хотя бы, как генерал себя чувствует и не надо ли ему чего.
С этими словами он оставил меня одну, и я снова провела мучительную ночь, а утром проснулась от звука далекого барабана, услышала конский топот, солдат, проходящих у меня под окнами, и поняла, что лорд Хоптон в Страттоне отдал ночью какой-то приказ, и армия теперь на марше. Послав Матти за новостями, я узнала от хозяина, что войска подняты по тревоге на рассвете. Вся конница ушла еще раньше.
Едва я закончила завтракать, как явился гонец и принес записку от полковника Роскаррика, написанную впопыхах, в которой он, прося извинения, сообщал, что получил приказ прибыть немедленно в Страттон, поскольку лорд Хоптон наметил марш в северном направлении, на Торрингтон, и еще советовал, если у меня есть знакомые или родственники, живущие в окрестностях, отправиться к ним, не мешкая. У меня в округе не было ни родни, ни знакомых, да если и были бы, то я не поехала бы к ним ни за что. Вместо этого я вызвала хозяина гостиницы и сказала, что меня необходимо отнести в Лонстонский замок, потому что я хочу видеть губернатора. Вскоре мы отправились в дорогу: я, тепло укутанная, рядом Матти, пешком, и четверо парней, несущих мои носилки. Когда мы добрались до замковых ворот, я вызвала капитана караульной службы. Он вышел из своей комнаты, небритый, на ходу застегивая перевязь, и я сразу представила, как бы с ним разделался Ричард.
– Я буду очень признательна, если вы передадите губернатору послание от меня.
– Губернатор никого без письменного распоряжения не принимает, – ответил он сразу.
– У меня есть письмо для него, может быть, его можно будет передать?
Капитан повертел письмо в руках, глядя нашего с большим сомнением, потом снова взглянул на меня.
– А в чем состоит ваше дело, мадам?
Он не выглядел злодеем, несмотря на замызганную наружность, и я решила попробовать.
– Я пришла разузнать о сэре Ричарде Гренвиле. Он тут же вернул мне письмо.
– Сожалею, мадам, но вы приехали совершенно напрасно, сэра Ричарда здесь нет.
Меня охватила паника – неужели его успели тайно казнить?
– То есть как – его здесь нет?
– Его под конвоем отправили в Сент-Майкл Маунт. Прошлой ночью некоторые его подчиненные вырвались из казарм и явились сюда, к замку. Губернатор посчитал, что лучше увезти его из Лонстона.
Тотчас стены замка, его суровые башни и сам капитан потеряли для меня всю свою значительность: здесь больше не было Ричарда.
– Благодарю вас, – сказала я, – желаю вам всего доброго.
Офицер еще некоторое время смотрел мне вслед, а потом вернулся в караульное помещение.
Сент-Майкл Маунт… Около семидесяти миль отсюда, на самом западе Корнуолла. По крайней мере, теперь он далеко от Фэрфакса, но как мне туда добраться?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
В тот день я не стала больше ни о чем просить полковника, я и так заняла у него слишком много времени. Пожелав ему доброй ночи, я легла и провела ужасную ночь, думая только о том, в какую темницу они заточили Ричарда, одновременно надеясь, что его поместили в соответствии с его званием.
На следующий день, двадцатого, начался снег с дождем, и все стало таять. То ли эта погода, то ли все мои беды привели к тому, что я ненавижу Лонстон, как никакое другое место. Даже название отдает тюрьмой.
Около полудня полковник Роскаррик пришел ко мне с известием, что повсюду развешаны указы о разжаловании и увольнении из королевской армии генерала Гренвиля, и все это без военно-полевого суда.
– Нельзя так делать, – горячился полковник, – это против воинских правил и традиций. Тут такая несправедливость, что все взбунтуются, и офицеры, и рядовые. Сегодня мы соберемся, чтобы выразить свой протест, и я сразу вам сообщу о нашем решении.
Собрания, совещания… как-то мне в них не верилось. Боже, как я проклинала свою беспомощность, когда сидела в гостиничной комнате и глядела в окно на мощеную улицу Лонстона.
Матти тоже старалась ободрить меня разными историями.
– В городе только и говорят о том, как сэра Ричарда посадили в тюрьму. Даже те, кто жаловался на суровость Гренвиля, теперь требуют его освобождения. Сегодня днем тысяча людей собралась у замка, и все требовали губернатора. Тому просто придется его отпустить, если он не хочет, чтобы замок сожгли прямо у него на глазах.
– Губернатор только выполняет приказы, он ничего не может сделать. Требования надо направлять сэру Эдварду Гайду и совету принца.
– В городе говорят, что весь совет перебрался в Труро, так они испугались бунтов.
Вечером, когда спустилась тьма, я слышала на рыночной площади топот ног, далекие крики, видела отблески огней и факелов. В окна городской ратуши бросали камни, поэтому хозяин нашего постоялого двора рано закрыл ставни и двери, опасаясь за свои собственные стекла.
– Вокруг замка поставили двойную охрану, – сказал он Матти, – а войска до сих пор сидят взаперти по казармам.
Я с горечью подумала, что именно сейчас, благодаря обрушившимся на него несчастьям, Ричард стал популярной фигурой, и это вполне закономерно. Страх руководит людьми. Они не доверяют ни Хоптону, ни кому бы то ни было, а только Гренвилю, который один способен, по их мнению, удержать врага за рекой Теймар.
Когда полковник Роскаррик вернулся, я с первого взгляда по угрюмому выражению лица поняла, что сделать ничего не удалось.
– Генерал просил нам передать, что он не хочет, чтобы его освобождали силой. Он надеется на военно-полевой суд, для того, чтобы оправдаться перед принцем. А нас и всю армию он просит продолжать нести службу под командованием лорда Хоптона.
Господи, почему же он сам всего двенадцать часов назад отказался это делать?!
– Таким образом, ни бунта, ни штурма замка не будет? – спросила я.
– Во всяком случае, армия в этом участия не примет, – ответил Роскаррик подавленно, – мы приняли присягу и будем служить лорду Хоптону. Вы слышали последние новости?
– Нет.
– Дартмут пал. Губернатор сэр Хью Поллард и еще около тысячи человек попали в плен. Фэрфакс рассек Девоншир линией фронта с севера на юг.
Стало быть, на военно-полевой суд времени не будет.
– Что же приказывает делать ваш новый командующий?
– Пока ничего. Он теперь в Страттоне, принимает дела и формирует штаб. Мы думаем, день-два будет тихо. Следовательно, я в вашем распоряжении. Простите меня, но мне кажется, вам незачем оставаться в Лонстоне.
Бедный полковник! Я была для него обузой, и его не стоило винить за откровенность. Однако мысль, что я могу бросить Ричарда в Лонстонском замке, была непереносимой.
– Может быть, мне стоит самой повидать губернатора?
– Нет, на это нельзя рассчитывать, губернатор совсем не из тех, кто тает перед женщиной. Завтра я опять туда отправлюсь и узнаю хотя бы, как генерал себя чувствует и не надо ли ему чего.
С этими словами он оставил меня одну, и я снова провела мучительную ночь, а утром проснулась от звука далекого барабана, услышала конский топот, солдат, проходящих у меня под окнами, и поняла, что лорд Хоптон в Страттоне отдал ночью какой-то приказ, и армия теперь на марше. Послав Матти за новостями, я узнала от хозяина, что войска подняты по тревоге на рассвете. Вся конница ушла еще раньше.
Едва я закончила завтракать, как явился гонец и принес записку от полковника Роскаррика, написанную впопыхах, в которой он, прося извинения, сообщал, что получил приказ прибыть немедленно в Страттон, поскольку лорд Хоптон наметил марш в северном направлении, на Торрингтон, и еще советовал, если у меня есть знакомые или родственники, живущие в окрестностях, отправиться к ним, не мешкая. У меня в округе не было ни родни, ни знакомых, да если и были бы, то я не поехала бы к ним ни за что. Вместо этого я вызвала хозяина гостиницы и сказала, что меня необходимо отнести в Лонстонский замок, потому что я хочу видеть губернатора. Вскоре мы отправились в дорогу: я, тепло укутанная, рядом Матти, пешком, и четверо парней, несущих мои носилки. Когда мы добрались до замковых ворот, я вызвала капитана караульной службы. Он вышел из своей комнаты, небритый, на ходу застегивая перевязь, и я сразу представила, как бы с ним разделался Ричард.
– Я буду очень признательна, если вы передадите губернатору послание от меня.
– Губернатор никого без письменного распоряжения не принимает, – ответил он сразу.
– У меня есть письмо для него, может быть, его можно будет передать?
Капитан повертел письмо в руках, глядя нашего с большим сомнением, потом снова взглянул на меня.
– А в чем состоит ваше дело, мадам?
Он не выглядел злодеем, несмотря на замызганную наружность, и я решила попробовать.
– Я пришла разузнать о сэре Ричарде Гренвиле. Он тут же вернул мне письмо.
– Сожалею, мадам, но вы приехали совершенно напрасно, сэра Ричарда здесь нет.
Меня охватила паника – неужели его успели тайно казнить?
– То есть как – его здесь нет?
– Его под конвоем отправили в Сент-Майкл Маунт. Прошлой ночью некоторые его подчиненные вырвались из казарм и явились сюда, к замку. Губернатор посчитал, что лучше увезти его из Лонстона.
Тотчас стены замка, его суровые башни и сам капитан потеряли для меня всю свою значительность: здесь больше не было Ричарда.
– Благодарю вас, – сказала я, – желаю вам всего доброго.
Офицер еще некоторое время смотрел мне вслед, а потом вернулся в караульное помещение.
Сент-Майкл Маунт… Около семидесяти миль отсюда, на самом западе Корнуолла. По крайней мере, теперь он далеко от Фэрфакса, но как мне туда добраться?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105