Матрона молча кивнула ему, а затем перевела взгляд на Прескотта и Эдвину.
– Извините, мне срочно надо удалиться.
После того как она ушла, Эдвина схватила Прескотта за руку и прошептала:
– Мне неловко, что мы используем эту вечеринку для того, чтобы поймать шантажиста, Прескотт. Я не могу избавиться от ощущения, что мы злоупотребляем гостеприимством леди Кендрик, и при этом бессовестнейшим образом обманываем ее.
– Не забывайте, Эдвина, что не мы с вами заварили всю эту кашу, а шантажист. И мы делаем все, что возможно, чтобы леди Кендрик ни о чем никогда не узнала. – Прескотт покосился на открытую дверь. – И раз Джинни не получала никаких вестей от шантажиста, у нас нет другого выхода, как продолжать наши поиски.
– Непонятно, почему он до сих пор не выставил нам свои требования.
Прескотт пожал плечами:
– Предполагаю, что он хочет, чтобы жертва немного понервничала. Или, может быть, выходка Дафни каким-то образом спутала его планы?
– А может быть, Джинни – не единственная из гостей, прибывших сюда не только для развлечения? Возможно, среди приглашенных есть и другие жертвы шантажа…
– Хотите сказать, что этот человек решил созвать своих жертв вместе, чтобы ему было легче собирать с них деньги? Возможно, вы правы. И наверное, именно поэтому шантажист до сих пор не напомнил о себе. Просто до Джинни пока не дошла очередь.
– Тем более необходимо как можно скорее остановить этого негодяя. Нам нужно обыскивать не одну комнату за ночь, а больше…
Прескотт схватил Эдвину за руку.
– Во всей этой неразберихе я забыл вам кое о чем сказать.
– Что?
– Прежде всего то, что сэру Ли обо всем известно. И он желает нам помочь.
– Замечательно. Я питаю симпатию к этому старику. И к тому же его профессиональный опыт будет для нас исключительно полезен.
– Честно говоря, я тоже чувствую к нему расположение. Но я хотел вам еще кое о чем сообщить. Вы помните, что вчера, перед вашим отравлением, я до самого рассвета не оставлял вашу спальню?
– Как я могу об этом забыть! – выдохнула Эдвина, и от воспоминаний о вчерашней ночи у нее на щеках вспыхнул румянец.
– Так вот… Ночью кто-то обыскал мою комнату.
– Что? У вас что-нибудь пропало?
– Ничего. И это кажется мне самым странным. Словно этот человек просто осматривался. Все вещи на месте.
– Думаете, это могла быть леди Помфри? – спросила Эдвина и непроизвольно схватилась рукой за живот. Одно упоминание об этой женщине вызывало у нее приступ тошноты.
Прескотт покачал головой:
– Окажись в моей комнате Дафни, она бы перевернула все вверх дном, разорвала бы и разбила все, что только можно.
– Вы уверены, что это был именно обыск? Может быть, там просто убиралась горничная?
– Да, я абсолютно точно в этом уверен. Я прекрасно помню, на какой странице оставил закладку в своей Библии. Закладка, которую мне когда-то подарил директор Данн, оказалась совсем на другой странице.
– Вор, читающий Библию?
Прескотт пожал плечами и улыбнулся:
– Чего только не бывает в жизни!
– Так что, по-вашему, хотели найти, устраивая обыск… Ах, леди Кендрик!
Не выпуская руку Эдвины, Прескотт выпрямился. Матрона виновато улыбнулась:
– Прошу меня извинить, но я только что узнала, что к нам прибыл новый гость.
– Кто?
Леди Кендрик просияла.
– Граф Вуттон-Баррет. Ваш дорогой батюшка, Эдвина.
Эдвина снова почувствовала дурноту, но на этот раз соли сурьмы были ни при чем.
– Я должна оставить вас, чтобы сделать кое-какие приготовления. Меня ждет ваш батюшка. Прошу меня извинить. – Она повернулась и с высоко поднятой головой вышла из спальни.
– Что с вами, Эдвина? – забеспокоился Прескотт. – Вы побледнели. Вам нехорошо?
– Да. То есть нет. Это не из-за отравления. – Она покачала головой, охваченная замешательством. – Просто, ну… Я знала, что рано или поздно мне придется предстать перед отцом. Это входило в мой план. Но я не ожидала, что он примчится в такую даль для того только, чтобы встретиться со мной. – Эдвина кусала губы. – Я думала, у меня будет больше времени, чтобы собраться с мыслями…
– Наверное, он взбешен, – пробормотал Прескотт, нервно поправляя галстук. – Вы собираетесь сказать ему, что между нами все кончено?
– Нет. – Эдвина покачала головой и сильнее сжала руку Прескотта. – Нет, я хочу, чтобы мы с вами были вместе. А вы… этого хотите?
– Да, конечно. Но мы планировали разорвать помолвку. В этом случае ваш отец, обрадовавшись, что мы не поженимся, оставил бы нас в покое.
Эдвина отпустила руку Прескотта, поднялась с места и подошла к окну. Она стояла там, скрестив руки на груди, уставившись в одну точку.
– Я считаю, что это… немного по-детски. Если я хочу противостоять отцу, я не должна прятаться за фиктивную помолвку и скрывать от него свое истинное намерение – заявить о своих правах на независимость. Ради Бога, я давно выросла! И должна вести себя как взрослая женщина.
– Если мы не разорвем помолвку, ваш отец будет вне себя от гнева.
– Я не уступлю его угрозам. Воля моего отца не должна больше влиять на мою жизнь. У меня есть мои собственные желания. И я хочу быть с вами.
– Да, но какой ценой?
Эдвина подняла глаза на Прескотта:
– Что вы имеете в виду?
– Ведь он ваш отец. Вы должны жить с ним в мире и согласии.
– Рискуя при этом потерять саму себя? – Эдвина покачала головой. – Дело не в вас, Прескотт. Дело во мне, и моем отце, и в наших с ним отношениях. Вы – всего лишь причина, которая свела меня сейчас с отцом. Но наше противостояние имеет давнюю историю.
– Вы должны его понять. Ваш отец желает вам добра. Он считает, что вам нужно удачно выйти замуж, иметь обеспеченное будущее…
– Именно поэтому я и вышла за сэра Джеффри и была с ним очень несчастна. Мы с отцом слишком разные. Он не понимает ни меня, ни того, что мне нужно в жизни. Иначе бы он никогда не выдал меня замуж за сэра Джеффри. – Эдвина тяжело вздохнула. – Он понятия не имеет, что может сделать меня счастливой. Он всегда считал меня глупой чудачкой, которой необходимо руководство, потому что, по его мнению, мои странности меня до добра не доведут.
– Он так и сказал? – спросил Прескотт, переполняемый негодованием.
– О да. И он еще много чего говорил, не особенно стесняясь в выражениях. Поэтому всякий раз, когда отец заводит одну из своих обличительных речей, я начинаю плакать. В общем, веду себя не слишком разумно.
– На этот раз во время объяснения с вашим отцом вы будете не одна, а вместе со мной.
Эдвина ласково посмотрела на него.
– Благодарю вас, Прескотт. Но когда вы станете меня защищать, я буду не в состоянии постоять за себя.
Прескотт подошел к Эдвине и сжал ее руки в своих ладонях.
– Мне хочется быть вашим рыцарем и защитником, Эдвина. Ради вас я готов сразиться с кем угодно. Хоть с огнедышащим драконом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
– Извините, мне срочно надо удалиться.
После того как она ушла, Эдвина схватила Прескотта за руку и прошептала:
– Мне неловко, что мы используем эту вечеринку для того, чтобы поймать шантажиста, Прескотт. Я не могу избавиться от ощущения, что мы злоупотребляем гостеприимством леди Кендрик, и при этом бессовестнейшим образом обманываем ее.
– Не забывайте, Эдвина, что не мы с вами заварили всю эту кашу, а шантажист. И мы делаем все, что возможно, чтобы леди Кендрик ни о чем никогда не узнала. – Прескотт покосился на открытую дверь. – И раз Джинни не получала никаких вестей от шантажиста, у нас нет другого выхода, как продолжать наши поиски.
– Непонятно, почему он до сих пор не выставил нам свои требования.
Прескотт пожал плечами:
– Предполагаю, что он хочет, чтобы жертва немного понервничала. Или, может быть, выходка Дафни каким-то образом спутала его планы?
– А может быть, Джинни – не единственная из гостей, прибывших сюда не только для развлечения? Возможно, среди приглашенных есть и другие жертвы шантажа…
– Хотите сказать, что этот человек решил созвать своих жертв вместе, чтобы ему было легче собирать с них деньги? Возможно, вы правы. И наверное, именно поэтому шантажист до сих пор не напомнил о себе. Просто до Джинни пока не дошла очередь.
– Тем более необходимо как можно скорее остановить этого негодяя. Нам нужно обыскивать не одну комнату за ночь, а больше…
Прескотт схватил Эдвину за руку.
– Во всей этой неразберихе я забыл вам кое о чем сказать.
– Что?
– Прежде всего то, что сэру Ли обо всем известно. И он желает нам помочь.
– Замечательно. Я питаю симпатию к этому старику. И к тому же его профессиональный опыт будет для нас исключительно полезен.
– Честно говоря, я тоже чувствую к нему расположение. Но я хотел вам еще кое о чем сообщить. Вы помните, что вчера, перед вашим отравлением, я до самого рассвета не оставлял вашу спальню?
– Как я могу об этом забыть! – выдохнула Эдвина, и от воспоминаний о вчерашней ночи у нее на щеках вспыхнул румянец.
– Так вот… Ночью кто-то обыскал мою комнату.
– Что? У вас что-нибудь пропало?
– Ничего. И это кажется мне самым странным. Словно этот человек просто осматривался. Все вещи на месте.
– Думаете, это могла быть леди Помфри? – спросила Эдвина и непроизвольно схватилась рукой за живот. Одно упоминание об этой женщине вызывало у нее приступ тошноты.
Прескотт покачал головой:
– Окажись в моей комнате Дафни, она бы перевернула все вверх дном, разорвала бы и разбила все, что только можно.
– Вы уверены, что это был именно обыск? Может быть, там просто убиралась горничная?
– Да, я абсолютно точно в этом уверен. Я прекрасно помню, на какой странице оставил закладку в своей Библии. Закладка, которую мне когда-то подарил директор Данн, оказалась совсем на другой странице.
– Вор, читающий Библию?
Прескотт пожал плечами и улыбнулся:
– Чего только не бывает в жизни!
– Так что, по-вашему, хотели найти, устраивая обыск… Ах, леди Кендрик!
Не выпуская руку Эдвины, Прескотт выпрямился. Матрона виновато улыбнулась:
– Прошу меня извинить, но я только что узнала, что к нам прибыл новый гость.
– Кто?
Леди Кендрик просияла.
– Граф Вуттон-Баррет. Ваш дорогой батюшка, Эдвина.
Эдвина снова почувствовала дурноту, но на этот раз соли сурьмы были ни при чем.
– Я должна оставить вас, чтобы сделать кое-какие приготовления. Меня ждет ваш батюшка. Прошу меня извинить. – Она повернулась и с высоко поднятой головой вышла из спальни.
– Что с вами, Эдвина? – забеспокоился Прескотт. – Вы побледнели. Вам нехорошо?
– Да. То есть нет. Это не из-за отравления. – Она покачала головой, охваченная замешательством. – Просто, ну… Я знала, что рано или поздно мне придется предстать перед отцом. Это входило в мой план. Но я не ожидала, что он примчится в такую даль для того только, чтобы встретиться со мной. – Эдвина кусала губы. – Я думала, у меня будет больше времени, чтобы собраться с мыслями…
– Наверное, он взбешен, – пробормотал Прескотт, нервно поправляя галстук. – Вы собираетесь сказать ему, что между нами все кончено?
– Нет. – Эдвина покачала головой и сильнее сжала руку Прескотта. – Нет, я хочу, чтобы мы с вами были вместе. А вы… этого хотите?
– Да, конечно. Но мы планировали разорвать помолвку. В этом случае ваш отец, обрадовавшись, что мы не поженимся, оставил бы нас в покое.
Эдвина отпустила руку Прескотта, поднялась с места и подошла к окну. Она стояла там, скрестив руки на груди, уставившись в одну точку.
– Я считаю, что это… немного по-детски. Если я хочу противостоять отцу, я не должна прятаться за фиктивную помолвку и скрывать от него свое истинное намерение – заявить о своих правах на независимость. Ради Бога, я давно выросла! И должна вести себя как взрослая женщина.
– Если мы не разорвем помолвку, ваш отец будет вне себя от гнева.
– Я не уступлю его угрозам. Воля моего отца не должна больше влиять на мою жизнь. У меня есть мои собственные желания. И я хочу быть с вами.
– Да, но какой ценой?
Эдвина подняла глаза на Прескотта:
– Что вы имеете в виду?
– Ведь он ваш отец. Вы должны жить с ним в мире и согласии.
– Рискуя при этом потерять саму себя? – Эдвина покачала головой. – Дело не в вас, Прескотт. Дело во мне, и моем отце, и в наших с ним отношениях. Вы – всего лишь причина, которая свела меня сейчас с отцом. Но наше противостояние имеет давнюю историю.
– Вы должны его понять. Ваш отец желает вам добра. Он считает, что вам нужно удачно выйти замуж, иметь обеспеченное будущее…
– Именно поэтому я и вышла за сэра Джеффри и была с ним очень несчастна. Мы с отцом слишком разные. Он не понимает ни меня, ни того, что мне нужно в жизни. Иначе бы он никогда не выдал меня замуж за сэра Джеффри. – Эдвина тяжело вздохнула. – Он понятия не имеет, что может сделать меня счастливой. Он всегда считал меня глупой чудачкой, которой необходимо руководство, потому что, по его мнению, мои странности меня до добра не доведут.
– Он так и сказал? – спросил Прескотт, переполняемый негодованием.
– О да. И он еще много чего говорил, не особенно стесняясь в выражениях. Поэтому всякий раз, когда отец заводит одну из своих обличительных речей, я начинаю плакать. В общем, веду себя не слишком разумно.
– На этот раз во время объяснения с вашим отцом вы будете не одна, а вместе со мной.
Эдвина ласково посмотрела на него.
– Благодарю вас, Прескотт. Но когда вы станете меня защищать, я буду не в состоянии постоять за себя.
Прескотт подошел к Эдвине и сжал ее руки в своих ладонях.
– Мне хочется быть вашим рыцарем и защитником, Эдвина. Ради вас я готов сразиться с кем угодно. Хоть с огнедышащим драконом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77