Более того, сэр Ли наверняка сделал все, что в его силах, чтобы граф Вуттон-Баррет не повторил ошибок, которые совершил он сам, когда его собственная дочь вышла замуж против его воли. Оказывается, его дедушка не так прост, как кажется: он держит в своих руках нити многих интриг и сумел виртуозно пустить это в ход, чтобы повернуть ситуацию в пользу своего вновь обретенного внука. «Это не важно, что сэр Ли – мастер интриг и искусный манипулятор, – думал Прескотт. – Все хорошо, что хорошо кончается».
Прескотт пожал графу руку.
– Значит, мы понимаем друг друга, ваше сиятельство. Мне не нужны ваши деньги. Мне не нужны ваши связи. Мне не нужно от вас ничего, кроме вашей прекрасной дочери. Она – единственное сокровище, которое имеет для меня значение.
Кустистые брови Вуттон-Баррета поползли вверх.
– И так как ее счастье является для меня смыслом жизни, я сделаю все, что от меня зависит, чтобы ничто не омрачало ее жизнь. И никто. В том числе и вы… И я не допущу, чтобы ее доброе имя, а также доброе имя ее семьи как-либо запятнали.
– Понимаю, – сказал Вуттон-Баррет. – Мне приятно это слышать. – Высвободившись из объятий дочери, граф засунул оранжевую ленточку в карман пиджака. – Но в таком случае мы подошли к самой сути проблемы.
– Какой проблемы? – затаив дыхание, спросила Эдвина. – Если ты не имеешь в виду созданное мною общество, то о чем может идти речь?
– О твоем добром имени.
– Сэр Ли официально признал Прескотта, – напомнила Дженел.
Джинни скрестила руки на груди:
– Он внук дворянина…
Неумолимый Вуттон-Баррет покачал головой:
– По-прежнему стоит вопрос о репутации Эдвины…
– Но отец!
– Это же смешно и нелепо!.. – возмутилась Дженел.
– Как вы можете так говорить?! – поддержала ее Джинни. – Нет ничего предосудительного в том…
– Перестаньте! – крикнул Прескотт, жестом останавливая их всех. – Лорд Вуттон-Баррет прав!
Все три женщины мгновенно повернулись к нему.
– Что?
– Отец Эдвины прав. – Прескотт убрал свою руку из рук Эдвины и посмотрел ей в глаза. – Не стоит порочить ваше доброе имя связью со мной.
Эдвина была так ошеломлена, что не могла ничего сказать.
– Но… но…
– Я люблю вас, Эдвина. Я слишком сильно вас люблю и не могу допустить, чтобы вы испортили свою жизнь из-за заурядного увлечения. Вы заслуживаете гораздо большего.
Прескотт опустился на одно колено, взял руку Эдвины и приложил ее к своему сердцу.
– Я мало что могу вам предложить. Но в конце концов, у меня есть имя…
– У тебя есть не только имя, сынок. – В комнату, опираясь на свою трость с золотым набалдашником, вошел сэр Ли. – У тебя есть деньги. Мои деньги принадлежат тебе. Все, до последнего шиллинга.
Глаза Прескотта расширились от изумления. Он был растроган щедрым жестом своего дедушки.
– Это очень великодушно с вашей стороны, сэр…
– И ни о чем не волнуйся. – Сэр Ли махнул рукой. – Не имеет значения, что я говорил тебе раньше. Я состоятельный человек. Я не афишировал свое состояние, пока не понял, что ты собой представляешь. Но все, что было моим, теперь по праву принадлежит тебе.
– Спасибо, сэр.
– И не надо меня благодарить. – Сэр Ли так и светился от счастья. – Я хочу, чтобы мое состояние досталось только тебе. Кроме того, я просто защищаю свои интересы.
– Свои интересы? – переспросила Дженел, удивленно приподняв бровь.
– Интересы моего внука и моих будущих правнуков, разумеется. – Сэр Ли указал тростью в сторону графа. – Моих будущих правнуков и будущих внуков Вуттон-Баррета.
Дети! При одной только мысли о детях, которые когда-нибудь будут у них с Эдвиной, сердце Прескотта радостно забилось.
Граф неуверенно переступал с ноги на ногу. Его лицо снова стало пунцовым. Он откашлялся и сказал:
– Ах, ну да!.. Я поставлен перед необходимостью решить вопрос с твоим приданым.
Эдвина и Прескотт переглянулись. Они оба не верили своим ушам.
– С моим приданым?
– Ну да. Не могу же я позволить, чтобы мои внуки росли на жалкое жалованье служащего министерства иностранных дел!
Сэр Ли улыбнулся еще шире. Вуттон-Баррет сделал широкий жест рукой:
– Итак, я решил дать за моей дочерью внушительное приданое, которое будет являться гарантией того, что она, а также ее дети – мои внуки – не будут ни в чем нуждаться.
– Это замечательно! – восхищенно воскликнула Джинни, хлопая в ладоши.
Дженел одобрительно кивнула:
– Это так великодушно с вашей стороны, ваше сиятельство.
– Я признателен вам за вашу поддержку, – сказал Прескотт, продолжая стоять на одном колене. – Но я все еще пытаюсь сделать предложение моей возлюбленной!
– Хватит тянуть, – недовольно пробурчал граф. – В этом нет ничего сложного. Попросите ее стать вашей женой – и дело с концом!
– Нужно еще кое-что прояснить, – сказал сэр Ли и, выразительно глядя на Вуттон-Баррета, повел седыми бровями.
Прескотт прищурился. Он собирался перекинуться парой слов со своим дедушкой.
– Итак, вы только что подошли к вопросу о приданом, – вставила Дженел.
– Ах, как я люблю, когда все хорошо кончается! – Джинни смахнула слезу умиления. – Это такая радость!.. Такая радость, что не опишешь словами!
Эдвина смотрела на Прескотта и молча улыбалась. Ее глаза сияли от счастья.
– У нас будет своя семья. Как вы думаете, Прескотт, мы сможем это выдержать?
– О, мне кажется, мы переживем это. Я знаю, что сейчас надо сделать.
Прескотт поднялся и подошел к Джинни и Дженел.
– Дамы, передайте, пожалуйста, нашей любезной хозяйке, что сегодня за ужином нам нужно кое-что отметить.
– Ах да, ужин! – спохватился Вуттон-Баррет. – Я обещал леди Кендрик, что буду сопровождать ее! – Подойдя к сэру Ли, он заметил: – Мы поговорим с вами попозже. – С этими словами он выбежал из комнаты.
– Прошу вас, дамы! – Сэр Ли предложил одну руку Дженел, а другую – Джинни. – По-моему, наше присутствие здесь больше не требуется.
– Мне тоже кажется, что мы здесь лишние, – притворно вздохнула Дженел, беря под руку сэра Ли, хотя ее блестящие глаза выдавали ее радость.
Наклонясь к Прескотту, Джинни прошептала:
– Умоляю вас, Прескотт, не затягивайте с объяснением. Я сгораю от нетерпения поскорее поднять тост за ваше счастье. Я надеюсь, вы мне это позволите?
– Разумеется. Кроме того, нам с Эдвиной понадобится помощь с организацией свадебного торжества.
– Разработать план для еще одной свадьбы? Великолепно!
– Я представляю, что там обязательно должны быть голуби, – мечтательно проговорила Дженел, когда они втроем выходили из комнаты. – И еще нам непременно нужно привлечь к подготовке свадебного ужина знаменитого на весь Лондон кондитера – Маленького Тома. Он – лучший среди всех. Пусть испечет свадебный торт. В этом ему нет равных.
Прескотт плотно закрыл за ними дверь, а затем повернулся к самой прекрасной женщине на свете, даме его сердца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Прескотт пожал графу руку.
– Значит, мы понимаем друг друга, ваше сиятельство. Мне не нужны ваши деньги. Мне не нужны ваши связи. Мне не нужно от вас ничего, кроме вашей прекрасной дочери. Она – единственное сокровище, которое имеет для меня значение.
Кустистые брови Вуттон-Баррета поползли вверх.
– И так как ее счастье является для меня смыслом жизни, я сделаю все, что от меня зависит, чтобы ничто не омрачало ее жизнь. И никто. В том числе и вы… И я не допущу, чтобы ее доброе имя, а также доброе имя ее семьи как-либо запятнали.
– Понимаю, – сказал Вуттон-Баррет. – Мне приятно это слышать. – Высвободившись из объятий дочери, граф засунул оранжевую ленточку в карман пиджака. – Но в таком случае мы подошли к самой сути проблемы.
– Какой проблемы? – затаив дыхание, спросила Эдвина. – Если ты не имеешь в виду созданное мною общество, то о чем может идти речь?
– О твоем добром имени.
– Сэр Ли официально признал Прескотта, – напомнила Дженел.
Джинни скрестила руки на груди:
– Он внук дворянина…
Неумолимый Вуттон-Баррет покачал головой:
– По-прежнему стоит вопрос о репутации Эдвины…
– Но отец!
– Это же смешно и нелепо!.. – возмутилась Дженел.
– Как вы можете так говорить?! – поддержала ее Джинни. – Нет ничего предосудительного в том…
– Перестаньте! – крикнул Прескотт, жестом останавливая их всех. – Лорд Вуттон-Баррет прав!
Все три женщины мгновенно повернулись к нему.
– Что?
– Отец Эдвины прав. – Прескотт убрал свою руку из рук Эдвины и посмотрел ей в глаза. – Не стоит порочить ваше доброе имя связью со мной.
Эдвина была так ошеломлена, что не могла ничего сказать.
– Но… но…
– Я люблю вас, Эдвина. Я слишком сильно вас люблю и не могу допустить, чтобы вы испортили свою жизнь из-за заурядного увлечения. Вы заслуживаете гораздо большего.
Прескотт опустился на одно колено, взял руку Эдвины и приложил ее к своему сердцу.
– Я мало что могу вам предложить. Но в конце концов, у меня есть имя…
– У тебя есть не только имя, сынок. – В комнату, опираясь на свою трость с золотым набалдашником, вошел сэр Ли. – У тебя есть деньги. Мои деньги принадлежат тебе. Все, до последнего шиллинга.
Глаза Прескотта расширились от изумления. Он был растроган щедрым жестом своего дедушки.
– Это очень великодушно с вашей стороны, сэр…
– И ни о чем не волнуйся. – Сэр Ли махнул рукой. – Не имеет значения, что я говорил тебе раньше. Я состоятельный человек. Я не афишировал свое состояние, пока не понял, что ты собой представляешь. Но все, что было моим, теперь по праву принадлежит тебе.
– Спасибо, сэр.
– И не надо меня благодарить. – Сэр Ли так и светился от счастья. – Я хочу, чтобы мое состояние досталось только тебе. Кроме того, я просто защищаю свои интересы.
– Свои интересы? – переспросила Дженел, удивленно приподняв бровь.
– Интересы моего внука и моих будущих правнуков, разумеется. – Сэр Ли указал тростью в сторону графа. – Моих будущих правнуков и будущих внуков Вуттон-Баррета.
Дети! При одной только мысли о детях, которые когда-нибудь будут у них с Эдвиной, сердце Прескотта радостно забилось.
Граф неуверенно переступал с ноги на ногу. Его лицо снова стало пунцовым. Он откашлялся и сказал:
– Ах, ну да!.. Я поставлен перед необходимостью решить вопрос с твоим приданым.
Эдвина и Прескотт переглянулись. Они оба не верили своим ушам.
– С моим приданым?
– Ну да. Не могу же я позволить, чтобы мои внуки росли на жалкое жалованье служащего министерства иностранных дел!
Сэр Ли улыбнулся еще шире. Вуттон-Баррет сделал широкий жест рукой:
– Итак, я решил дать за моей дочерью внушительное приданое, которое будет являться гарантией того, что она, а также ее дети – мои внуки – не будут ни в чем нуждаться.
– Это замечательно! – восхищенно воскликнула Джинни, хлопая в ладоши.
Дженел одобрительно кивнула:
– Это так великодушно с вашей стороны, ваше сиятельство.
– Я признателен вам за вашу поддержку, – сказал Прескотт, продолжая стоять на одном колене. – Но я все еще пытаюсь сделать предложение моей возлюбленной!
– Хватит тянуть, – недовольно пробурчал граф. – В этом нет ничего сложного. Попросите ее стать вашей женой – и дело с концом!
– Нужно еще кое-что прояснить, – сказал сэр Ли и, выразительно глядя на Вуттон-Баррета, повел седыми бровями.
Прескотт прищурился. Он собирался перекинуться парой слов со своим дедушкой.
– Итак, вы только что подошли к вопросу о приданом, – вставила Дженел.
– Ах, как я люблю, когда все хорошо кончается! – Джинни смахнула слезу умиления. – Это такая радость!.. Такая радость, что не опишешь словами!
Эдвина смотрела на Прескотта и молча улыбалась. Ее глаза сияли от счастья.
– У нас будет своя семья. Как вы думаете, Прескотт, мы сможем это выдержать?
– О, мне кажется, мы переживем это. Я знаю, что сейчас надо сделать.
Прескотт поднялся и подошел к Джинни и Дженел.
– Дамы, передайте, пожалуйста, нашей любезной хозяйке, что сегодня за ужином нам нужно кое-что отметить.
– Ах да, ужин! – спохватился Вуттон-Баррет. – Я обещал леди Кендрик, что буду сопровождать ее! – Подойдя к сэру Ли, он заметил: – Мы поговорим с вами попозже. – С этими словами он выбежал из комнаты.
– Прошу вас, дамы! – Сэр Ли предложил одну руку Дженел, а другую – Джинни. – По-моему, наше присутствие здесь больше не требуется.
– Мне тоже кажется, что мы здесь лишние, – притворно вздохнула Дженел, беря под руку сэра Ли, хотя ее блестящие глаза выдавали ее радость.
Наклонясь к Прескотту, Джинни прошептала:
– Умоляю вас, Прескотт, не затягивайте с объяснением. Я сгораю от нетерпения поскорее поднять тост за ваше счастье. Я надеюсь, вы мне это позволите?
– Разумеется. Кроме того, нам с Эдвиной понадобится помощь с организацией свадебного торжества.
– Разработать план для еще одной свадьбы? Великолепно!
– Я представляю, что там обязательно должны быть голуби, – мечтательно проговорила Дженел, когда они втроем выходили из комнаты. – И еще нам непременно нужно привлечь к подготовке свадебного ужина знаменитого на весь Лондон кондитера – Маленького Тома. Он – лучший среди всех. Пусть испечет свадебный торт. В этом ему нет равных.
Прескотт плотно закрыл за ними дверь, а затем повернулся к самой прекрасной женщине на свете, даме его сердца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77