Улицы Миннеаполиса еще не просохли после недавнего дождя; шурша шинами по мокрому асфальту, мимо проносились машины, в лужах, сверкая, отражались уличные огни. Небоскребы деловой части города скрылись из виду, растворившись в низких облаках; лишь дымчатое зарево над центром города бросало на тучи оранжевый отблеск. Устав от плохой, музыки и дыма – который был не только табачным, Саймон раньше всех ушел с вечеринки. Прогулка от Парк-авеню взбодрила его, и хотя было уже половина двенадцатого, он чувствовал себя свежим и полным сил. Он свернул в переулок между Шестой и Седьмой Южными улицами и за мусорным контейнером книжного магазина «Мунбим Букс» увидел Фила. Фил сидел на размокшем картоне, обхватив руками колени и закрыв глаза. Саймон присел рядом и внимательно посмотрел на него. Фил открыл один глаз, узнал друга, выпрямился и откашлялся в ладонь.
– Саймон?
– Привет! Я тебя разбудил?
Фил покачал головой, он тревожным взглядом обшарил переулок, потом вновь посмотрел на Саймона.
– Тебе лучше уйти, – сказал Фил как можно мягче.
– Почему?
– Здесь происходит кое-что нехорошее.
– Что ты имеешь в виду?
Грязные шершавые руки Фила дрожали. Он вглядывался в темноту, словно ждал, что вот-вот из нее кто-то выскочит и кинется на него.
– Я не могу тебе об этом сказать.
Саймон тоже посмотрел в темноту переулка. Ни души. Только шуршание шин автомобилей на Хеннепин-авеню. В переулке не было никого, кроме него и Фила. Но Фил сильно напуган, это видно с первого взгляда. Саймон не мог припомнить, чтобы раньше он видел Фила напуганным.
– Ты хочешь есть?
Фил не ответил.
– Пошли, я тебя угощу чем-нибудь.
Фил покачал головой.
– Я не могу, он велел мне никуда не уходить.
– Кто?
– Он сказал, что, если я уйду, он найдет меня и убьет.
– О ком, черт возьми, ты говоришь? Здесь же нет никого, кроме нас с тобой!
Фил снова покачал головой. Казалось, он готов заплакать.
– Брось, Фил. Пошли. Ты не обязан здесь оставаться. Давай поднимайся.
Фил протянул ему что-то, завернутое в полиэтилен. Это была книга из библиотеки. Саймон взял сверток.
– Прочел?
– Да, очень интересно.
– По дороге обсудим. Пошли, купим что-нибудь пожевать, и я провожу тебя до ночлежки.
– В ночлежке нет мест. Он сотворит со мной что-то ужасное. Я не могу.
Саймон сунул книгу под мышку.
– Тогда подожди меня здесь. Я сейчас вернусь.
– Нет. Встретимся в воскресенье в библиотеке.
– Подожди меня, я мигом.
И, не обращая больше внимания на возражения Фила, Саймон ушел. При свете витрины книжного магазина он осмотрел книгу, которую передал ему Фил. Это был роман Джона Фаулза «Даниелъ Мартин». Фил вернул книгу в таком же безупречном состоянии, в каком взял, и даже в срок. Не придется продлевать. Снова зажав книгу под мышкой, Саймон повернулся спиной к ветру и зашагал в «Бургер Кинг». Женщине, которая приняла у него заказ, на вид было около сорока лет. Она была учтива и привлекательна. Куда до таких всем этим голенастым прыщавым девчонкам.
– Двойной вуппер с сыром и большой кофе. Двойные сливки и двойной сахар.
Она повторила его заказ в микрофон, взяла деньги и, даже не улыбнувшись, отсчитала ему сдачу. Саймон огляделся вокруг. В полупустом зале несколько одиноких посетителей пили кофе и курили; никто не ел. Сидящий у окна старик в длинном коричневом пальто со стаканом кофе в шершавых немытых руках и горечью во взгляде пристально посмотрел на Саймона. Саймон отвел глаза, слегка устыдившись своего сравнительного благополучия. Женщина кашлянула, и когда Саймон обернулся, протянула ему пакет с сандвичем и кофе в картонном стакане. Быстро подхватив пакет и кофе, Саймон вышел, избегая встречаться глазами со стариком у окна.
Возвращаясь к книжному магазину, он весело насвистывал. В голове впервые за весь вечер прояснилось; должно быть, он просто здорово нанюхался дыма на вечеринке. Надо же, нанюхаться дыма!
Свернув в переулок, он остановился, чтобы дать глазам привыкнуть к темноте. За время его отсутствия здесь кое-что изменилось. Тьма за книжным магазином сгустилась сильнее и стала непроницаемой. Ощущая неприятный холодок в области живота, Саймон сделал шаг вперед. Может, там что-нибудь загорелось и это дым стелется вдоль стен?
– Фил?
Оттуда, где должен был быть контейнер, донесся низкий негромкий звук, похожий на смех или кашель.
Саймон остолбенел.
Какой-то высокий худой человек сжимая Фила руками. Нет, это не руки. Фил был закутан в простыню, только голова торчала снаружи. Рот открыт, словно в безуспешной попытке закричать, глаза широко распахнуты. Ноги Фила болтались в нескольких дюймах от земли, как будто простыня поддерживала в воздухе. Оба ботинка одновременно упали с его ног, и Саймон увидел босые ступни Фила, уменьшающиеся на глазах. На землю пролилась струйка воды, и ноги Фила исчезли в простыне. Саймон поймал себя на том, что улыбается, будто стал свидетелем чего-то очень смешного. Он вновь перевел взгляд на лицо Фила. Но у того больше не было никакого лица: на его месте сейчас оставалась только сморщенная маска, которая медленно стекала внутрь себя. Саймон выронил стакан, и горячий кофе выплеснулся ему прямо на ноги.
– Фи-и-и-л! – заорал он.
Простыня, окутывающая Фила, вдруг резко повернулась, и Саймон увидел лицо. Удивленные глаза, черные и словно бы жидкие, узкая полоска рта над мягким дрожащим подбородком. В сточную канаву, на ходу испаряясь, как лава, стекала вода. Саймон не знал, куда деть глаза. Внезапно простыня распахнулась, словно подхваченная порывом ветром, и куда-то пропала. Вместо нее возник высокий худой человек с бледным мягким лицом и черными, словно бы жидкими, глазами.
Саймон попятился. Человек шагнул вперед. Едва он сделал движение, темнота у него за спиной, темнота переулка, взметнулась, как плащ, и потянулась следом, будто была с ним одним целым. Увидев это, Саймон развернулся и побежал.
2
Ричард Карниш не ожидал, что его заметят, и в первое мгновение был потрясен. Но шок быстро сменился злостью на самого себя и досадой на то, что теперь придется суетиться, скрывая следы. То, что его увидели, еще не конец света. Такое случалось и раньше, случится и впредь. Гораздо важнее другое, каковы будут последствия того, что его увидели?
По крайней мере он приглушил свой голод. Хотя из-за этого и попался. Он был так поглощен насыщением, что совершенно забыл об окружающем и потерял осторожность. Страдания жертвы были более глубокие и утонченные, чем все, которые ему довелось попробовать за последнее время. Этот бродяга еще не окончательно деградировал и не оставил надежды когда-нибудь вернуться к нормальной жизни.
Память его была полна образов – лица детей, улыбка жены… Карниш придал им зловещее искажение, чем привнес в букет страданий изысканную остроту и утонченность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88