Бекки пожала плечами и повела гостя дальше:
– Пойдемте, я же говорила, что свободных мест нет.
В регистратуре она указала ему на кресло у стены, и Саймон, вздохнув, тяжело опустился в него. Он сидел, ссутулившись, и вид у него был такой, будто он только что пробежал марафон. Она подумала, что ему, должно быть, около тридцати лет, а может, они даже ровесники. Но возможно, что он гораздо моложе, ведь ничто так не старит, как жизнь на улице. У него каштановые волосы до плеч, растрепанные, но не такие грязные и нечесанные, как у бездомных. Ему не мешало бы побриться; лицо у него осунувшееся и бледное, глаза одного цвета с волосами. Глядя, как он улыбается, благодаря ее, Бекки подумала, что ей нравятся его глаза, еще немного испуганные, но дружелюбные и не угрожающие.
– Как вас зовут? – спросила она.
– Саймон.
– Саймон, а дальше?
– Саймон Бабич.
Чем-то это имя было ей знакомо Она была уверена, что никогда раньше его не слышала, но все же оно что-то затронуло в ее памяти. На коленях он держал завернутую в полиэтиленовый пакет книгу в твердом переплете. Наверное, из библиотеки. И в этом тоже было что-то знакомое.
– Как называется книга?
Саймон опустил глаза и с таким удивлением посмотрел на книгу, будто успел забыть о ее существовании. Он нахмурился, и страх, который уже почти прошел, с новой силой вернулся к нему. Когда он поднял книгу, чтобы показать ей обложку, руки его дрожали.
– «Даниель Мартин» Фаулза.
На это название ее память откликнулась.
– Иногда к нам приходит один человек. Он любит читать, – сказала она. – Однажды он мне рассказал, что не смог продлить свою читательскую карточку, но у него есть друг, который берет для него книги в библиотеке.
– Фил, – сказал Саймон.
– Так это вы тот Саймон?
– Да, мы с Филом знакомы.
– Это поразительно! Я столько о вас слышала, что, кажется, уже давно знаю вас, – сказала она, широко улыбаясь.
Но Саймон не улыбнулся. Он опустил глаза и посмотрел на книгу так, словно видел ее впервые.
– Меня зовут Бекки Ратман. Хотите кофе?
– Было бы замечательно.
– Сахар, сливки?
– Да, пожалуйста.
Она подошла к кофеварке, налила кофе, добавила сахар, сливки, размешала и подала ему. Его руки дрожали, когда он потянулся к чашке. Он улыбнулся смущенной улыбкой, но уверенно взял чашку и крепко обхватил ее ладонями. Бекки, почувствовав, что от него пахнет травкой и пивом, сморщила нос и, сев за стол, стала внимательно рассматривать Саймона. Он поднес кружку ко рту и сделал большой глоток. Горячий кофе подействовал на него успокаивающе. Сделав еще один глоток, он прикрыл глаза.
– Я помню, Фил говорил, вы живете где-то неподалеку?
– Да, на Пятой улице.
– Это совсем рядом.
Саймон кивнул, еще отхлебнул из чашки и посмотрел в окно. Но когда мимо проехала машина, и отблеск фар осветил окно и противоположную стену, отвернулся и уставился в чашку.
– А что привело вас сюда?
Он посмотрел на нее поверх чашки, и вновь что-то в его взгляде тронуло Бекки. Казалось, он хочет в чем-то признаться, но боится.
– Вас кто-то преследовал?
Саймон глубоко вздохнул и, кивнув, отпил еще кофе.
– У вас какие-то неприятности?
Поколебавшись, он покачал головой.
– Мне очень неприятно говорить вам об этом, но я не могу позволить вам остаться здесь на всю ночь. Правила запрещают.
Саймон глотнул кофе.
– Если вы не хотите со мной разговаривать…
– Кое-что произошло, – сказал он.
– Что именно?
Саймон опять глубоко вздохнул и сказал:
– Я видел Фила.
– Сегодня?
Саймон кивнул:
– В переулке, за книжным магазином «Мунбим Букс».
– Я думала, что он сегодня придет сюда. Он всегда приходит, когда на улице дождь или становится холодно.
– Он ненавидит ночлежки.
– Так что же случилось?
Саймон глотнул кофе из чашки, опустил глаза, как будто подбирал слова, потом покачал головой и посмотрел на Бекки. Его взгляд был вполне искренним.
– Я не уверен, но, по-моему, кто-то напал на него.
– На Фила?
Саймон кивнул.
– Вы кому-нибудь уже рассказали?
– Только вам.
– Насколько серьезно он пострадал?
Саймон пожал плечами:
– Не знаю… Его там больше нет.
– Куда же он делся?
– Не знаю.
– А тот, кто напал на Фила, преследовал и вас?
Он снова кивнул. Кофе он допил, но продолжал сжимать чашку в руках.
– Мне кажется, нам надо позвонить в полицию. Если Фил ранен…
– Нет, Фила нет.
– Но вдруг он бродит где-то, раненый…
– Нет, он нигде не бродит.
Его плечи снова поникли. Он поставил чашку на стол, опустил голову и закрыл лицо руками. Бекки смотрела на него, не зная, что делать. Нельзя сказать, что она часто заводила знакомство с посетителями ночлежки, но с Филом было иначе. Каждый раз, приходя ночевать, он отдавал ей на хранение книги, которые приносил с собой. Он говорил, что не имеет права потерять их или испортить. Он никогда, с ней не откровенничал и не рассказывал о себе, но она инстинктивно чувствовала, что в нем есть что-то хорошее. Доброта. Отзывчивость. И какова бы ни была причина того, что он оказался на улице, она знала, что это какая-то серьезная и грустная история. И мысль о том, что Фил, может быть, серьезно ранен и нуждается в помощи, сильно ее обеспокоила.
Но, с другой стороны, она совсем не знала этого Саймона Бабича. Вид у него вполне искренний, но от него пахнет пивом и марихуаной. Может, ему привиделось это нападение на Фила? Может, у него вообще белая горячка? Симптомы в виде страха и нервного напряжения налицо.
– Вы пьяны?
Он, прищурившись, посмотрел на нее и выпрямился в кресле.
– Нет, я не пьян.
– Вы что-нибудь употребляли сегодня?
– В каком смысле?
– Наркотики?
Он усмехнулся и покачал головой:
– Я не пьяный и я не употреблял наркотики.
– Тогда, я думаю, вам надо пойти в полицию и все рассказать.
– Не сегодня.
– Почему?
– Потому что я не хочу сейчас выходить на улицу.
И она снова увидела в его глазах страх, настоящий ужас. Вошел вернувшийся с обхода Генри, и Саймон, отведя взгляд от Бекки, посмотрел на него. Генри сел с другой стороны стола и подозрительно посмотрел на Саймона.
– Ну, в чем дело?
Бекки тоже взглянула на Саймона. Секунду или две он смотрел ей в глаза, а потом отвернулся к окну. Генри был негром среднего возраста; в свое время он сам пользовался этой ночлежкой, а потом устроился сюда ночным охранником. Он работал три раза в неделю. Генри был строгим приверженцем правил и не питал симпатий к пьяницам и нарушителям распорядка, хотя в былые времена сам этим грешил. В ночлежке ни одной свободной койки, времени уже далеко за одиннадцать, так что Саймон для него был просто чужаком, которому здесь не место.
– Это мой друг, – быстро сказала Бекки. Саймон, познакомься, это Генри.
Саймон удивленно посмотрел на Бекки, а Генри, медленно покивав, пожал печами, налил себе кофе, уселся в кресло и принялся листать какой-то журнал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
– Пойдемте, я же говорила, что свободных мест нет.
В регистратуре она указала ему на кресло у стены, и Саймон, вздохнув, тяжело опустился в него. Он сидел, ссутулившись, и вид у него был такой, будто он только что пробежал марафон. Она подумала, что ему, должно быть, около тридцати лет, а может, они даже ровесники. Но возможно, что он гораздо моложе, ведь ничто так не старит, как жизнь на улице. У него каштановые волосы до плеч, растрепанные, но не такие грязные и нечесанные, как у бездомных. Ему не мешало бы побриться; лицо у него осунувшееся и бледное, глаза одного цвета с волосами. Глядя, как он улыбается, благодаря ее, Бекки подумала, что ей нравятся его глаза, еще немного испуганные, но дружелюбные и не угрожающие.
– Как вас зовут? – спросила она.
– Саймон.
– Саймон, а дальше?
– Саймон Бабич.
Чем-то это имя было ей знакомо Она была уверена, что никогда раньше его не слышала, но все же оно что-то затронуло в ее памяти. На коленях он держал завернутую в полиэтиленовый пакет книгу в твердом переплете. Наверное, из библиотеки. И в этом тоже было что-то знакомое.
– Как называется книга?
Саймон опустил глаза и с таким удивлением посмотрел на книгу, будто успел забыть о ее существовании. Он нахмурился, и страх, который уже почти прошел, с новой силой вернулся к нему. Когда он поднял книгу, чтобы показать ей обложку, руки его дрожали.
– «Даниель Мартин» Фаулза.
На это название ее память откликнулась.
– Иногда к нам приходит один человек. Он любит читать, – сказала она. – Однажды он мне рассказал, что не смог продлить свою читательскую карточку, но у него есть друг, который берет для него книги в библиотеке.
– Фил, – сказал Саймон.
– Так это вы тот Саймон?
– Да, мы с Филом знакомы.
– Это поразительно! Я столько о вас слышала, что, кажется, уже давно знаю вас, – сказала она, широко улыбаясь.
Но Саймон не улыбнулся. Он опустил глаза и посмотрел на книгу так, словно видел ее впервые.
– Меня зовут Бекки Ратман. Хотите кофе?
– Было бы замечательно.
– Сахар, сливки?
– Да, пожалуйста.
Она подошла к кофеварке, налила кофе, добавила сахар, сливки, размешала и подала ему. Его руки дрожали, когда он потянулся к чашке. Он улыбнулся смущенной улыбкой, но уверенно взял чашку и крепко обхватил ее ладонями. Бекки, почувствовав, что от него пахнет травкой и пивом, сморщила нос и, сев за стол, стала внимательно рассматривать Саймона. Он поднес кружку ко рту и сделал большой глоток. Горячий кофе подействовал на него успокаивающе. Сделав еще один глоток, он прикрыл глаза.
– Я помню, Фил говорил, вы живете где-то неподалеку?
– Да, на Пятой улице.
– Это совсем рядом.
Саймон кивнул, еще отхлебнул из чашки и посмотрел в окно. Но когда мимо проехала машина, и отблеск фар осветил окно и противоположную стену, отвернулся и уставился в чашку.
– А что привело вас сюда?
Он посмотрел на нее поверх чашки, и вновь что-то в его взгляде тронуло Бекки. Казалось, он хочет в чем-то признаться, но боится.
– Вас кто-то преследовал?
Саймон глубоко вздохнул и, кивнув, отпил еще кофе.
– У вас какие-то неприятности?
Поколебавшись, он покачал головой.
– Мне очень неприятно говорить вам об этом, но я не могу позволить вам остаться здесь на всю ночь. Правила запрещают.
Саймон глотнул кофе.
– Если вы не хотите со мной разговаривать…
– Кое-что произошло, – сказал он.
– Что именно?
Саймон опять глубоко вздохнул и сказал:
– Я видел Фила.
– Сегодня?
Саймон кивнул:
– В переулке, за книжным магазином «Мунбим Букс».
– Я думала, что он сегодня придет сюда. Он всегда приходит, когда на улице дождь или становится холодно.
– Он ненавидит ночлежки.
– Так что же случилось?
Саймон глотнул кофе из чашки, опустил глаза, как будто подбирал слова, потом покачал головой и посмотрел на Бекки. Его взгляд был вполне искренним.
– Я не уверен, но, по-моему, кто-то напал на него.
– На Фила?
Саймон кивнул.
– Вы кому-нибудь уже рассказали?
– Только вам.
– Насколько серьезно он пострадал?
Саймон пожал плечами:
– Не знаю… Его там больше нет.
– Куда же он делся?
– Не знаю.
– А тот, кто напал на Фила, преследовал и вас?
Он снова кивнул. Кофе он допил, но продолжал сжимать чашку в руках.
– Мне кажется, нам надо позвонить в полицию. Если Фил ранен…
– Нет, Фила нет.
– Но вдруг он бродит где-то, раненый…
– Нет, он нигде не бродит.
Его плечи снова поникли. Он поставил чашку на стол, опустил голову и закрыл лицо руками. Бекки смотрела на него, не зная, что делать. Нельзя сказать, что она часто заводила знакомство с посетителями ночлежки, но с Филом было иначе. Каждый раз, приходя ночевать, он отдавал ей на хранение книги, которые приносил с собой. Он говорил, что не имеет права потерять их или испортить. Он никогда, с ней не откровенничал и не рассказывал о себе, но она инстинктивно чувствовала, что в нем есть что-то хорошее. Доброта. Отзывчивость. И какова бы ни была причина того, что он оказался на улице, она знала, что это какая-то серьезная и грустная история. И мысль о том, что Фил, может быть, серьезно ранен и нуждается в помощи, сильно ее обеспокоила.
Но, с другой стороны, она совсем не знала этого Саймона Бабича. Вид у него вполне искренний, но от него пахнет пивом и марихуаной. Может, ему привиделось это нападение на Фила? Может, у него вообще белая горячка? Симптомы в виде страха и нервного напряжения налицо.
– Вы пьяны?
Он, прищурившись, посмотрел на нее и выпрямился в кресле.
– Нет, я не пьян.
– Вы что-нибудь употребляли сегодня?
– В каком смысле?
– Наркотики?
Он усмехнулся и покачал головой:
– Я не пьяный и я не употреблял наркотики.
– Тогда, я думаю, вам надо пойти в полицию и все рассказать.
– Не сегодня.
– Почему?
– Потому что я не хочу сейчас выходить на улицу.
И она снова увидела в его глазах страх, настоящий ужас. Вошел вернувшийся с обхода Генри, и Саймон, отведя взгляд от Бекки, посмотрел на него. Генри сел с другой стороны стола и подозрительно посмотрел на Саймона.
– Ну, в чем дело?
Бекки тоже взглянула на Саймона. Секунду или две он смотрел ей в глаза, а потом отвернулся к окну. Генри был негром среднего возраста; в свое время он сам пользовался этой ночлежкой, а потом устроился сюда ночным охранником. Он работал три раза в неделю. Генри был строгим приверженцем правил и не питал симпатий к пьяницам и нарушителям распорядка, хотя в былые времена сам этим грешил. В ночлежке ни одной свободной койки, времени уже далеко за одиннадцать, так что Саймон для него был просто чужаком, которому здесь не место.
– Это мой друг, – быстро сказала Бекки. Саймон, познакомься, это Генри.
Саймон удивленно посмотрел на Бекки, а Генри, медленно покивав, пожал печами, налил себе кофе, уселся в кресло и принялся листать какой-то журнал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88