Даже днем, при солнечном свете, это место казалось зловещим и мрачным. Ли свернул к обочине и, остановив машину, махнул рукой, показывая через изгородь:
– Все, дальше я не поеду. Реку видите? Вон она, поблескивает? А за изгородью тропинка. Она спускается к берегу, где старые машины. И все равно вы рехнулись.
– Ты подождешь?
– Я подожду. Я жду ровно десять минут, потом вызываю по рации полицию, сам уезжаю, а вы тут выкручивайтесь как знаете.
– Во всяком случае, честно. – Саймон повернулся к Бекки. – Подожди здесь, – сказал он ей.
– Я пойду с тобой.
– Это первая умная вещь, которую сказал твой парень. Подожди здесь.
– Нет. – Бекки вышла из машины, и Саймон следом за ней.
– Тебе совсем не обязательно туда ходить, – сказал он.
– Это я предложила искать Фила и не собираюсь оставаться в стороне.
Путаясь в высокой траве, они добрались до изгороди, потом около тридцати футов прошли вдоль нее, пока не нашли дыру. Саймон развел края проволоки и вслед за Бекки пролез на другую сторону. Там начиналась тропинка, ведущая через поросшее сорняками поле к берегу Миссисипи. Бекки взяла Саймона за руку, и они двинулись в путь. Через минуту тропинка резко пошла вниз, к берегу, где в двадцати метрах от воды в беспорядке были свалены старые автомобили и железнодорожные вагоны. На другом берегу громоздились ангары складских помещений. Справа, за излучиной реки, виднелся Николет-Айленд, плотина на водопаде святого Антонио, а еще дальше – мост Третьей авеню. Слева был мост Плимут-авеню. По нему, словно сверкая на солнце, бесшумно проносились машины.
Саймон вздохнул.
– Не нравится мне здесь, – тихо сказал он.
– Можем вернуться.
Он покачал головой.
– А что потом?
Бекки пожала плечами.
– Не знаю, это было твое предложение.
– Я славлюсь дурацкими предложениями, – буркнул Саймон и зашагал вниз, к кладбищу ржавого металла.
Тропинка вилась меж разбитых, покореженных машин, старых бочек из-под масла и деталей каких-то экзотических механизмов, которые вполне могли, на взгляд Саймона, быть останками потерпевшей крушение летающей тарелки. Повсюду, сверкая на солнце как драгоценные камни, валялись разбитые бутылки, шприцы, упаковки от презервативов и прочие отходы жизнедеятельности отбросов общества, о которых Саймон не хотел даже и думать, не то что рассматривать. Они с Бекки осторожно продвигались вперед, внимательно глядя под ноги.
– Боже, Саймон, просто не верится, что совсем рядом с центром есть такое ужасное место.
– Эй!
Саймон замер с поднятой ногой. Бекки, не успев остановиться, резко дернула его за руку, и он едва не упал. Какая-то тень мелькнула между двумя машинами и тут же исчезла. Саймон уже наполовину поверил, что сейчас увидит то существо из переулка, и его лоб покрылся испариной. Тень снова возникла, на сей раз в двери покореженного вагона. Это был мужчина, но не тот, не из переулка. Он был одет в грязные, засаленные джинсы, рваную нейлоновую куртку, и тощий, как лезвие ножа.
Саймон отступил на шаг.
– Что вам здесь нужно?
У мужчины оказался совершенно не вяжущийся с его телосложением густой тенор. Казалось, он вот-вот рассмеется. Саймон молчал, не зная, что сказать.
– Мы ищем одного человека, – пришла ему на помощь Бекки.
– Друга, – с трудом сумел выдавить Саймон.
– Здесь нет ваших друзей.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю, потому что я – хранитель ворот ада, и я не позволю вам пройти. Так что катитесь отсюда, – сказал тощий и наконец рассмеялся.
– Послушай, нам очень важно найти этого человека. Его зовут Фил.
– Фил, а как дальше?
– Просто Фил. Ты его наверняка знаешь. У него всегда с собой книга.
– В жизни не видел никого похожего.
– Ты уверен? Нам сказали, что он часто здесь бывает.
– Кто вам сказал?
– Одна женщина, э, Конни, Конни с площади Батлер.
Человек в вагоне мгновение помолчал, затем спрыгнул вниз. Он двинулся в их сторону, как большой кот, плавный, поджарый. Но его худоба была явно следствием болезни. Саймон понял это по глазам, по сухой, будто пергаментной коже и по ввалившимся рябым щекам.
– Ну, чего уставился?
– Ничего.
– Нет здесь вашего друга.
– Так ты его все-таки знаешь?…
– Фил-Книголюб. Конечно, знаю. Но, как я уже сказал, здесь его нет.
Саймон вздохнул и начал было что-то говорить, но тут же остановился. Не было смысла спорить. Они были здесь чужаками, и встретили их неприветливо.
– Ладно, спасибо и на этом. А что сказать Конни, как тебя зовут?
Мужчина заулыбался. На месте верхнего переднего зуба у него во рту торчал коричневый осколок, но улыбка сияла юмором.
– Скажите Конни, что встретили Мартина Бадза, мы с ней знакомы.
– Ладно. – Саймон взял Бекки за руку, и они пошли обратно.
– Эй! – услышал он сзади.
Саймон повернулся. Мартин больше не улыбался.
– Деньги есть? – спросил он.
– Зачем? – спросила Бекки.
– Пожрать купить, зачем же еще?
Саймон полез в карман, но Бекки остановила его руку:
– Если вы пойдете с нами, мы купим вам еды.
Улыбка окончательно покинула лицо Мартина. Он не моргая уставился на Бекки.
– Да пошли вы… – сказал он и отвернулся.
– Постой.
– Саймон, не надо. Если он хочет есть, мы купим ему еды, но если ты дашь ему денег, он истратит их на выпивку или наркотики.
Саймон посмотрел на нее и кивнул:
– Я знаю, но это его жизнь, и я не берусь его судить.
Он сунул руку в задний карман, вытащил пятидолларовую бумажку и протянул ее Мартину. По-прежнему не улыбаясь, но слегка удивленный, он подошел и взял у Саймона деньги. Рука его была красной и шершавой, с траурной каймой грязи под синеватыми ногтями.
– Будь здоров, – сказал Саймон.
– Подождите. – Мартин посмотрел на Бекки, потом на Саймона, пососал губу и сплюнул на землю. – Здесь кое-кто кое-что знает. Пошли.
Он быстро пошел вдоль вагона и лишь на миг остановился посмотреть, идут ли они за ним. Саймон пожал плечами и пошел следом; рядом, не отпуская его руки, шла Бекки. За вагоном оказался небольшой закуток. В центре стояла бочка, в которой горел огонь, вокруг нее сидели пять человек. Все такие же оборванные, грязные и тощие, как Мартин. Саймон не сразу сообразил, что среди них есть женщина. Она посмотрела на него и улыбнулась беззубым ртом, похожим на красную рану. Саймон огляделся, Мартин куда-то пропал. Он досмотрел на старуху.
– Мартин сказал, что кто-то из вас что-то знает о Филе. О Филе-Книголюбе.
Женщина сплюнула на бочку и встала. Она была одета в длинное пальто, которое, казалось, было намазано каким-то жиром. Она запахнула его у шеи и медленно подошла к Бекки и Саймону. Остальные четверо даже не заметили появления гостей.
«Торчат наглухо», – подумал Саймон.
Старуха остановилась в метре от них. От нее пахло потом и мочой. Она прокашлялась и сплюнула на землю. Ее плевок приземлился почти у самых ног Саймона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
– Все, дальше я не поеду. Реку видите? Вон она, поблескивает? А за изгородью тропинка. Она спускается к берегу, где старые машины. И все равно вы рехнулись.
– Ты подождешь?
– Я подожду. Я жду ровно десять минут, потом вызываю по рации полицию, сам уезжаю, а вы тут выкручивайтесь как знаете.
– Во всяком случае, честно. – Саймон повернулся к Бекки. – Подожди здесь, – сказал он ей.
– Я пойду с тобой.
– Это первая умная вещь, которую сказал твой парень. Подожди здесь.
– Нет. – Бекки вышла из машины, и Саймон следом за ней.
– Тебе совсем не обязательно туда ходить, – сказал он.
– Это я предложила искать Фила и не собираюсь оставаться в стороне.
Путаясь в высокой траве, они добрались до изгороди, потом около тридцати футов прошли вдоль нее, пока не нашли дыру. Саймон развел края проволоки и вслед за Бекки пролез на другую сторону. Там начиналась тропинка, ведущая через поросшее сорняками поле к берегу Миссисипи. Бекки взяла Саймона за руку, и они двинулись в путь. Через минуту тропинка резко пошла вниз, к берегу, где в двадцати метрах от воды в беспорядке были свалены старые автомобили и железнодорожные вагоны. На другом берегу громоздились ангары складских помещений. Справа, за излучиной реки, виднелся Николет-Айленд, плотина на водопаде святого Антонио, а еще дальше – мост Третьей авеню. Слева был мост Плимут-авеню. По нему, словно сверкая на солнце, бесшумно проносились машины.
Саймон вздохнул.
– Не нравится мне здесь, – тихо сказал он.
– Можем вернуться.
Он покачал головой.
– А что потом?
Бекки пожала плечами.
– Не знаю, это было твое предложение.
– Я славлюсь дурацкими предложениями, – буркнул Саймон и зашагал вниз, к кладбищу ржавого металла.
Тропинка вилась меж разбитых, покореженных машин, старых бочек из-под масла и деталей каких-то экзотических механизмов, которые вполне могли, на взгляд Саймона, быть останками потерпевшей крушение летающей тарелки. Повсюду, сверкая на солнце как драгоценные камни, валялись разбитые бутылки, шприцы, упаковки от презервативов и прочие отходы жизнедеятельности отбросов общества, о которых Саймон не хотел даже и думать, не то что рассматривать. Они с Бекки осторожно продвигались вперед, внимательно глядя под ноги.
– Боже, Саймон, просто не верится, что совсем рядом с центром есть такое ужасное место.
– Эй!
Саймон замер с поднятой ногой. Бекки, не успев остановиться, резко дернула его за руку, и он едва не упал. Какая-то тень мелькнула между двумя машинами и тут же исчезла. Саймон уже наполовину поверил, что сейчас увидит то существо из переулка, и его лоб покрылся испариной. Тень снова возникла, на сей раз в двери покореженного вагона. Это был мужчина, но не тот, не из переулка. Он был одет в грязные, засаленные джинсы, рваную нейлоновую куртку, и тощий, как лезвие ножа.
Саймон отступил на шаг.
– Что вам здесь нужно?
У мужчины оказался совершенно не вяжущийся с его телосложением густой тенор. Казалось, он вот-вот рассмеется. Саймон молчал, не зная, что сказать.
– Мы ищем одного человека, – пришла ему на помощь Бекки.
– Друга, – с трудом сумел выдавить Саймон.
– Здесь нет ваших друзей.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю, потому что я – хранитель ворот ада, и я не позволю вам пройти. Так что катитесь отсюда, – сказал тощий и наконец рассмеялся.
– Послушай, нам очень важно найти этого человека. Его зовут Фил.
– Фил, а как дальше?
– Просто Фил. Ты его наверняка знаешь. У него всегда с собой книга.
– В жизни не видел никого похожего.
– Ты уверен? Нам сказали, что он часто здесь бывает.
– Кто вам сказал?
– Одна женщина, э, Конни, Конни с площади Батлер.
Человек в вагоне мгновение помолчал, затем спрыгнул вниз. Он двинулся в их сторону, как большой кот, плавный, поджарый. Но его худоба была явно следствием болезни. Саймон понял это по глазам, по сухой, будто пергаментной коже и по ввалившимся рябым щекам.
– Ну, чего уставился?
– Ничего.
– Нет здесь вашего друга.
– Так ты его все-таки знаешь?…
– Фил-Книголюб. Конечно, знаю. Но, как я уже сказал, здесь его нет.
Саймон вздохнул и начал было что-то говорить, но тут же остановился. Не было смысла спорить. Они были здесь чужаками, и встретили их неприветливо.
– Ладно, спасибо и на этом. А что сказать Конни, как тебя зовут?
Мужчина заулыбался. На месте верхнего переднего зуба у него во рту торчал коричневый осколок, но улыбка сияла юмором.
– Скажите Конни, что встретили Мартина Бадза, мы с ней знакомы.
– Ладно. – Саймон взял Бекки за руку, и они пошли обратно.
– Эй! – услышал он сзади.
Саймон повернулся. Мартин больше не улыбался.
– Деньги есть? – спросил он.
– Зачем? – спросила Бекки.
– Пожрать купить, зачем же еще?
Саймон полез в карман, но Бекки остановила его руку:
– Если вы пойдете с нами, мы купим вам еды.
Улыбка окончательно покинула лицо Мартина. Он не моргая уставился на Бекки.
– Да пошли вы… – сказал он и отвернулся.
– Постой.
– Саймон, не надо. Если он хочет есть, мы купим ему еды, но если ты дашь ему денег, он истратит их на выпивку или наркотики.
Саймон посмотрел на нее и кивнул:
– Я знаю, но это его жизнь, и я не берусь его судить.
Он сунул руку в задний карман, вытащил пятидолларовую бумажку и протянул ее Мартину. По-прежнему не улыбаясь, но слегка удивленный, он подошел и взял у Саймона деньги. Рука его была красной и шершавой, с траурной каймой грязи под синеватыми ногтями.
– Будь здоров, – сказал Саймон.
– Подождите. – Мартин посмотрел на Бекки, потом на Саймона, пососал губу и сплюнул на землю. – Здесь кое-кто кое-что знает. Пошли.
Он быстро пошел вдоль вагона и лишь на миг остановился посмотреть, идут ли они за ним. Саймон пожал плечами и пошел следом; рядом, не отпуская его руки, шла Бекки. За вагоном оказался небольшой закуток. В центре стояла бочка, в которой горел огонь, вокруг нее сидели пять человек. Все такие же оборванные, грязные и тощие, как Мартин. Саймон не сразу сообразил, что среди них есть женщина. Она посмотрела на него и улыбнулась беззубым ртом, похожим на красную рану. Саймон огляделся, Мартин куда-то пропал. Он досмотрел на старуху.
– Мартин сказал, что кто-то из вас что-то знает о Филе. О Филе-Книголюбе.
Женщина сплюнула на бочку и встала. Она была одета в длинное пальто, которое, казалось, было намазано каким-то жиром. Она запахнула его у шеи и медленно подошла к Бекки и Саймону. Остальные четверо даже не заметили появления гостей.
«Торчат наглухо», – подумал Саймон.
Старуха остановилась в метре от них. От нее пахло потом и мочой. Она прокашлялась и сплюнула на землю. Ее плевок приземлился почти у самых ног Саймона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88