Когда надо будет, тогда и скажу… За каким лешим вы меня выбирали, если рта не даете раскрыть?
— Пожалуйста, раскрывай, — сказал я.
Шарапов свирепо уставился на меня, но ничего не сказал.
Венька невозмутимо обрабатывал ногти. Он всегда отдавался этому делу с увлечением.
Шарапов поставил пепельницу на стол и поднялся. Прошелся по кабинету, искоса взглянул на Тихомирова.
— Кончай это безобразие, — сказал Сергей. — Дома будешь точить свои когти!
Венька удивленно прищурился на него, но обозлившийся Шарапов сгреб его за отвороты пиджака и прогнал со своего места. Усевшись в кресло, он сразу почувствовал себя увереннее и строго посмотрел на нас.
— Хватит дурака валять, — сказал он. — Миритесь!
— Что? — удивился я.
— Чего вы не поделили? Два взрослых человека, работаете вместе, а развели, понимаешь, тут… склоку!
— Могу я свою точку зрения… — начал Тихомиров.
— Ты не перебивай меня. Думаешь, если начальник цеха, так все тебе позволено? Чего только не нагородил про Андрея в этой статье! За дураков всех принимаешь, что ли?
— Товарищ Шарапов, — официальным голосом сказал Венька. — Не кажется ли вам, что…
— Будете, говорю, мириться или нет? — перебил Шарапов.
— Ты это серьезно? — спросил я.
Сергей успокоился, он не умел долго кипятиться.
— Я не требую, чтобы вы стали близкими друзьями, но в цехе вы должны быть примером для всех и не подрывать авторитет друг друга. Вы оба — командиры производства. Делаете одно дело. От ваших совместных усилий зависит выполнение плана… Да что я вам толкую? Сами отлично понимаете.
Венька посмотрел на меня и, помедлив, сказал:
— Я признаю, что статья была субъективной… Но что ты меня ни во что не ставишь как своего начальника — это факт.
— Ты вел себя по отношению ко мне не как начальник, а как последний идиот…
— Слышишь? — повернулся Тихомиров к Сергею. — Я идиот!
— А кто же ты тогда? — спросил тот.
— Можешь ты хоть раз в жизни быть человеком? — сказал я.
— Странный вопрос! — пожал плечами Венька.
— Ты хотел избавиться от меня лишь потому, что я был против липы в твоем проекте? Или другая причина?
— Не понимаю, о чем ты, — сказал Вениамин. — И вообще, товарищ Шарапов, к чему вся эта комедия?
— Андрей, не задирайся! — умоляющим голосом попросил Сергей. — Все так хорошо шло…
— Помнишь, ты всегда говорил, что сама жизнь подтверждает твою точку зрения… — продолжал я. — Захотел квартиру — получил! На службе — повышение… А вот с проектом у тебя вышла осечка.
— Осечка… — усмехнулся Венька. — Мой проект, пусть с солидными переделками, принят, вовсю внедряется в производство, я получил премию министерства… А ты — осечка.
— Ты знаешь, о чем я говорю, — сказал я.
— Хватит, я ухожу, — повернулся Венька к Шарапову.
— Еще два слова, — сказал я. — Сеня Биркин тебя обманул: я в тот раз опоздал не на пятнадцать минут, а на полчаса…
— При чем тут Сеня Биркин?
Я видел, как Венька покраснел.
— Ладно, — сказал я. — Не будем разводить склоку.
— Золотые слова, — заметил Шарапов.
— Что касается статьи, я был неправ, — сказал Венька. — И вообще, наверно, у меня плохой характер…
В его голосе прозвучала насмешка, но тут Сергей подошел ко мне и подтолкнул к Веньке.
— Пожмите друг другу руки — и делу конец!
Венька протянул руку.
Я пожал, хотя, признаться, это не доставило мне никакого удовольствия.
— Давно бы так, черти полосатые! — сказал Сергей.
Когда мы вышли от Шарапова, Венька, разглядывая ножичек с пилкой, сказал:
— Хочешь, я Биркина переведу в другую бригаду?
— Ты, как полководец, перебрасываешь живую силу на новые рубежи…
— Ну, как знаешь… — сказал Венька.
Несколько дней спустя в арматурный зашел Ремнев. Сеня Биркин первый его заметил и приглушенно сказал:
— Ребята, главный!
Мамонт походил по цеху, потом заглянул к нам в бригаду, взъерошенный, сердитый. Когда он был в соседнем цехе, до нас долетали громовые раскаты его баса.
— А что, если завтра тепловоз пригонят? — спросил он.
— Мы готовы! — бодро заявил Сеня.
— Кто это такой? — спросил Ремнев. Сеня Биркин пришел в цех, когда Никанор Иванович уже был главным инженером. Свирепый Мамонт смотрел на щуплого Сеню и шевелил мохнатыми бровями.
— Сеня Биркин, — ответил я.
— Кто? — переспросил Ремнев.
— Биркин! — тонким голосом сказал Сеня.
— Что-то я тебя здесь раньше не видел.
— Я новенький.
— То-то такой прыткий!
Сеня беспомощно посмотрел на меня. Он понял, что произвел на главного инженера невыгодное впечатление. А Сеня хотел бы со всеми ладить и всем нравиться. И я показал Никанору Ивановичу приспособление, которое придумал Сеня. Мамонт с интересом выслушал меня и велел испробовать.
Ремневу понравилось, и взгляд его, когда он посмотрел на Сеню, смягчился.
— Ишь ты, — сказал он. — Шурупит!
Сеня Биркин на седьмом небе. Теперь он в лепешку разобьется, а придумает еще что-нибудь.
Мамонт положил мне руку на плечо и увел в коридор. Выбритые щеки Никанора Ивановича отливают густой синевой.
— Слышал, помирились с Тихомировым? — спросил он.
— Помирились…
Мамонт посмотрел на меня снизу вверх и усмехнулся:
— Ох, как не хотел Тихомиров проект переделывать! Экономия в два раза меньше и не такой производственный резонанс, как в начальном варианте… Но он молодец! Когда понял, что техсовет против, тут же перестроился, и, как видишь, реконструкция идет полным ходом.
— Он еще не просил у вас отдельную квартиру с кафельной ванной? — спросил я.
— А что ты думаешь? — сделав простоватое лицо, сказал Мамонт. — В новом доме в первую очередь дадим… Такие инженеры, как он, не валяются на дороге.
— Я так и знал. Венька своего не упустит…
Лицо Никанора Ивановича снова стало серьезным.
— Черт бы вас побрал, — сказал он. — Одно, казалось бы, поколение, а… какие вы разные… Да, этот новичок… как его?
— Биркин, — сказал я. — Сеня Биркин.
— Ты поглядывай за ним, бригадир!
— Вы что, колдун, Никанор Иванович?
— Глаз у него нехороший… Липкий какой-то… А штуку дельную придумал. Соображает.
Быстрыми шагами вошел в цех Тихомиров. Ему, наверное, сообщили, что пришел главный.
— Я все подготовил, Никанор Иванович… — сказал он.
— Зайду, зайду… Потом.
— Ты любишь пельмени? — вдруг спросил он, когда Венька отошел. — У меня жена их делает — язык проглотишь! Она сибирячка… Приходи сегодня в семь… Погоди… в семь технический совет… Как ты думаешь, за два часа уложимся?
— Спросите что-нибудь полегче…
— Я сбегу! — ухмыльнулся Ремнев.
Я попробовал было отказаться, но Мамонт и разговаривать не стал.
— В девять часов — и никаких гвоздей! — сказал он. — Если хочешь моей жене понравиться — не опаздывай.
Мамонт отправился в механический, а я вернулся к себе. Пока я проверял на стенде отремонтированный насос, Сеня все время поглядывал на меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
— Пожалуйста, раскрывай, — сказал я.
Шарапов свирепо уставился на меня, но ничего не сказал.
Венька невозмутимо обрабатывал ногти. Он всегда отдавался этому делу с увлечением.
Шарапов поставил пепельницу на стол и поднялся. Прошелся по кабинету, искоса взглянул на Тихомирова.
— Кончай это безобразие, — сказал Сергей. — Дома будешь точить свои когти!
Венька удивленно прищурился на него, но обозлившийся Шарапов сгреб его за отвороты пиджака и прогнал со своего места. Усевшись в кресло, он сразу почувствовал себя увереннее и строго посмотрел на нас.
— Хватит дурака валять, — сказал он. — Миритесь!
— Что? — удивился я.
— Чего вы не поделили? Два взрослых человека, работаете вместе, а развели, понимаешь, тут… склоку!
— Могу я свою точку зрения… — начал Тихомиров.
— Ты не перебивай меня. Думаешь, если начальник цеха, так все тебе позволено? Чего только не нагородил про Андрея в этой статье! За дураков всех принимаешь, что ли?
— Товарищ Шарапов, — официальным голосом сказал Венька. — Не кажется ли вам, что…
— Будете, говорю, мириться или нет? — перебил Шарапов.
— Ты это серьезно? — спросил я.
Сергей успокоился, он не умел долго кипятиться.
— Я не требую, чтобы вы стали близкими друзьями, но в цехе вы должны быть примером для всех и не подрывать авторитет друг друга. Вы оба — командиры производства. Делаете одно дело. От ваших совместных усилий зависит выполнение плана… Да что я вам толкую? Сами отлично понимаете.
Венька посмотрел на меня и, помедлив, сказал:
— Я признаю, что статья была субъективной… Но что ты меня ни во что не ставишь как своего начальника — это факт.
— Ты вел себя по отношению ко мне не как начальник, а как последний идиот…
— Слышишь? — повернулся Тихомиров к Сергею. — Я идиот!
— А кто же ты тогда? — спросил тот.
— Можешь ты хоть раз в жизни быть человеком? — сказал я.
— Странный вопрос! — пожал плечами Венька.
— Ты хотел избавиться от меня лишь потому, что я был против липы в твоем проекте? Или другая причина?
— Не понимаю, о чем ты, — сказал Вениамин. — И вообще, товарищ Шарапов, к чему вся эта комедия?
— Андрей, не задирайся! — умоляющим голосом попросил Сергей. — Все так хорошо шло…
— Помнишь, ты всегда говорил, что сама жизнь подтверждает твою точку зрения… — продолжал я. — Захотел квартиру — получил! На службе — повышение… А вот с проектом у тебя вышла осечка.
— Осечка… — усмехнулся Венька. — Мой проект, пусть с солидными переделками, принят, вовсю внедряется в производство, я получил премию министерства… А ты — осечка.
— Ты знаешь, о чем я говорю, — сказал я.
— Хватит, я ухожу, — повернулся Венька к Шарапову.
— Еще два слова, — сказал я. — Сеня Биркин тебя обманул: я в тот раз опоздал не на пятнадцать минут, а на полчаса…
— При чем тут Сеня Биркин?
Я видел, как Венька покраснел.
— Ладно, — сказал я. — Не будем разводить склоку.
— Золотые слова, — заметил Шарапов.
— Что касается статьи, я был неправ, — сказал Венька. — И вообще, наверно, у меня плохой характер…
В его голосе прозвучала насмешка, но тут Сергей подошел ко мне и подтолкнул к Веньке.
— Пожмите друг другу руки — и делу конец!
Венька протянул руку.
Я пожал, хотя, признаться, это не доставило мне никакого удовольствия.
— Давно бы так, черти полосатые! — сказал Сергей.
Когда мы вышли от Шарапова, Венька, разглядывая ножичек с пилкой, сказал:
— Хочешь, я Биркина переведу в другую бригаду?
— Ты, как полководец, перебрасываешь живую силу на новые рубежи…
— Ну, как знаешь… — сказал Венька.
Несколько дней спустя в арматурный зашел Ремнев. Сеня Биркин первый его заметил и приглушенно сказал:
— Ребята, главный!
Мамонт походил по цеху, потом заглянул к нам в бригаду, взъерошенный, сердитый. Когда он был в соседнем цехе, до нас долетали громовые раскаты его баса.
— А что, если завтра тепловоз пригонят? — спросил он.
— Мы готовы! — бодро заявил Сеня.
— Кто это такой? — спросил Ремнев. Сеня Биркин пришел в цех, когда Никанор Иванович уже был главным инженером. Свирепый Мамонт смотрел на щуплого Сеню и шевелил мохнатыми бровями.
— Сеня Биркин, — ответил я.
— Кто? — переспросил Ремнев.
— Биркин! — тонким голосом сказал Сеня.
— Что-то я тебя здесь раньше не видел.
— Я новенький.
— То-то такой прыткий!
Сеня беспомощно посмотрел на меня. Он понял, что произвел на главного инженера невыгодное впечатление. А Сеня хотел бы со всеми ладить и всем нравиться. И я показал Никанору Ивановичу приспособление, которое придумал Сеня. Мамонт с интересом выслушал меня и велел испробовать.
Ремневу понравилось, и взгляд его, когда он посмотрел на Сеню, смягчился.
— Ишь ты, — сказал он. — Шурупит!
Сеня Биркин на седьмом небе. Теперь он в лепешку разобьется, а придумает еще что-нибудь.
Мамонт положил мне руку на плечо и увел в коридор. Выбритые щеки Никанора Ивановича отливают густой синевой.
— Слышал, помирились с Тихомировым? — спросил он.
— Помирились…
Мамонт посмотрел на меня снизу вверх и усмехнулся:
— Ох, как не хотел Тихомиров проект переделывать! Экономия в два раза меньше и не такой производственный резонанс, как в начальном варианте… Но он молодец! Когда понял, что техсовет против, тут же перестроился, и, как видишь, реконструкция идет полным ходом.
— Он еще не просил у вас отдельную квартиру с кафельной ванной? — спросил я.
— А что ты думаешь? — сделав простоватое лицо, сказал Мамонт. — В новом доме в первую очередь дадим… Такие инженеры, как он, не валяются на дороге.
— Я так и знал. Венька своего не упустит…
Лицо Никанора Ивановича снова стало серьезным.
— Черт бы вас побрал, — сказал он. — Одно, казалось бы, поколение, а… какие вы разные… Да, этот новичок… как его?
— Биркин, — сказал я. — Сеня Биркин.
— Ты поглядывай за ним, бригадир!
— Вы что, колдун, Никанор Иванович?
— Глаз у него нехороший… Липкий какой-то… А штуку дельную придумал. Соображает.
Быстрыми шагами вошел в цех Тихомиров. Ему, наверное, сообщили, что пришел главный.
— Я все подготовил, Никанор Иванович… — сказал он.
— Зайду, зайду… Потом.
— Ты любишь пельмени? — вдруг спросил он, когда Венька отошел. — У меня жена их делает — язык проглотишь! Она сибирячка… Приходи сегодня в семь… Погоди… в семь технический совет… Как ты думаешь, за два часа уложимся?
— Спросите что-нибудь полегче…
— Я сбегу! — ухмыльнулся Ремнев.
Я попробовал было отказаться, но Мамонт и разговаривать не стал.
— В девять часов — и никаких гвоздей! — сказал он. — Если хочешь моей жене понравиться — не опаздывай.
Мамонт отправился в механический, а я вернулся к себе. Пока я проверял на стенде отремонтированный насос, Сеня все время поглядывал на меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100