– Вряд ли Бройлз все подстроил, однако не удивлюсь, если это он отключил шнур.
– Ты шутишь?
– Я ничего не утверждаю, но сейчас нам надо компенсировать ущерб. Представить дело в ином свете и внушить суду следующее. Во-первых, этот паренек – жуткий тип, даже в инвалидном кресле; а во-вторых, ты – отличный коп.
– Не волнуйся насчет своих показаний, – добавила Юки. – Когда готовишься заранее, речь звучит ненатурально. Просто расскажи им, что произошло. Услышишь трудный вопрос – держи паузу и думай. Главное, не делай виноватое лицо. Ты хороший полицейский, и пусть все это осознают.
– Ладно.
Зал постепенно заполняли зрители в мокрых плащах, они толпились в проходах и стряхивали брызги с зонтиков. Вскоре появилась команда обвинения и с грохотом поставила на стол свои портфели. Бройлз приветствовал нас вежливым кивком, почти не скрывая радости. Еще бы, он чувствовал себя в своей стихии. Спутниковое телевидение, толпы журналистов. Все хотели пообщаться с великим адвокатом.
Краем глаза я заметила, как Бройлз жмет руку Эндрю Кэйботу и целует в щеку его супругу. Он даже помог сиделке подкатить кресло Сэма. Этот человек действительно управлял всем – так, может, и вчерашним трюком тоже?
– Хорошо спал, Сэм? Молодчина! – ободряюще бросил Бройлз клиенту.
На мой взгляд, кошмар только начинался. Звук всасываемого через трубку воздуха, жестоко и неумолимо напоминавший о моем поступке, действовал на меня так угнетающе, что я сама едва могла дышать.
Внезапно дверь распахнулась, и двенадцать «добропорядочных граждан» в сопровождении трех дублеров прошествовали через зал и заняли свои места. Через минуту появилась судья, державшая в руках бумажный стаканчик с кофе, и заседание объявили открытым.
ГЛАВА 95
Юки Кастеллано, спокойная, собранная и симпатичная в серо-голубом костюме, вызвала первого свидетеля – полицейского диспетчера Карлу Рейз. Расспросив о служебных обязанностях Карлы, она перешла к ее дежурству в ночь десятого мая. Затем Юки прокрутила запись наших радиопереговоров во время гонки: четыре с половиной минуты громких выкриков с названиями улиц и ответные возгласы из патрульных машин.
Неразборчивые обрывки фраз, перемешанные с треском и помехами в эфире, сразу перенесли меня в тот драматичный вечер, когда мы мчались по полутемным улочкам, преследуя подозреваемых в черном «мерседесе».
Чуть позже с пленки раздался голос Джейкоби, вызывавшего «скорую помощь» для двух пассажиров в разбитой машине, – и вдруг его оборвали короткие хлопки выстрелов. От этих звуков я буквально подскочила на месте. Мои руки покрылись потом, а тело начала колотить дрожь.
Еще через секунду я услышала свой слабый голос: «Нападение на полицейских. Жертвы среди гражданских лиц…»
Карла Рейз с тревогой отозвалась: «Лейтенант, с вами все в порядке? Ответьте, Линдси».
– Я думала, мы ее потеряли, – сообщила Карла со свидетельской трибуны. – Линдси у нас очень ценят.
Мейсон задал Рейз несколько вялых вопросов, и Юки вызвала Майка Харта из отдела баллистической экспертизы, который подтвердил, что извлеченные из моего тела пули были выпущены из оружия Сары, а те, что попали в Джейкоби, – из пистолета Сэма Кэйбота.
Бройлз не стал допрашивать Майка, и Юки пригласила Уоррена Джейкоби.
Когда я увидела, как мой старый друг и напарник идет через зал, на глазах у меня навернулись слезы. Он очень похудел, и ему с трудом удавалось держаться на ногах. Морщась от боли, Уоррен кое-как доковылял до свидетельского места и поднялся на трибуну.
Юки дала ему прийти в себя и выпить стакан воды. Затем она задала Уоррену несколько общих вопросов насчет того, как долго он работает в полиции, в том числе – в отделе по расследованию убийств.
– Детектив Джейкоби, как давно вы знаете лейтенанта Боксер?
– Около семи лет.
– Вам приходилось работать с ней раньше?
– Да, мы три года были напарниками.
– Вы можете вспомнить случаи, когда она применяла огнестрельное оружие?
– Такое иногда случается.
– Как, по-вашему, она действует в критических обстоятельствах?
– Превосходно. Хотя каждый раз, когда выходишь на дежурство, – это уже критические обстоятельства. Никогда не знаешь, что произойдет в следующий момент.
– Детектив Джейкоби, когда вы заехали за обвиняемой вечером десятого мая, от нее пахло алкоголем?
– Нет.
– Вам известно, что она пила спиртное?
– Да. Она сама мне это сказала.
– С какой целью?
– Чтобы я знал, что при желании могу выставить ее из машины.
– Как вы считаете – ведь вы проработали вместе много лет, – в тот вечер Боксер полностью контролировала свои поступки?
– Разумеется. Я не заметил ничего особенного.
– Если бы вы почувствовали, что она не сумеет выполнять свои обязанности, то взяли бы ее с собой?
– Ни в коем случае.
Юки подробно расспросила Уоррена обо всех событиях той ночи, начиная с нашей встречи у кафе и заканчивая последним моментом, который он запомнил.
– Я был очень рад, когда мы вытащили детишек из машины. Из бака могло потечь горючее, и тогда все завершилось бы очень плохо. Я связался с нашим диспетчером, Карлой Рейз, и сообщил, что Сэм Кэйбот сломал нос о подушку безопасности и у ребят могут быть внутренние повреждения. Безмозглая скотина.
– Простите, детектив?
– Говорю – я вел себя, как безмозглая скотина, потому что, пока я звонил в «скорую помощь», этот маленький говнюк стал в меня стрелять.
Мейсон Бройлз, разумеется, сразу заявил протест, и судья сделала Джейкоби замечание. Я была в восторге, что Уоррену хватило смелости назвать Сэма говнюком. Когда шум в зале утих, Юки задала моему напарнику последний вопрос:
– Детектив, вам известно, какова репутация лейтенанта Боксера среди сотрудников полиции?
– Коротко? Она чертовски хороший коп.
ГЛАВА 96
Бройлз мало сумел выудить из Джейкоби во время перекрестного допроса. Уоррен отвечал «да» и «нет» и не реагировал на провокации Мейсона, который пытался обвинить его в том, что он нарушил инструкции и плохо выполнял свои обязанности.
– Я сделал для этих подростков все и благодарю Бога, что ваш клиент оказался плохим стрелком, – заявил Джейкоби. – Иначе сейчас я был бы уже мертв, а не давал свидетельские показания.
Когда судья объявила перерыв, я нашла на третьем этаже укромный уголок за автоматом с кока-колой и позвонила Джо. Наш мысленный поцелуй перекрыл три часовых пояса. Молинари извинялся зато, что застрял посреди сложного расследования, связанного с угрозами терактов в нескольких аэропортах от Майами до Бостона, и поэтому не может приехать ко мне в Сан-Франциско.
Я перекусила холодным сандвичем с ветчиной и наспех глотнула кофе, после чего вернулась на свое место рядом с Юки. Заседание снова объявили открытым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
– Ты шутишь?
– Я ничего не утверждаю, но сейчас нам надо компенсировать ущерб. Представить дело в ином свете и внушить суду следующее. Во-первых, этот паренек – жуткий тип, даже в инвалидном кресле; а во-вторых, ты – отличный коп.
– Не волнуйся насчет своих показаний, – добавила Юки. – Когда готовишься заранее, речь звучит ненатурально. Просто расскажи им, что произошло. Услышишь трудный вопрос – держи паузу и думай. Главное, не делай виноватое лицо. Ты хороший полицейский, и пусть все это осознают.
– Ладно.
Зал постепенно заполняли зрители в мокрых плащах, они толпились в проходах и стряхивали брызги с зонтиков. Вскоре появилась команда обвинения и с грохотом поставила на стол свои портфели. Бройлз приветствовал нас вежливым кивком, почти не скрывая радости. Еще бы, он чувствовал себя в своей стихии. Спутниковое телевидение, толпы журналистов. Все хотели пообщаться с великим адвокатом.
Краем глаза я заметила, как Бройлз жмет руку Эндрю Кэйботу и целует в щеку его супругу. Он даже помог сиделке подкатить кресло Сэма. Этот человек действительно управлял всем – так, может, и вчерашним трюком тоже?
– Хорошо спал, Сэм? Молодчина! – ободряюще бросил Бройлз клиенту.
На мой взгляд, кошмар только начинался. Звук всасываемого через трубку воздуха, жестоко и неумолимо напоминавший о моем поступке, действовал на меня так угнетающе, что я сама едва могла дышать.
Внезапно дверь распахнулась, и двенадцать «добропорядочных граждан» в сопровождении трех дублеров прошествовали через зал и заняли свои места. Через минуту появилась судья, державшая в руках бумажный стаканчик с кофе, и заседание объявили открытым.
ГЛАВА 95
Юки Кастеллано, спокойная, собранная и симпатичная в серо-голубом костюме, вызвала первого свидетеля – полицейского диспетчера Карлу Рейз. Расспросив о служебных обязанностях Карлы, она перешла к ее дежурству в ночь десятого мая. Затем Юки прокрутила запись наших радиопереговоров во время гонки: четыре с половиной минуты громких выкриков с названиями улиц и ответные возгласы из патрульных машин.
Неразборчивые обрывки фраз, перемешанные с треском и помехами в эфире, сразу перенесли меня в тот драматичный вечер, когда мы мчались по полутемным улочкам, преследуя подозреваемых в черном «мерседесе».
Чуть позже с пленки раздался голос Джейкоби, вызывавшего «скорую помощь» для двух пассажиров в разбитой машине, – и вдруг его оборвали короткие хлопки выстрелов. От этих звуков я буквально подскочила на месте. Мои руки покрылись потом, а тело начала колотить дрожь.
Еще через секунду я услышала свой слабый голос: «Нападение на полицейских. Жертвы среди гражданских лиц…»
Карла Рейз с тревогой отозвалась: «Лейтенант, с вами все в порядке? Ответьте, Линдси».
– Я думала, мы ее потеряли, – сообщила Карла со свидетельской трибуны. – Линдси у нас очень ценят.
Мейсон задал Рейз несколько вялых вопросов, и Юки вызвала Майка Харта из отдела баллистической экспертизы, который подтвердил, что извлеченные из моего тела пули были выпущены из оружия Сары, а те, что попали в Джейкоби, – из пистолета Сэма Кэйбота.
Бройлз не стал допрашивать Майка, и Юки пригласила Уоррена Джейкоби.
Когда я увидела, как мой старый друг и напарник идет через зал, на глазах у меня навернулись слезы. Он очень похудел, и ему с трудом удавалось держаться на ногах. Морщась от боли, Уоррен кое-как доковылял до свидетельского места и поднялся на трибуну.
Юки дала ему прийти в себя и выпить стакан воды. Затем она задала Уоррену несколько общих вопросов насчет того, как долго он работает в полиции, в том числе – в отделе по расследованию убийств.
– Детектив Джейкоби, как давно вы знаете лейтенанта Боксер?
– Около семи лет.
– Вам приходилось работать с ней раньше?
– Да, мы три года были напарниками.
– Вы можете вспомнить случаи, когда она применяла огнестрельное оружие?
– Такое иногда случается.
– Как, по-вашему, она действует в критических обстоятельствах?
– Превосходно. Хотя каждый раз, когда выходишь на дежурство, – это уже критические обстоятельства. Никогда не знаешь, что произойдет в следующий момент.
– Детектив Джейкоби, когда вы заехали за обвиняемой вечером десятого мая, от нее пахло алкоголем?
– Нет.
– Вам известно, что она пила спиртное?
– Да. Она сама мне это сказала.
– С какой целью?
– Чтобы я знал, что при желании могу выставить ее из машины.
– Как вы считаете – ведь вы проработали вместе много лет, – в тот вечер Боксер полностью контролировала свои поступки?
– Разумеется. Я не заметил ничего особенного.
– Если бы вы почувствовали, что она не сумеет выполнять свои обязанности, то взяли бы ее с собой?
– Ни в коем случае.
Юки подробно расспросила Уоррена обо всех событиях той ночи, начиная с нашей встречи у кафе и заканчивая последним моментом, который он запомнил.
– Я был очень рад, когда мы вытащили детишек из машины. Из бака могло потечь горючее, и тогда все завершилось бы очень плохо. Я связался с нашим диспетчером, Карлой Рейз, и сообщил, что Сэм Кэйбот сломал нос о подушку безопасности и у ребят могут быть внутренние повреждения. Безмозглая скотина.
– Простите, детектив?
– Говорю – я вел себя, как безмозглая скотина, потому что, пока я звонил в «скорую помощь», этот маленький говнюк стал в меня стрелять.
Мейсон Бройлз, разумеется, сразу заявил протест, и судья сделала Джейкоби замечание. Я была в восторге, что Уоррену хватило смелости назвать Сэма говнюком. Когда шум в зале утих, Юки задала моему напарнику последний вопрос:
– Детектив, вам известно, какова репутация лейтенанта Боксера среди сотрудников полиции?
– Коротко? Она чертовски хороший коп.
ГЛАВА 96
Бройлз мало сумел выудить из Джейкоби во время перекрестного допроса. Уоррен отвечал «да» и «нет» и не реагировал на провокации Мейсона, который пытался обвинить его в том, что он нарушил инструкции и плохо выполнял свои обязанности.
– Я сделал для этих подростков все и благодарю Бога, что ваш клиент оказался плохим стрелком, – заявил Джейкоби. – Иначе сейчас я был бы уже мертв, а не давал свидетельские показания.
Когда судья объявила перерыв, я нашла на третьем этаже укромный уголок за автоматом с кока-колой и позвонила Джо. Наш мысленный поцелуй перекрыл три часовых пояса. Молинари извинялся зато, что застрял посреди сложного расследования, связанного с угрозами терактов в нескольких аэропортах от Майами до Бостона, и поэтому не может приехать ко мне в Сан-Франциско.
Я перекусила холодным сандвичем с ветчиной и наспех глотнула кофе, после чего вернулась на свое место рядом с Юки. Заседание снова объявили открытым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56