– Примитивное устройство.
– Какое есть, – отрезал жук. – Кстати, сейчас я прекрасно вижу! – уточнил он. – Пользуюсь вашими глазами.
Забросив очередную порцию хлеба в голубиную свалку, я закрыл глаза и мысленно спросил:
– А сейчас видите?
– Нет, конечно.
Я вновь открыл глаза и заметил среди голубей какую-то ярко окрашенную птичку, которая в отличие от остальных не склевывала с асфальта крошки, а поглядывала в мою сторону, подергивая зеленой с хохолком головкой.
Потерявшийся попугай, – решил я.
– Что вы говорите? – спросил жук.
– Ничего. Это я сам с собой. Позвольте спросить вас?..
– Пожалуйста.
– В какой связи находятся наши с вами органы чувств?
– Органы чувств? – задумался Hiprotomus. – Да, пожалуй, не в значительной. Зрение, как я уже говорил, да возможность общаться через общий нерв.
– И все?
– А что, вам недостаточно этого?
– Знаете, – искренне признался я, – я бы вовсе обошелся без вас!
– Грубо. Посмотрим, что вы скажете в будущем.
– А я думал, что мы переговариваемся телепатически!
– Нет, – пояснил жук. – Телепатия здесь ни при чем. Когда вы произносите что-то про себя, еле заметные колебания голосовых связок передаются мне по «тонкому» нерву и я их воспринимаю!
– А как же я принимаю вашу речь? У вас что, тоже есть голосовые связки?
– Дело в том, что мои рога способны колебаться с такой частотой, что получается подобие человеческой речи…
– По-моему, все это чушь! – разозлился я. – Не знаю, зачем вам нужно меня обманывать! Какие-то колебания выдумали!.. Через «тонкий» нерв!..
От охватившего меня раздражения я поднял над головой правую руку и с удовольствием потряс ею.
– Вы – врете! – крутил я локтем. – Вы воспринимаете слова именно телепатически, но хотите, чтобы я считал по-другому, дабы подслушивать мои мысли!
– Вовсе нет! – воскликнул жук. – И не трясите, пожалуйста, рукой!
– Нет?!. А когда я подумал о попугае, вы тут же среагировали на мою мысль!
Я так тряхнул рукой, что Hiprotomus отчаянно вскрикнул.
– Перестаньте, пожалуйста! Ну, вы правы! Ну, пусть я вас обманул! – ныл жук, а я продолжал взмахивать рукой, пока не привлек внимание какого-то прохожего. Он тоже помахал мне в ответ, вероятно принимая за знакомого. – Прошу вас, перестаньте! – умоляло насекомое.
Вернув правую руку обратно на подлокотник коляски, я, все еще злой, глубоко задышал, стараясь успокоить нервы.
– А вы не дурак, – сказал жук, когда мой пульс восстановился, а ноздри перестали раздуваться.
– Слава Богу.
– Поверьте, – оправдывался жук, – подслушивать ваши мысли вовсе не самоцель для меня!..
Я обиженно молчал и смотрел на пеструю птичку, которая казалась мне теперь не попугаем, а скорее – канарейкой. Птица по-прежнему не обращала внимания на голубиную свалку, а стояла, приподнявшись на своих тонких лапках, вытягивала головку с хохолком на зобастой шее и заглядывала мне издали в глаза.
– Поверьте!
– Тогда скажите, какая ваша истинная цель!
– Это не так просто объяснить! – продолжал оправдываться Hiprotomus. – Но вам ничего не угрожает!..
– Либо вы говорите о своей истинной цели, либо…
– Либо что? – спросил жук, и я почувствовал, что настроение его изменилось. В голосе или имитации такового послышались стальные нотки. – Вы хотите предъявить мне ультиматум? Или припугнуть меня? Ну что ж, пробуйте!
А что, собственно, я могу ему сделать? – задумался я. – Какой ультиматум выдвинуть?.. Ни вырезать это гадкое насекомое из-под кожи, ни что-либо другое сделать с ним я не могу. Врач предупреждал, что любые радикальные средства приведут мой организм к серьезным последствиям. Полному параличу или слепоте с глухотой. Остается лишь махать рукой, доставляя жуку мелкий дискомфорт. Да и рука может в конце концов оторваться!..
Внезапно жук пронзил мою кожу своей иглой, и я вскрикнул на весь сквер отчаянно, распугивая насытившихся голубей. Лишь маленькая цветная птичка не испугалась, а раскрыла свой клюв, показывая тонкий загнутый язычок.
– Это чтобы вы понимали, что я могу делать в ответ, когда вы машете рукой! – пояснил Hiprotomus. – И спешу вас предупредить – в моем арсенале возмездия достанет еще средств причинить вам массу неприятных ощущений! Поверьте мне на слово!..
– Какого хрена! – заговорил я вполголоса. – Какого хрена вы вторгаетесь в мою жизнь! По какому праву пользуетесь моим телом, да еще при этом угрожаете мне, доставляя физические мучения, таракан вы этакий!
Игла вновь пронзила мою кожу, и дернулось мучительной болью все тело.
– Это вам за таракана! – объяснил жук и ткнул шипом еще раз. – А это на будущее!
То, что произошло дальше, я назвал охотой за саранчой. Когда первая болевая волна откатилась, я увидел, как маленькая цветная птичка щелкнула клювом, пряча язычок, затем распрямила острые крылья, оттолкнулась своими тонкими ножками от земли, взлетела мгновенно до верхушки дуба и упала с высоты камнем на меня. Она зацепилась за мою правую руку и с неистовым отчаянием принялась расклевывать рукав куртки, вонзая в болонью острую стрелу своего клюва.
– Уберите ее! – завизжал жук. – Сверните ей немедленно шею!
От наблюдаемой картины я на мгновение оцепенел, затем, видя, как гибнет куртка, махнул в гневе на птицу левой рукой, отгоняя ее от себя, но маленькая негодница, отлетев на несколько метров, развернулась и, опять набрав высоту, отчаянно ринулась в атаку.
– Раздавите ее! – вопил в испуге Hiprotomus. – Иначе вас парализует так, что вы даже моргать не сможете!
– Кыш! Кыш! – шипел я, пытаясь поймать птицу в ладонь.
Один раз ей все-таки удалось проткнуть своим клювом куртку и пиджачную материю под ней. Я почувствовал, как чиркнул клюв, оставляя на коже царапину, впрочем неглубокую.
– Она клюнула меня! – изумился жук. – Она клюнула меня!
В конце концов я изловчился и, достав птицу краешками пальцев, отбросил шлепком ее крошечное тельце на несколько шагов в сторону. Птичка отлетела к кустам, захлопала по земле крылышками, закрутилась вокруг себя, как будто пыталась избавиться от чего-то ей мешающего.
Не убил ли я ее ненароком?
Я вовсе не хотел этого делать, а потому смотрел на дергающуюся в грязи птичку с сожалением и очень хотел, чтобы она пришла в себя и улетела восвояси.
– Ишь ты, дрянь какая! – не успокаивался жук. – Мне кажется, что она достала до моего тела.
– А ведь она выклевать вас хотела! – сказал я с неким удовлетворением.
– А что вы радуетесь? Не вижу повода для злорадства!.. Если бы она меня… э-э-э… съела, то ваше и без того немощное тело сейчас бы слепло и глохло в инвалидной коляске!
С этим я не мог не согласиться, а потому молча наблюдал за тем, как птичка все-таки поднялась на свои ножки, покачалась из стороны в сторону на тонких, а затем оттолкнулась от земли и, виляя, на низкой высоте полетела в свою сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81