– выкрикнул один из вождей. – Зачем Ариве использовать наемников вместо собственных войск?
– Тут кто-то лжет! – громогласно объявил Эйнон, и все остальные голоса умолкли. – Либо Арива, либо Коригана! И я знаю, которой королеве я верю!
– Так-то ты верен нашей королеве? – бросила Акота прежде, чем Коригана успела что-нибудь сказать.
– Нашей королеве? – хрипло рассмеялся Эйнон. – Которой?
– Ты отлично знаешь, что я говорю о Коригане. И я снова спрашиваю, что же это за верность?
Эйнон показал на Коригану.
– Скорее тебе следовало спросить: что же это за королева? – Он повернулся лицом ко второму кругу и, говоря, медленно поворачивался, широко раскинув руки, как бы охватывая всех слушателей. – Эта девушка унаследовала свой титул! Она его не заслужила! Ей известно, что некоторые кланы не приветствуют ее, и объединить нас всех и увлечь за собой она может только одним способом: заставив нас подумать, будто вернулись работорговцы. Нет никаких работорговцев! Нет никаких наемников! Есть только Коригана, бледная тень того, чем когда-то был ее отец!
– А чего хотел бы ты? – требовательно спросила Коригана. – Нового правителя на мое место? Кого-нибудь вроде тебя самого?
Эйнон повернулся лицом прямо к ней и покачал головой.
– Я не желал бы в Океанах Травы никакого короля или королевы. Хватит и одной королевы в далекой Кендре. Других нам не надо.
– Со времен наших отцов мир сильно изменился, – ответила Коригана. – Мы не можем рассчитывать на подмогу из Кендры. Теперь, со смертью Ашарны, мы не можем рассчитывать даже на то, что Кендра будет сколь-нибудь доброжелательно смотреть на нас. Мы ДОЛЖНЫ объединиться!
– Против кого? – поинтересовался Эйнон. И повернулся к одному из вождей, молодому парню, который судя по его виду, и бриться-то начал совсем недавно. – Терин! Территория твоего клана ближе всего к Хаксусу! Твой народ подвергался набегам каких-нибудь наемников?
Терин неуверенно покачал головой и беспомощно посмотрел на Коригану. Он явно не дружил с Эйноном, понял Линан; несомненно, потому-то Эйнон и выбрал именно его: если даже союзники Кориганы не могли подтвердить ее слов, то с какой стати еще кому-либо верить им?
Линан двинулся было вперед, но тут тяжелая рука схватила его за локоть. Он оглянулся через плечо и увидел Камаля.
– Это слишком опасно, малыш, – яростно прошептал Камаль.
А Гудон схватил его за другую руку.
– Он прав, ваше величество.
Эйнон снова повернулся лицом ко второму кругу.
– Кто-нибудь видел тех наемников? – Ему никто не ответил. – Неужели никто не выступит в поддержку Кориганы? – В голосе его явственно слышалась насмешка.
– Королеву поддержит ее клан! – крикнул Гудон.
Отпустив руку Линана, он шагнул из второго круга вперед.
– Кто выступает? – требовательно спросила Херита.
– Я Гудон, сын Катеры Правдоречицы, родич королевы Кориганы.
– Гудон? – переспросил с подозрением в голосе Эйнон. – О тебе много лет не было ни слуху, ни духу. Откуда нам знать, что это ты? Выйди на свет!
Гудон широким шагом подошел к костру и снял шляпу. Херита, Эйнон и Акота подошли поближе и внимательно пригляделись к его лицу.
– Я не уверена, – сказала Херита.
– Возможно, это вовсе не он, – предположил Эйнон.
– Это он, – уверенно заявила Акота. – Я знала Правдоречицу, и это точно ее сын.
По двум кругам пролетел, словно ветерок по степи, ропот голосов.
– Похоже, он хорошо известен, – пробормотал Эйджер.
– Где ты был все это время? – спросила Акота.
– На востоке, – невесело улыбнулся Эйнону Гудон. – Я был одним из тех самых шпионов Кориганы. Именно я и принес известие о Рендле и Прадо. Они снова в седле.
– Это нелепо! – гневно бросил Эйнон. – Если он сын Правдоречицы, это еще не значит, что и его речь правдива! Он просто червь, пресмыкающийся у ног Кориганы!
Рука Гудона опустилась к эфесу меча.
– Я не пресмыкаюсь ни у чьих ног, – холодно отчеканил он.
– Здесь ни к чему оскорбления или угрозы, – выпалила Акота, и они с Херитой встали между Эйноном и Гудоном. Эйнон отступил на шаг, нарочито держа руки подальше от оружия, и Гудон тоже убрал руку с эфеса.
– Я немного погорячился, – признал Эйнон и снова повернулся ко второму кругу. – Но если мы не верим Коригане, то с какой стати нам верить ее родичу? Еще раз спрашиваю, видел ли кто-нибудь тех наемников? И я спрашиваю об этом не у членов клана Белого Волка, так как нам известно, в чем они заинтересованы.
Тут Линан так быстро выступил вперед, что вырвался из захвата Камаля прежде, чем великан успел плотнее сжать руку.
– Ради бога, малыш! – прошипел Камаль, но Линан проигнорировал его. Он вышел полностью на свет костра. Шляпа отбрасывала густую тень на лицо и скрывала его черты. Эйнон и другие вожди повернулись к нему. Гудон застонал. Коригана подошла к нему и еле слышно прошептала:
– Линан ты не обязан этого делать!
Линан посмотрел ей прямо в глаза.
– Я сделал выбор, решив ехать в Верхний Суак. И теперь я обязан заставить этот выбор оправдать себя.
– И несмотря на мои слова, к костру все же выходит еще один из клана Кориганы, – громко воскликнул Эйнон. – Ее сопровождающее слишком преданны ей, но у них не слишком хорошо со слухом.
Многие в обоих кругах рассмеялись, глядя на появившуюся перед ними невысокую фигурку.
– Я рожден не в клане Белого Волка, – достаточно громко для того, чтоб его расслышали все в первом круге, произнес Линан. – И я видел наемников.
– Тогда в каком же клане ты рожден? – все еще шутливым тоном осведомился Эйнон.
– В клане, который ты хорошо знаешь, Эйнон. В клане Пустельги.
– Никогда не слышал об этой пустельге, – заявил Эйнон. – И определенно не знаю никакого похожего клана.
– Ты знаешь его под другим именем.
– Скажи-ка сперва, мой маленький четт, под каким именем мы должны знать ТЕБЯ?
– Меня зовут Линан.
Лицо Эйнона сделалось кислым.
– Это не смешно. Никакой четт не может быть назван Линаном после того, как скончался последний, кто так звался. – Со стороны всех вождей послышался ропот общего согласия. – Имя его пользуется у нас любовью.
– А я не четт.
ЭЙнон был слишком поражен, чтобы говорить, однако Херита задала законный вопрос:
– Если ты не четт, то какое право ты имеешь выступать перед двумя кругами? – Она повернулась к Коригане. – Неужели ты столь легко нарушишь нашу традицию?
– У меня есть такое право, – заявил Линан прежде, чем Коригана успела ответить, и, сняв шляпу, вынул из-под пончо Ключ Единения. Свет костра отражался отблесками от его белой кожи и Ключа. Он услышал, как все вокруг ахнули.
– Узнаете? – спросил он.
– Никогда его не видела, – пробормотала Акота, – но я его знаю. Все четты знают его, он был символом верховной власти Ашарны над нами.
– Ключ Единения, – онемевшими губами произнес Эйнон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
– Тут кто-то лжет! – громогласно объявил Эйнон, и все остальные голоса умолкли. – Либо Арива, либо Коригана! И я знаю, которой королеве я верю!
– Так-то ты верен нашей королеве? – бросила Акота прежде, чем Коригана успела что-нибудь сказать.
– Нашей королеве? – хрипло рассмеялся Эйнон. – Которой?
– Ты отлично знаешь, что я говорю о Коригане. И я снова спрашиваю, что же это за верность?
Эйнон показал на Коригану.
– Скорее тебе следовало спросить: что же это за королева? – Он повернулся лицом ко второму кругу и, говоря, медленно поворачивался, широко раскинув руки, как бы охватывая всех слушателей. – Эта девушка унаследовала свой титул! Она его не заслужила! Ей известно, что некоторые кланы не приветствуют ее, и объединить нас всех и увлечь за собой она может только одним способом: заставив нас подумать, будто вернулись работорговцы. Нет никаких работорговцев! Нет никаких наемников! Есть только Коригана, бледная тень того, чем когда-то был ее отец!
– А чего хотел бы ты? – требовательно спросила Коригана. – Нового правителя на мое место? Кого-нибудь вроде тебя самого?
Эйнон повернулся лицом прямо к ней и покачал головой.
– Я не желал бы в Океанах Травы никакого короля или королевы. Хватит и одной королевы в далекой Кендре. Других нам не надо.
– Со времен наших отцов мир сильно изменился, – ответила Коригана. – Мы не можем рассчитывать на подмогу из Кендры. Теперь, со смертью Ашарны, мы не можем рассчитывать даже на то, что Кендра будет сколь-нибудь доброжелательно смотреть на нас. Мы ДОЛЖНЫ объединиться!
– Против кого? – поинтересовался Эйнон. И повернулся к одному из вождей, молодому парню, который судя по его виду, и бриться-то начал совсем недавно. – Терин! Территория твоего клана ближе всего к Хаксусу! Твой народ подвергался набегам каких-нибудь наемников?
Терин неуверенно покачал головой и беспомощно посмотрел на Коригану. Он явно не дружил с Эйноном, понял Линан; несомненно, потому-то Эйнон и выбрал именно его: если даже союзники Кориганы не могли подтвердить ее слов, то с какой стати еще кому-либо верить им?
Линан двинулся было вперед, но тут тяжелая рука схватила его за локоть. Он оглянулся через плечо и увидел Камаля.
– Это слишком опасно, малыш, – яростно прошептал Камаль.
А Гудон схватил его за другую руку.
– Он прав, ваше величество.
Эйнон снова повернулся лицом ко второму кругу.
– Кто-нибудь видел тех наемников? – Ему никто не ответил. – Неужели никто не выступит в поддержку Кориганы? – В голосе его явственно слышалась насмешка.
– Королеву поддержит ее клан! – крикнул Гудон.
Отпустив руку Линана, он шагнул из второго круга вперед.
– Кто выступает? – требовательно спросила Херита.
– Я Гудон, сын Катеры Правдоречицы, родич королевы Кориганы.
– Гудон? – переспросил с подозрением в голосе Эйнон. – О тебе много лет не было ни слуху, ни духу. Откуда нам знать, что это ты? Выйди на свет!
Гудон широким шагом подошел к костру и снял шляпу. Херита, Эйнон и Акота подошли поближе и внимательно пригляделись к его лицу.
– Я не уверена, – сказала Херита.
– Возможно, это вовсе не он, – предположил Эйнон.
– Это он, – уверенно заявила Акота. – Я знала Правдоречицу, и это точно ее сын.
По двум кругам пролетел, словно ветерок по степи, ропот голосов.
– Похоже, он хорошо известен, – пробормотал Эйджер.
– Где ты был все это время? – спросила Акота.
– На востоке, – невесело улыбнулся Эйнону Гудон. – Я был одним из тех самых шпионов Кориганы. Именно я и принес известие о Рендле и Прадо. Они снова в седле.
– Это нелепо! – гневно бросил Эйнон. – Если он сын Правдоречицы, это еще не значит, что и его речь правдива! Он просто червь, пресмыкающийся у ног Кориганы!
Рука Гудона опустилась к эфесу меча.
– Я не пресмыкаюсь ни у чьих ног, – холодно отчеканил он.
– Здесь ни к чему оскорбления или угрозы, – выпалила Акота, и они с Херитой встали между Эйноном и Гудоном. Эйнон отступил на шаг, нарочито держа руки подальше от оружия, и Гудон тоже убрал руку с эфеса.
– Я немного погорячился, – признал Эйнон и снова повернулся ко второму кругу. – Но если мы не верим Коригане, то с какой стати нам верить ее родичу? Еще раз спрашиваю, видел ли кто-нибудь тех наемников? И я спрашиваю об этом не у членов клана Белого Волка, так как нам известно, в чем они заинтересованы.
Тут Линан так быстро выступил вперед, что вырвался из захвата Камаля прежде, чем великан успел плотнее сжать руку.
– Ради бога, малыш! – прошипел Камаль, но Линан проигнорировал его. Он вышел полностью на свет костра. Шляпа отбрасывала густую тень на лицо и скрывала его черты. Эйнон и другие вожди повернулись к нему. Гудон застонал. Коригана подошла к нему и еле слышно прошептала:
– Линан ты не обязан этого делать!
Линан посмотрел ей прямо в глаза.
– Я сделал выбор, решив ехать в Верхний Суак. И теперь я обязан заставить этот выбор оправдать себя.
– И несмотря на мои слова, к костру все же выходит еще один из клана Кориганы, – громко воскликнул Эйнон. – Ее сопровождающее слишком преданны ей, но у них не слишком хорошо со слухом.
Многие в обоих кругах рассмеялись, глядя на появившуюся перед ними невысокую фигурку.
– Я рожден не в клане Белого Волка, – достаточно громко для того, чтоб его расслышали все в первом круге, произнес Линан. – И я видел наемников.
– Тогда в каком же клане ты рожден? – все еще шутливым тоном осведомился Эйнон.
– В клане, который ты хорошо знаешь, Эйнон. В клане Пустельги.
– Никогда не слышал об этой пустельге, – заявил Эйнон. – И определенно не знаю никакого похожего клана.
– Ты знаешь его под другим именем.
– Скажи-ка сперва, мой маленький четт, под каким именем мы должны знать ТЕБЯ?
– Меня зовут Линан.
Лицо Эйнона сделалось кислым.
– Это не смешно. Никакой четт не может быть назван Линаном после того, как скончался последний, кто так звался. – Со стороны всех вождей послышался ропот общего согласия. – Имя его пользуется у нас любовью.
– А я не четт.
ЭЙнон был слишком поражен, чтобы говорить, однако Херита задала законный вопрос:
– Если ты не четт, то какое право ты имеешь выступать перед двумя кругами? – Она повернулась к Коригане. – Неужели ты столь легко нарушишь нашу традицию?
– У меня есть такое право, – заявил Линан прежде, чем Коригана успела ответить, и, сняв шляпу, вынул из-под пончо Ключ Единения. Свет костра отражался отблесками от его белой кожи и Ключа. Он услышал, как все вокруг ахнули.
– Узнаете? – спросил он.
– Никогда его не видела, – пробормотала Акота, – но я его знаю. Все четты знают его, он был символом верховной власти Ашарны над нами.
– Ключ Единения, – онемевшими губами произнес Эйнон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103