Линаи наклонился к земле и очистил ее руками от снега. Трава под снегом была ломкой и желтой, а земля затвердела от замерзшей воды. По словам Гудона, раз земля сделалась холодной, значит, зима достигла своего пика. Отныне будет становиться все теплее.
Он выпрямился и откинул за плечи свое новое пончо – длинную одежду с меховым подбоем, подаренную Кориганой. Ему становилось в нем жарко. Он уже почти не чувствовал холода, относя это на счет своей новой природы и той части крови, которая была четтской. В воздухе стоял густой запах гари и коровьего навоза – аромат, оказавшийся, против ожидания, довольно приятным. Не очень далеко от него скот сбился для согрева в кучу. Он слышал, хотя и не видел, как идет обучение: стук деревянных мечей, рысь, кентер и галоп кавалерии, рявканье выкрикиваемых приказов.
Линан узнал голос Камаля и сдержал подобно желчи поднявшиеся в нем гнев и ревность. Он ненавидел себя за подобные чувства. У него не было никаких прав на Дженрозу, он даже перестал думать о ней как о предмете воздыханий – но мысль о ней с Камалем заставляла его чувствовать себя презрительно отвергнутым. Ему думалось, что он мог бы совладать с этим чувством, если бы речь шла об Эйджере, Гудоне или Коригане… фактически о ком угодно, кто не занимал в жизни Линана такого важного места, как Камаль.
«Что она вообще нашла в этом старике? Из него же песок сыплется!»
Он обругал себя вслух. Камаль заслуживал лучшего отношения. Если вдуматься, он ВСЕГДА заслуживал лучшего отношения со стороны Линана.
Принц закрыл разум от этих мыслей и заглянул поглубже, пытаясь осмыслить все происходящее. В иные дни он желал, чтобы все просто шло своим чередом, чтобы закончилась зима, чтобы он мог выступить в поход на восток, вступить в борьбу с Аривой и – так или иначе – разрешить спор между ними. А в другие дни ему больше всего хотелось замедлить все до черепашьего шага, так, чтобы у него нашлось время полностью осмыслить происходящее, особенно сейчас, когда он принимал решения не только за себя, но и за тысячи – десятки тысяч! – других людей. Он не мог даже вообразить, каково приходилось его матери, которая правила миллионами. Было ли это чем-то таким, к чему она приучила себя?
Линан в общих чертах представлял, как будут обстоять дела к концу зимы. К тому времени у него будет армия. Но что с ней делать? Выступить на восток в Хьюм? Да, пожалуй. Необходимо завладеть ущельем Алгонка, единственным легким путем из восточных провинций Гренда-Лира в Океаны Травы. На юге расстилалась пустыня, населенная более дикими и еще более воинственными южными четтами, людьми, о которых он ничего не знал и о которых даже северные четты знали немногое. Если армия попытается идти этим маршрутом и не умрет от жажды, ее вырежут во сне. Значит, оставался только север. Равнины были отделены от Хаксуса идущим на восток отрогом горного хребта Уферо; его пронзали немногочисленные узкие и опасные ущелья, которые не могла успешно преодолеть никакая армия – по крайней мере, так уверял Гудон. Если считать это правдой, ущелье Алгонка было ключом ко всему.
А коль скоро ущелье окажется у него в руках? Что дальше? Линан с досадой покачал головой. Он не знал. Трудно принять подобное решение, не имея достаточно сведений о том, что поделывала Арива. И существовал только один верный способ получить эти сведения.
Ему потребовалось двадцать минут, чтобы дойти до тренировочной площадки Эйджера, заполненной сотней воинов, упорно упражняющихся с гладиусами. Многие из них только начинали обучаться и упрямо применяли оружие для размашистых рубящих ударов; они расплачивались за это ушибленными ребрами, когда их более опытные противники тыкали им деревянными мечами в грудь и живот. Эйджер стоял, окруженный небольшой группой четтов, в которой присутствовал и Гудон. Линан с удивлением увидел, что правые руки у многих тренирующихся четтов выкрашены в ярко-красный цвет. Эйджер держал одну из воительниц за запястья, чтобы ее движения поневоле копировали его собственные, когда он фехтовал с Гудоном.
– Видишь? – говорил ей Эйджер. – Твои движения должны быть короткими, точными. Никогда не двигайся просто ради того, чтобы что-то делать. Не теряй равновесия при атаке. Шаг ты можешь удлинить, только когда делаешь выпад! – С этими словами он внезапно сделал выпад, наклонив все тело над правым коленом и вытянув правую руку; его ученица чуть не опрокинулась, но сумела остаться на ногах, тело ее вытянулось до предела. Гудон отступил, едва успев отразить удар. Эйджер выпрямился и отпустил воительницу. – Видишь? Ты поражаешь не так далеко, как могла бы длинным мечом, но все равно сможешь достать того, кто размахивает саблей.
Прихрамывая, женщина отошла, благодарно улыбаясь. Подняв взгляд, она увидела Линана, отвесила глубокий поклон, а затем поспешила дальше по своим делам.
Линан обернулся к Эйджеру.
– И что это было?
– Урок фехтования…
– Не это. Поклон.
Эйджер переглянулся с Гудоном, который выглядел очень довольным собой.
– Ты же принц королевства, – небрежно ответил Эйджер.
– Я был им и вчера, но тогда мне никто так не кланялся.
– Но вчера никто не принадлежал к отряду Красноруких, – сказал Гудон.
– Красно… каких?
– Красноруких. Ну, вроде Красных Щитов, – объяснил Эйджер. – Только у этого отряда красные не щиты, а руки. Со щитами возникли бы трудности, поскольку четты, как правило, ими не пользуются.
– Красные Щиты? Красные Руки? О чем ты, Эйджер?
– Ваши телохранители, ваше величество, – пояснил Гудон.
– Мои телохранители? – поразился Линан. – Но мне не нужны телохранители. Мне нужна АРМИЯ.
– Ты получишь и то, и другое, – заверил его Эйджер. – Краснорукие поклялись защищать тебя, несмотря ни на что. Они готовы погибнуть ради тебя. Тебе следует гордиться.
Линан прикрыл глаза. «Я не хочу, чтобы кто-то умирал ради меня». Он вздохнул. «Тогда оставь эту армию, – сказал он себе. – Покинь четтов; вообще беги прочь с континента».
Он знал, что не сделает ни того, ни другого – и, открыв глаза, устало кивнул.
– Как давно вы это спланировали?
– Начали три ночи назад, – бодро ответил Эйджер.
– Почему?
Эйджер с Гудоном снова переглянулись.
– Три ночи назад что-то случилось, не так ли? – настаивал Линан.
– Да, ваше величество, но это не было прямо направлено против вас.
– Понятно. Оно было направлено против тебя или Гудона.
– По правде говоря, маленький господин, – сказал Гудон, – наверное, против нас обоих… или, быть может, против тебя через нас. Мы точно не знаем.
– Кто-нибудь пострадал?
– Да, – напрямик ответил Эйджер.
– И когда же мои телохранители начнут… ну… телохранительствовать?
Гудон оглянулся через плечо и кому-то кивнул. Линан услышал у себя за спиной шаги двух человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Он выпрямился и откинул за плечи свое новое пончо – длинную одежду с меховым подбоем, подаренную Кориганой. Ему становилось в нем жарко. Он уже почти не чувствовал холода, относя это на счет своей новой природы и той части крови, которая была четтской. В воздухе стоял густой запах гари и коровьего навоза – аромат, оказавшийся, против ожидания, довольно приятным. Не очень далеко от него скот сбился для согрева в кучу. Он слышал, хотя и не видел, как идет обучение: стук деревянных мечей, рысь, кентер и галоп кавалерии, рявканье выкрикиваемых приказов.
Линан узнал голос Камаля и сдержал подобно желчи поднявшиеся в нем гнев и ревность. Он ненавидел себя за подобные чувства. У него не было никаких прав на Дженрозу, он даже перестал думать о ней как о предмете воздыханий – но мысль о ней с Камалем заставляла его чувствовать себя презрительно отвергнутым. Ему думалось, что он мог бы совладать с этим чувством, если бы речь шла об Эйджере, Гудоне или Коригане… фактически о ком угодно, кто не занимал в жизни Линана такого важного места, как Камаль.
«Что она вообще нашла в этом старике? Из него же песок сыплется!»
Он обругал себя вслух. Камаль заслуживал лучшего отношения. Если вдуматься, он ВСЕГДА заслуживал лучшего отношения со стороны Линана.
Принц закрыл разум от этих мыслей и заглянул поглубже, пытаясь осмыслить все происходящее. В иные дни он желал, чтобы все просто шло своим чередом, чтобы закончилась зима, чтобы он мог выступить в поход на восток, вступить в борьбу с Аривой и – так или иначе – разрешить спор между ними. А в другие дни ему больше всего хотелось замедлить все до черепашьего шага, так, чтобы у него нашлось время полностью осмыслить происходящее, особенно сейчас, когда он принимал решения не только за себя, но и за тысячи – десятки тысяч! – других людей. Он не мог даже вообразить, каково приходилось его матери, которая правила миллионами. Было ли это чем-то таким, к чему она приучила себя?
Линан в общих чертах представлял, как будут обстоять дела к концу зимы. К тому времени у него будет армия. Но что с ней делать? Выступить на восток в Хьюм? Да, пожалуй. Необходимо завладеть ущельем Алгонка, единственным легким путем из восточных провинций Гренда-Лира в Океаны Травы. На юге расстилалась пустыня, населенная более дикими и еще более воинственными южными четтами, людьми, о которых он ничего не знал и о которых даже северные четты знали немногое. Если армия попытается идти этим маршрутом и не умрет от жажды, ее вырежут во сне. Значит, оставался только север. Равнины были отделены от Хаксуса идущим на восток отрогом горного хребта Уферо; его пронзали немногочисленные узкие и опасные ущелья, которые не могла успешно преодолеть никакая армия – по крайней мере, так уверял Гудон. Если считать это правдой, ущелье Алгонка было ключом ко всему.
А коль скоро ущелье окажется у него в руках? Что дальше? Линан с досадой покачал головой. Он не знал. Трудно принять подобное решение, не имея достаточно сведений о том, что поделывала Арива. И существовал только один верный способ получить эти сведения.
Ему потребовалось двадцать минут, чтобы дойти до тренировочной площадки Эйджера, заполненной сотней воинов, упорно упражняющихся с гладиусами. Многие из них только начинали обучаться и упрямо применяли оружие для размашистых рубящих ударов; они расплачивались за это ушибленными ребрами, когда их более опытные противники тыкали им деревянными мечами в грудь и живот. Эйджер стоял, окруженный небольшой группой четтов, в которой присутствовал и Гудон. Линан с удивлением увидел, что правые руки у многих тренирующихся четтов выкрашены в ярко-красный цвет. Эйджер держал одну из воительниц за запястья, чтобы ее движения поневоле копировали его собственные, когда он фехтовал с Гудоном.
– Видишь? – говорил ей Эйджер. – Твои движения должны быть короткими, точными. Никогда не двигайся просто ради того, чтобы что-то делать. Не теряй равновесия при атаке. Шаг ты можешь удлинить, только когда делаешь выпад! – С этими словами он внезапно сделал выпад, наклонив все тело над правым коленом и вытянув правую руку; его ученица чуть не опрокинулась, но сумела остаться на ногах, тело ее вытянулось до предела. Гудон отступил, едва успев отразить удар. Эйджер выпрямился и отпустил воительницу. – Видишь? Ты поражаешь не так далеко, как могла бы длинным мечом, но все равно сможешь достать того, кто размахивает саблей.
Прихрамывая, женщина отошла, благодарно улыбаясь. Подняв взгляд, она увидела Линана, отвесила глубокий поклон, а затем поспешила дальше по своим делам.
Линан обернулся к Эйджеру.
– И что это было?
– Урок фехтования…
– Не это. Поклон.
Эйджер переглянулся с Гудоном, который выглядел очень довольным собой.
– Ты же принц королевства, – небрежно ответил Эйджер.
– Я был им и вчера, но тогда мне никто так не кланялся.
– Но вчера никто не принадлежал к отряду Красноруких, – сказал Гудон.
– Красно… каких?
– Красноруких. Ну, вроде Красных Щитов, – объяснил Эйджер. – Только у этого отряда красные не щиты, а руки. Со щитами возникли бы трудности, поскольку четты, как правило, ими не пользуются.
– Красные Щиты? Красные Руки? О чем ты, Эйджер?
– Ваши телохранители, ваше величество, – пояснил Гудон.
– Мои телохранители? – поразился Линан. – Но мне не нужны телохранители. Мне нужна АРМИЯ.
– Ты получишь и то, и другое, – заверил его Эйджер. – Краснорукие поклялись защищать тебя, несмотря ни на что. Они готовы погибнуть ради тебя. Тебе следует гордиться.
Линан прикрыл глаза. «Я не хочу, чтобы кто-то умирал ради меня». Он вздохнул. «Тогда оставь эту армию, – сказал он себе. – Покинь четтов; вообще беги прочь с континента».
Он знал, что не сделает ни того, ни другого – и, открыв глаза, устало кивнул.
– Как давно вы это спланировали?
– Начали три ночи назад, – бодро ответил Эйджер.
– Почему?
Эйджер с Гудоном снова переглянулись.
– Три ночи назад что-то случилось, не так ли? – настаивал Линан.
– Да, ваше величество, но это не было прямо направлено против вас.
– Понятно. Оно было направлено против тебя или Гудона.
– По правде говоря, маленький господин, – сказал Гудон, – наверное, против нас обоих… или, быть может, против тебя через нас. Мы точно не знаем.
– Кто-нибудь пострадал?
– Да, – напрямик ответил Эйджер.
– И когда же мои телохранители начнут… ну… телохранительствовать?
Гудон оглянулся через плечо и кому-то кивнул. Линан услышал у себя за спиной шаги двух человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103