На сей раз стрелы нашли цели. Одна из Красноруких вскрикнула и упала с лошади. Линан услышал, как поблизости вскрикнули и другие.
– Рассыпаться! – приказал он своим телохранителям. Те проигнорировали его. – Слушайте, мы же просто создаем для них более крупную цель! А теперь – рассыпаться!
Лишь когда Гудон повторил приказ, они неохотно отодвинулись от своего подопечного. На них обрушился еще один залп стрел. К Линану галопом подскакал Эйджер.
– Откуда они стреляют?
Линан показал на возвышенность примерно в трехстах шагах от них. Он отчетливо видел там строй лучников, облаченных в цвета Чарионы.
– Они из хьюмского полка, – сказал он.
Эйджер прищурил единственный здоровый глаз.
– Боже, ну и оптимисты. Они стреляют на максимальную дальность. Я б сказал, пусть себе растрачивают стрелы почем зря.
Линан согласился. Гудон и Краснорукие вытянулись в цепь слева от него, а справа выстроились воины Эйджера. В ста шагах позади Камаль двумя клиньями построил своих улан. Далее по флангам остальная армия четтов все еще занимала исходные позиции для атаки.
Кто-то на стороне противника, должно быть, сообразил, что лучники зря теряют время – залпы прекратились. Земля между армиями была редко утыкана стрелами.
В последующие несколько минут к Линану подъезжали всадники, докладывая о готовности своих знамен. Последней подъехала Коригана. Она натянула узду, остановившись между Линаном и Эйджером.
– Все на местах, – сказала она.
– Тогда командуй.
– Ты не хотел бы, чтоб мои ребята сперва взяли этот взгорок? – спросил Эйджер. – Я могу в пять минут очистить его от лучников.
– Мы не знаем, что поджидает нас за взгорком. Поэтому действуем, как запланировали. Сперва атаки с флангов.
Коригана кивнула и ускакала; некоторое время был слышен только топот копыт ее лошади по равнине. Когда же он прекратился, наступил миг полной тишины. Даже ветер не свистел, а все птицы давно удрали.
Воздух разорвал крик, звучащий, словно вой рассерженного степного волка. Крик этот подхватило двадцать тысяч глоток, и сама земля, казалось, загрохотала подобно грому.
– Я остановила лучников, – сказала Чариона, смущенная тем, что ее собственные солдаты показали себя такими паникерами.
– Сколько у них осталось стрел?
– По полудюжине у каждого, но я приказала поднести еще. – Она указала на обозный фургон, вручную быстро увлекаемый к взгорку.
– Будем надеяться, что враг атакует центр не раньше, чем им пополнят запасы, – угрюмо отозвался Гален.
Чариона прожгла его взглядом, но Сендарус поднял руку ладонью вверх, останавливая их обоих.
– Для этого нет времени. Кому-нибудь здесь доводилось сражаться с четтами? – Оба командира покачали головами. – И, полагаю, никто не воевал ПРОТИВ них?
– Ну, если такие и есть, вы ведь не думаете, что они возьмут и признаются в этом, не так ли? – усмехнулась Чариона. – За последние два поколения против четтов воевали только работорговцы, наемники и войска из Хаксуса.
– Какую тактику применяют четты?
– Вплоть до нынешнего дня – тактику ударов мелкими группами, – сказал Чариона. – Четты никогда прежде не выставляли в поле целую армию. Самый большой клан, если дать ему время, может выставить три-четыре тысячи, но такого множества четтских воинов еще не видел никто и никогда.
– И никогда – под единым командованием Розетема, – добавил Гален с явственным пренебрежением в голосе.
– Вы уверены, что стяг означает Ключ Единения?
– А что же еще?
– Но они сплошь конные стрелки, – сменил тему Сендарус. Ему не хотелось думать о том, что он сражается с братом своей жены, независимо от того, насколько сильно та ненавидела этого самого брата. – Так что если мы сохраним дисциплину, не дадим распасться своему строю, то сможем измотать их.
– А когда настанет подходящее время, бросим в атаку собственную кавалерию, – согласился Гален.
– Вот это-то и есть самое трудное, – заметила Чариона. – Понять, когда пора контратаковать. Четты большие мастера заманивать своих врагов в глупые атаки, потом изолируя и уничтожая их по частям.
Внезапно воздух разодрал самый страшный крик, какой они когда-либо слышали.
– По крайней мере, – подавляя дрожь добавила Чариона, – именно так вели себя четты до того, как у них появилась армия. Кто знает, как они сражаются теперь?
Был уже почти полдень, но дым над городом и портом висел такой густой, что вполне могла быть и полночь. Темные фигуры блуждали в этом мраке, словно призраки, потерянно и бесцельно. Олио изо всех сил старался организовать спасшихся, собирая в группы тех, кто с одной улицы или из одного района, чтобы дать возможность родным найти своих, но многочисленность бежавших от пожара людей сделала это невозможным.
К этому времени для оказания помощи подоспели маги и магич-ки из всех теургии. Наибольшего успеха добивались выходцы из Теургии Огня – их самые мощные чары оказывались в состоянии затормозить распространение огня путем понижения его температуры. Большинство же магов помогали, пополняя собой живые цепи, по которым воду из порта передавали к районам, сильней всего пострадавшим в старом квартале. Повсюду сновали священники, где только можно оказывая помощь и давая утешение. Королевские гвардейцы прибыли для поддержания порядка среди толп и распределения продуктов и вина, присланных из запасов самого дворца.
На север пожар почти не распространился дальше границ старого квартала, где здания были сплошь старыми и обветшалыми. Дома же за воротами первоначального города отстояли друг от друга дальше и в них имелись слуги и другие работники, способные помочь хозяевам защитить их собственность.
И все же на Кендру обрушилась катастрофа куда более страшная, чем все, какие столице довелось испытать за много десятилетий; некоторые говорили, что самая страшная с тех пор, как однажды летом, за поколение до рождения покойной королевы Ашарны, шторма уничтожили весь город.
Даже усталый, грязный и оборванный, Олио все же был узнан некоторыми гвардейцами, и ему немедленно выделили эскорт, чтобы отвести обратно во дворец. Сперва он отказался уходить, но когда один беззастенчивый священнослужитель указал ему, что он скорей отвлекал, чем помогал, принц неохотно согласился уйти. Сопровождение из гвардейцев провело его через уже опустошенную пожаром часть старого квартала. Олио чувствовал запах обуглившегося дерева и соломенных крыш, а иной раз тошнотворно-сладкий запах обгоревшего трупа – иногда собаки или кошки, но чаще человека, – которые валялись на улицах или среди выгоревших остовов того, что раньше было домами. Неподалеку от границы квартала, там, где некоторые дома казались менее пострадавшими, они наткнулись на таверну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
– Рассыпаться! – приказал он своим телохранителям. Те проигнорировали его. – Слушайте, мы же просто создаем для них более крупную цель! А теперь – рассыпаться!
Лишь когда Гудон повторил приказ, они неохотно отодвинулись от своего подопечного. На них обрушился еще один залп стрел. К Линану галопом подскакал Эйджер.
– Откуда они стреляют?
Линан показал на возвышенность примерно в трехстах шагах от них. Он отчетливо видел там строй лучников, облаченных в цвета Чарионы.
– Они из хьюмского полка, – сказал он.
Эйджер прищурил единственный здоровый глаз.
– Боже, ну и оптимисты. Они стреляют на максимальную дальность. Я б сказал, пусть себе растрачивают стрелы почем зря.
Линан согласился. Гудон и Краснорукие вытянулись в цепь слева от него, а справа выстроились воины Эйджера. В ста шагах позади Камаль двумя клиньями построил своих улан. Далее по флангам остальная армия четтов все еще занимала исходные позиции для атаки.
Кто-то на стороне противника, должно быть, сообразил, что лучники зря теряют время – залпы прекратились. Земля между армиями была редко утыкана стрелами.
В последующие несколько минут к Линану подъезжали всадники, докладывая о готовности своих знамен. Последней подъехала Коригана. Она натянула узду, остановившись между Линаном и Эйджером.
– Все на местах, – сказала она.
– Тогда командуй.
– Ты не хотел бы, чтоб мои ребята сперва взяли этот взгорок? – спросил Эйджер. – Я могу в пять минут очистить его от лучников.
– Мы не знаем, что поджидает нас за взгорком. Поэтому действуем, как запланировали. Сперва атаки с флангов.
Коригана кивнула и ускакала; некоторое время был слышен только топот копыт ее лошади по равнине. Когда же он прекратился, наступил миг полной тишины. Даже ветер не свистел, а все птицы давно удрали.
Воздух разорвал крик, звучащий, словно вой рассерженного степного волка. Крик этот подхватило двадцать тысяч глоток, и сама земля, казалось, загрохотала подобно грому.
– Я остановила лучников, – сказала Чариона, смущенная тем, что ее собственные солдаты показали себя такими паникерами.
– Сколько у них осталось стрел?
– По полудюжине у каждого, но я приказала поднести еще. – Она указала на обозный фургон, вручную быстро увлекаемый к взгорку.
– Будем надеяться, что враг атакует центр не раньше, чем им пополнят запасы, – угрюмо отозвался Гален.
Чариона прожгла его взглядом, но Сендарус поднял руку ладонью вверх, останавливая их обоих.
– Для этого нет времени. Кому-нибудь здесь доводилось сражаться с четтами? – Оба командира покачали головами. – И, полагаю, никто не воевал ПРОТИВ них?
– Ну, если такие и есть, вы ведь не думаете, что они возьмут и признаются в этом, не так ли? – усмехнулась Чариона. – За последние два поколения против четтов воевали только работорговцы, наемники и войска из Хаксуса.
– Какую тактику применяют четты?
– Вплоть до нынешнего дня – тактику ударов мелкими группами, – сказал Чариона. – Четты никогда прежде не выставляли в поле целую армию. Самый большой клан, если дать ему время, может выставить три-четыре тысячи, но такого множества четтских воинов еще не видел никто и никогда.
– И никогда – под единым командованием Розетема, – добавил Гален с явственным пренебрежением в голосе.
– Вы уверены, что стяг означает Ключ Единения?
– А что же еще?
– Но они сплошь конные стрелки, – сменил тему Сендарус. Ему не хотелось думать о том, что он сражается с братом своей жены, независимо от того, насколько сильно та ненавидела этого самого брата. – Так что если мы сохраним дисциплину, не дадим распасться своему строю, то сможем измотать их.
– А когда настанет подходящее время, бросим в атаку собственную кавалерию, – согласился Гален.
– Вот это-то и есть самое трудное, – заметила Чариона. – Понять, когда пора контратаковать. Четты большие мастера заманивать своих врагов в глупые атаки, потом изолируя и уничтожая их по частям.
Внезапно воздух разодрал самый страшный крик, какой они когда-либо слышали.
– По крайней мере, – подавляя дрожь добавила Чариона, – именно так вели себя четты до того, как у них появилась армия. Кто знает, как они сражаются теперь?
Был уже почти полдень, но дым над городом и портом висел такой густой, что вполне могла быть и полночь. Темные фигуры блуждали в этом мраке, словно призраки, потерянно и бесцельно. Олио изо всех сил старался организовать спасшихся, собирая в группы тех, кто с одной улицы или из одного района, чтобы дать возможность родным найти своих, но многочисленность бежавших от пожара людей сделала это невозможным.
К этому времени для оказания помощи подоспели маги и магич-ки из всех теургии. Наибольшего успеха добивались выходцы из Теургии Огня – их самые мощные чары оказывались в состоянии затормозить распространение огня путем понижения его температуры. Большинство же магов помогали, пополняя собой живые цепи, по которым воду из порта передавали к районам, сильней всего пострадавшим в старом квартале. Повсюду сновали священники, где только можно оказывая помощь и давая утешение. Королевские гвардейцы прибыли для поддержания порядка среди толп и распределения продуктов и вина, присланных из запасов самого дворца.
На север пожар почти не распространился дальше границ старого квартала, где здания были сплошь старыми и обветшалыми. Дома же за воротами первоначального города отстояли друг от друга дальше и в них имелись слуги и другие работники, способные помочь хозяевам защитить их собственность.
И все же на Кендру обрушилась катастрофа куда более страшная, чем все, какие столице довелось испытать за много десятилетий; некоторые говорили, что самая страшная с тех пор, как однажды летом, за поколение до рождения покойной королевы Ашарны, шторма уничтожили весь город.
Даже усталый, грязный и оборванный, Олио все же был узнан некоторыми гвардейцами, и ему немедленно выделили эскорт, чтобы отвести обратно во дворец. Сперва он отказался уходить, но когда один беззастенчивый священнослужитель указал ему, что он скорей отвлекал, чем помогал, принц неохотно согласился уйти. Сопровождение из гвардейцев провело его через уже опустошенную пожаром часть старого квартала. Олио чувствовал запах обуглившегося дерева и соломенных крыш, а иной раз тошнотворно-сладкий запах обгоревшего трупа – иногда собаки или кошки, но чаще человека, – которые валялись на улицах или среди выгоревших остовов того, что раньше было домами. Неподалеку от границы квартала, там, где некоторые дома казались менее пострадавшими, они наткнулись на таверну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103