«А с Линаном в руках я наверняка смогу заставить Чандру заключить союз. Я смогу гарантировать независимость Томара от Кендры. Думаю, ему это понравится. И тогда я буду во всех отношениях равен Гренде-Лир».
Но только если сработает первоначальный план, напомнил себе Салокан. Он знал, что лучше всего оставаться прагматичным; если станет совсем уж худо, он должен понять, когда придет пора отступать, дабы зализать раны и дождаться другой возможности.
Однако как раз сейчас, глядя, как его чудесная армия марширует мимо во всем своем блеске и неиспытанной смелости, было трудновато оставаться прагматичным.
На глаза у него снова навернулись слезы, и на сей раз он не потрудился вытирать их.
Отряд Прадо продвигался медленнее, чем ему бы хотелось. С кавалерией не возникало никаких затруднений, но его пять сотен арранских лучников не привыкли долгие часы шагать зимой по чужой территории. Он лично убедился, что все они экипированы для холодов, но короткие дни, серые небеса и тающие снега все же оказали свое воздействие на снижение боевого духа. Он знал, что самая трудная часть перехода еще впереди – проход через ущелье Алгонка, где к их несчастьем добавится еще и высота на перевале, – но коль скоро отряд окажется в Океанах Травы, положение улучшится, и потому он безжалостно поторапливал их. Сейчас бойцы ненавидели его за это, но после будут благодарить. Капитаны Прадо, Фрейма и Сэль, по собственному опыту знали, что он делает, и полностью поддерживали его, как и наемники постарше, прошедшие Невольничью войну; так что могло быть и хуже.
Его разведчики были уже у подножья гор Уферо и пока не обнаружили никаких признаков передвижений четтов. Угроза войны заставила Прадо оставить свой первоначальный план совершить рейд в сам Хаксус, но ничто не мешало вынудить Линана и его защитников к сражению, напав на Суак Странников. Если он вернется в Кендру с трупом Линана, то будет человеком с положением; Арива может даже позволить ему сохранить свой отряд неразделенным для предстоящей войны с Хаксусом. Как бы ни повернулось дело, нынешней весной он не мог, как надеялся, уйти охотиться на Рендла, но, возможно, ему удастся изловить его летом или весной следующего года.
Прадо поедал свой ужин из густого овощного супа, когда его занятие прервал взволнованный Фрейма.
– Новости из ущелья? – спросил он. Фрейма покачал головой.
– Один из пограничников Чарионы остановился взять свежую лошадь. Салокан сделал свой ход.
– Уже? – Прадо не мог скрыть удивления. – Есть какие-нибудь признаки Рендла?
– Судя по тому, что смог определить тот пограничник – нет. Он видел только легкую кавалерию, и на кавалеристах были мундиры цветов Хаксуса. По его словам, они служили заслоном.
– Значит, за ними следом шла и пехота Салокана.
– Именно так он и полагал. Он подождал только, когда ему приготовят нового коня, и тут же поскакал дальше.
Прадо поставил миску с супом.
– Нам нежелательно оказаться на пути у Салокана. – Он встал и пристегнул пояс с мечом. – Как только бойцы закончат ужинать, двигаемся дальше. Я хочу через два дня быть у ущелья.
Фрейма кивнул; Прадо не хуже него знал, что бойцам это не понравится, но еще меньше им понравится, если их задавит армия Хаксуса.
– Найди Сэль и возвращайся сюда.
Фрейма ушел, и Прадо кликнул ординарца. Юноша ворвался в палатку. Прадо приказал приготовить лошадей и сворачивать палатку, а затем вышел из нее. Расстелив на земле карту, он пришпилил ее двумя кинжалами. Появились его капитаны, причем Сэль слегка запыхалась.
– Мне нужно, чтобы ты взяла отряд и охраняла наш правый фланг, – сказал он Сэль. – В стычки с неприятелем не ввязывайся. Если увидишь его – отправь всадника уведомить меня о местонахождении, а затем отступай. Если понадобится, мы скорее последуем к ущелью вдоль берега Барды, чем по главной дороге.
– Думаешь, Салокан попытается захватить ущелье? – спросила Сэль.
– Обязательно попытается, если у него вообще есть хоть какие-то мозги, но это будет для него не самой важной задачей. Сперва ему нужно окружить войска Хьюма.
– Он может отправить небольшой отряд запереть ущелье с этой стороны, – предположил Фрейма.
– Если так, ты будешь следовать за тем отрядом как тень, Сэль. Когда мы будем готовы, то позаботимся о нем и уберемся за горы прежде, чем за перебитым отрядом сможет последовать сам Салокан. В любом случае он никого не отправит преследовать нас, пока не будет контролировать всю провинцию.
– Все происходит быстрей, чем мы ожидали, – сказала Сэль.
Прадо убрал кинжалы в ножны и скатал карту.
– Тем лучше для нас, – заключил он. – В спешке враги допускают ошибки.
– Ты думаешь о Рендле, – догадался Фрейма.
– Я могу надеяться, – кивнул Прадо. – Но это не имеет значения. Если Салокан здесь, в Хьюме, то в Океанах Травы у нас будут развязаны руки. Если мы возьмем Суак Странников, ответить нам смогут только четты, а мы сумеем справиться с любым кланом, какой бы ни выступил против нас.
– Покуда выступает только один клан, – обронила Сэль.
Прадо встал.
– Большинство из них будет все еще в Верхнем Суаке, в месяце усиленной скачки от Суака Странников. К тому времени мы наверняка уже узнаем, какой именно клан защищает Линана, и сможем сделать свой ход. – Он смерил своих двух капитанов изучающим взглядом. Они выглядели мрачными, но готовыми. Все трое знали, что пришло время действовать – показать свои силы в боях или убраться за границу и оставаться в стороне, пока военный конфликт между Хаксусом и Грендой-Лир не разрешится тем или иным образом. Если б командовали Фрейма или Сэль, мог быть сделан и тот, и другой выбор.
Но поскольку командовал Прадо, то на самом деле никакого выбора не было вовсе.
ГЛАВА 19
Просачивающийся сквозь заросли свет расходился золотым веером. Линан чуть склонил голову набок, прислушиваясь к звукам, издаваемым птицами и насекомыми, но не услышал ни пения, ни гудения. Ветерок колыхал в вышине лесной полог. Он сделал неуверенный шаг вперед, ступив сапогом на мягкий коричневый перегной. Он чувствовал запах гниющих листьев и прутьев. Основания древесных стволов украшали яркие грибы. Воздух казался прохладным и влажным.
Самые тихие звуки. Подобные свисту пролетающей мимо стрелы. И опять. Не стрела, а крыло птицы. Линан перестал двигаться и поднял голову, обшаривая взглядом деревья. И опять. Нет, не птица; звук этот слишком жесткий для птицы. Значит, летучая мышь.
Он увидел, как что-то движется в самых верхних ветвях. Какое-то мерцание. Он дал глазам расфокусироваться, медленно повернул голову. Вот – трепетание крыльев, – но оно пропало так же быстро, как и возникло.
А затем лицо – увиденное лишь мельком, но знакомое. Он почувствовал страх и желание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103