Дальнейшее – просто развитие логики событий, то, что во время А. С. Пушкина называлось «силой вещей» (хороший забытый термин). Это уже относится полностью к исторической науке, которая подкрепляет этнологию. Марий в 87 году до н.э. выступил против Суллы с войском из ветеранов и рабов, которым была обещана свобода. Его поддержал консул Цинна, привлекший на сторону популяров италиков, т.е. угнетенные этносы. Взяв Рим, Марий приказал самому гуманному из своих полководцев уничтожить воинов и рабов, ибо опора из них его компрометировала. И четыре тысячи человек были зарезаны во время сна своими боевыми товарищами. Расправа сия показала, что популяры, при демократической декламации, мало отличались от своих противников – оптимистов.
Но все же отличие было: Сулла тоже мобилизовал в свое войско 10 тысяч рабов, но после победы наградил их земельными участками и римским гражданством. Различие межцу Марием и Суллой больше определяется личными качествами, нежели программами партий. При этом, в отличие от Александра, Сулла не был честолюбив и горд, ибо сам отказался от власти, как только почувствовал себя удовлетворенным. Он был крайне тщеславен и завистлив, но эти качества – только проявления пассионарности. И опять-таки подчеркнем, что успех Суллы зависел не только от его личных качеств, но и от контакта с окружением. Его офицеры – Помпеи, Лукулл, Красе – и даже некоторые легионеры были пассионарны, чувствовали и действовали в унисон с вождем. Иначе Сулла не стал бы диктатором Рима.
Ян Гус, Жанна Д'Арк и протопоп Аввакум. Бывает и так, что пассионарий не приносит своих близких в жертву собственным страстям, а жертвует собой ради их спасения или ради идеи. Пример такого искреннего служения показал Ян Гус, профессор Пражского университета, заявивший: «Я говорил и говорю, что чехи в королевстве Чешском по закону.., и по требованию природы должны быть первыми в должностях, так же как французы во Франции и немцы в своих землях…» Однако жертва Гуса в Констанце была бы бесплодна, если бы не Жижка и братья Прокопы, студенты Пражского университета, горожане и рыцари, крестьяне и чешские священники, выбросившие из окна ратуши Нового Города (район Праги) бургомистра и немецких советников бездарного короля Вацлава IV, из династии Люксембургов. Они были обуреваемы гневом и мстили за несправедливый приговор своему ректору, преданному и сожженному немцами.
Если же в приведенных выше примерах Наполеона, Александра Македонского и Суллы есть соблазн, с большими натяжками, увидеть в них «героев, ведущих толпу», то здесь, при аналогичных сочетаниях событий очевидно, что дело не в личном героизме, а в создании этнической доминанты, которая организует паесионарность системы и направляет его по намеченной цели. Ведь известно много случаев, когда героический и патриотичный вождь не мог побудить сограждан взять в руки оружие для того, чтобы защитить себя и свои семьи от жестокого врага. Достаточно вспомнить Александра Мурзуфла, сражающегося на стенах Константинополя против крестоносцев в 1204 году. Вокруг Александра была только варяжская дружина и несколько сот добровольцев; все они были убиты. А 400-тысячное население Константинополя позволило крестоносцам жечь и грабить свои город. Вот где разница между ролью предводителя и возможностями этноса, определяемыми уровнем пассионарности.
Еще более показательны события, происшедшие в Риме в 41 году н.э. Режим, установленный Августом, превратил все республиканские законы в фикцию, пышную декорацию, прикрывавшую произвол принцепса. При Тиберии, и особенно при Калигуле, вошли в моду жестокие расправы с богатыми людьми, имущество которых пополняло императорскую казну. Кроме того, Калигула страдал припадками паранойи, во время которых приказывал медленно убивать любого попавшегося на глаза или того, кого он случайно вспомнил. Во время республики такого никто не смог бы даже вообразить, но гражданские войны унесли так много пассионеров, что сенаторы и всадники только дрожали и ждали смерти. Однако нашлись два храбрых человека: Кассий Херея и Корнелий Сабин, убивших злодея. Сенат мог взять власть, принадлежавшую ему по закону, но большая часть сенаторов разбежалась по домам, народ толпился на площади, а потом рассеялся; телохранители императора – германцы, увидев его убитым, ушли, и переворот не состоялся.
Какой-то солдат нашел, обнаружил перепуганного дядю Калигулы, Клавдия, привел его к своим товарищам, и те объявили его императором за плату 15 тысяч сестерциев на каждого легионера. А в сенате шла «разноголосица», пока все когорты не примкнули к Клавдию. Заговорщики-республиканцы были казнены и деспотическая власть восстановлена.
Вот и вожди были «героями», и «толпа» была многочисленна, но система римского этноса лишилась того энергетического наполнения пассионарностью, которое сделало римский народ победителем всех соседей, а город Рим – столицей полумира. Легионерам даже не пришлось побеждать, ибо никакого сопротивления они не встретили.
Но вернемся к чехам, потерявшим ректора Пражского университета. Чехи были похожи не на римлян времен принципата, а на римлян эпохи Мария и Суллы. Конечно, Гус был хорошим профессором и пользовался популярностью среди студентов-чехов, но влияние его на все слои чешского этноса невероятно выросло после его мученической кончины. Не «герой», а его тень, ставшая символом этнического самоутверждения, подняла чехов и бросила их на немцев, да так, что рыцарские ополчения Германии и Венгрии панически бежали перед отрядами чешских партизан. И нельзя сказать, что чехов вдохновляли идеи пражского профессора. Гус защищал учение английского священника Виклифа, а его последователи.., одни требовали причащения из чаши – т.е. возврата к православию; другие – национальной церкви без разрыва с папством; третьи отрицали необходимость иерархии; четвертые объявили себя «адамитами», бегали, раздевшись донага, и отрицали вообще все; этих безумцев истребили сами чехи.
Не позитивная программа, а негативная этническая доминанта – «бей немцев» и за то, что они католики, и за то, что они дворяне, и за то, что они крестьяне, лишенные защиты, и за то, что они богатые бюргеры, за счет которых можно поживиться.., короче говоря, за что угодно, – дала чехам победу в двадцатилетней (1415-1436) войне. Но какой ценой. Чехи потеряли большую часть населения, Саксония, Бавария и Австрия – около половины, Венгрия, Померания и Бранденбург – значительно меньше, но тоже изрядно.
Чехия отстояла свободу и культуру, но только путем междоусобной войны. При Липанах утраквисты-чешники разгромили табористов-протестантов и расправились с ними беспощадно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156