– Как это попало в руки герцога, я не знаю. Что внутри – сказать не могу.
– Ну, это ясно, – вмешалась Маркейд. – Там, безусловно, какое-то редкое и сильнодействующее лекарство! Герцог, узнав, что Никанор при смерти, проявил благородство и послал ему то, что берег для себя.
Ненний скептически поджал губы и хмыкнул. Лайам поспешно добавил:
– И опять же, на то, что дело касается интересов короны, указывает дом мэтра Берта. Судя по гербу, его владелец – преданный слуга короля.
– А ты мог бы найти его снова? – осведомилась Маркейд.
– Да, без труда, – сказал Лайам и назвал улицу. – На гербе шеврон и четыре дельфина, а выступ над дверью имеет форму волны.
В комнате воцарилось гробовое молчание. Смолкший Лайам опасливо поглядел на Маркейд. Та, обратившись в безмолвное изваяние, смотрела на мужа. Ненний, сморщившись, тер руками виски.
– Не могли бы вы поподробнее описать мастера Берта? – спросил он наконец.
Шумно сглотнув слюну, Маркейд обрела дар речи:
– Это Северн!
Ненний, сделав досадливый жест, повторил свой вопрос. Выслушав Лайама, рыцарь кивнул:
– Теперь опишите мне самозванца.
Лайам, как мог, описал человека в желтом.
Маркейд просияла, ее муж побледнел. «Они знают этих людей! И эти люди – весьма важные шишки!»
– Северн! – повторила Маркейд почти восхищенно. – Вот наглый мерзавец!
Ненний уставился на носки своих комнатных туфель и сказал, скорее себе, чем кому-то еще:
– Сегодняшним утром он был и впрямь в желтом…
– Северн плетет заговор против короны! – Рыцарь только мотнул головой.
Лайам начал терять терпение.
– Прошу прощения, сэр!
Ненний, все еще созерцавший свои туфли, хмуро сказал:
– Ваш мэтр Берт – не кто иной, как лорд Берт Северн, главный камергер его величества Никанора.
Озадаченный Лайам нахмурился. Камергер короля – это не шутка. Это чуть ли не самая высокая придворная должность. Понятно, отчего Ненний расстроен. «Но почему этот Северн – мерзавец?»
– А ваш человек в желтом, – продолжал Ненний, – это еще один главный камергер Никанора, лорд Аурик Северн.
Маркейд кивнула и прошептала:
– Его брат!
Шепот ее, как ни странно, был торжествующим, хотя и несколько театральным.
6
– Его брат?
«Тьма великая, что происходит?»
Маркейд, словно не слыша Лайама, обратилась к мужу.
– Аурик – заговорщик! – сказала она тоном, показывающим, что ей уже не раз приходилось о том говорить. – Один из самых влиятельных людей в государстве жаждет смерти своего государя!
Ненний вскинул руку, призывая ее к молчанию. Брови его сдвинулись, лоб рассекли резкие стрелы морщин.
– Э-э, – сказал Лайам, – не могли бы вы мне кое-что объяснить?
Из четырех наиболее важных персон, окружающих короля, фигура главного камергера являлась самой закрытой. Принц воинств, принц казны и главный иерарх Таралона были всегда на виду, королевский же камергер вершил свой таинственный труд в тиши дворцовых покоев. «Возможно, труд этот слишком головоломен, и все же у трона должны быть четыре ножки, а вовсе не пять».
– Почему на пост камергера взяли двоих? И почему именно братьев?
Ненний, погруженный в свои размышления, принялся отсутствующим тоном обрисовывать положение дел.
– Эта должность наследуется. При Никаноре III ее занимал отец Аурика и Берта. Он же какое-то время служил и Никанору IV. Когда Северн-старший скончался, наш король наделил полномочиями покойного обоих его сыновей, ссылаясь на то, что при отсутствии опыта обязанности камергера для одного человека чересчур тяжелы.
– Этот решение все сочли весьма мудрым, – продолжал рыцарь. – Дело в том, что Аурик старше Берта, и потому именно он должен был заменить своего скончавшегося отца, однако Берту король симпатизировал больше, они вместе росли, да и королева Иэрне благоволила к нему.
– Иэрне Бесплодная, – буркнула Маркейд и сказала Лайаму: – К тому же Аурик всегда держал сторону Корвиала, у которого по материнской линии имеются все права на престол. И если король умрет…
– Маркейд, – возопил Ненний, – он ведь еще не умер!
Она пренебрежительно фыркнула и вздернула подбородок.
– Ну да, не умер. Однако знатнейшие лорды уже ведут себя так, будто он мертв!
Маркейд вызывающе глянула на мужа, явно Желая продолжить какой-то давно затеянный спор, но Лайаму было не до супружеских перепалок. Он счел необходимым вернуть спорщицу к более насущным вещам.
– Значит, их надо одернуть. По крайней мере, этого Аурика.
От собственной смелости у него по спине побежали мурашки. Против кого он собрался выступить? Против братоубийцы! О боги!
– Нужно передать пакет герцога королю и сообщить ему, что Аурик Северн – преступник.
– Это невозможно, – коротко бросил Ненний. – Аурик сам решает, с кем королю можно видеться, а с кем – нет, и лично проверяет все, что вносят в покои. Это никак невозможно.
Внезапно лицо его прояснилось.
– Вот разве что королева…
Мужчины обернулись к Маркейд. Она тряхнула головой.
– Нечего на меня смотреть. Я к королеве не вхожа.
– Но ты же видишься с ней при дворе, – возразил Ненний. – Третьего дня ты, кажется, даже с ней говорила.
Маркейд поморщилась.
– Ты что-то путаешь. Королеве сейчас не до праздных бесед, она и своих фрейлин-то видит не часто. Торчит, как дура, у королевского ложа, не спит, не ест. Нет, на нее делать ставку не стоит!
Усталость, с какой Маркейд произнесла последнюю фразу, удивила Лайама и заставила его с неохотой признать, что недавняя болтовня старой Бекки имеет под собой основания. «Маркейд, видно, и впрямь хотела стать фрейлиной, а теперь все ее чаяния терпят крах».
– Все равно нужно найти способ передать Никанору посылку, – твердо сказал он и, видя, что подружка его студенческих лет пала духом, решил, что ее следует подбодрить. – Если там и вправду лекарство, способное его исцелить, это снимет массу проблем. Королева вернется к своим фрейлинам, а претензии вашего Корвиала обратятся в ничто.
Она чуть заметно пожала плечами. Сэр Анк прокашлялся и сказал:
– Я думаю, следует обратиться к пацифику.
– Нет! – в один голос воскликнули Лайам и Маркейд.
Удивленный столь энергичным протестом, Ненний откинулся на спинку кресла и изумленно уставился на жену.
– Но почему?
Маркейд сердито нахмурилась.
– Да что с тобой, Анк? Тут все было сказано. Каменная уродка преследует Ренфорда, чтобы арестовать его за двойное убийство!
– Каменная уродка? – переспросил Лайам. Рыцарь поморщился и пояснил:
– Так Уорден зовут при дворе. Разумеется, за глаза. Злые и бессердечные люди.
– У нее у самой сердце из камня, – возразила Маркейд и добавила без какой-либо тени сочувствия: – Именно каменная и именно уродка. Как еще называть женщину, у которой сохнет рука?
Жестокая кличка, но, видимо, справедливая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76