Тейлор остался со своими соотечественниками на «Фуэлле».
— Может быть, тридцать, сэр. Но французы выставили против нас полубригаду и мы сражались с ублюдками без остановки. — Шарп услышал гнев в своем голосе и понял, что этот честный человек такого не заслужил. — Простите, сэр. Мне нужна лошадь.
— Вам нужен отдых. — Эльфинстоун, с ловкостью, которую было трудно ожидать от человека в его возрасте, спрыгнул с кабестана. — Бригаду, вы сказали?
— Полубригаду, — ответил Шарп, — но с артиллерией.
— Боже всемогущий.
Шарп посмотрел на батальон португальской пехоты, спускающийся по веревочным лестницам с набережной. — Я вижу, Бэмпфилд доставил вам ваши шасс-маре. Хоть что-то ублюдок сделал как следует.
— Он заявил, что захватил форт! — сказал Эльфинстоун. — Еще он заявил, что вы направились вглубь Франции и были захвачены в плен.
— Он лживый сифилитичный ублюдок! Это мы захватили форт! Затем мы направились вглубь страны, побили французов у реки, а когда вернулись, то обнаружили брошенный форт. Там мы тоже побили французов.
— Не так громко, Шарп, — сказал Эльфинстоун, — глянь-ка направо.
Шарп повернулся. В нескольких ярдах от берега стояла группа офицеров, примерно две дюжины, и флотские и армейские, пришедшие посмотреть на это чудовище — плавучий мост через реку. С ними также пришли полюбоваться на это чудо две дамы. В двух сотнях метрах от них стояли две блестящие кареты. — Это Бэмпфилд?
— Точно, Шарп, — сказал Эльфинстоун.
— Сволочь. — Шарп был с ног до головы перепачкан грязью, засохшей кровью, пятнами соли от морской воды и обожжен порохом. Он прошел по набережной прямо к зрителям, сгрудившимся возле двух подзорных труб. Когда серое небо расчертил очередной ракетный залп, они разразились аплодисментами и радостными возгласами.
Два флотских лейтенант преграждали Шарпу дорогу. Один из них, видя грязные солдатские лохмотья, предложил Шарпу пойти в обход. — Проходи там, — указал он на лужу грязи под стеной.
— Пшел с дороги. Быстро! — От его резкого голоса вздрогнула вся компания. Увидев грязного, оборванного Шарпа, одна из дам вскрикнула и выронила зонтик, но капитан Бэмпфилд, во всех подробностях объясняя как он захватил форт и привел армии шасс-маре, внезапно оборвал свой рассказ на полуслове.
— Ты ублюдок, — сказал Шарп. — Трус вонючий!
— Сэр! — Какой-то офицер взял Шарпа за локоть в попытке урезонить его, но бросил свое намерение, когда увидел выражение его лица.
Шарп снова повернулся к Бэмпфилду.
— Ты бросил нас там.
— Это не…
— И это не ты захватил крепость, это сделали мои стрелки. И затем я удерживал ее, ублюдок, я удерживал ее против чертовой бригады лягушатников. И мы побили их, Бэмпфилд. Мы сражались с ними и побили их. Я потерял несколько ваших морских пехотинцев, ибо невозможно драться против полубригады без потерь, но мы победили! Среди этой элегантно разодетой компании возникла мертвая тишина, прерванная грохотом артиллерии, выстрелившей через реку. — Ты слышишь меня, Бэмпфилд?
Капитан молчал и на его толстом лице застыло выражение ужаса. Остальные офицеры, потрясенные уже выражением лица Шарпа, стояли как статуи.
— Более двух тысяч людей, ублюдок, а нас меньше двух сотен. Мы дрались против них, пока не израсходовали все пули, а затем мы дрались сталью, Бэмпфилд. И мы победили! Шарп сделал шаг в направлении Бэмпфилда и тот в испуге отступил назад.
— Он сказал мне…, - начал Бэмпфилд, но не смог продолжить.
— Кто и что тебе сказал?
Бэмпфилд отвел глаза от Шарпа и посмотрел на графа де Макерра, стоящего рядом с полковником Вигрэмом, за его руку держалась девушка. Граф посмотрел на Шарпа и ему показалось, что это призрак поднялся из могилы в обличье стрелка. Шарп, не ожидавший так быстро найти графа, уставился на него.
Затем граф де Макерр в панике побежал прочь.
Граф побежал к мосту, ведущему на северный берег Адура, туда, где горстка французов отступала от войск первой дивизии. Там должно было быть больше войск, там должны были быть войска Кальве, и их было бы вполне достаточно, чтобы залить всю реку кровью британцев, но де Макерр был одурачен историей с высадкой, поэтому войска Кальве оказались далеко, в Аркашоне. Граф де Макерр невольно сыграл на руку Веллингтону, но все равно он был предатель и поэтому он побежал.
Шарп бросился вдогонку.
Полковник Вигрэм поднял было руку, как будто хотел призвать к приличию перед дамами, но Шарп так толкнул его, что Вигрэм свалился со стены в лужу жидкой грязи.
Де Макерр спрыгнул с набережной, непостижимым образом оставшись на ногах на скользком камне, и взобрался на мост.
— Остановите его! — закричал Шарп.
Португальские пехотинцы, переправляющиеся на другой берег, увидели высокого элегантно одетого офицера в британском мундире, за которым гнался какой-то оборванец. И они расступились, давая графу дорогу.
Шарп ударился раненым бедром, когда карабкался на мост. По бедру потекла кровь, и он зарычал на пехотинцев, давшим графу проход. — Остановите его!
Пугливая лошадь, нервничающая на этом шатающемся мосту и по этой причине шедшая с повязкой на глазах, преграждала графу путь к бегству. Лошадь повернулась боком и француз был вынужден прыгнуть на одну из шасс-маре. Когда он коснулся палубы, то сразу повернулся, увидел, что дальше бежать некуда, и обнажил саблю.
Шарп прыгнул за ним с мостков на палубу и тоже вытащил из ножен свой палаш.
Граф де Макерр, увидев грязь и кровь на Шарпе, понял, что дуэль проиграна, не успев начаться. Он опустил саблю. — Я сдаюсь, майор.
— Шпионов вешают, ублюдок, — сказал Шарп.
Де Макерр мельком взглянул на воду и Шарп понял, что граф раздумывает прыгнуть в серый холодный прилив, но затем чей-то голос вернул внимание француза к мосту.
— Шарп! — Это был голос перепачканного грязью полковника Вигрэма, который вместе с Эльфинстоуном пробирался сквозь португальских солдат, заполнявших мост.
Граф де Макерр посмотрел на Вигрэма и указал на Шарпа.
— Он псих!
— Майор! Вигрэм ступил на палубу шасс-маре. — Я требую объяснить некоторые вещи, майор!
— Он предатель. Шпион.
Вигрэм встал рядом с тросом, державшим мост.
— Он хотел сказать французам, что мы планируем высадку! Разве вы не видите это? — Шарп посмотрел на высокого стройного француза. — Он работает на человека по имени Пьер Дюко. О да, вы одурачили его, Вигрэм, я понимаю, но этот ублюдок старался заманить меня в ловушку.
Де Макерр, понимая, что его жизнь зависит от Вигрэма, вновь указал на Шарпа.
— Он сумасшедший, Вигрэм, просто псих!
— Я достаточно сумасшедший, чтобы ненавидеть повешение, — сказал Шарп.
Граф теперь не мог отступить. Путь преграждали два матроса, пригнувшихся рядом с кабестаном. Француз посмотрел в глаза Шарпу затем на его палаш.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
— Может быть, тридцать, сэр. Но французы выставили против нас полубригаду и мы сражались с ублюдками без остановки. — Шарп услышал гнев в своем голосе и понял, что этот честный человек такого не заслужил. — Простите, сэр. Мне нужна лошадь.
— Вам нужен отдых. — Эльфинстоун, с ловкостью, которую было трудно ожидать от человека в его возрасте, спрыгнул с кабестана. — Бригаду, вы сказали?
— Полубригаду, — ответил Шарп, — но с артиллерией.
— Боже всемогущий.
Шарп посмотрел на батальон португальской пехоты, спускающийся по веревочным лестницам с набережной. — Я вижу, Бэмпфилд доставил вам ваши шасс-маре. Хоть что-то ублюдок сделал как следует.
— Он заявил, что захватил форт! — сказал Эльфинстоун. — Еще он заявил, что вы направились вглубь Франции и были захвачены в плен.
— Он лживый сифилитичный ублюдок! Это мы захватили форт! Затем мы направились вглубь страны, побили французов у реки, а когда вернулись, то обнаружили брошенный форт. Там мы тоже побили французов.
— Не так громко, Шарп, — сказал Эльфинстоун, — глянь-ка направо.
Шарп повернулся. В нескольких ярдах от берега стояла группа офицеров, примерно две дюжины, и флотские и армейские, пришедшие посмотреть на это чудовище — плавучий мост через реку. С ними также пришли полюбоваться на это чудо две дамы. В двух сотнях метрах от них стояли две блестящие кареты. — Это Бэмпфилд?
— Точно, Шарп, — сказал Эльфинстоун.
— Сволочь. — Шарп был с ног до головы перепачкан грязью, засохшей кровью, пятнами соли от морской воды и обожжен порохом. Он прошел по набережной прямо к зрителям, сгрудившимся возле двух подзорных труб. Когда серое небо расчертил очередной ракетный залп, они разразились аплодисментами и радостными возгласами.
Два флотских лейтенант преграждали Шарпу дорогу. Один из них, видя грязные солдатские лохмотья, предложил Шарпу пойти в обход. — Проходи там, — указал он на лужу грязи под стеной.
— Пшел с дороги. Быстро! — От его резкого голоса вздрогнула вся компания. Увидев грязного, оборванного Шарпа, одна из дам вскрикнула и выронила зонтик, но капитан Бэмпфилд, во всех подробностях объясняя как он захватил форт и привел армии шасс-маре, внезапно оборвал свой рассказ на полуслове.
— Ты ублюдок, — сказал Шарп. — Трус вонючий!
— Сэр! — Какой-то офицер взял Шарпа за локоть в попытке урезонить его, но бросил свое намерение, когда увидел выражение его лица.
Шарп снова повернулся к Бэмпфилду.
— Ты бросил нас там.
— Это не…
— И это не ты захватил крепость, это сделали мои стрелки. И затем я удерживал ее, ублюдок, я удерживал ее против чертовой бригады лягушатников. И мы побили их, Бэмпфилд. Мы сражались с ними и побили их. Я потерял несколько ваших морских пехотинцев, ибо невозможно драться против полубригады без потерь, но мы победили! Среди этой элегантно разодетой компании возникла мертвая тишина, прерванная грохотом артиллерии, выстрелившей через реку. — Ты слышишь меня, Бэмпфилд?
Капитан молчал и на его толстом лице застыло выражение ужаса. Остальные офицеры, потрясенные уже выражением лица Шарпа, стояли как статуи.
— Более двух тысяч людей, ублюдок, а нас меньше двух сотен. Мы дрались против них, пока не израсходовали все пули, а затем мы дрались сталью, Бэмпфилд. И мы победили! Шарп сделал шаг в направлении Бэмпфилда и тот в испуге отступил назад.
— Он сказал мне…, - начал Бэмпфилд, но не смог продолжить.
— Кто и что тебе сказал?
Бэмпфилд отвел глаза от Шарпа и посмотрел на графа де Макерра, стоящего рядом с полковником Вигрэмом, за его руку держалась девушка. Граф посмотрел на Шарпа и ему показалось, что это призрак поднялся из могилы в обличье стрелка. Шарп, не ожидавший так быстро найти графа, уставился на него.
Затем граф де Макерр в панике побежал прочь.
Граф побежал к мосту, ведущему на северный берег Адура, туда, где горстка французов отступала от войск первой дивизии. Там должно было быть больше войск, там должны были быть войска Кальве, и их было бы вполне достаточно, чтобы залить всю реку кровью британцев, но де Макерр был одурачен историей с высадкой, поэтому войска Кальве оказались далеко, в Аркашоне. Граф де Макерр невольно сыграл на руку Веллингтону, но все равно он был предатель и поэтому он побежал.
Шарп бросился вдогонку.
Полковник Вигрэм поднял было руку, как будто хотел призвать к приличию перед дамами, но Шарп так толкнул его, что Вигрэм свалился со стены в лужу жидкой грязи.
Де Макерр спрыгнул с набережной, непостижимым образом оставшись на ногах на скользком камне, и взобрался на мост.
— Остановите его! — закричал Шарп.
Португальские пехотинцы, переправляющиеся на другой берег, увидели высокого элегантно одетого офицера в британском мундире, за которым гнался какой-то оборванец. И они расступились, давая графу дорогу.
Шарп ударился раненым бедром, когда карабкался на мост. По бедру потекла кровь, и он зарычал на пехотинцев, давшим графу проход. — Остановите его!
Пугливая лошадь, нервничающая на этом шатающемся мосту и по этой причине шедшая с повязкой на глазах, преграждала графу путь к бегству. Лошадь повернулась боком и француз был вынужден прыгнуть на одну из шасс-маре. Когда он коснулся палубы, то сразу повернулся, увидел, что дальше бежать некуда, и обнажил саблю.
Шарп прыгнул за ним с мостков на палубу и тоже вытащил из ножен свой палаш.
Граф де Макерр, увидев грязь и кровь на Шарпе, понял, что дуэль проиграна, не успев начаться. Он опустил саблю. — Я сдаюсь, майор.
— Шпионов вешают, ублюдок, — сказал Шарп.
Де Макерр мельком взглянул на воду и Шарп понял, что граф раздумывает прыгнуть в серый холодный прилив, но затем чей-то голос вернул внимание француза к мосту.
— Шарп! — Это был голос перепачканного грязью полковника Вигрэма, который вместе с Эльфинстоуном пробирался сквозь португальских солдат, заполнявших мост.
Граф де Макерр посмотрел на Вигрэма и указал на Шарпа.
— Он псих!
— Майор! Вигрэм ступил на палубу шасс-маре. — Я требую объяснить некоторые вещи, майор!
— Он предатель. Шпион.
Вигрэм встал рядом с тросом, державшим мост.
— Он хотел сказать французам, что мы планируем высадку! Разве вы не видите это? — Шарп посмотрел на высокого стройного француза. — Он работает на человека по имени Пьер Дюко. О да, вы одурачили его, Вигрэм, я понимаю, но этот ублюдок старался заманить меня в ловушку.
Де Макерр, понимая, что его жизнь зависит от Вигрэма, вновь указал на Шарпа.
— Он сумасшедший, Вигрэм, просто псих!
— Я достаточно сумасшедший, чтобы ненавидеть повешение, — сказал Шарп.
Граф теперь не мог отступить. Путь преграждали два матроса, пригнувшихся рядом с кабестаном. Француз посмотрел в глаза Шарпу затем на его палаш.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77