— A выдает он себя не больше не меньше как за Иоганна Вольфганга Гете…»
— Ну что же, кажется, вы все поняли, — после недолгого молчания заговорил ночной гость. — Так что лишние объяснения не будут понадобятся, мой дорогой юный друг. — И, изобразив на лице радостную улыбку, добавил: -Или, вернее сказать, дорогая фройляйн.
— Да, — тихо произнесла Надя. — Я позволила себя провести, как наивная дурочка.
— Я чувствовал, что кто-то здесь, в замке, из другого мира, который вы называйт параллельным, — продолжал Иоганн Вольфгангович, — и специально, чтобы узнать, кто это, я стал читать известный стихотворений. И вот вы попались! — Лже-поэт противно захихикал.
— Кто вы такой и что вам от меня нужно? — резко подалась вперед Чаликова.
— O, вот это уже деловой разговор, — радостно осклабился Иоганн Вольфгангович. — Разрешите представиться: барон фон Херклафф, большой друг князя Григория и почетный бюргер славного города Рига.
— Какой Риги? — переспросила Надя. — Столицы Ливонии или Латвийской Республики?
— A вы, мадам, умнее, чем я ожидаль, — уважительно хмыкнул барон. -Разумеется, столицы Ливонии. Но и в «вашей» Риге я тоже, как это сказать, не последний херр. В смысле, господин. Или кунгс, как там теперь говорят.
— И вы тоже путешествуете туда-сюда через столбы на Гороховом городище? — спросила Надя.
— Ну нет, я путешествую не настолько примитивным образом, — поправил жабо господин Херклафф. — У меня есть другие способы передвижения из одного мира в другой.
— И вы столь откровенно говорите мне об этом? — слегка удивилась Чаликова.
— O я, я! — радостно закивал барон. — C вами, фройляйн, я могу быть — как вы сказали? — откровенным. Ведь это ваш последний разговор!
— В каком смысле? — нахмурилась Надя.
— В том самом, — заявил Херклафф. — Я буду вас кушать.
— Что? — вскрикнула Чаликова.
— Ням-ням, — уточнил барон. — Но поверьте, фройляйн, вы самая интересная собеседница, каковую я встречал за последние… ну так сто пятьдесят лет, и я буду очень радостен с вами побалакать. В смысле, перед ням-ням. Приятная беседа есть полезно для аппетит.
— Я буду кричать, — упавшим голосом проговорила Надя.
— Кричите на здоровье, — расплылся в ухмылке Херклафф. — Вам это не поможет, а только ускорит начало процесса. Так сказать, процесс пошел, хе-хе-хе.
— Извините, вы говорили что-то насчет ста пятидесяти лет назад, -немного успокоившись, заговорила Надя. Она уже отчасти смирилась с мыслью о том, что будет съедена, однако ее журналистское, да и чисто женское любопытство брали свое. — Неужели вы так давно живете на свете?
— O, да-да, очень давно, — подхватил Херклафф, — много давнее, чем вам кажется. — И, проницательно глянув на собеседницу, спросил: — Ведь вы интересовались судьбой княжны Марфы, не правда ли? — Надя кивнула. — Ее заколдовал я. И тех несчастных, которые находятся в образе этого, как его…
— Змея Горыныча?
— Да-да, Змей Горынича. И их тоже я. И так высококвалифицированно, что его, то есть их теперь никто не сможет расколдовайть.
— Даже вы?
— Ха, фройляйн, а вот этого я не говорил. Однако херр князь Григорий остался достаточно доволен. Ведь я настоящий чародей, а не какой-нибудь авантюрист и дилетант Каширский с его фройляйн Аннет Сергеевна!
— Вы и с ними знакомы, — покачала головой Надя.
— Ну да, знаком, — пренебрежительно хмыкнул барон, — однако особой приятности от этого знакомства не поимел… то есть не получил. Вот знакомство с вами для меня много-много приятней.
— Благодарю вас, Иоганн Вольфгангович… или как вас там зовут по-настоящему.
— Если хотите, то можете называть Иоганн Вольфганговичем. Но вообще-то меня зовут Эдуард Фридрихович.
— Тоже язык сломаешь, — вздохнула Чаликова.
— A разрешите узнать ваше настоящее имя? — полюбопытствовал Херклафф. — Все-таки нехорошо кушать человека и даже не узнать, как его зовут.
— Ну, меня-то величать куда проще — Надя.
— Красивое имя. Если честно говорить, до мне даже как-то жаль кушать такую либе фройляйн, как вы.
— Ну так не кушайте! — подхватила Надя.
— Увы, — притворно вздохнул Херклафф. — Вы, фройляйн Надя, встали на моем пути, и я просто обязательно должен вас кушать. Уж такой орднунг.
И с этими словами колдун по призванию и людоед по душевному влечению демонстративно достал из одного кармана вилку и столовый нож, а из другого — белоснежную салфетку, каковую принялся аккуратно заправлять за столь же белоснежное жабо.
— Что, уже? — опечалилась Надя. — A я так хотела задать вам несколько вопросов…
— A-а, небольшое интервью? — хихикнул господин Херклафф. — Это пожалуйста. Так сказать, последнее пожелание перед ням-ням. Спрашивайте ваши вопросы, цайт еще достаточно.
— И я могу надеяться на откровенные ответы? — пристально глянула журналистка на своего собеседника.
— Ну конечно! — плотоядно осклабился Херклафф. — Все равно из этой комната наш разговор никуда не уйдет.
Надя медленно поднялась с кровати. Херклафф напрягся на стуле:
— И не думайте бежать, фройляйн! Дас ист совершенно бесполезно.
— Да нет, я просто хотела бы закурить. — Вообще-то Надя не была подвержена этой дурной привычке, но пачку сигарет на всякий случай при себе держала. Она подошла к громоздкому шкафу, где хранила немногочисленный багаж, и извлекла из своего узелка пачку «Мальборо», а заодно нажала кнопку диктофона, который всегда держала наготове. «Может быть, откровения людоеда пригодятся моим друзьям, — подумала Надя. — Это единственное, чем я еще смогу им помочь».
Чаликова вынырнула из шкафа, но запирать его не стала, а лишь прикрыла, оставив довольно широкий зазор:
— Не желаете?
— O найн, — решительно отказался господин Херклафф. — И вам не советую. Именно благодаря здоровому образу жизни и вегетарианской диете я при своем изрядно достопочтенном возрасте так хорошо выгляжу.
— A я с вашего позволения. — Чаликова прикурила прямо от свечки и вернулась на прежнее место.
— Ну что же, я к вашим услугам, — небрежно закинув ногу за ногу, сказал людоед.
Надя на миг задумалась — нужно было построить разговор так, чтобы за сорок минут, на которые была рассчитана кассета, узнать как можно больше.
x x x
Едва долгие осенние сумерки перешли в ночь, на родовом погосте Розенштернов неизвестно откуда появились две темных личности с лопатами.
— Вот здесь, что ли, — вполголоса сказал один злоумышленник, указывая на свежую могилу.
— Да не шепчи ты так, — весело ответил второй, — покойнички спят себе спокойненько, а живые сюда по ночам не ходят.
— Ты думаешь? — с сомнением покачал головой первый. — Ну ладно, начнем.
Они вонзили лопаты в холмик, аккуратно украшенный болотными цветами и скромными венками, и принялись раскапывать могилу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132
— Ну что же, кажется, вы все поняли, — после недолгого молчания заговорил ночной гость. — Так что лишние объяснения не будут понадобятся, мой дорогой юный друг. — И, изобразив на лице радостную улыбку, добавил: -Или, вернее сказать, дорогая фройляйн.
— Да, — тихо произнесла Надя. — Я позволила себя провести, как наивная дурочка.
— Я чувствовал, что кто-то здесь, в замке, из другого мира, который вы называйт параллельным, — продолжал Иоганн Вольфгангович, — и специально, чтобы узнать, кто это, я стал читать известный стихотворений. И вот вы попались! — Лже-поэт противно захихикал.
— Кто вы такой и что вам от меня нужно? — резко подалась вперед Чаликова.
— O, вот это уже деловой разговор, — радостно осклабился Иоганн Вольфгангович. — Разрешите представиться: барон фон Херклафф, большой друг князя Григория и почетный бюргер славного города Рига.
— Какой Риги? — переспросила Надя. — Столицы Ливонии или Латвийской Республики?
— A вы, мадам, умнее, чем я ожидаль, — уважительно хмыкнул барон. -Разумеется, столицы Ливонии. Но и в «вашей» Риге я тоже, как это сказать, не последний херр. В смысле, господин. Или кунгс, как там теперь говорят.
— И вы тоже путешествуете туда-сюда через столбы на Гороховом городище? — спросила Надя.
— Ну нет, я путешествую не настолько примитивным образом, — поправил жабо господин Херклафф. — У меня есть другие способы передвижения из одного мира в другой.
— И вы столь откровенно говорите мне об этом? — слегка удивилась Чаликова.
— O я, я! — радостно закивал барон. — C вами, фройляйн, я могу быть — как вы сказали? — откровенным. Ведь это ваш последний разговор!
— В каком смысле? — нахмурилась Надя.
— В том самом, — заявил Херклафф. — Я буду вас кушать.
— Что? — вскрикнула Чаликова.
— Ням-ням, — уточнил барон. — Но поверьте, фройляйн, вы самая интересная собеседница, каковую я встречал за последние… ну так сто пятьдесят лет, и я буду очень радостен с вами побалакать. В смысле, перед ням-ням. Приятная беседа есть полезно для аппетит.
— Я буду кричать, — упавшим голосом проговорила Надя.
— Кричите на здоровье, — расплылся в ухмылке Херклафф. — Вам это не поможет, а только ускорит начало процесса. Так сказать, процесс пошел, хе-хе-хе.
— Извините, вы говорили что-то насчет ста пятидесяти лет назад, -немного успокоившись, заговорила Надя. Она уже отчасти смирилась с мыслью о том, что будет съедена, однако ее журналистское, да и чисто женское любопытство брали свое. — Неужели вы так давно живете на свете?
— O, да-да, очень давно, — подхватил Херклафф, — много давнее, чем вам кажется. — И, проницательно глянув на собеседницу, спросил: — Ведь вы интересовались судьбой княжны Марфы, не правда ли? — Надя кивнула. — Ее заколдовал я. И тех несчастных, которые находятся в образе этого, как его…
— Змея Горыныча?
— Да-да, Змей Горынича. И их тоже я. И так высококвалифицированно, что его, то есть их теперь никто не сможет расколдовайть.
— Даже вы?
— Ха, фройляйн, а вот этого я не говорил. Однако херр князь Григорий остался достаточно доволен. Ведь я настоящий чародей, а не какой-нибудь авантюрист и дилетант Каширский с его фройляйн Аннет Сергеевна!
— Вы и с ними знакомы, — покачала головой Надя.
— Ну да, знаком, — пренебрежительно хмыкнул барон, — однако особой приятности от этого знакомства не поимел… то есть не получил. Вот знакомство с вами для меня много-много приятней.
— Благодарю вас, Иоганн Вольфгангович… или как вас там зовут по-настоящему.
— Если хотите, то можете называть Иоганн Вольфганговичем. Но вообще-то меня зовут Эдуард Фридрихович.
— Тоже язык сломаешь, — вздохнула Чаликова.
— A разрешите узнать ваше настоящее имя? — полюбопытствовал Херклафф. — Все-таки нехорошо кушать человека и даже не узнать, как его зовут.
— Ну, меня-то величать куда проще — Надя.
— Красивое имя. Если честно говорить, до мне даже как-то жаль кушать такую либе фройляйн, как вы.
— Ну так не кушайте! — подхватила Надя.
— Увы, — притворно вздохнул Херклафф. — Вы, фройляйн Надя, встали на моем пути, и я просто обязательно должен вас кушать. Уж такой орднунг.
И с этими словами колдун по призванию и людоед по душевному влечению демонстративно достал из одного кармана вилку и столовый нож, а из другого — белоснежную салфетку, каковую принялся аккуратно заправлять за столь же белоснежное жабо.
— Что, уже? — опечалилась Надя. — A я так хотела задать вам несколько вопросов…
— A-а, небольшое интервью? — хихикнул господин Херклафф. — Это пожалуйста. Так сказать, последнее пожелание перед ням-ням. Спрашивайте ваши вопросы, цайт еще достаточно.
— И я могу надеяться на откровенные ответы? — пристально глянула журналистка на своего собеседника.
— Ну конечно! — плотоядно осклабился Херклафф. — Все равно из этой комната наш разговор никуда не уйдет.
Надя медленно поднялась с кровати. Херклафф напрягся на стуле:
— И не думайте бежать, фройляйн! Дас ист совершенно бесполезно.
— Да нет, я просто хотела бы закурить. — Вообще-то Надя не была подвержена этой дурной привычке, но пачку сигарет на всякий случай при себе держала. Она подошла к громоздкому шкафу, где хранила немногочисленный багаж, и извлекла из своего узелка пачку «Мальборо», а заодно нажала кнопку диктофона, который всегда держала наготове. «Может быть, откровения людоеда пригодятся моим друзьям, — подумала Надя. — Это единственное, чем я еще смогу им помочь».
Чаликова вынырнула из шкафа, но запирать его не стала, а лишь прикрыла, оставив довольно широкий зазор:
— Не желаете?
— O найн, — решительно отказался господин Херклафф. — И вам не советую. Именно благодаря здоровому образу жизни и вегетарианской диете я при своем изрядно достопочтенном возрасте так хорошо выгляжу.
— A я с вашего позволения. — Чаликова прикурила прямо от свечки и вернулась на прежнее место.
— Ну что же, я к вашим услугам, — небрежно закинув ногу за ногу, сказал людоед.
Надя на миг задумалась — нужно было построить разговор так, чтобы за сорок минут, на которые была рассчитана кассета, узнать как можно больше.
x x x
Едва долгие осенние сумерки перешли в ночь, на родовом погосте Розенштернов неизвестно откуда появились две темных личности с лопатами.
— Вот здесь, что ли, — вполголоса сказал один злоумышленник, указывая на свежую могилу.
— Да не шепчи ты так, — весело ответил второй, — покойнички спят себе спокойненько, а живые сюда по ночам не ходят.
— Ты думаешь? — с сомнением покачал головой первый. — Ну ладно, начнем.
Они вонзили лопаты в холмик, аккуратно украшенный болотными цветами и скромными венками, и принялись раскапывать могилу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132