(Видимо, оттого, что все-таки был просвещенным европейцем, а не «диким» американцем).
— Как ты думаешь, Чумичка, о чем они говорят? — спросил Дубов.
Чумичка принялся делать всякие колдовские знаки, сопровождая их разнообразнейшими заклинаниями. Но увы — изображение оставалось немо.
— А если просто попросить — дескать, нельзя ли, чтобы появился звук? — осторожно предложил Василий. И едва он это произнес, как из глубин кристалла заслышались голоса — не очень внятные, но, прислушавшись, можно было без труда разобрать, о чем идет речь.
ХЕРКЛАФФ: — Фаше Феличестфо, мы уже целый час торгуемся, и нет никакой позитифни результат. Будем делиться, или как?
ПУТЯТА: — Ах, ну о чем вы говорите, Эдуард Фридрихович? Если бы у меня было, чем делиться, разве ж бы я не поделился? Я очень ценю ваши услуги, но казна пуста...
ХЕРКЛАФФ: — Битте, не надо делать из меня эйне дурак. Их бин прекрасно знать, что в Загородный Терем быль найден клад — голде унд бриллиантен. Я не есть просить все, но половина — будьте любезен. И тогда мы будем ф окончательный расчет.
ПУТЯТА: — Какой клад? А-а, вот вы о чем! Нет-нет, это полностью исключено — все ценности давно оприходованы и сдадены в казну.
ХЕРКЛАФФ (высокомерно): — Я сказаль — половина, и ни на айн пфеннинг меньше. И не попробуйте это... мухлевайть! Я вас из шайссе сделал херр Кайзер, а могу этот процесс пофернуть цурюк.
ПУТЯТА (после недолгого молчания): — Хорошо, будь по-вашему. Приходите после обеда — получите свою долю.
ХЕРКЛАФФ: — Ну конешшно, получу! А если нихт, то я вас, как это гофорит фройляйн Аннет Сергеефна, с гофном скушаю!
И чародей, не прощаясь, покинул царские покои, по пути небрежно опрокинув пару стульев.
— Ну что ж, Эдуард Фридрихович, ты получишь свою долю, — проводив гостя долгим немигающим взором, пообещал Путята.
— Так что они, наш клад, что ли, делят? — возмутился Дубов.
— А то чей же? — не без ехидства отозвался Чумичка. — А ведь я с самого начала говорил, что эта затея до добра не доведет!
— Совершенно с тобою согласен, — задумчиво кивнул Дубов. Но в его понимании затеей, не доводящей до добра, была не только и не столько поездка в Царский Терем за кладом, но и вообще — все их путешествие в параллельный мир.
* * *
По узким кривым, сплошь в рытвинах и ухабах, улочкам Марфиной слободки брел человек в сапогах и кафтане, какие обычно носили купчики средней руки либо старшие приказчики более богатых торговцев. За ним чуть не по пятам, даже не стараясь как-то скрыть себя, следовал другой человек, одетый куда скромнее и неприметнее.
Преследователь остановился прямо посреди переулка, а тот, за кем он шел, некоторое время продолжал двигаться вперед, но, достигнув улочки, куда переулок «впадал», тоже встал и заозирался, как бы не понимая, как угодил в эту глухомань. И тут он услышал странный голос:
— Даю вам установку — повернуть налево. Или нет, лучше направо?
Голос исходил не извне, а как будто откуда-то изнутри. Но, отчего-то послушный ему, человек сначала дернулся в одну сторону, а потом столь же резко завернул в другую.
Улица, на которой он теперь оказался, с правой стороны переходила в широкий проход между ивовых зарослей, за которыми голубела водная поверхность.
— А теперь даю вам долговременную установку, — заговорил тот же странный обволакивающий голос. — Идите вперед, и вперед, и только вперед. Вперед и ни шагу назад, что бы ни встретилось на вашем пути!
Человек в купеческом кафтане послушно зашагал по улице, а потом по тропе между ив.
Кинув последний взор вослед своему подопечному, неприметный господин резко развернулся и скорым шагом поспешил в противоположном направлении.
А человек в купеческом кафтане вышел на берег водоема, оказавшегося одним из Марфиных прудов. Ничего вокруг не замечая, он продолжал столь же бездумно и размеренно двигаться вперед, прямо в воду: сначала по колени, потом по пояс... «Установки» действовали исправно.
В это время на берегу пруда невесть откуда появился низкорослый мужичок в живописных лохмотьях. Окинув хозяйским глазом окрестности, он отметил некоторый непорядок:
— Так. Не успеешь и по нужде отлучиться, как уже какому-то дураку в воду припонадобилось. — И, возвысив голос, оборванец заверещал: — Эй ты там, заворачивай взад! Неча тут чистую воду засорять!
Однако человек продолжал все так же размеренно продвигаться вперед, и теперь над поверхностью виднелась только его голова.
— Ты чего, не слышишь? — еще раз крикнул мужичок. — Глухой, что ли?! А ну как и впрямь... — Недолго думая, блюститель чистоты скинул грязные дырявые башмаки и бросился в воду. Хотя плыл он не слишком умело, «по-собачьи», но все же успел добраться до утопленника, уже почти полностью ушедшего под воду.
— Да что ты тут безобразишь! — закричал мужичок и чуть не силой потащил беднягу к берегу. По счастью, тот не сопротивлялся.
Вскоре он уже лежал на берегу, а нежданный спасатель всячески пытался привести его в чувство.
— Грабить буду!!! — потеряв терпение, громогласно взвыл блюститель городских водоемов. — Буду грабить и убивать!
Утопленник медленно открыл один глаз, потом второй:
— Где я? Что со мною?
— Ну, слава те господи, живой, — облегченно вздохнул оборванец. — Здорово ж ты, видать, набрался, что топиться вздумал!
— Кто топиться вздумал?
— Ну не я же! Вот сведу тебя, куда следует, там тебе живо объяснят, где можно топиться, а где нет!
Взгляд утопленника обрел некоторую осмысленность:
— Но я же и не думал топиться. Ничего не могу понять...
— Ну ладно, ты тут покамест соображай, что с тобой стряслось, а я пойду, — озабоченно проговорил спасатель, оглядев водоем. На противоположном берегу пруда, как на грех, появился какой-то рыболов с удочками. — Ты погоди, покамест я этого бездельника сгоню, а потом вернусь. Ладно?
Оставшись один, человек сначала с трудом приподнялся, а потом даже попытался встать, однако ноги слабо его слушались. С еле сдерживаемым стоном он опустился на траву.
...Ярослав проснулся и увидел прямо перед собой взволнованное лицо Евдокии Даниловны, которая настойчиво трясла его за плечо. Сквозь давно не мытое окно в корабельную каюту едва проникал утренний свет.
— Снова тот же сон, — ответил Ярослав на немой вопрос Евдокии Даниловны. И тяжко вздохнул: — И зачем я не утонул тогда?..
— Не смей так говорить, — возмутилась княгиня. — Ты должен благодарить Господа Бога, что он послал тебе спасение!
— Прежде всего я должен благодарить того человека, что вытащил меня из воды, — через силу улыбнулся Ярослав. — А более всего — отца Александра. Я ведь, едва в себя пришел, сразу понял, что меня извести хотели. Да я уж слышал о таких случаях. Отсиделся в кустах, а потом, когда стемнело, к отцу Александру побежал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153
— Как ты думаешь, Чумичка, о чем они говорят? — спросил Дубов.
Чумичка принялся делать всякие колдовские знаки, сопровождая их разнообразнейшими заклинаниями. Но увы — изображение оставалось немо.
— А если просто попросить — дескать, нельзя ли, чтобы появился звук? — осторожно предложил Василий. И едва он это произнес, как из глубин кристалла заслышались голоса — не очень внятные, но, прислушавшись, можно было без труда разобрать, о чем идет речь.
ХЕРКЛАФФ: — Фаше Феличестфо, мы уже целый час торгуемся, и нет никакой позитифни результат. Будем делиться, или как?
ПУТЯТА: — Ах, ну о чем вы говорите, Эдуард Фридрихович? Если бы у меня было, чем делиться, разве ж бы я не поделился? Я очень ценю ваши услуги, но казна пуста...
ХЕРКЛАФФ: — Битте, не надо делать из меня эйне дурак. Их бин прекрасно знать, что в Загородный Терем быль найден клад — голде унд бриллиантен. Я не есть просить все, но половина — будьте любезен. И тогда мы будем ф окончательный расчет.
ПУТЯТА: — Какой клад? А-а, вот вы о чем! Нет-нет, это полностью исключено — все ценности давно оприходованы и сдадены в казну.
ХЕРКЛАФФ (высокомерно): — Я сказаль — половина, и ни на айн пфеннинг меньше. И не попробуйте это... мухлевайть! Я вас из шайссе сделал херр Кайзер, а могу этот процесс пофернуть цурюк.
ПУТЯТА (после недолгого молчания): — Хорошо, будь по-вашему. Приходите после обеда — получите свою долю.
ХЕРКЛАФФ: — Ну конешшно, получу! А если нихт, то я вас, как это гофорит фройляйн Аннет Сергеефна, с гофном скушаю!
И чародей, не прощаясь, покинул царские покои, по пути небрежно опрокинув пару стульев.
— Ну что ж, Эдуард Фридрихович, ты получишь свою долю, — проводив гостя долгим немигающим взором, пообещал Путята.
— Так что они, наш клад, что ли, делят? — возмутился Дубов.
— А то чей же? — не без ехидства отозвался Чумичка. — А ведь я с самого начала говорил, что эта затея до добра не доведет!
— Совершенно с тобою согласен, — задумчиво кивнул Дубов. Но в его понимании затеей, не доводящей до добра, была не только и не столько поездка в Царский Терем за кладом, но и вообще — все их путешествие в параллельный мир.
* * *
По узким кривым, сплошь в рытвинах и ухабах, улочкам Марфиной слободки брел человек в сапогах и кафтане, какие обычно носили купчики средней руки либо старшие приказчики более богатых торговцев. За ним чуть не по пятам, даже не стараясь как-то скрыть себя, следовал другой человек, одетый куда скромнее и неприметнее.
Преследователь остановился прямо посреди переулка, а тот, за кем он шел, некоторое время продолжал двигаться вперед, но, достигнув улочки, куда переулок «впадал», тоже встал и заозирался, как бы не понимая, как угодил в эту глухомань. И тут он услышал странный голос:
— Даю вам установку — повернуть налево. Или нет, лучше направо?
Голос исходил не извне, а как будто откуда-то изнутри. Но, отчего-то послушный ему, человек сначала дернулся в одну сторону, а потом столь же резко завернул в другую.
Улица, на которой он теперь оказался, с правой стороны переходила в широкий проход между ивовых зарослей, за которыми голубела водная поверхность.
— А теперь даю вам долговременную установку, — заговорил тот же странный обволакивающий голос. — Идите вперед, и вперед, и только вперед. Вперед и ни шагу назад, что бы ни встретилось на вашем пути!
Человек в купеческом кафтане послушно зашагал по улице, а потом по тропе между ив.
Кинув последний взор вослед своему подопечному, неприметный господин резко развернулся и скорым шагом поспешил в противоположном направлении.
А человек в купеческом кафтане вышел на берег водоема, оказавшегося одним из Марфиных прудов. Ничего вокруг не замечая, он продолжал столь же бездумно и размеренно двигаться вперед, прямо в воду: сначала по колени, потом по пояс... «Установки» действовали исправно.
В это время на берегу пруда невесть откуда появился низкорослый мужичок в живописных лохмотьях. Окинув хозяйским глазом окрестности, он отметил некоторый непорядок:
— Так. Не успеешь и по нужде отлучиться, как уже какому-то дураку в воду припонадобилось. — И, возвысив голос, оборванец заверещал: — Эй ты там, заворачивай взад! Неча тут чистую воду засорять!
Однако человек продолжал все так же размеренно продвигаться вперед, и теперь над поверхностью виднелась только его голова.
— Ты чего, не слышишь? — еще раз крикнул мужичок. — Глухой, что ли?! А ну как и впрямь... — Недолго думая, блюститель чистоты скинул грязные дырявые башмаки и бросился в воду. Хотя плыл он не слишком умело, «по-собачьи», но все же успел добраться до утопленника, уже почти полностью ушедшего под воду.
— Да что ты тут безобразишь! — закричал мужичок и чуть не силой потащил беднягу к берегу. По счастью, тот не сопротивлялся.
Вскоре он уже лежал на берегу, а нежданный спасатель всячески пытался привести его в чувство.
— Грабить буду!!! — потеряв терпение, громогласно взвыл блюститель городских водоемов. — Буду грабить и убивать!
Утопленник медленно открыл один глаз, потом второй:
— Где я? Что со мною?
— Ну, слава те господи, живой, — облегченно вздохнул оборванец. — Здорово ж ты, видать, набрался, что топиться вздумал!
— Кто топиться вздумал?
— Ну не я же! Вот сведу тебя, куда следует, там тебе живо объяснят, где можно топиться, а где нет!
Взгляд утопленника обрел некоторую осмысленность:
— Но я же и не думал топиться. Ничего не могу понять...
— Ну ладно, ты тут покамест соображай, что с тобой стряслось, а я пойду, — озабоченно проговорил спасатель, оглядев водоем. На противоположном берегу пруда, как на грех, появился какой-то рыболов с удочками. — Ты погоди, покамест я этого бездельника сгоню, а потом вернусь. Ладно?
Оставшись один, человек сначала с трудом приподнялся, а потом даже попытался встать, однако ноги слабо его слушались. С еле сдерживаемым стоном он опустился на траву.
...Ярослав проснулся и увидел прямо перед собой взволнованное лицо Евдокии Даниловны, которая настойчиво трясла его за плечо. Сквозь давно не мытое окно в корабельную каюту едва проникал утренний свет.
— Снова тот же сон, — ответил Ярослав на немой вопрос Евдокии Даниловны. И тяжко вздохнул: — И зачем я не утонул тогда?..
— Не смей так говорить, — возмутилась княгиня. — Ты должен благодарить Господа Бога, что он послал тебе спасение!
— Прежде всего я должен благодарить того человека, что вытащил меня из воды, — через силу улыбнулся Ярослав. — А более всего — отца Александра. Я ведь, едва в себя пришел, сразу понял, что меня извести хотели. Да я уж слышал о таких случаях. Отсиделся в кустах, а потом, когда стемнело, к отцу Александру побежал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153