— Причем одно колесо еле держится, это и по следам видно. Да и карета явно не Рыжего.
— Сделали открытие, — презрительно фыркнула Анна Сергеевна. — Это и так ясно. Карета кого-то из Мухоморских придурков-рыцарей. А кто был внутри, вы заметили?
— Ну разумеется, заметил, — охотно откликнулся Каширский. — Их было трое. Один — некто лично мне незнакомый, по всей вероятности, владелец кареты. Другой — Василий Дубов, а третий — какой-то юноша. Но я не исключаю вероятности, что на самом деле это Надежда Чаликова, ибо еще во время пребывания в Новой Ютландии она имела несколько противоестественный обычай переодеваться мальчиком и даже исполняла должность пажа при короле Александре. Вероятно, это является следствием трансвестических наклонностей госпожи Чаликовой...
— Да при чем тут Чаликова? — брюзгливо перебила Анна Сергеевна. — Мальчишка — из ихней шайки, прислужник у какого-то попа. Ну и куда ж нам теперь, по-вашему, двигать?
— Либо туда, либо сюда, — ответил Каширский с видом ученого-экспериментатора. — Можно, конечно, остаться здесь и ждать дальнейшего развития событий, но вы, Анна Сергеевна, как я понимаю, будете против.
— Правильно понимаете, — буркнула Глухарева.
— Тогда я предлагаю направиться влево, — предложил каширский. — Если что, всегда можем вернуться и подкорректировать направление поисков.
На том и порешив, авантюристы зашагали в ту сторону, куда только что проехала карета дона Альфонсо.
* * *
Нынешний день складывался для Царь-Городского градоначальника князя Длиннорукого, прямо скажем, далеко не самым лучшим образом: ранний подъем, пропажа Петровича, наконец, неприятный разговор у царя — все это требовало вознаграждения. И его князь решил себе доставить за обедом — то есть не ограничивать себя ни в еде, ни, естественно, в питье. А так как градоначальник по природе был человек общественный, то обедал обычно не один, а вместе с полдюжиной ближайших подчиненных. В небольшой харчевне через дорогу от градоуправления хорошо знали и князя, и его помощников, потому что обедали они там чуть не ежедневно. Более того, Длиннорукий по доброте душевной частенько угощал своих сотрапезников, ожидая взамен совсем немногого — чтобы они с открытым ртом слушали все, что он говорит (вне зависимости от мудрости речей) и от всей души смеялись его шуточкам, также независимо от степени их остроумия.
Когда уже было съедено немало, а выпито и того больше, в харчевню вошел некий иноземного вида господин. Сюда он заглянул явно ненадолго и направился прямо к стойке.
— Что кушать будете, почтеннейший? — любезно поклонившись, осведомился трактирщик.
— О найн, я уже покушаль, — с лучезарной улыбкой ответил иноземец. — Я бы хотель, как это, запить.
— Чего изволите? Медовушка, водочка? Особо посоветовал бы нашу наливочку — другой такой нигде нет, и не ищите! К рыбке лучше нее ничего не найдете, это любой вам скажет, да вот хоть наш обожаемый градоначальник!
Впрочем, обожаемый градоначальник ничего этого не слышал — он произносил очередную здравицу:
— Так подымем же наши чары за это самое... Не знаю, за что, но подымем!
— Скажите, битте, а что у фас есть к мясо? — полюбопытствовал иноземец.
— Ну, это смотря к какому, — со знанием дела заметил трактирщик. — К говядинке хорошо одно, к свининке другое, а к баранинке — и вовсе третье... Позвольте полюбопытствовать, сударь, а вы какое мясо кушать изволили?
— Ну, дас нихт ист суть важно, — чуть смутился почтенный иностранец. — Ф общем, налейте что-нибудь на ваш усмотрение!
И тут его заметил Длиннорукий. И не только заметил, но и непритворно обрадовался. А обрадовавшись, выскочил из-за стола, едва не опрокинув стул, и бросился навстречу заморскому гостю. Но споткнулся о неровность в полу и непременно свалился бы, кабы почтенный иноземец его не подхватил. И, может быть, напрасно — движимый непритворной любвеобильностью, да еще подогретой выпитым, князь тут же заключил ценителя мясных запивок в страстные объятия и столь же страстно облобызал, едва не смахнув монокль последнего на пол. А оторвавшись от иноземца, тут же потащил его к себе за стол:
— Это ж такая встреча! Эдуард Фридрихыч, само Провидение прислало сюда вас, вы непременно должны с нами отобедать!
— Данке шон, я уже есть отобедать, — вяло сопротивлялся Эдуард Фридрихович, но князь его и не слушал.
— Да знаете ли вы, невежды и оболтусы, кто это? — продолжал он, обращаясь уже к своим сотрапезникам. — Это ж великий предсказатель Херклафф. Что он ни сболтнет — все исполнится!
Господин Херклафф, не любивший излишней огласки, чуть поморщился, но поняв, что от градоначальника все равно не отделаешься, милостиво позволил ему усадить себя за стол. Следом трактирщик принес чарку красного, будто кровь, вина, и с почтительным поклоном поставил ее перед Херклаффом.
— Истинно говорю вам, сей иноземец — великий пророк, — не унимался Длиннорукий, — и будь моя воля, я бы непременно присовокупил его прорицания к Ветхому Завету, ко всяким Илиям, Захариям и Самуилам! Знаете ли, господа, кто нашему славному Саулу, сиречь обожаемому Путяте, царство предсказал? Да все он же, Эдуард Фридрихович!
— Ну, фы несколько преувеличивает мой способности, — отпив немного вина, возразил Херклафф.
— Ничего не преувеличиваю, — продолжал князь. — А скажите, дорогой господин Херклафф, вы могли бы и мне будущее предсказать?
— Вам? — слегка удивился чародей. — А разве у фас есть будушшее? Впрочем, с довольствием. То есть нет, с удовольстфом.
— Ну так давайте нынче вечерком, — обрадовался градоначальник. — Заходите ко мне прямо домой, по-простому, я вас угощу как подобает, да и насчет вознаграждения не беспокойтесь...
— Битте, херр князь, но я уже это... угостился, — отклонил Эдуард Фридрихович заманчивое предложение. — А фознограшдение — дас ист пустячки, главное для меня — помогайть хорошему человек. То есть вас. Так что нихт бляйбен, давайте приступать.
— Как, прямо теперь? — опешил Длиннорукий. Ему, конечно, хотелось узнать свою будущность, но не в присутствии же подчиненных, которые внимательно прислушивались к беседе своего начальника со знаменитым предсказателем.
— Тепер, тепер, — радостно блеснул моноклем господин Херклафф. — Как это гофорят: ковай железку, не отходя от кассы!
— Ну что ж, теперь так теперь, — вынужден был согласиться Длиннорукий.
— Айн момент! — С этими словами чародей медленно поднялся из-за стола и вдруг одним стремительным прыжком оказался в углу харчевни.
Вернулся он, держа в ладони маленькую серую мышку.
— Дас ист майн ассистент, — пояснил предсказатель, ласково поглаживая мышку по спинке. И, обратившись к своему «ассистенту», попросил: — Битте, предсказайте, что ожидайт мой либе приятель херр бургомистер князь Длинноруки!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153
— Сделали открытие, — презрительно фыркнула Анна Сергеевна. — Это и так ясно. Карета кого-то из Мухоморских придурков-рыцарей. А кто был внутри, вы заметили?
— Ну разумеется, заметил, — охотно откликнулся Каширский. — Их было трое. Один — некто лично мне незнакомый, по всей вероятности, владелец кареты. Другой — Василий Дубов, а третий — какой-то юноша. Но я не исключаю вероятности, что на самом деле это Надежда Чаликова, ибо еще во время пребывания в Новой Ютландии она имела несколько противоестественный обычай переодеваться мальчиком и даже исполняла должность пажа при короле Александре. Вероятно, это является следствием трансвестических наклонностей госпожи Чаликовой...
— Да при чем тут Чаликова? — брюзгливо перебила Анна Сергеевна. — Мальчишка — из ихней шайки, прислужник у какого-то попа. Ну и куда ж нам теперь, по-вашему, двигать?
— Либо туда, либо сюда, — ответил Каширский с видом ученого-экспериментатора. — Можно, конечно, остаться здесь и ждать дальнейшего развития событий, но вы, Анна Сергеевна, как я понимаю, будете против.
— Правильно понимаете, — буркнула Глухарева.
— Тогда я предлагаю направиться влево, — предложил каширский. — Если что, всегда можем вернуться и подкорректировать направление поисков.
На том и порешив, авантюристы зашагали в ту сторону, куда только что проехала карета дона Альфонсо.
* * *
Нынешний день складывался для Царь-Городского градоначальника князя Длиннорукого, прямо скажем, далеко не самым лучшим образом: ранний подъем, пропажа Петровича, наконец, неприятный разговор у царя — все это требовало вознаграждения. И его князь решил себе доставить за обедом — то есть не ограничивать себя ни в еде, ни, естественно, в питье. А так как градоначальник по природе был человек общественный, то обедал обычно не один, а вместе с полдюжиной ближайших подчиненных. В небольшой харчевне через дорогу от градоуправления хорошо знали и князя, и его помощников, потому что обедали они там чуть не ежедневно. Более того, Длиннорукий по доброте душевной частенько угощал своих сотрапезников, ожидая взамен совсем немногого — чтобы они с открытым ртом слушали все, что он говорит (вне зависимости от мудрости речей) и от всей души смеялись его шуточкам, также независимо от степени их остроумия.
Когда уже было съедено немало, а выпито и того больше, в харчевню вошел некий иноземного вида господин. Сюда он заглянул явно ненадолго и направился прямо к стойке.
— Что кушать будете, почтеннейший? — любезно поклонившись, осведомился трактирщик.
— О найн, я уже покушаль, — с лучезарной улыбкой ответил иноземец. — Я бы хотель, как это, запить.
— Чего изволите? Медовушка, водочка? Особо посоветовал бы нашу наливочку — другой такой нигде нет, и не ищите! К рыбке лучше нее ничего не найдете, это любой вам скажет, да вот хоть наш обожаемый градоначальник!
Впрочем, обожаемый градоначальник ничего этого не слышал — он произносил очередную здравицу:
— Так подымем же наши чары за это самое... Не знаю, за что, но подымем!
— Скажите, битте, а что у фас есть к мясо? — полюбопытствовал иноземец.
— Ну, это смотря к какому, — со знанием дела заметил трактирщик. — К говядинке хорошо одно, к свининке другое, а к баранинке — и вовсе третье... Позвольте полюбопытствовать, сударь, а вы какое мясо кушать изволили?
— Ну, дас нихт ист суть важно, — чуть смутился почтенный иностранец. — Ф общем, налейте что-нибудь на ваш усмотрение!
И тут его заметил Длиннорукий. И не только заметил, но и непритворно обрадовался. А обрадовавшись, выскочил из-за стола, едва не опрокинув стул, и бросился навстречу заморскому гостю. Но споткнулся о неровность в полу и непременно свалился бы, кабы почтенный иноземец его не подхватил. И, может быть, напрасно — движимый непритворной любвеобильностью, да еще подогретой выпитым, князь тут же заключил ценителя мясных запивок в страстные объятия и столь же страстно облобызал, едва не смахнув монокль последнего на пол. А оторвавшись от иноземца, тут же потащил его к себе за стол:
— Это ж такая встреча! Эдуард Фридрихыч, само Провидение прислало сюда вас, вы непременно должны с нами отобедать!
— Данке шон, я уже есть отобедать, — вяло сопротивлялся Эдуард Фридрихович, но князь его и не слушал.
— Да знаете ли вы, невежды и оболтусы, кто это? — продолжал он, обращаясь уже к своим сотрапезникам. — Это ж великий предсказатель Херклафф. Что он ни сболтнет — все исполнится!
Господин Херклафф, не любивший излишней огласки, чуть поморщился, но поняв, что от градоначальника все равно не отделаешься, милостиво позволил ему усадить себя за стол. Следом трактирщик принес чарку красного, будто кровь, вина, и с почтительным поклоном поставил ее перед Херклаффом.
— Истинно говорю вам, сей иноземец — великий пророк, — не унимался Длиннорукий, — и будь моя воля, я бы непременно присовокупил его прорицания к Ветхому Завету, ко всяким Илиям, Захариям и Самуилам! Знаете ли, господа, кто нашему славному Саулу, сиречь обожаемому Путяте, царство предсказал? Да все он же, Эдуард Фридрихович!
— Ну, фы несколько преувеличивает мой способности, — отпив немного вина, возразил Херклафф.
— Ничего не преувеличиваю, — продолжал князь. — А скажите, дорогой господин Херклафф, вы могли бы и мне будущее предсказать?
— Вам? — слегка удивился чародей. — А разве у фас есть будушшее? Впрочем, с довольствием. То есть нет, с удовольстфом.
— Ну так давайте нынче вечерком, — обрадовался градоначальник. — Заходите ко мне прямо домой, по-простому, я вас угощу как подобает, да и насчет вознаграждения не беспокойтесь...
— Битте, херр князь, но я уже это... угостился, — отклонил Эдуард Фридрихович заманчивое предложение. — А фознограшдение — дас ист пустячки, главное для меня — помогайть хорошему человек. То есть вас. Так что нихт бляйбен, давайте приступать.
— Как, прямо теперь? — опешил Длиннорукий. Ему, конечно, хотелось узнать свою будущность, но не в присутствии же подчиненных, которые внимательно прислушивались к беседе своего начальника со знаменитым предсказателем.
— Тепер, тепер, — радостно блеснул моноклем господин Херклафф. — Как это гофорят: ковай железку, не отходя от кассы!
— Ну что ж, теперь так теперь, — вынужден был согласиться Длиннорукий.
— Айн момент! — С этими словами чародей медленно поднялся из-за стола и вдруг одним стремительным прыжком оказался в углу харчевни.
Вернулся он, держа в ладони маленькую серую мышку.
— Дас ист майн ассистент, — пояснил предсказатель, ласково поглаживая мышку по спинке. И, обратившись к своему «ассистенту», попросил: — Битте, предсказайте, что ожидайт мой либе приятель херр бургомистер князь Длинноруки!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153